Четыре грани 3.1

— Аслан! — превозмогая собственное желание, категорично накрыла она его ладони, собственнически обшаривающие законную добычу, чтобы заставить и его вспомнить о преждевременности перехода к основному действу.

Вообще-то Тесса и сама уже рассмотрела непредусмотренный традициями степняков обновленный интерьер домика. Миниатюрные свечи, предназначенные не столько для

освещения, сколько для создания необычного восприятия этой красоты, слегка колеблясь от незаметного сквознячка воздушной тяги в трубе над очагом, мерцали с тихим потрескиванием. И распространяли новые ароматы, в которых угадывался еле различимый дух кофейных зерен и плодов эвкалипта. Эти необычные для свечей запахи смешивались с уже имеющимися, каким-то образом органично вплетаясь в воздушные потоки и вызывая гастрономический аппетит.

— Это тебе привет от нашего Котенка, — пояснил лаэр, вздохнув с сожалением от прерванного увлекательного процесса.

— Я ему за такой 'привет', завтра уши откручу, — сердито пообещала Тесса. — Чуть заикой не оставил, поросенок, — невольно улыбнулась она, представив растерянного Рени, искренне недоумевающего, в чем проблема, ведь он, по обыкновению, хотел, как лучше.

— Ты только обещаешь, — фыркнул Аслан, ни капельки не поверив в угрозу ее ненаглядному Солнышку.

— Ну вот он и дождался! — все еще не сдавалась девушка, несмотря на теплую волну признательности к синеглазому любимчику за проявленную 'заботу'.

— Не сердись, рыбка моя, — примирительно поцеловал муж ее плечико. — Ведь правда же, здорово получилось? — искренне спросил варвар, но все-таки не выдержал, припомнив, как она отскочила от внезапной опасности, и рассмеялся.

— Правда, — зловеще хмыкнула Тесса. — Обхохочешься! — дернула она плечами, пытаясь высвободиться из нежных, но слишком крепких объятий. — Пусти, пожалуйста...

— Куда ты торопишься? — довольный Аслан решил слегка подкорректировать события и воспользоваться тем, что она уже в его руках. Вместо того чтобы отпустить жену и самому вернуться на оставленные позиции молчаливого наблюдателя, хозяин Замка развернул девушку и снова обнял, прижавшись расплывающимися в радостной безотчетной улыбке губами к ее, и прошептал: — Не все ли равно, когда ты накормишь меня лепешкой, до или после?

— Хм, — так же заговорщицки тихо произнесла Тесса, ответив невесомым поцелуем, больше похожим на случайное соприкосновение. — И что по этому поводу сказали бы Великие Духи? — ехидно добавила она, прогнувшись назад от благоверного, поддержавшего ее спину. Слишком уж быстрой оказалась реакция Аслана, взявшегося ретиво нарушать правила, а глубокие поцелуи чреваты тем, что они и вовсе минуют некоторые стадии традиционной процедуры. Не хотелось бы отступать от намеченного, во избежание возможных последствий от осерчавших богов Степи.

— Ну... — замялся варвар, — наверное, они были бы не совсем довольны такой вольной интерпретацией обычаев предков, — уклончиво начал он, но, столкнувшись с насмешливым взглядом любимых глаз, быстро спохватился: — Но это только предположение, Тесс! — кусая губы, чтобы не расхохотаться над собственными нелепыми оправданиями, заверил лаэр.

— Ага, понятно, — покивала она. — А что там про настоящих воинов Степи, которым знакомы такие понятия, как сила воли, контроль над собственными желаниями, способность сознатель...

— Не продолжай! — пристыжено прижал Аслан палец к ее губам. — Все, я понял, ты с ними заодно! Ну давай, я хотя бы чем-нибудь помогу тебе поскорее приготовить эту несчастную лепешку, а?! Чтобы побыстрее...

