Галактический Футбол: Синед

На самой планете Брим нет и не было хищных животных, никаких опасных природных явлений, то есть окружающая среда не заставляла их бороться за свои жизни. С какой-то стороны даже хорошо, что они такие миролюбивые. Будь иначе, началась бы масштабная колонизация других населённых планет. Общество навои не зациклено на материальном, популярно именно духовное развитие. Каждый "бримец" обладает экстраординарными способностями, только если все другие расы в этом деле полагаются на свой уникальный поток, они оперируют энергией в целом. Впрочем, ограничения на использование потока — они соблюдают неукоснительно. Их точные возможности я не знаю, но судя по единственному яркому представителю их расы Бриму Симбре, они умеют левитировать своё тело, создавать энергетические щиты, а также чувствовать сами потоки. Именно благодаря последнему навыку, Симбру попросили принять на себя главенство над Обществом Потока. Да, чувствительность далеко не панацея, и узнаёт он всё постфактум, но это уже хоть что-то.

Много я ещё не знаю, но полагаю, что это не единственный способ Общества Потока выявлять нарушения. Больно хорошо они выявляют случаи несанкционированного использования потока.

Вскоре фильм поставили на паузу, дав нам время чтобы отдохнуть и немного размяться. Я уже хотел было встать со стола, когда услышал достаточно громкий разговор парней с задних парт:

— Почему наши отцы должны работать на общее благо, почти целыми днями чиня и устраняя разные проблемы, притом получая такое же количество еды?! — возмущённо произнёс подростковый голос.

— Ага, нахлебники, даже признаться себе в этом не могут! — в голосе его собеседника слышалось искреннее согласие. — Сегодня мой отец снова поднимет вопрос по нехватке продовольствия, посмотрим, как они запоют...

Незаметно оглянувшись, запомнил лица говорунов. Так, на всякий случай. Как я ожидал, из-за недостатка еды начались негативные процессы. Уже сейчас бункер начал делиться на две группы, так называемых полезных и бесполезных. Первые — это специалисты, которые задействованы в ремонтных работах, вторые — те, кому не нашлось куда вложить свои знания. К последним можно отнести моего отца, маму, Норату и его жену.

Вчера я тоже сидел на собрании и слышал, что синтезатора хватит максимум на полторы недели. Какое-то количество личной еды оставались у всех на руках, но разве этого достаточно? Никто ведь всё равно не будет делиться. Погода, слава всем богам, не становится ещё хуже... уже просто некуда.

Все прекрасно понимают, что нужно организовать группу, которая выберется наружу в поисках провизий. Но сказать-то легко, а вот сделать... там за металлическими дверями неизвестность, холод и ветер. Группа "полезных" пока ещё не набралась столько наглости чтобы давать указы, среди "бесполезных" храбрецов тоже пока не появилось. И положа руку на сердце, хочу чтобы Бен не стал этим самым храбрецом — пусть идут другие. Я не намерен терять своего отца.

Не успел оглянуться, а уже почти вечер. Народ, преимущественно мужчины, начали собираться в совещательном зале. Найдя стоящего отца, быстро к нему подбежал.

— Сегодня будет жарковато, мог бы и в комнате остаться, — подметил отец, оглядывая ещё не заполненный зал, но из-за мрачного настроения людей уже становилось как-то душновато.

Я же оставил замечание отца без ответа, больше внимания уделяя старику Олану. Не понимаю, почему он до сих пор бездействует? У него достаточно авторитета и лояльных ему людей, чтобы продвинуть идею по выдвижению поисковой группы. Ещё ведь чуть-чуть и начнутся не очень хорошие шевеления, вон какой настрой у людей...

