Все в сад!

К концу чистки первой сковородки Маша была в состоянии, близком к отчаянию. Ей казалось, что она драит эту тяжёлую железяку уже полдня. Красивый маникюр с цветочками, нанесённый на длинные ногти, исчезал на глазах вместе с самими ногтями, ломающимися один за другим. Кожа на пальцах белела и складывалась в какие-то противные мелкие складочки. Ситуацию усугублял один из местных поварят. Рабочее место Маши находилось у стены, и она, как и следовало ожидать, начав работу, повернулась 'к столу передом, к кухне задом'. Да ещё и немного наклонилась... Чем не преминул воспользоваться этот озорник.

Нет, не в том смысле, не подумайте! Это ж всё же была приличная кухня, да и народу вокруг многовато... Поварёнку просто показалось очень занятным тихо подкрадываться сзади, и щипать девушку за оттопыренную туго обтянутую джинсами часть тела. После первого такого щипка Маша чуть не уронила себе на ногу тяжёлую сковородку. После третьего — пообещала 'уронить' её на голову обидчика. Или ниже... Поварёнок обиделся, и пробурчав 'Чего ж тогда такие штаны одевать?', отстал.

Но и без него дела шли преотвратно. Сковородка чистилась медленно. Непривыкшие к работе руки неприятно ныли. И это не считая пропавшего маникюра и сломанных ногтей. Маша почувствовала себя такой несчастной и одинокой, такой несправедливо обиженной злой судьбой, что даже расплакалась. Правда, из гордости шмыгать носом она старалась как можно тише, чтобы никто не слышал, а слёз её увидеть и так никто мог — ведь, как уже было сказано, стояла она лицом к стенке. Так что слёзинки катились по её щекам и свободно капали вниз.

Пока одна из них не попала в бадейку с мутной водой, в которой надо было смочить тряпку, которую надо было потом окунуть в песок, после чего приступать к окончательной зачистке сковороды.

Вода в бадье моментально окрасилась в чистый изумрудный цвет, и вроде бы, даже мягко засветилась. От удивления Маша сразу перестала плакать. Это что ж это должно быть налито в бадейку, чтобы от одной слезинки такое происходило? Явно не вода. Девушка с опаской посмотрела на свои руки, представив, что вот сейчас они начнут таять, как воск на солнце. Или, на худой конец, покрываться страшными язвами.

Но ничего не происходило, и Маша решилась: осторожно, стараясь не касаться пальцами поверхности странной жидкости, она макнула тряпку в неё, потом в песок, и мазнула по сковородке. Эффект превзошёл все ожидания! За тряпкой оставался ровный чистый след!

Ничего себе! Маша повторила эксперимент. С тем же результатом. Воодушевившись, девушка принялась ускоренно дочищать оставшуюся посуду, опасаясь, что волшебный эффект пропадёт так же внезапно, как и появился. Так что не было ничего удивительного в том, что однажды она не рассчитала и случайно капнула странной зеленью себе на палец. Там, куда попала странная жидкость, кожа сразу приняла нормальный вид, даже лучше прежнего. Маша не поверила своим глазам. Немного подумав, она макнула палец в бадейку целиком. Палец стал почти таким же, как был до начала этого издевательства. Даже ноготь отрос. Только краска не вернулась, но это мелочи...

Маша, воровато оглянувшись по сторонам, засунула в бадейку обе руки... Высунула, и потом с минуту стояла, любуясь своими любимыми, маленькими, красивыми, самыми замечательными, очаровательными, любимыми... Нет, 'любимыми' уже было... В общем, любуясь своими ручками, она так увлеклась этим занятием, что и не заметила бы приближения хозяйкиной дочки, если бы та по своему обыкновению не смахнула своим пышным задом с одного из столов какую-то оловянную миску, которая тут же со звоном свалилась на пол. Маша вздрогнула, и, схватив тряпку, в два взмаха руки дочистила последнюю сковородку. Так, что когда работодательница подошла, чтобы принять работу, всё уже было закончено. Придирчиво оглядев каждую сковородку, хозяйкина дочка удовлетворённо кивнула, и, почему-то икая, произнесла:

— Годится! Ик! Переодевайся, мой, Ик!, руки, и иди, Ик!, в зал.

