Ящик Пандоры

Сам Люк тоже верил в свою способность выкручиваться, а еще в Волю Силы. Но там, где проскользнет Тысячелетний Сокол, ИЗР даже антенну не всякую протиснет.

— А может не стоит? — словно ощутив висящее в Силе сомнение, Хан решил высказать свое мнение под согласный рык Чубакки, — Не нравится мне этот хмырь!

Или это простая ревность?

— Я не против побыть слабой женщиной, — Лея проигнорировала строенный скептический хмык, — но, как назло, то ранкорры скачут, то звездолеты горят...

— Мне нравится твой настрой, детка...

Люк печально вздохнул, отмечая, как разгораются в Силе супруги от взаимной поддержки, замаскированной под смесь заигрываний и споров. Жаль, с Марой так ничего и не получилось. Слишком много времени отнимают взятые на себя обязательства. Хорошо, Пиетт с товарищами на планшете набросали примерно, чего и сколько требуется для школы одаренных (на Орден Джедаев нужно того же, но раз в десять больше), так что многих проблем удалось избежать, хоть и ценой отказа от сна в пользу медитаций по примеру отца. Кстати, как раз с ним связь крепла день ото дня. Уже не такой уж и юный джедай потянулся к далекому темному облаку и ощутил давление знакомого присутствия. Будто тяжелое шерстяное одеяло накрыло с головой, ненавязчиво пригибая к песку, но защищая от ветров ночной пустыни и пряча от глаз хищников и тускенов надежнее иных доспехов. Оно, кажется, не таило секретов и всяких технических побрякушек, но на самом деле опытный путешественник, как и положено, пришил к нему немало кармашков и наделал тайников.

"Сын"

"Отец"

"Помни, о чем я рассказывал"

"Пф! Чисса потом будет проще закрасить, чем отскрести! А я думал, вы друзья..."

" Боюсь, тут тебя ожидает сюрприз... если что, я поделюсь Силой"

"Не стоит"

"Не буду"

Вейдер был на удивление покладист. Скайуокер благодарно улыбнулся в беззвучном диалоге и поежился от неприятных воспоминаний. Оружие сильных — ярость и ненависть. В то же время, слабаку не совладать с такой мощью. Люк не был слабаком, но он был... не готов. Отец помог ему один раз, а потом сам же и откачивал потерявшего контроль сына. Зато теперь Люк отчетливо ощущал ту пропасть, что отделяет его от тусклой искорки света, каким-то образом замеченной в родителе. Ее можно было пересечь, но стоит ли? Или...

— Приветствую на борту моего корабля.

Люка будто окунули в вакуум. Сила, постоянно шептавшая на краю разума о каких-то своих, непонятных простым или не простым смертным делах, смолкла. Ощущение было такое, будто заложило уши, припорошило пылью и размазало контуры всего вокруг, а внутри бьется сердце, оглушая своим грохотом, собираясь куда-то бежать, в пятки к упавшей душе, не иначе.

Донесшаяся в последний момент по связи с отцом насмешка отразилась во взгляде алых, будто подсвеченных изнутри глаз, заставила Люка встряхнуться. Он пару минут боролся с собой, выжидая, пока положенные по регламенту приветствия закончатся, а потом все-таки испортил всю торжественности момента.

— Чтоб эти волосатые ящерицы облысели и издохли! Чтоб тебя аллергия на мех замучила! Чтоб...

Несколько не совсем матерных, но весьма эмоциональных высказываний заставили чисса едва заметно ухмыльнуться, а Лею непонимающе рассматривать упомянутое животное. Их настроение резко изменилось, когда Люк окончил свою тираду и нахохлился, пряча руки в рукавах:

— Отец предупреждал, что это неприятно, но вы хоть предупредили бы! Я же с ним только что разговаривал!

К сожалению, без дарованной Силой эмпатии догадаться, что думает встречающая сторона, было невозможно, а вот взгляд сестры расшифровывался без проблем — позже они обсудят, с кем и как часто стоит связываться в Силе и кому докладывать о беседах.

