— Я бы использовал кусок дерева немного короче и прочнее древка стрелы, но идея здравая, — ответил Финегал. — Тип дерева, который вы выбираете, способ придания ему формы, рисунок, который вы рисуете... вы с легкостью можете создать сложное волшебство.

— Другие волшебники помечают свои заклинания подобным образом? — Финегал улыбнулся. — Так делал мой старый учитель, много лет назад. Он называл их дуарранскими глифвудами. — Бросив взгляд на бледный зимний день, он продолжил. — До наступления темноты еще час или два. Почему бы нам не посмотреть, сможешь ли ты найти форму руки в воде на куске плавника?

* * *

В течение недели Аэрон вырезал свои первые три символа из дерева. По мере того как зима медленно уходила в прошлое, а весенние дожди возвращались в Маэрчвуд, он изо всех сил старался освоить столько знаков Финегала, сколько позволял эльфийский лорд, пополняя свой багаж знаний. С особой тщательностью он изготовил прочный кожаный мешочек для хранения дуаррана и наложил простые заклинания сохранения и защиты на растущую коллекцию.

Несмотря на успехи Аэрона, или, возможно, благодаря им, Финегал начал лучше контролировать заклинания, которые Аэрон выбрал для изучения. Многие символы повелителя эльфов обозначали боевые заклинания, которые могли нанести серьезный вред врагам волшебника с помощью огня, молнии, льда или едва уловимых страхов разума. Но Финегал отговорил Аэрона от этих чар, дав ему вместо них заклинания обучения, сокрытия и уклонения. Аэрону хотелось поразмыслить над более сложными темами, но Финегал просто отвлекал его, предлагая больше чтения, исследований и спокойных заданий, чтобы больше узнать об окружающем его лесу.

Наконец Аэрон открыто заговорил об этом, когда они собирали свои дорожные принадлежности и готовились покинуть Керхуан на лето.

— Я хотел бы изучить несколько новых заклинаний, — сказал он Финегалу. — Раскаленный снаряд или, может быть, заклинание слепоты.

Финегал молча размышлял, какую из своих книг взять с собой.

— Это опасные заклинания, — сказал он наконец.

— Я готов к этому. Это в пределах моих возможностей.

— Я не сомневаюсь в этом, Аэрон. Я подозреваю, что ты усвоил урок о том, что магия выходит за рамки твоих возможностей. Однако я сомневаюсь в мудрости обучения тебя заклинаниям такого рода.

— почему? Я бы не стал использовать их неправильно.

Финегал оторвался от книжной полки и обратил все свое внимание на Аэрона, его лицо было напряженным и серьезным.

— Некоторые сказали бы, что любое использование этих заклинаний неправильно. Использование магии в качестве оружия демонстрирует недальновидность и слабость воли. Всегда есть лучший способ.

— Но многие из твоих заклинаний предназначены для битвы, — сказал Аэрон. — Никто не посмеет поднять на тебя руку.

Финегал фыркнул.

— Я узнал большую часть из них много лет назад, Аэрон, когда не был таким старым и мудрым, как сейчас. И мое боевое мастерство, каким бы оно ни было, спровоцировало больше драк, чем предотвратило.

— Если я все-таки ввяжусь в драку, разве не было бы разумно знать пару заклинаний, которые помогут быстро ее прекратить? Я не хочу убивать людей одним словом. Я просто хочу знать, что смогу защитить себя, если понадобится.

— Ответь мне на этот вопрос, Аэрон: если бы у тебя не было заклинания, которое могло бы послужить оружием, ты бы ввязался в драку или избежал бы ее?

Аэрон фыркнул.

— Избежал бы, конечно.

— Вот почему я не решаюсь учить тебя заклинаниям, которые могут привести тебя в бой, в котором ты не сможешь победить. Если ты знаешь, что не сможешь одержать верх, ты позаботишься о том, чтобы не оказаться в опасной ситуации. По моему опыту, если дать мальчику меч, он начинает думать, что это решение любой возникающей проблемы. — Финегал отвел взгляд, потирая висок. — Ты еще молод, Аэрон. Несмотря на ваши лучшие намерения, вы импульсивны и опрометчивы. Я бы предпочел не поощрять эти черты характера, если это в моих силах.