Молодые люди вошли в зал одновременно. Маша — из дверей на кухню, а Витя — с заднего двора. Оказалось, что ни гном, ни эльф к завтраку ещё не вышли. Не сговариваясь, парень с девушкой направились к тому самому столу, за которым вчера беседовали со странным незнакомцем. Не успели они усесться на скамью, как на лестнице, ведущей на второй этаж, появился гном. Естественно, со своим неразлучным мешком. Спустившись вниз, он первым делом направился к стойке, где принялся детально обговаривать свой заказ с одной из хозяйкиных дочек. Не успел он полностью завершить этот ответственный процесс, как на лестнице показался эльф. Ведущая переговоры с клиентом девица сразу отвлеклась на остроухого, чем вызвала неудовольствие Нара.

Маша тоже приклеилась взглядом к изящной фигурке Перворожденного, чем вызвала неудовольствие Вити.

— Кроссавчег! — ехидно прокомментировал он явление ушастого.

— Чо ты понимаешь? — возмутилась Маша, — В Бабруйск, животное!

— А чего тут понимать? — хмыкнул Витя, — он больше на женщину похож... Недаром к нему вчера педики приставали...

— Дурак ты, Витя, и шутки у тебя дурацкие, — заявила девушка, — он просто метросексуал! А насчёт голубизны, так подойди, и сам об этом ему и скажи...

— Ну, невежливо это... — стушевался парень, вспомнив вчерашние метаморфозы нового знакомого, — И вообще, непонятно, что вы, женщины, в этих метросексуалах находите!, — быстро перевёл он разговор на другую тему.

— Да они хотя бы носки меняют каждый день, а не раз в месяц, как некоторые! — доступно разъяснила женское отношение к метросексуалам Маша.

— Я не раз в месяц меняю, — обиделся Витя.

— Ну, раз в неделю, — безразлично отмахнулась от него Маша, восхищённо наблюдая за грациозными движениями эльфа, тоже подошедшего к стойке сделать заказ. Тут уж Вите крыть было нечем.

Закончив с обсуждением тонких вопросов меню, гном и эльф присоединились к своим новым знакомым. Состоялся краткий обмен приветствиями, но пообщаться будущая команда не успела: хозяйкины дочки начали подавать завтрак. В принципе, заказы Нара и Эилдусара, которого Маша в мыслях для краткости окрестила 'Эдиком', от вчерашних отличались не сильно: разве что количеством пищи, которое было поменьше, чем на ужине. Путешественниками гном и эльф были опытными, и понимали, что передвигаться с набитым брюхом несколько затруднительно.

У Маши с Витей и посуда, и еда были поскромнее: На простых оловянных блюдах было щедро навалена какая-то местная неаппетитная на вид каша, к которой прилагался небольшой кусок варёного мяса. Даже очень небольшой, учитывая, что большую часть объёма этих мясных изделий занимали кости. Тяжело вздохнув, Витя зачерпнул большой деревянной ложкой немного каши, и приподнял её над блюдом. Каша сначала потянулась за ложкой, а потом разделяющая кашу на блюде и кашу в ложке пуповина оборвалась с тихим звуком 'чпок'.

— Овсянка, сэр... — грустно вздохнул Витя, отправив ложку в рот.

Недолго поборовшись с собой, Маша последовала его примеру. Голод не тётка.

Ближе к концу завтрака гном, как ни странно, первым расправившийся с едой, хотя у него её было больше всех, довольно икнул, и поинтересовался:

— Ну так что делать будем, други мои?

Эльф, грациозно дощипывающий свою зелень, олицетворял собой поговорку 'Когда я ем, я глух и нем'. Так что на вопрос Нара первым отозвался Витя, очистивший свою тарелку почти одновременно с гномом, но всё же чуть-чуть позже.

— Не знаю, — честно развёл он руками. Нас вот какие-то люди везли куда-то... А что, как хватятся?

