Перекрёсток иных путей

— Подозрения к делу не пришьёшь. Нужны факты. — она слегка побарабанила ноготками по столешнице, принимая решение. — Пойдём по формуляру, что согласно тем системам, которыми пользовались, всё верно и сходится, но в служебной записке уточним, что рекомендуем более тщательный глубинный анализ первичной документации, а на словах сообщим, что есть тут где собаке порыться. А там уж директор пусть сам с заказчиком решает, объясняется. В конце концов — это его работа.

На том и порешили. Однако, ближе к концу рабочего дня, начальница вновь зашла к Саше.

— Ты сегодня вечером, или завтра свободна? — неожиданно спросила она.

Удивлённая Саша посмотрела глаза в глаза начальнице.

— К чему вы это спрашиваете? Что-то всё же не так с отчётом?

— Нет, нет, — замахала руками Дарья Петровна. — Дело в другом. Я бы хотела пригласить Вас на чай к себе, вернее, к моей матери. Она почему-то хочет поговорить с Вами и уже несколько раз просила познакомить Вас с ней.

Мать Дарьи Петровны была одной из учредителей фирмы. Но, по слухам, редко вмешивалась в её дела.

На этот раз Саша крепко задумалась, стараясь не выказать своё волнение.

— 'Неужели опять? Неужто снова? Опять прошлое догнало её?' — бились в голове мысли. — 'Так скоро? Всего пол года тихой мирной жизни тут. А рассчитывала хотя бы на год, а то и полтора-два... Неужто опять бросать всё и переезжать?'.

И действительно, ощущение сгущающихся туч уже несколько месяцев как преследовало её. Но раньше это чувствовалось как отголоски пережитого прошлого, как фантомные ощущения. Сейчас же колокола в сознании тревожно забили набат. И пусть казалось, что до этого ещё далеко, но бережёного бог бережёт, а обжёгшись на молоке, дуют и на воду.

Вслух же она спросила совершенно другое:

— Простите, а чем вызван такой интерес?

— Не волнуйтесь так, просто я нахваливала вас перед своей матерью. Нарадоваться не могла, ценному приобретению нашей фирмы в виде такого сотрудника, как вы. Дело в том, что я уже давно хотела поговорить с вами о том, чтобы вы заняли должность начальника в новом отделе, когда тот будет сформирован. Вот мать и захотела поговорить с вами, познакомившись лично в не формальной обстановке.

Саша слегка успокоилась. То, что одна из учредителей, в чьей собственности большая доля в фирме, захотела поговорить с кандидатом на должность одного из начальников — ничего удивительного. Обеспечить лояльность полезного кадра не только к непосредственной начальнице, но и к учредителю — это уже внутренняя кухня взаимоотношений в фирме. Это конечно уже политика отношений между собственниками, не всегда разделяющими взгляды других собственников на путь развития бизнеса, но всё же не то. Не то, чтобы прошлое её догнало.

— Должность начальника отдела? — слегка деланно удивлённо произнесла она. — Но ведь ещё при устройстве на работу, я предупреждала, что врядли надолго к вам, года два-три максимум скорее всего. Я всё ещё нахожусь в поисках себя и вовсе не собираюсь всю жизнь заниматься бухгалтерией.

— Ну, взгляды меняются, планы — тоже. Так почему бы не занять место повыше, поустойчивее?

— Большая должность — большая ответственность. Пока я простой работник, на мне только рабочие моменты, которые может выполнить и другой такой же специалист. Приняв же начальственную должность, придётся взвалить на себя и множество иных обязанностей.

— Если Вы боитесь, что не справитесь, то вынуждена Вас разочаровать: у Вас не только задатки, у Вас все необходимые качества уже присутствуют. Вы может этого не слишком понимаете, но Вы, пусть и стараетесь не выделяться, но горите как светлячок в ночи среди остальных сотрудников. При желании, это конечно сугубо моё личное мнение, Вы полне справились бы и с моей должностью, а то и с местом повыше.

— Но... — уже начала говорить Саша.