— Надеюсь, Лорд Вейдер не будет сильно волноваться из-за обрыва контакта... — протянул Трау полувопросительно.

— Я тоже на это надеюсь, — ситх с накопленными яростью и ненавистью управлялся без видимых усилий, но только от ощущения спящей мощи хотелось убежать на другой конец Галактики. Что будет, когда это все придет в движение, думать не хотелось. Иногда даже самые ответственные парни предпочитают решать проблемы путем их игнорирования.

— Занятно. Что ж, пройдемте...

Каюта, куда они пришли, больше походила на какой-нибудь музей из тех, в которые его постоянно таскала Лея. Голограммы различных произведений искусства, в большей части явно слишком сложные для понимания бывшим фермером, не смотря на то, что за прошедшее время тот немного пообтесался. Будто в подтверждение того, что интеллигентность все же постепенно захватывает новые позиции, в голове появилась философская мысль. Все, что есть у живых — совсем немного лет в этом мире. И они проводят драгоценные годы жизни за усложнением всего, к чему прикасаются. Очаровательно. Но почему у фиговины, согласно табличке являющейся садовой лопаткой для рыхления земли, черенок, больше похожий на сверло, несимметричный зазубренный лоток, несколько инкрустаций в случайных местах, дырка посередине и отростки непонятно чего в самых неожиданных местах...

— Вижу, вас заинтересовала работа Чикхатрунских мастеров?

— Пытаюсь представить, как существа с двумя трехсуставными пальцами могли это держать и за что, — перечитав табличку с пояснениями три раза Люк был уверен, что все понял правильно, но ничего не понял.

— После размышлений и некоторых исследований могу предположить, что они носили его на шнурке органического происхождения в качестве оберега.

С такой точки зрения и под определенным углом — Люк чуть сместился в бок и прищурился — вещь внезапно оказалась если не функциональной, то достаточно органичной и интересной.

— Действительно, — Скайуокер поднял глаза, чтобы благодарно кивнуть и понял, что попал. Лицо Трауна по-прежнему не радовало обилием мимики, а вот Лея буквально фонтанировала ее подсказками. Мало того, что он явно прослушал все, о чем говорили оба политика, так еще и ни разу не уделял столь пристального внимания ни одной композиции из тех, на которые его таскала сестра! Ее явно больше возмущало второе, но пилить лицемерно будет по поводу первого...

Поспешно приняв виноватый вид и потупившись, Люк с удивлением обнаружил, что взгляд невольно вернулся к лопатке, цепляясь за знакомые элементы узора. Коренные жители Татуина или те, кто вынужден был часто путешествовать по пустыне, плели занятные обереги-ленты из ниток, полосок кожи, волос, иссохших веток, камешков и прочего мусора. Собственно, куском мусора амулет и выглядел, но стоило попытаться отследить, за что крепится камешек или коготь, где начинается один шнурок и заканчивается другой, как знающему человеку раскрывалась сложнейшая система знаков, сплетавшихся в определенный узор. И теперь, когда истинное назначение лопатки было раскрыто, насмотревшийся всякого любопытный фермерский мальчишка, обожавший слушать байки всяких мутных личностей, наметанным глазом находил как понятные знаки, так и совершенно новые.

— А с Татуином эти мастера часом не контактировали? — вопрос сорвался с губ сам собой, поразив Лею до глубины души. Что поделаешь, любопытный фермерский мальчишка все все еще любил слушать байки всяких мутных личностей, вот только в окружении принцессы большая их часть либо не являлась достаточно мутными, либо предпочитала рассказывать что-нибудь более возвышенное. Только Хан и еще несколько столь же бывалых ребят являлись исключением из правил. Ну, и не исключено, что один синекожий экзот.

— Ваш отец спросил то же самое. Это его любимая композиция.