— Ты уже использовал свою магию в бою, не так ли? — настаивал Аэрон. — Ты был неправ, когда сделал это?

— Я не поддамся на провокацию, Аэрон, — резко сказал Финегал. — Вопрос закрыт. А теперь, убедись, что ты упаковал книги, которые хочешь изучать в течение следующих нескольких недель.

Аэрон оборвал свой ответ и потопал прочь. Каким бы он был магом, если бы первый же разбойник, загнавший его в угол, избил его до полусмерти, а в голове у него было полно безопасных и бесполезных заклинаний!

Он решил так или иначе переубедить Финегала. В течение следующих нескольких недель он по нескольку раз в день донимал эльфийского лорда этой темой, пока даже эльфийское терпение Финегала не начало истощаться. Незаконченный спор испортил Аэрону вкус к эльфийским знаниям, и их скитания по золотым долинам и зеленым холмам Маерчвуда превратились в череду утомительных походов и тихих, напряженных вечеров у костра. Аэрон знал пределы своих возможностей. Он был способен овладеть чарами, о которых шла речь, и у него хватало здравого смысла не использовать их без крайней необходимости. Подозрительность и скрытность Финегала действовали ему на нервы и заставляли показать, что он более развит, чем полагал эльфийский лорд.

Приближался праздник летнего солнцестояния, время танцев и празднеств в доме Аэрона. Впервые за все время учебы одиночество закралось в его сердце. Несмотря на то, что Аэрон каждый день был полностью поглощен безграничными знаниями, которые предлагал ему Финегал, он все еще скучал по Кестрел и Эриале.

"Я был бы мертвецом, если бы вернулся в Мерхлин и Форос поймал меня", — решил он. Но что, если бы я мог быть уверен, что меня не поймают? Я мог бы приходить и уходить, когда захочу.

Финегал все еще имел привычку уходить один на день или два, оставляя Аэрона в лагере, куда они переезжали в последний раз. Уже несколько месяцев он позволял Аэрону оставлять себе один или два своих магических камня, чтобы создать собственное дерево глифов, основанное на знаке Финегала. За весну Аэрон записал дюжину заклинаний таким образом, включая небольшую иллюзию, которая могла изменять внешний вид объекта. Это был ключевой элемент его плана.

Зеленая, влажная жара Фламерула застала волшебника и ученика в окутанной каскадным туманом долине, где Аэрон и Эриале встретили Финегала. После нескольких дней прогулок по окрестностям и ночных обсуждений эльфийской истории Финегал решил пересечь лес, чтобы осмотреть западные редколесья.

— Я могу каждую ночь отдыхать под другим деревом, чтобы успокоить свой дух, но я также брожу по Маерчвуду, чтобы присматривать за ним, — сказал он, когда они отдыхали у ручья в тот вечер. — У меня такое чувство, что в окрестностях Ослина назревают неприятности, и мне лучше пойти и разобраться в них.

— Можно мне пойти с тобой? — С надеждой спросил Аэрон.

Финегал покачал головой.

— нет. Я собираюсь отправиться в путь быстро и вернуться через день или два. И, честно говоря, я хочу вселить немного страха в сердца тех разбойников, которые рыщут по лесу, и будет лучше, если мне не придется присматривать еще и за тобой. Тебе здесь будет хорошо.

— Хмммф. Думаю, да. — Сердце Аэрона екнуло, когда он понял, что это была та самая возможность, которой он ждал. Успокоившись, он спросил: — Могу я изучить восхождение паука, пока тебя не будет? Я бы хотел вырезать еще один символ из дерева.

Финегал рассеянно взглянул на него.

— конечно. Мне это не понадобится. Угощайтесь.