— Не хотите — не надо, — прервала её Дарья Петровна. — Я не настаиваю. Это просто просьба о личной встрече, где мы сможем всё обсудить в спокойной комфортной обстановке. Если у вас есть какие-то причины, препятствующие принятию должности начальника отдела — это всё обсуждаемо. Возможно не я, но мать, через свои связи, может как-то поучаствовать в том, чтобы причины, по которым Вы возможно противитесь этому, были решены и отошли на задний план, а то и вовсе рассосались бы сами собой. Мама и сама может прихать сюда, но её присутствие сдесь и личный разговор с Вами может вызвать нездоровый ажиотаж среди других сотрудников. Поэтому и приглашает Вас к себе в любое удобное для Вас время. Не можете сегодня или завтра — пожалуйста, сообщите когда сможете.

— Да нет, — чуть подумав, и придя для себя к какому-то решению, сказала Саша. — сегодня я вполне свободна и могу пойти на встречу.

— Вот и отлично! Вы же на машине? Не против, если мы сейчас соберёмся и я отвезу Вас, а после встречи подвезу обратно? Тут недалеко, но на месте обычно к этому времени уже проблемы с парковкой. А на улице, как назло зарядил дождь.

Обдумав, Саша согласилась. Дождавшись, когда начальница ушла к себе в кабинет, позвонила дочери и предупредила о том, что задержится по делам. Дочка у неё была довольно самостоятельная, не смотря на ещё совсем юный возраст. О том, что сама дойдёт до дома, сможет разогреть или приготовить себе покушать, не оставшись голодной — она не беспокоилась.

Встреча с матерью начальницы, учредителем фирмы, прошла в лёгкой и непринуждённой обстановке. Женщина оказалась очень милой старушкой с проницательным взглядом и живым умом, слегка за семьдесят.

И за время разговора, перемежаемого чаепитием, Саша успела о многом поболтать со старушкой.

Как и говорила Дарья Петровна, речь шла о возможности занятия должности начальника нового формируемого отдела Александрой.

— Александра, — Марфа Васильевна — так звали старушку — выдерживала полуофициальный тон, разбавленный доверительностью домашней обстановки. За время разговора Дарья Петровна, познакомив их, ушла на кухню и, слегка погремев посудой, довольно быстро накрыла на стол. И на время ужина о делах не говорили. Но ужин закончился, дела — остались. — Вы, судя по всему часто переезжали с места на место? И Вы противитесь занимать начальственную должность именно поэтому? Извините, что вмешиваюсь не в свои дела, но... Если Вас кто-то преследует, то мы, если знать более точно, возможно сможем оградить Вас от этого.

— С чего вы взяли? — промакнув губы салфеткой и отпив глоток из бокала с соком, скрывая тем самым лёгкое замешательство и паузу на раздумья о том, как среагировать, спросила Александра.

— Дети — это кладезь информации для тех, кто умеет её сопостовлять. А вы, девушка, несколько раз приводили свою дочь на работу. Она сидела там, занималась своими делами, никому не мешала. Да и другим девушкам приятно бывает отвлечься от работы, поболтав, поиграв чутка с ребёнком. И Дашенька с вашей дочкой тоже ведь общалась. Пусть она и довольно скрытна, но судя по некоторым оговоркам, в том числе и вашим, дочка заметила, что на разговоры о своём прошлом вы стараетесь мягко улониться от ответа, переведя разговор в иное русло. Но вот некоторые характерные реакции, кое-какие фразы вашей дочери, как бы намекают, что она уже много где побывала, пожив и там и сям. Упоминание имён знакомых из прошлого, речевые обороты, многое говорит о том, что жила она в разных городах, возможно даже странах. И... Вы уж простите, но Ваш паспорт, как и свидетельство о рождении Вашей дочери, когда Вы устроились к нам на работу, я по своим каналам проверила, а делал эти документы сын одного моего хорошего знакомого для Вас.

Александра резко насторожилась. Обстановка перестала быть томной.

Бросив колючий пристальный взгляд на собеседницу, она вглядывалась в глубину её глаз, охватывая мимику, жесты, вспоминая и прокручивая в голове все нюансы разговора, краем глаза следя и за реакцией слегка удивлённой, но отнюдь не обескураженной Дарьи Петровны.