— Не хватятся, — подключилась к беседе хозяйкина дочка, случайно проходившая мимо, и услышавшая вопрос, — Это у нас тут просто место такое — время от времени появляются люди странные, или звери... Или вообще непонятно кто. Вот его светлость Герцог и издали Указ, чтобы всех этих попаданцев, значится, ловили, и к нему доставляли...

— А зачем? — поинтересовалась подозрительная Маша.

— Да кто ж его знает? — пожала плечами деваха, — Но не ест он их, это точно... Так как видели потом людишек-то этих... Кто сильным магом стал, кто просто большим человеком... Может, и сгинул кто, но этих-то точно никто не видал... Вот народ и выполнял приказ: к герцогу тебя и тебя везли со всем почтением... А ну, потом вернётся кто из вас, да деревушки ихние по ветру пеплом развеет за обиду, ему учинённую?... Но Орден выше Герцога стоит. Вот как забрал он вас к себе, крестьяне-то с радостью-то по домам и разбежались... — разъясняя сложившуюся ситуацию, девка одновременно собирала со стола грязную посуду. Закончив говорить и собирать, она удалилась в сторону кухни.

— Значит, искать вас никто не будет, — с удовлетворением подытожил услышанное гном.

— Значит, нас тут много! — сделала свой вывод обрадованная Маша.

— Во-первых, не тут, а там. У Герцога — рассудительно заметил Витя. Во-вторых, кого это 'нас'? Сказано же, 'всякие' попадают... Из разных миров... Может, там в основном 'Чужие' с 'Хищниками' на пару?

— Может, и так, а может, и наших много... Увидать бы...

— Не советую. С твоим-то характером любой 'наш', если стал магом или просто большим начальником, тебе, кроме неприятностей, ничего не доставит... — хмыкнул Витя.

— Так, молодёжь! — прикрикнул на разошедшихся Машу и Витю гном, — Повторяю вопрос: что делать будем?

— Для начала хорошо бы узнать об Ордене, и о его слугах, в коие нас вчера торжественно посвятили, — иронично улыбнувшись кончиками губ, вступил в разговор эльф, — от какого-нибудь более авторитетного источника, чем наша хозяйка. Я, например, прибыл сюда по делам, и бросать всё, чтобы отправиться в какой-то сад, пусть даже Сапфировый, мне совсем не хочется...

Не успел Перворожденный закончить свою мысль, как входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге заведения возникло нечто большое, лохматое, бородатое, и в остроконечном колпаке. Если бы не колпак, Витя был бы готов поверить, что видит перед собой Хагрида из 'Гарри Поттера'.

— Доброе утро, Ваше Магичество, — обратилась к чучелу в дверях хозяйка заведения, как раз в этот момент соизволившая почтить своим присутствием зал.

— Для кого доброе, а для кого... — прогудел в ответ гигант, — Ну, показывайте, где тут у вас нежить завелась?

— Вчера на заднем дворе видели, — сообщила хозяйка, — Пройдёмте, сами убедитесь... — и 'Хагрид' с хозяйкой удалились на задний двор.

Пробыли они там недолго. Минут через пять, по Витиным ощущениям, оба снова были в зале. Причём маг был мрачен и подозрительно оглядывал каждого присутствующего. Вот его взгляд скользнул по эльфу, по гному, перенёсся на Витю, потом на Машу... И снова вернулся к Вите.

— Он! — проревел маг, указывая на парня, у которого от неожиданности и испуга буквально ноги приросли к полу. На указательном пальце мага начала формироваться оранжевая искра, подозрительно похожая на ту, при помощи которой сам Витя сегодня утром разнёс в щепки дубовый чурбак. Маша на всякий случай быстренько отодвинулась на край лавки.

Эльф и гном остались невозмутимы.

— Прямо таки он? — с интересом спросил Нар.

— На нём остаточный след тёмного заклятия, — заявил 'Хагрид', не опуская палец, огонёк на кончике которого разгорался всё ярче и ярче...

— О как! — Маша попыталась отодвинуться ещё дальше, но, к сожалению, там лавка заканчивалась. А подняться на ноги не давала какая-то сила.