Аэрон встал, отряхнул штаны и подошел к мешочку, в котором хранились заклинания Финегала. Волшебник положил его рядом со своим спальником. Намеренно подавив желание бросить виноватый взгляд через плечо, Аэрон произнес заклинание, необходимое для того, чтобы открыть мешочек, и потянулся внутрь, нащупывая нужный камень. Его пальцы коснулись прохладного голубого сланца, на котором хранилось заклинание паучьего восхождения... и двинулись дальше, чтобы схватить камень, называемый огненной рукой. Он убрал оба камня, пряча огненный камень в рукаве.

Из своего левого рукава он достал красный камень яйцевидной формы, который был идеальной копией огненной руки. Ранее в тот же день он использовал заклинание видимости, чтобы создать подделку. Если бы Финегал на самом деле не исследовал этот камень, он бы никогда не обнаружил кражу Аэрона. Дрожа как осиновый лист, он закрыл мешочек и выпрямился.

— Нашел?

Аэрон нервно улыбнулся Финегалу и показал ему синий камень, на котором было написано заклинание восхождения. Второй магический камень был спрятан в его рукаве.

— Прямо здесь. Я думаю, красный клен вполне подошел бы для этого.

— Для твоего дерева глифов? Да, это должно сработать. — Если Финегал что-то и заподозрил, то не подал виду и, не сказав больше ни слова, вернул свое внимание к гладким камням для заклинания, которое он готовил. Аэрон быстро вернулся на свое место у камина, его сердце бешено колотилось. Он был в ужасе от собственной дерзости, но теперь, когда он решился на этот шаг, ему нужно было поторопиться, чтобы скопировать оба заклинания до возвращения Финегала.

Наконец Финегал бросил камни, которые держал в руках, обратно в сумку, собрал свои немногочисленные пожитки и свистнул Бейллегу. Белый волкодав встряхнулся и встал, виляя хвостом.

— Как обычно говорят люди, сейчас не лучшее время, — сказал Финегал. — Будь осторожен и не уходи слишком далеко от долины, Аэрон. Ты рядом с Мерхлином, и никогда не знаешь, когда поблизости может оказаться кто-то из людей лорда. Я вернусь через день или два. Он прикоснулся рукой ко лбу в молчаливом прощании эльфов и исчез в звездной ночи.

Аэрон подождал час, чтобы убедиться, что Финегал уже в пути. Когда он убедился, что его не поймают, он вытащил огненную руку из рукава. Камень казался горячим обвинением в его руке. Нахмурившись, он заставил себя замолчать и приступил к работе. Если он закончит заклинание огня, но не справится с паучьим восхождением, он может сказать Финегалу, что у него возникли проблемы с переводом, и таким образом выиграть несколько дополнительных дней, чтобы закончить изучение магических знаков. "

— Мне понадобится дерево, которое будет гореть чисто и горячо, — пробормотал он, рассматривая магический камень. — Кусок сухого старого сухостоя, может быть, гикори. И мне нужно будет найти способ спрятать его подальше от остальных моих глифвудов. — Он никогда не мог позволить Финегалу увидеть дуарран, которую он сделает из украденного камня.

Конечно, оставался еще вопрос о том, как он тайком перенесет огненную руку обратно в сумку Финегала, не потревожив волшебника. Холодное предчувствие сжало сердце Аэрона, когда он осознал всю глубину своего двуличия. Возможно, это была мелкая кража, которая не причинила бы Финегалу никакого вреда, но эльфийский лорд доверял ему. Подавив протесты совести, Аэрон встал и начал искать подходящее бревно.

Четыре

Прошла долгая неделя, а Финегал так и не вернулся в грозовую и туманную долину каскада. Аэрон с легкостью овладел обоими заклинаниями, а затем соорудил потайной мешочек в своей связке глифов, чтобы скрыть замысловатые формы и знаки огненного заклинания.

Утром двенадцатого дня отсутствия Финегала Аэрон проснулся в очередной жаркий, туманный день, типичный для разгара лета в Маэрчвуде. Это был девятый день Элиасии, ровно год как он бежал из Маэрчлина. Целый год, подумал он. Это казалось невозможным, но все же его штаны и рукава были немного коротковаты, а рубашка казалась тесной в груди. Он умылся в холодных, чистых водах ручья, насухо встряхнул своей золотистой гривой и с наслаждением вдохнул прохладный, влажный воздух долины.