— Не стоит беспокоиться. Человек Вы вполне приятный и в общении с Вами создаётся хорошее впечатление. Причин для смены имени, фамилии, принятии иной личины — может быть множество. Мне намекнули, что документы для Вас были небольшой ответной услугой, за которую кое-кто Вам очень благодарен. И вмешиваться в Вашу личную жизнь и дела я не собираюсь.

Взгляд Александры перестал быть колким. Но остался всё таким же пристальным. Внезапно повисшее в воздухе напряжение и стало по-тихоньку рассасываться.

— Однако... — слегка неуверенно продолжила Марфа Васильевна. — Вы уж простите за вопрос, но... верите ли вы в предсказания, знаки судьбы?

— Это тут причём? — настороженно, но и немного удивлённо спросила Саша. — Но... Нет... Не верю. Гадание — это не совсем моё. Я скорее верю в расчёты и факты.

— Так гадание, предсказание — это то же самое. Просто если факты не верны, не верны и расчёты, всего одна неизвестная или неучтённая переменная превращает расчёты в гадание, при котором предсказание размыто.

Девушка слегка кивнула, соглашаясь с мнением старушки.

— Вопрос веры во что-то это зачастую вопрос доверия к фактам, к тому кто и как их преподнёс. Однако существуют знаки, символичные события, эдакие приметы, по которым бывает можно предугадать что где-то что-то как-то произойдёт. Своеобразные рассчёты со множеством переменных и неизвестных, когда множество промежуточных ответов, предположений и допущений, верных лишь для части, отчасти, а в общем целом ответ может быть скрыт где-то вдали, когда откроются, сойдутся иные условия. Но... пообщавшись с Вами, у меня сложилось ощущение некой судьбоносности нашей встречи. И, простите уж старушку, но вполне возможно, по крайней мере знаки, которым я привыкла почему-то доверять, говорят об этом, основная судьбоносная встреча у Вас ещё впереди. И я пока не могу сказать даже примерно: что к чему? Однако... Позвольте задать вам нескромный вопрос?

Старушка замолчала, выдерживая паузу, давая время на раздумья.

Александра отпустила взгляд Марфы Васильевны, сосредоточившись на бокале с соком. От пожилой женщины раздался небольшой вздох облегчения.

Чуть подумав, Саша кивнула:

— Какой вопрос?

— Скажите, Ваши переезды во многом связаны с Вашей дочерью? Из-за того, что там, где вы раньше жили, многим казалось, что она растёт и развивается слишком медленно, тогда как другие вроде бы её сверстники взрослели гораздо быстрее?

Александра вновь подняла взгляд, пристально вглядываясь в глаза собеседницы. Но на этот раз молчала. Молчала долго. Несколько минут. Всё это время не моргая всматриваясь в лицо старушки, не выдержавшей её взгляд и опустившая свои глаза, пряча глаза под полуприкрытыми веками и слегка опущенной головой.

То, что сказала Марфа Васильевна — это действительно была одна из причин. Другие дети росли действительно быстрее. И у младенцев это быстрее становится заметно. Но в более зрелом возрасте разница проявляется не так заметно, не так быстро. Раньше, когда ребёнок Саши была ещё совсем маленькой, она нигде не задерживалась более нескольких месяцев кряду. В том числе поэтому Саша и рассчитывала, что сейчас она хотя бы год, а то и полтора-два, сможет спокойно прожить на одном месте.

— Да. — наконец ответила Саша, так и не сводя взгляд с лица собеседницы.

— В таком случае — можете об этом больше не беспокоиться. По крайней мере здесь. Я не могу, не имею права объяснить пока что что к чему, но это действительно так. Знаки говорят о том, что вскорости где-то вы возможно встретитесь со Старшим. И, возможно, он объяснит вам что к чему.

— Старший? — переспросила Александра.

Она чётко уловила, женщина имела ввиду не просто 'старший'. То, как она это сказала, как выделила это слово, говорило о том, что в это вроде бы простое слово она вкладывает какой-то глубинный смысл, несущий множество понятий. И произносила она: — 'Старший.'; — именно с большой буквы.