Спустя минут пять после начала собрания, градус окончательно повысился:

— Господа! Нам! Нужна! Еда! — не выдержал какой-то мужчина в рабочем комбинезоне. — Нужны добровольцы, которые не дадут нам сдохнуть! Хотите, пойду я?! — уже с истеричными нотками продолжил он. — Без проблем! Я уже зае

* * *

ся ползать по узким вентиляционным трубам! Только без моей работы — мы тут все подохнем, но уже не от холода, а от нехватки воздуха... — запал у мужчины закончился, и он обессиленно упал на стул. Никто его не перебивал, все знали — он больше всех работает, о чём прекрасно говорила его грязная одежда и вечно заляпанные чем-то открытые участки кожи.

Гнетущую и в общем-то неловкую тишину прервал... сын старика Олана:

— Я буду добровольцем, — чётко произнёс молодой мужчина, пытаясь не пересекаться с родителем глазами. А у того на лице и в самом деле всё было написано: он не горел желанием отпускать своего единственного сына. Теперь понятно, почему Олан так медлил с окончательным решением. — Кто если не я? Зря я, что ли, давал клятву беречь жизни наших граждан? — насколько я знаю, сын пошёл по стезе отца, то есть военного.

После него встали ещё несколько человек, а потом к моей неожиданности раздался голос Норату. Он с его ногой, куда собрался? К слову, я всё-таки смог с ним поговорить, хотя вряд ли произошедшее можно назвать полноценным диалогом. Ответы он давал односложные и стал в разы угрюмее, когда речь зашла о моём увлечении футболом. Намёки я понял и быстро попрощался. Конечно, получилось не совсем то, чего ожидал, но многого ли я понимаю? Потеряй я возможность играть футбол, скорее всего чувствовал бы себя полностью опустошённым...

— Протез у меня с подогревом, если сверху ещё что-то наварить — можно смело выходить на улицу, — усмехнулся он, ответив на невысказанный вопрос толпы.

— Слышал, что многие мамы не могут больше давать молока, видимо никто синтезаторную еду на кормящих не испытывал. Многим семьям нужны заменители, либо возвращение к нормальной еде, — сказал кто-то тихим голосом.

Так оно и случилось, мужчины у которых были маленькие дети, поддержали Норату. Ведь если он с полтора ногой готов рисковать своей жизнью, то почему сидят они?

Но даже так, людей не хватало...

Увидев, как отец начал двигаться, я крепко вцепился в его руку.

— Всё будет в порядке, Синед, — улыбнулся он, взлохматив мою волосы. — Ради мамы... — тихо добавил он, уже без улыбки. И слова, которые я хотел сказать, так и застряли в моём горле. Мы с отцом видели, что с каждым днём мама угасает. И самое страшное — мы не знаем, что с ней происходит. Никакого кашля и высокой температуры, она... просто быстро устаёт, и каждый раз в постели проводит всё больше и больше времени. Главное — ни одного нужного нам врача в убежище нет, есть один стоматолог, акушерка и пара студентов, но они разводят руками — сами не могут поставить диагноз.

Умом-то я понимаю, что выйди отец наружу — появятся хотя бы призрачные шансы на выздоровление матери, а вот на сердце становилось беспокойно.

— Иди проверь маму. Тут уже ничего интересного не будет, — подтолкнул меня отец к выходу.

В комнате родителей меня встретил незабываемый запах жареных сапог — это так подогретая еда с синтезатора пахнет.

— Синед, это ты? — тихо спросила, уже почти спящая мама.

— Да, мам

— Не забудь покушать, милый... А я... немного посплю...

— "Ты же встала совсем недавно, мам" — было мучительно видеть её в таком состояния. Ещё хуже была неспособность как-то помочь...

========== Часть 8 ==========

Мастерство игры в футбол определяет систематичность тренировок. Может быть, эту истину в своё время Мигель и не знал, но на практике всегда поддерживал, заняться-то всё равно было нечем — вот и гонял мяч по пустырю. Уже здесь, тренер крепко вбивал в нас полезные знания, из-за чего каждое пропущенное занятие доставляло явный дискомфорт, будто бы на самом деле чувствуешь регресс своих навыков.