Выбравшись из стремительного ручья, он осмотрел зеленые влажные стены долины Финегала в поисках каких-нибудь признаков возвращения мага. Его взору предстали лишь прохладный туман, валуны в форме воды и низко склонившиеся деревья. Обычно Аэрону было комфортно в одиночестве, но сегодня тишина и уединение угнетали его. Повинуясь внезапному порыву, он оделся, собрал свой лук и мешочек с глифвудом и отправился в Мерхлин. Он хотел своими глазами увидеть, как обстоят дела в городе.

За долгие безветренные утренние часы он преодолел двадцать километров до Мерхлина легкой рысью. Приближаясь к деревне, Аэрон замедлил шаг и, используя все свои лесные способности, направился к дому Кестрел, стараясь не ступать на деревенские тропинки. Он вышел из леса на широкую расчищенную площадку за усадьбой Кестрел и остановился в теплой тени деревьев, чтобы посмотреть на коттедж и двор фермы. Было тихо; амбар был открыт и темен. Забыв об осторожности, он вырвался из-под прикрытия леса и побежал вперед, его лицо было напряжено от беспокойства.

Дом был пуст.

Он обошел его трижды, чтобы убедиться в этом, обыскивая каждую комнату. У камина была разбросана разбитая посуда, а каждый сундук или буфет был вскрыт, и их содержимое вывалено на пол. Насколько Аэрон мог судить, ничего не пропало, кроме Кестрел и Эриале. Было ясно, что дом обыскивали, и, возможно, там была борьба, но ничто не могло подсказать ему, что произошло.

Аэрон выругался и сердито пнул ногой обломки. Он вышел через парадную дверь, глядя поверх коричневых крыш деревни на стены замка Радель. Мог ли он рискнуть и подойти к кому-нибудь из соседей, чтобы спросить о Кестрел и Эриале? В конце концов он отвернулся и отступил в безопасное место, в лес. Он не осмелился войти в Мерхлин, не имея возможности все спланировать и подготовиться. Радель не пощадил бы его, если бы его поймали, а что бы ни случилось с домом Кестрел, это случилось недели или месяцы назад.

К тому времени, когда он вернулся в долину каскада, было уже далеко за полдень, и небольшая лощина со всех сторон была затенена отвесными утесами, увенчанными деревьями. Аэрон устал, и ему было жарко; в груди у него скрутило тугой узел беспокойства, и оно давило на него, как физическая тяжесть. Он бесцеремонно рухнул на свой спальный мешок, глядя на темнеющий лес.

— Приветствую тебя, Аэрон. Будь я гоблином, я бы проткнул тебя насквозь. — Финегал выступил из тени, отблеск лунного света исходил от темного, неподвижного пруда. Эльфийский лорд казался почти бесплотным, как будто ему не хватало сил, чтобы привязать себя к окружающему миру. Финегал редко проявлял усталость, но Аэрон с первого взгляда понял, что он измотан.

— Финегал! Я-я беспокоился о тебе! — Аэрон поднялся на ноги. — что случилось?

Волшебник вздохнул и подошел ближе, заняв свое обычное место напротив Аэрона. Коротким словом и жестом он заставил маленькое танцующее пламя вспыхнуть в каменном круге, который они использовали для разведения костра, когда в нем возникала необходимость. Аэрон заметил, что в долине было неестественно прохладно, несмотря на тепло и тишину, царившие в лесу. Финегал заметно дрожал, по какой-то непонятной причине, которую Аэрон не мог уловить.

— Как я и опасался, неприятности действительно поджидали меня на пороге, — начал он. — В эти дни вся южная Чессента погрузилась в хаос. Вот уже много лет страной правят разбойники, мятежные дворяне и короли-наемники, которые проводят время, ссорясь из-за своих скудных владений, как голодные псы, дерущиеся за кусок еды. Многие решили поживиться в Маерчвуде, разграбив руины Кальмаеркора, поэтому время от времени я должен... отговаривать их. Обычно это не так уж сложно сделать.