Джейн и мир масс эффекта. Глава 33

— Что и говорить, сложная планета, — вставил своё слово Сташинский, быстро и глубоко привыкавший к тому, что протеанин легко читает его мысли и с интересом слушавший и смотревший мыслеобразы, приходившие от Явика. — С одной стороны, на первый взгляд, она очень хорошо подходит для осуществления скорейшей и полнейшей колонизации, но если копнуть поглубже... Это будет не колонизация, а пытка, коллеги. Потому что планета покрыта зелёным слоем мхов, лишайников и водорослей, вдобавок — окружена толстым атмосферным слоем содержащим кислород. На первый взгляд — просто райские условия. Животное же царство представлено только в виде микроскопических симбиотических организмов, которые невозможно было "отделить" от воздуха и которые были необходимы для нормального развития и существования экосистемы. Казалось бы, обычная жизнь, но — как выяснилось, это — жизнь, крайне вредная для всех других живых существ. В том числе, к огромному сожалению, и для людей. При вдыхании представителями всех других форм жизни эти симбиотические организмы вызывают в ста процентах случаев неизбежный сильнейший анафилактический шок. И потому если и будет осуществлено заселение — для всех разумных и неразумных живых существ потребуются герметические защитные костюмы или — замена экосистемы всей планеты.

— Насколько я помню, Тимур Лаврович, — сказала я, — было предложено и ограниченное заселение на высотах, недоступных для этих организмов.

— Вы правы, капитан, — согласился профессор. — Или — в местах, где чистота воздуха обеспечивается благоприятными ветрами. Только вот мы с вами, к примеру, прекрасно знаем, что на ветер надеяться — глупо. Уж очень он непостоянен и изменчив. — Сташинский мягко перевёл разговор на другую тему. — На планете живут так называемые пыжаки. По некоторым, заслуживающим доверия исследованиям, можно согласиться с предположением, что именно Элетания является родиной этих весьма высокоорганизованных животных. Они, кстати, хорошо чувствуют себя и на планетах, где есть атмосфера, пригодная, в частности, для дыхания людей.

— Например — на Тучанке. — Шепард едва удержался от усмешки.

— Согласен. В том числе — и на Тучанке, — профессор усмехнулся. — Хотя, конечно, кроганская планета — весьма специфическая экосистема, но, между тем, исследования доказали, что там пыжаки тоже размножаются весьма успешно и живут достаточно комфортно.

— Тем не менее, профессор, во всех лоциях указано, что на Элетании — опасность токсичных веществ первого уровня. Любое повреждение скафандра, когда, к примеру, нарушается герметичность или разлаживается нормальная работа системы снабжения кислородом — и человек может быстро умереть.

— Тоже верно, — кивнул Сташинский, — но ведь там, на Элетании, к примеру, есть мерцающие кольца, которые то появляются, то исчезают. С разными интервалами. Никогда нельзя сказать, когда можно будет снова увидеть эти кольца, как никогда нельзя точно указать момент, когда они исчезнут. Знаю, пытались составлять зависимости и таблицы — впустую, — махнул рукой профессор. — Да ещё этот крупный спутник, который, кстати, упоминается не во всех лоциях. Непонятное небесное тело.

— В немалой степени именно из-за этих колец и из-за этого спутника мы и держали на этой планете, известной ныне, как Элетания, свою автоматическую исследовательскую базу, — сказал протеанин. — База была и хранилищем информации и системой сбора данных. По имеющимся у меня данным, ядро базы должно было сохраниться до сегодняшнего дня — оно было создано по инусаннонской технологии — одной из немногих, которую мы смогли понять и приспособить к своим потребностям до того момента, как в Галактику вторглись Жнецы.

Я едва заметно кивнула, набирая заметку на клавиатуре своего наручного инструментрона. Сташинский выслушал Явика с интересом, но спокойно.

— Тимур Лаврович. — Явик понял настроение археолога. — Это ядро стоит совершенно открыто на каменной площадке. Вряд ли даже резко поумневшие пыжаки смогут его вскрыть. Вероятность этого, конечно, есть, но там технология — не для мозгов пыжака. Я хоть и солдат, но о том, что представляет собой это ядро, знаю достаточно.

— Возможно. И как вы умудрились такое не спрятать в толще планеты?

— А зачем? — усмехнулся Явик. — Во-первых, архивирование информации, во-вторых, ключ доступа — только один. В-третьих, то, что на виду — интереса у разумных органиков очень часто не вызывает, им по ряду причин гораздо интереснее искать и находить скрытое.

— Тут вы правы, Явик, — согласился профессор. — Действительно, больший интерес вызывает то, для поиска чего пришлось приложить определённые, временами — весьма значительные усилия. Ладно. — Сташинский посмотрел на приближающиеся огни посадочной площадки первого лагеря своей экспедиции. — Буду рад встретиться с вами через двенадцать часов, друзья, — он пожал протянутые руки мою и Явика, после чего спрыгнул на плиты, обернулся и прощально махнул рукой. Водитель челнока включил механизм закрытия салонной двери и повёл машину к фрегату.