— А на какой части тела след-то? — безразличным тоном поинтересовался эльф, доставая из ножен свой кинжальчик (маг напрягся, и вокруг него появилась едва заметная сфера защитного кокона), и принимаясь за любимую процедуру ухода за своими ногтями (маг чуть расслабился, но кокон не убрал).

— На ноге... — растерянно пробормотал 'Хагрид'. Огонёк на его пальце чуть потускнел.

— Поздравляю вас! Вы нашли первого, и, наверное, единственного мага, у которого Источник Силы расположен в ноге, а не в солнечном сплетении... — иронично усмехнулся ушастый, по ходу дела закончив возиться с одним из ногтей, и любуясь результатом проделанной работы.

На лице мага отразился сложный мыслительный процесс.

— Это невозможно! Источник может находиться только в солнечном сплетении! — решительно заявил он после секундного раздумья.

— Значит... — мягко подвёл 'Хагрида' к очевидному логическому выводу эльф.

— Это не некромант... — с сожалением закончил фразу маг, и огорчённо потушил свой 'огонёк'. Одновременно все сидящие за столом получили возможность 'отклеиться' от лавок. Из-за чего Маша, всё это время стремившаяся отодвинуться подальше от обвиняемого, неловко шлёпнулась на пол.

Маг задумчиво посмотрел на с ворчанием поднимающуюся на ноги девушку, и задумчиво спросил у воздуха перед собой:

— Интересно, а почему же остаточный след всё же на ноге?

— Ну, я ж эту нежить ногой пнул, — честно признался Витя.

— А она что? — заинтересовался маг.

— Улетела.. — виновато развёл руками парень.

— Гм... Оригинальный метод борьбы с нежитью... А ты знаешь, что у неё на зубах трупный яд, и если бы она тебя успела цапнуть, ты бы сам сейчас уже был ходячим мертвяком?

— Н-нет, — побледнел Витя.

— Вот то-то! — маг назидательно поднял палец вверх.

— А вы присаживайтесь, уважаемый.. — предложил успокоившемуся гиганту ушлый Нар. Оно ведь, работа ваша не из лёгких... Надо бы и отдохнуть, горло промочить...

— Горло промочить — это да... — согласился с разумными доводами гнома маг, — Это надо..., — и чинно уселся на услужливо подставленную одной из хозяйских дочек табуретку. По странной иронии судьбы, на то же место, где вчера восседал загадочный представитель непонятного Ордена.

— Вина господину магу! — скомандовал гном. Даже Витя, глядя на эти эволюции коротышки, понял, что гному от 'Хагрида' явно что-то нужно...

— Вино было принесено немедленно. Маг повёл носом, вдыхая аромат, струящийся из кувшина, одобрительно кивнул, и, подняв ёмкость с божественным напитком обеими руками, поднес её ко рту, и сделал неслабый глоток.

— Вот! Сразу видно, что человек бывалый, — одобрительно сказал гном, — Небось, из боевых магов будете?

— Ну да, сразу видно... Сначала стреляем, потом думаем... — отвернувшись в сторону, вполголоса заметил эльф.

— Из них, из боевых... — не расслышав эльфа (или сделав вид, что не расслышал), прогудел маг, не обращая внимания на хозяйку заведения, вставшую у стойки в позицию 'А мне пофиг, что ты из боевых магов' (Ноги на ширине плеч, грудь вздымается, как волны на картине Айвазовского, левая рука упёрта в крутое бедро, в правой зажата большая поварёшка), — вышел вот пару годиков назад в отставку, и здесь обосновался.

— А вот скажите, господин боевой маг, — голос гнома стал прямо медовым..., — Тут к нам вчера один странный... человек заходил. Поставил нам такие знаки: — гном расстегнул свою куртку, кстати, тоже полностью восстановившуюся за ночь, и продемонстрировал магу свою татуировку. А вот цвет тату у него за ночь не изменился — на широкой волосатой груди красовался всё тот же коричневый дракончик с серебряными крыльями.