Брат и сестра новым взглядом окинули комнату. Лея — подозрительно, выискивая ловушки и подсказки к характеру противника. Люк — с интересом. Это было одновременно грустно и радостно, но между бывшей принцессой и бывшим фермером общего все еще было меньше, чем хотелось бы, а вот бывшего Главнокомандующего Скайуокер понимал гораздо лучше, хотя чаще всего и не одобрял.

— Чикхатрунские мастера считали, что планеты взаимосвязаны между собой, как бусины в ожерелье, различные, но все же имеющие что-то общее, — Траун убедился, что гости прониклись важностью окружающих голограмм, и начал рассказ, — Каждую планету оберегал свой камень. Чтобы его найти, они спускались с небес к местным жителям, обменивались мистическими практиками и изучали предания. Альдераану соответствовал палиндромик — материал, из которого строила ульи раса килликов задолго до того, как эту планету заселили люди и гунганы. Явину — корус, переливающийся и сияющий на свету драгоценный камень, в честь которого назвали Корускант. Саму столицу Республики оберегает камень, из которого большей частью состоят горы Манараи — ман.

— А Татуин? Какой камень оберегает его?

— Я долго искал ответ на этот вопрос, пока не встретился с Лордом Вейдером, — чисс выдержал небольшую паузу, подчеркивая важность полученного знания, — Какой схватил, такой и оберегает.

Люк вспомнил одинаково недружелюбную к своим и чужим родную планету, становившуюся домом для всех, кто мог на ней выжить, пропитанную анархией и преступностью на столько, что в этом беспорядке начала прослеживаться собственная система, и вынужден был признать:

— Это... подходит.

— А больше вам Лорд Вейдер ничего не говорил? — Лее не нравился чисс. Не нравилось задумчиво-одухотворенное лицо брата. И тем более не нравилось, куда сворачивает разговор.

— Обычно он предпочитал молчать.

— Песня! — наконец Люк вспомнил что-то из редких откровений родителя о своем друге, — Если это любимая композиция отца, тут должна быть какая-то песня, которая ему жутко нравится!

Траун не подал виду, что одна ситхская рожа никак не показала, будто слушала что-то более благосклонно, чем все остальное. И вдруг положительные отзывы! За такое нужно особо жестоко отомстить, благо, на составление плана времени достаточно, партия только началась. Пока же стоит узнать, что это так зацепило тушу, которую даже молнии Императора не всегда пробирали.

— А конкретнее?

Люк на миг задумался.

— С барабанами!

К счастью, песня с барабанами была только одна — запись То-канского обряда вызова дождя. Странный выбор, но ладно...

Музыка — маленькое напоминание Силы, что есть что-то большее в этом мире, чем простые смертные. Гармоническая связь между всеми живущими и звездами. Люк прикрыл глаза, вслушиваясь в зазвучавшие шорохи и уханья. Сразу стало ясно, что мелодия будет незамысловата, без сложных инструментов и неслышных простому уху переливов, ради знакомства с которыми придется одевать специальные наушники. Своеобразный, но четкий ритм ненавязчиво цеплял и не отпускал, пробирая до костей. Внутри что-то отзывалось на невнятные бормотания, язык был неясен, но интонации невероятно выразительны...

И тут Люк понял, почему отца так впечатлила эта песня.

Сила. Ее связь с искусством не отрицали даже не одаренные. Но не каждое творение удостаивалось в ней хотя бы хорошо ощутимой ряби, не говоря уже о чем-то большем.

Неизвестная песня же звала за собой через странные поля ящериц, блокирующие Силу! Это ж что будет, если ее в обычном месте послушать! Залипнешь в транс на неделю... К счастью, одаренные, знавшие о таком эффекте, использовать его друг против друга не могли — усиленная подпавшими под ее действие музыка начинала звучать в Силе, игнорируя препятствия и расстояния. А неодаренные использовать ее против могучих джедаев и ситхов, особо чувствительных к таким вещам, не додумались, предпочитая что-нибудь более очевидное. И это притом, что истории о танцовщице или барде, которых впечатленный чужим талантом некий Темный Лорд пощадил, было полно по всей Галактике! Как и баек о том, что сделал с особо скверным певцов выведенный из равновесия джедай...