Девушка звонко рассмеялась, но затем укоризненно покачала головой:

— Не говори так! 'Несчастная' лепешка — символ достатка в доме, выпекается она счастливой женщиной любимому мужчине, решившему оставить свой меч у порога и разделить с ней пищу и кров. Так что это моя священная обязанность, муж мой, — наставительно произнесла Тесса. — Кстати, ты знал о том, что Рени придумал с этими свечками? — подозрительно взглянула она на варвара.

— Ну... — неопределенно пожал он плечами, надеясь, что остальные, пока что незамеченные ею, произведут более позитивное впечатление. — Знал. Это плохо?

— Попозже решу, — кивнула Тесса своим мыслям, обернувшись к очагу и вновь невольно залюбовавшись составленной ее Солнышком экспозицией. — Одно могу сказать абсолютно определенно: за то, что ты бессовестно ржал над моим испугом, 'быстрее' не будет.

— Почему? Я же не со зла! — возмутился лаэр и смущенно признался: — Ты такая трогательная, когда ищешь защиты, что вызываешь невольную улыбку.

— Так я вовсе и не злюсь, родной мой, — лукаво подмигнула вредная девчонка. — Просто, тоже хочу от души повеселиться.

— Звучит, как угроза, — напрягся мужчина.

— Тебе должно понравиться, — беспечно пообещала Тесса. — Поди пока, присядь вон там и пообщайся со своими Духами, дабы освежить в памяти воинские заповеди, — поддела она, не произнеся вслух: 'не мешайся под ногами'.

'Хотя было бы, наверное, очень романтично или, скорее, эротично, стоя вплотную друг к другу, вдвоем замешивать тесто, но это можно оставить для другого раза', — строго оборвала свои мысленные фантазии хозяйка Замка, решив, что печь получившуюся совместными усилиями лепешку точно пришлось бы только к утру. Впрочем, к утру, пресное тесто и без всякой выпечки превратится в сухой коржик.

Аслан несчастно вздохнул, соглашаясь с убийственными доводами, и покорно вернулся на войлочный ковер.

— Пообщаешься тут, — пробормотал он ворчливо себе под нос, пытаясь принять привычную для медитации позу, досадливо сетуя на собственный организм, которому хотелось общения вовсе не со Степными божествами, а вполне с конкретной человеческой женщиной, причем, немедленно! И еще неизвестно каким образом любимая собралась 'поквитаться'.

Но он все же честно попытался сосредоточиться на узорчатом орнаменте ковра, чтобы не раздевать глазами ежившуюся под его обжигающим взглядом жену.

Поддернув длинные рукава надетой под тунику рубахи, она уже вовсю колдовала над плошкой с высыпанной в нее из принесенного с собой мешочка мукой. Доливала воду и сдабривала тесто какими-то приправками, чудесным образом умудряясь не слишком запачкать золотые чешуйки, украшавшие тыльную сторону ее ладоней. Головные украшения и длинные серьги мерно покачивались в такт уверенным движениям девушки. С такой кухаркой, как Антига, Тессе не часто выпадала возможность самой заниматься стряпней для собственного удовольствия, чтобы не забыть получаемые всеми девочками Энейлиса уроки домоводства, но она вполне успешно справлялась.

В золотых украшениях степнячки крохотными блестками отражались огоньки горящих свечек, завораживая взгляд влюбленного в свое сокровище мужчины. К тому же даже легкое движение девушки сопровождалось мелодичным, слегка шелестящим перезвоном, отвлекая от проблем внешнего мира и настраивая на предстоящее таинство, которое они разделят после легкой трапезы...

В домике постепенно становилось все теплее. К уютным, немного возбуждающим запахам степных трав и свечей Ренальда, уже примешивался аппетитный аромат свежей выпечки.

Если бы Аслан умел шаманить, подрумянившаяся лепешка давно была бы поделена между ним и женой, а так, пока только пропекалась вторая ее сторона.

Мужчина вздохнул и мечтательно прикрыл глаза...

Великие Духи, какое же это, оказывается, счастье, просто наблюдать за своей женщиной, которая готовит тебе пищу!