— Да, именно Старший. Старший этой локации. Города, а возможно и всего этого мира. Не факт, что вы встретитесь вообще с ним. Но кое какие знаки говорят об этом.

— Вы в этом уверены?

— В том, что вы встретитесь со Старшим? — переспросила Марфа Васильевна. — Вовсе нет. Совсем не уверена. Но... Хотелось бы надеяться.

— Да нет. Я не об этом. А о том, что моя проблема тут не проблема.

— Ах, это! Да. В этом уверена. Как и в том, что по поводу болезни, преследующей Вас, Вас больше донимать не станут. А если и будут попытки, то тут же прекратятся, ибо это будут пресекать.

— Болезни? — тихо прошептала себе под нос Александра. — Так значит...

— Да, если я правильно поняла Вашу проблему. То проблема вовсе не в Вас, а в том, что кто-то пытался переложить ответственность, свалив с больной головы на здоровую. Но если вы отказывались он более высокой должности по этим причинам, то это пустяк, не стоящий внимания. Даже если Вам вдруг захочется покинуть нас, внезапно уехать куда-то бросив работу, то мы вас винить в этом не станем.

— Ну что же. Возможно. — осторожно согласилась девушка. — Может быть и так. А этот Ваш старший, с кем возможно придётся мне встретиться?

— Он не совсем наш. Вы немного неправильно видимо меня поняли. Старший. Просто Старший. Если Вас это успокоит, то мы, — указующий жест ладонью Марфы Васильевны на себя и в сторону Дарьи Петровны, — преследуем свои корыстные мотивы. Встретиться с этим Старшим может любой. Но кое-какие знаки, их трактовки, говорят о том, что вполне возможно Вы понравитесь ему. Возможно он понравится Вам. Потому что велика вероятность довольно длительного общения. Ну... Так сходятся звёзды. И тогда, возможно, вы замолвите перед ним словечко и за нас.

— А если мы с ним вообще не встретимся? Или встреча пройдёт не так, как вы расчитываете? Вдруг мы поцапаемся и все ваши усилия будут напрасны или даже пойдут вам во вред?

— Это тот риск, на который мы готовы пойти.

Вернувшись домой, Александра пообщалась с дочкой, проверила как она приготовила домашнее задание из школы, позанималась и поиграла с ней. Потом посмотрела с ней мультики, фильм. Уложив малышку спать, проследила, что та крепко заснула.

Уйдя к себе в комнату, она включила торшер, погасила основной свет. И, улёгшись в кровать, в полумраке смежив веки, начала размышлять о том, что же сегодня с ней произошло.

А произошло многое.

Марфа Васильевна явно знала и понимала куда больше, чем говорила. Хотя... далеко не всё. Но и того, о чём было сказано, какие намёки были розданы — более чем достаточно. Хотя... С какой-то стороны этого даже слишком мало. Ведь её сегодняшняя собеседница говорила явно не только за себя, не только от своего имени, но и опираясь на мощь какой-то системы. Крупной и мощной системы.

Контора, в которой она работала — не большая. Относительно. Всего несколько сот человек постоянного штата работников в общей сложности, включая уборщиков и охранников. Большая часть рутинной работы проводилась на компьютерах. Не тот уже век, когда всё на бумаге в куче разных папок, громоздящихся одна на другой, и которыми завалены все шкафы и вообще свободное пространство. Век цифровых технологий, информационных технологий, позволяет множество операций проводить быстро, нажатием всего пары клавиш. Что в основном штате позволяет держать лишь необходимых специалистов. Первичная документация: счета-фактуры, накладные, чеки... Всё это обрабатывается другими специалистами там, на местах. А к ним попадают уже сводные отчёты и проводки в электронном виде. А некоторые клиенты — крупные корпорации. Абы кому свою бухгалтерию такие не доверяют. Явно звенья одной цепи. Так что не удивительно, что Марфа Васильевна имела доступ к ресурсам некоторых служб безопасности этих корпораций и, возможно, через них, к государственным.