Люк пил это необычное ощущение и не мог насытиться. Он даже простил волосатым ящерицам их существование и неприятные способности за возможность прослушать мелодию, звучащую в Силе, от начала до конца, а не выпасть в астрал на первых нотах. Лишь под конец он вспомнил, что в помещении кроме него, ящериц и музыки есть еще кто-то. На удивление, благодаря музыке способности джедая пусть слабо, но преодолели блокировку, позволяя увидеть скрытое. Странный телохранитель чисса был полон решимости и фанатичной уверенности, с ним нужно было поговорить наедине, обязательно раньше сестры, иначе случится непоправимое. Это был вопрос жизни и смерти. Лея что-то обдумывала и просчитывала, привычно сохраняя маску вежливого внимания на лице. Она предпочитала вещи более мелодичные и изысканные, не принижая заслуги дикарей, сотворивших так впечатлившее брата произведение, но слушая его с той снисходительностью, с которой родитель хвалит рисунок ребенка, состоящий из невразумительных черточек. Вечно занятая "по-настоящему важными делами" принцесса так и не научилась слушать мир, из-за чего осталась просто политиком, хотя могла стать чем-то большим. Поздно разговаривать с теми, кто не сможет услышать, но ее дети нуждаются во внимании и поддержке дяди и даже деда.

Самый загадочный из присутствующих — адмирал Траун, словно подозревал, что происходит что-то не то. Его чувства и мысли скрывались за пленкой настороженного внимания и холодной логики, но Люк уже не был юношей, только ставшим на путь познания, он скользнул по чужой неосознанной защите и, подстроившись под звучащий в Силе ритм, коснулся того, что пытаются скрыть...

Нечто обтекающее и вымораживающее душу в камень в защитной скорлупе безразличия. Холодная и бешеная злость, запирающая любые иные эмоции кроме гнева и презрения. Во внешне спокойном чиссе кипела столь же спокойная ярость, так похожая на отцовскую, и в то же время совершенно иная. Расчетливая и отстраненная, она родилась из вестей о гибели Империи и Императора, из грызни моффов и предательства перебежчиков. И из понимания, что сотворили с одним из тех, кого можно было назвать другом, хотя странными были семена, из которых взросло дерево их союза. Смерть, достойную воина, Траун еще мог бы понять и принять, но вот такое публичное унижение... если Скайуокер ничего не сделает, только смерть помешает хитроумному врагу продолжить уничтожать Республику снаружи. А если "миротворческая" затея Леи удастся, он будет разрушать ее еще и изнутри. Так же жестоко, как мстил бы отец, но менее иррационально, сочетая максимальные мучения виновных с минимальными потерями ресурсов, которые потребуются для отражения потенциальных угроз в будущем.

Дом разделенный выстоять не может. И Траун поможем ему рухнуть. Так и не победившая до конца Республика, не проигравшие до конца осколки Империи, покрытые туманом войны неизведанные регионы и угроза из-за пределов Галактики — внезапно все слилось в нечетком видении, состоящем больше не из образов, а из понимания, что ни в коем случае не нужно делать, шагая среди пустоты по устремленному в будущее лезвию...

* * *

Восстанавливать конечности было одновременно сложнее и проще. С одной стороны, здесь можно было не торопиться, организм и так был порядком истощен, потому плоть нарастала медленно, отдаваясь непрерывным ноющим зудом, к которому можно было притерпеться. К тому же ситх наловчился чесать и разминать тело Силой, не нанося себе повреждений. Звучит просто, но вы попробуйте не дать безгранично сильным невидимым рукам разодрать податливую плоть, если большинство людей вполне обычными конечностями без когтей хоть раз умудрялись расчесать себе что-нибудь до крови. Самоконтроль тут требовался филигранный!