Но вот наконец-то Тесса сдвинула на край плиты очага небольшой казан и, обжигая пальцы, вытащила довольно рыхлую для пресного теста лепешку. Ловко переложила ее на льняную салфетку, и уже торжественно поднесла ему, держа на вытянутых руках.

Мужчина волен был принять ритуальную пищу на салфетке, или же доверить хозяйке дома накормить себя с рук. В первом варианте, власть женщины распространялась только на домашнюю территорию, а во втором, тем самым, он намеренно ставил ее выше. Естественно, при возникновении какой-либо угрозы спокойствию и благополучию любимой и вообще своей семье, ни один степняк не ожидал бы команды принимать мужские решения. Поэтому разница была хоть и принципиальна, но почти не ощутима. Но лаэр намеренно выбрал второй вариант. И пусть Тесса с самого начала знала, что он позволяет ей слишком много в сравнении с другими замужними женщинами Энейлиса, ему хотелось лишний раз подчеркнуть ее особенность. Пусть не словами, а вот так — символичным поступком.

Вместо того чтобы взять лепешку, он перехватил запястья жены, заставляя опуститься рядом, и, увидев ее признательно увлажнившиеся глаза, довольно улыбнулся. Тесса все поняла правильно.

Отломив кусочек, девушка едва удержалась, чтобы не подуть на горячую мякоть, прежде чем поднести к его губам. И Аслан, неожиданно представив на своем месте Котенка, еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Ему бы она точно подула, остужая.

После разносолов Антиги пресное тесто, сдобренное одними лишь приправками из трав, показалось лаэру довольно странным, но, тем не менее, это ничуть не умаляло его значимости. И он мог привести довольно много доводов в пользу с любовью и заботой приготовленной лепешки, если бы нашлись желающие отстоять свою, отличную от его, точку зрения.

Вот не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Да еще когда бесконечно желанная женщина так волнующе близко. Когда ее тонкие пальчики, поднося очередной кусочек, нечаянно касаются рта, что он, невольно опасаясь прикусить их, снимает хлеб губами, целуя кормящую руку. И так приятно что-то тает в груди от любимого теплого взгляда внимательных зеленых глаз. И от этой завораживающе загадочной улыбки, будто она знает про него что-то такое, чего он и сам про себя не ведает...

В процессе поглощения пищи таким способом, Хозяин Замка-крепости настолько увлекся, что чуть было не проворонил, когда прикончил половину. И вот тут, решительно отобрав у жены оставшуюся часть, сам отломил кусочек и поднес к ее губам.

— Аслан, я столько не осилю, — улыбнулась девушка, и, аккуратно проглотив угощение, немного смущенно покосилась на оставшуюся половину.

— Не спорь, женщина! — нарочито грозно нахмурил он брови. — Я принимаю пищу из твоих рук и желаю разделить с тобою пополам все радости, что нам выпадут в жизни. Разве недостаточный повод?

— Несомненно, достаточный, — серьезно ответила Тесса. — Только не забывай, родной мой, что маленькой птахе достаточно крохи, это ты — мой сокол, а у хищников совсем особенный рацион.

— Какая же ты у меня премудрая, — рассмеялся Аслан, обнимая ее за плечи и привлекая ближе.

— А радости и горести мы уже давно поклялись делить пополам, счастье мое, — потерлась девушка о плечо любимого щекой.

— Знаешь, Тесс, чем больше я тебя узнаю, тем больше мне хочется изменить клятву, — вздохнул лаэр.

— В смысле? — опешила Тесса, попытавшись отпрянуть, чтобы видеть выражение его лица. Но варвар не отпустил. Наоборот, еще крепче обнял двумя руками, переложив недоеденную лепешку к ней на колени, и, прижавшись губами к ее виску, тихо прошептал:

— Если Великие Духи будут жестоки к нашей семье, я хочу забрать все твои печали себе. Мне невыносима сама мысль о том, что ты можешь быть со мною несчастна, рыбка моя...