Мысли в голове проносились как-то фоном, большая часть внимания была сосредоточена на контроле тела. Ведя мяч по бетонному полу, приходилось ежесекундно менять его траекторию движения. Правильное дыхание позволяло сохранять достаточно бодрый бег. Смотря строго вперёд, подошвой переместил мяч чуточку левее, чтобы в следующий момент резко двинуть его вправо, но уже внутренней стороной стопы. Только что получилось играючи обойти два препятствия, в виде которых выступала какая-то ненужная коробка и парочка, сложенных вместе консервных банок. Вообще, по всему невеликому пространству лежало множество разного барахла, они-то и были моим тренировочным инвентарём, который я разбросал с закрытыми глазами. Не бог весть что... но другого попросту нет, выкручиваюсь как могу.

— "Сейчас бы в полностью экипированный зал тренера..." — размечтался я, припоминая практически самые передовые тренажёры, которых там было в изобилии. Сегодняшний своеобразный бег с препятствиями выполнялся там на специальной широкой беговой дорожке, где неожиданно выскакивали мягкие преграды. Вести мяч — это чуть ли не самый главный навык, которым должен обладать любой футболист. Всё-таки игроки вражеской команды вряд ли будут стоять на месте и ждать пока ты забьёшь в их ворота. Наоборот, они будут любыми способами пытаться отобрать у тебя мяч. И ты никак не можешь позволить себе такую роскошь, как смотреть под ноги. Мяч должен буквально стать продолжением твоего тела, прямо как клинок у мастера по фехтованию. Голова же нужна для другого дела — ею постоянно нужно вертеть, дабы всегда знать, кому можно дать пас. Хотя... никогда не любил отдавать мяч, ведь если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам.

— "Синед! Футбол — это командная, повторю КОМАНДНАЯ, игра!" — неожиданно в моей голове прозвучали любимые слова тренера, с его командным голосом и прочими атрибутами речи. Вот ведь! Казалось бы, не виделись уже два с лишним месяца, а всё равно, будто совсем рядом. — Интересно, жив ли он? — невольно прошептал я.

— Ладно, не время рефлексировать, — похлопал я себя по щекам, продолжив тренировки.

Следующей на очереди стояла отработка ударов. Специально для этого я нашёл какой-то материал, похожий по свойствам на мел, он тоже позволял оставлять следы на поверхностях. На противоположной мне стене уже сделаны неровные круги, по которым я и должен буду попадать. Удар. Ещё удар. Тренировка проходила в размеренном темпе: сначала правая нога, потом левая. С последней приходилось посложнее, я, как и Мигель был правшой, но ведь ничто не мешает мне повысить производительность ударов с левой, дабы в один момент неприятно удивить вражеского вратаря. Да, я уверен, что сложившаяся сейчас ситуация когда-нибудь разрешится, поэтому никак не могу позволить себе растерять форму.

— Хорошо позанимался, — несмотря на глубокое и прерывистое дыхание, тело, впрочем, как и разум, испытывали удовлетворение. Вытерев со лба, скопившийся пот, начал делать лёгкую растяжку. После интенсивной физической активности организму нельзя сразу же расслабляться — обязателен плавный переход в состояние покоя: сердце, сосуды и пульс должны восстановиться. Я, конечно, парень молодой, можно даже сказать юный, но бережёного — осторожность бережёт. К тому же нужно сразу приучать себя к таким вот ритуалам.

Дальше достал из рюкзака свою любимую послетренировочную закуску — протеиновый батончик. Слишком наедаться-то тоже нельзя, а так чем-то заполняешь желудок, вдобавок получая некоторые полезные элементы. За батончиком последовал изотоник — максимально полезная вещь при тренировках. Напиток позволяет поддержать водный баланс и восполнить дефицит минеральных веществ, которые ушли вместе с потом. Обычно его пьют профессиональные спортсмены, в число которых я почти вхожу... А если быть честным, отцу с его группой пару дней назад удалось наткнуться на магазин спортивных товаров, откуда они и выгребли всё самое съедобное. Кстати, мяч, ко мне попал таким же способом. Хорошо, что некоторые запасы продовольствия уже в бункере были, поэтому никто не возражал против того, чтобы прихватить бесполезный в общем-то инвентарь.