— И о чём ты умолчал, Явик? — спросила я.

— О многом, — протеанин взял меня за руку, посылая первую порцию мыслеобразов. — Это — Агетотон. Он находится в закрытом ныне районе, куда пока не добрались ваши разведзонды и разведкорабли. Знаю. Проверял. Там располагалась наша так называемая "воздушная" колония — мы часто строили поселения, которые не располагались на поверхности планет, а парили в атмосфере. Так вот, на Агетотоне располагалась одна из секретных колоний, экспериментальных. Мне неизвестно, чем там занимались мои соплеменники, Джон. Но, если следовать общей направленности — чем-то очень перспективным, — он помолчал несколько секунд, затем прислал собеседнику новую порцию мыслеобразов, — на Теруме у нас тоже были поселения.

— Известная ныне планета. — Шепард, сказав это мысленно, посмотрел на Явика, желая убедиться, что поступил правильно

— Известная, — согласился тот, прислав несколько дополнительных мыслеобразов. — Я полагаю, что Лиара не минует эту планету. Есть у меня такое... называй это подозрением. У нас там будут сложности. И у неё — тоже будут сложности. О деталях всего этого я пока умолчу — у меня нет уверенности в том, что младшая Т'Сони уже достигла этой планеты. Но в том, что она туда... скажу так, высадится, у меня сомнений нет.

— Ладно, Явик. Пока не будем уточнять наш рабочий план относительно этой планеты, — подумав, сказал Шепард, послав партнёру серию мыслеобразов. — Сообщите мне, если найдёте новую информацию по ней. Тогда обсудим и — поставим в известность командира.

— Согласен. — Явик прислал мыслеобраз, после чего легко кивнул, наблюдая, как челнок выполняет традиционную "коробочку" при подходе к месту стоянки фрегата. Громада Жнеца осталась справа позади, впереди мерцали стояночные огни разведфрегата. — Вот мы и дома.

— Да, — сказала я, вставая. — Дома.

Выходя из челнока, уже схваченного "клещами" ангарных удерживающих устройств, я подумала, что Явик, конечно же, умолчал не только об этих двух планетах и — не только потому, что рядом находился "не посвящённый в детали" профессор Сташинский. Наверняка в закрытых и ныне недоступных районах находились и другие планеты, известные протеанам и активно используемые этой имперской расой.

— Я — к себе, Джон. Мне надо... о многом подумать и отдохнуть, — сказал Явик.

— Ладно. Хорошего отдыха тебе, Яв. — Я кивнула. Протеанин направился к выходу из ангара — он снова не пожелал воспользоваться лифтом.

Явик понимал, что я уловила недосказанность. Действительно, о некоторых регионах и планетах ему, воину древней расы, пришлось умолчать. Сейчас эти регионы и планеты проходили в лоциях под другими именами или не были ещё найдены нынешними расами. В том числе и потому, что находились за "спящими" ретрансляторами. К числу таких планет относились:

Транбир-девять. В битве за эту планету погиб протеанин Пашек Вран, руководивший строительством Горна. Вспомнив о том, сколько ресурсов было впустую потрачено на эту "штуку", которую протеане так и не сумели активировать, Явик, подходя к двери своей каюты, чуть заметно сжал пальцы обеих рук в кулаки.

Следующей пока неизвестной в этом времени планетой был Юдор-четвёртый, известный своими ледяными каналами. Протеане не были любителями цветистых и сложных названий, они часто ограничивались буквенно-цифровыми индексами для обозначения самых разных небесных тел или использовали первое ранее не использовавшееся благозвучное буквосочетание.

Пока что тайной для нынешних рас оставался курорт Ангельский Вером, известный своим огромным палисадом.

Тем, более неизвестным для нынешних рас районом была Вуаль Тиранди — располагавшаяся там квазарная крепость была и военным объектом стратегического уровня и очень известной и ценной местной достопримечательностью.

В другом регионе — Кроновой Туманности состоялось одно из крупнейших за всю двухтысячелетнюю историю противостояния протеан со Жнецами сражений.

Закрыв дверь на защёлку, Явик устало уселся на саркофаг. Подумать было о чём. И время для таких глубоких раздумий у протеанина теперь было. Целых двенадцать часов. Затем надо было вернуться на первую археологическую базу к профессору, может быть — встретиться с Таэлой. Да не может быть — а точно надо встретиться с Таэлой. Пусть там инженер с техником и ассистентом профессора бурят горизонтальный тоннель, пусть на второй базе бурят вертикальный тоннель. Он обязательно должен увидеться с Таэлой и с другими протеанами. Надо помочь им первоначально сформировать список всего нужного, того, что подлежало эвакуации на борт корабля.

Сложно это будет — делать вид, что ты один и в то же самое время знать — что у тебя есть сородичи, о которых никто кроме тебя точно ничего не знает. Шепард и Сташинский — не в счёт. Джейн — не болтлива, а Сташинский — с ним уже проведена работа и учёный не будет распространяться о протеанах.