— О Всевидящие! — простонала девушка, чуть не потеряв от такого заявления дар речи. — Даже не хочу слышать о твоих сомнениях! Как ты можешь решать за меня в таком вопросе?! Аслан, я любила, люблю и буду любить тебя, моего мужа! И поэтому хочу делить с тобой все, что нам вместе выпадет. Ты — половина моего сердца, моей души! И что мы будем делить на двоих — пищу или горести — неважно! А радости следует не делить, а умножать! Все у нас с тобой будет хорошо, вот увидишь! — оптимистично заявила Тесса, заставив Аслана слегка устыдиться своего сентиментального порыва.

И крамольная мысль о том, как же это так в их арифметике получается, что они все располовинили без учета своих чувств к Ренальду? — была им с позором загнана на задворки сознания, как не слишком уместная сегодняшней ночью.

— Птенчик мой, если ты и впрямь не в состоянии поклевать еще немного лепешки, давай оставим ее на потом? Я так хочу обладать тобою, Тесс... — нежно потерся он своей щекой о ее щеку.

— О! Хорошая идея! — умудрилась вывернуться из-под его рук девушка, чтобы самой удобнее было обнимать ненаглядного варвара за сильную шею. — Ты помнишь правила?

— Я только отнесу тебя на лежанку, — улыбнулся Аслан, проворно убирая руки от уже распущенных завязок на плечах ее туники.

— Ладно, — мурлыкнула Тесса, предвкушая задуманную шалость.

Хорошие все-таки законы в Степи. В первый раз женщина сама решает, когда она готова к слиянию. И хозяйка Замка, все еще немножко сердясь на то, что муж потешался над ее испугом, отказываться от своего права не собиралась.

Тесса все-таки позволила мужу освободить себя от верхней одежды и украшений. Процесс разоблачения друг друга, стоя на коленях, утопающих в густом волчьем меху, был не только чарующе красив, но и позволял супругам настроиться на единую волну желаний и ощущений. Отрешиться от всего окружающего, что им могло бы помешать изучать, любить друг друга, отдавая и впитывая. Заставляло услышать незримую песнь стремящихся навстречу душ, чтобы звучали в унисон. Чтобы освобожденные от одежды тела танцевали упоительный танец страсти и нежности, сливаясь в одно целое и давая возможность зачатия новой крохотной жизни...

Оставшись лишь в нижней рубахе, под которой уже ничего не было, Тесса остановила чуть дрожавшие от нетерпения руки варвара. Вряд ли Аслану пришлась по душе такая задержка, но он принял ее желание с мужественной покорностью, отдавая дань традициям. Сегодня решает женщина.

Если честно, то, проведя ноготочками по широкой груди варвара, издевательски медленно спускаясь к поясу штанов и развязывая шнуровку, чтобы освободить желанный доступ к обнаженной плоти, 'мстительница' едва не передумала чуть отодвинуть во времени обоюдную потребность. Она искренне сочувствовала любимому, прекрасно понимая, что вовсе не лишние килограммы (им просто неоткуда взяться при его распорядке дня и отличном метаболизме) мешают спустить штаны, не причинив ему лишнего мучения. Со всевозможной деликатностью, не позволяя ему помочь себе наслаждаться процессом, девушка, наконец-то, справилась с нелегкой задачей по освобождению весьма важного для счастливой семейной жизни (и любимого ею) органа своего мужчины. Дальше уже было легче. Зацепив большими пальцами рук за пояс штанов, не столько стаскивая их с бедер варвара, сколько лаская и оглаживая в процессе упругую кожу ягодиц, она не могла отказать себе в удовольствии плотно прижаться к его каменной плоти, обретшей долгожданную свободу. Но слишком усердствовать все же не стоило. Тесса надеялась, что через тонкую ткань ее рубахи мужу будет не так пронзительно ощущать ставшей чувствительной к каждому прикосновению кожей, как набухли и отвердели ее соски, четко выделившись под натянувшейся материей. Она подняла взгляд и убедилась, что Аслан пока терпит, закусив губы, не смея ей мешать.