Примерно полтора месяца назад отец, вместе с другими мужчинами выдвинулись на первую вылазку. Этому предшествовала капитальная подготовка. Собирались все самые тёплые вещи, походная еда, а также другие необходимые для стоянок предметы. С бункера до города где-то два с половиной километра, и половину пути нужно спускаться под наклоном с горы, вторая часть — это малоэтажный пригород, который оказался полностью под снегом. И только пройдя ещё пару сотен метров, появляются первые многоэтажные дома, где можно чем-то поживиться.

Первые несколько дней, они только и делали, что создавали хоть какое-то пространство без ветра. Идти без остановок при такой температуре не являлось возможным, обязательно нужно было несколько остановок для отогрева тела. В бункере начали сшивать любые пригодные материалы, которые в дальнейшем можно было бы натянуть промеж тех же деревьев. Спускаться с горы решили с помощью наспех сделанных лыж, а вот дальше в дело пошли самые примитивные снегоступы. По-другому никак — можно запросто провалиться всем телом.

Но уже на четвёртый день на наших подносах была питательная, и самое важное настоящая еда. Настроение в бункере сразу же поползло вверх, в такие трудные времена многого для счастья и не нужно. Хотя ответные улыбки наших героев выглядели несколько блеклыми. Не думаю, что им доставляло удовольствие смотреть на замёрзшие тела людей, в особенности самых маленьких и беззащитных...

Собрав в одну кучу весь хлам, привёл комнату в относительный порядок. Хотя сильно вряд ли сюда вообще кто-то захаживает — отопления тут нет, но мне же лучше, как раз чтобы взбодриться и больше двигаться.

Идя в сторону своей комнаты, перешёл на стелящийся шаг. Навык перешёл в наследство от Мигеля, ведь иногда вовремя подслушанный разговор решал если не всё, то очень многое. Не всегда такое удавалось, так как по коридорам часто бегали детишки, с привычным им шумом и смехом.

— Ты сказал им, чтобы они молчали? — донеслись до меня тихие слова старика Олана, заставив меня сделать остановку.

— Конечно, — так же тихо ответил ему его сын. — Никто из них не скажет, что мы уже участвовали в нескольких стычках, применив бластеры по прямому назначению.

— "Что?!" — отец ничего об этом не говорил...

— Вам ещё сильно повезло, — устало произнёс Олан. — Встреченные вами группы не потеряли своей человечности, раз так же как и вы, палили чисто парализующими снарядами. Значит, говоришь, что они отклонили наше предложение перебраться в наш бункер? Могу их понять, на словах-то у нас всё может быть и хорошо, но никто из них не знает, как дела обстоят на самом деле.

— Здоровая паранойя — заслуга здоровья параноика, — усмехнулся его сын. — До нас они уже имели "счастье" встретиться с другими не такими дружелюбными группами. По их словам, в пределах города орудует скудно вооружённая секта, которая похищает людей. Им удалось взять одного такого сектанта — полный псих, который верит, что только поедание себе подобных поможет ему перенести кризис. И таких кадров до сотни по городу бегает, явно нашли себе какое-то тёплое местечко.

— С этими понятно, другого я не ожидал, — вполне спокойно отреагировал старик, скорее всего с чем-то подобным уже встречался. — Что ещё они сказали?

— Есть и другая группировка. Более организованная и опасная, — проникновенно начал он. — У них в отличие от сектантов есть оружие и очень даже с избытком, вроде бы даже какая-то военная техника. Говорят, что лучше с ними вообще не встречаться.