В Лотарингии немцам упорными атаками гарнизонных частей крепости Мец и переброшенного из состава 5-й армии 16-го армейского корпуса во фланг вошедшего в прорыв у Моранж 20-го корпуса французов удалось сдержать наступление 2-й армии. 3-й Баварский корпус и части страсбургского гарнизона сдерживали продвижение 21-го и 14-го корпусов 1-й армии, а упорная жесткая оборона ландверных и эрзац-резервных дивизий, поддержанных тяжелыми орудиями крепостной артиллерии и спешно формируемыми в Германии пулеметными батальонами, пока не позволяла говорить о расширении прорыва — но сам прорыв немцам заткнуть не удалось. Введенные в него 2-я, 6-я, 7-я и 8-я кавалерийские дивизии французов угрожали Саарбрюккену и тылам левого крыла немецкой "Армии Лотарингии", из-за чего главное командование приказало эвакуировать весь левый берег Рейна от швейцарской границы до предполья Страсбурга и взорвать все переправы выше этого города. Высвободившиеся войска — 55-я и 2-я Баварская ландверные дивизии, несколько отдельных бригад и полков — были переброшены к Страсбургу.

Вечером двадцать шестого августа 5-я и 4-я армии получили приказ оторваться от противника и на следующий день нанести встречный удар по немецким корпусам правого крыла, действуя с фронта Амьен — Сен-Кантен — Гюиз. 6-я армия должна была нанести удар во фланг германской линии от Амьена. Ожесточенное "сражение на Сомме" 27 — 29 августа ознаменовалось упорной обороной французов — особенно эффективно действовали пулеметные батальоны, своим огнем ещё раз подтвердившие высокую прочность оборонительной линии, насыщенной автоматическим оружием. У измотанных и истощенных французских корпусов, столкнувшихся с жестокой нехваткой боеприпасов, не было ни физических, ни моральных сил для требуемого командованием наступления. Но зато они наконец-то научились строить жесткую оборону. Из неглубоких окопов, поспешно и неумело вырытых местными жителями, в том числе женщинами и детьми, французских солдат не смогли выкурить даже примененные немцами на фронте Гвардейского корпуса (2-я армия) пятнадцатисантиметровые гаубицы — однако вечером 28 августа командование армий отдало приказ на общее отступление по всей линии фронта. Это было вызвано угрозой обоим флангам 5-й армии: справа — беспрепятственным движением 19-го Саксонского и 12-го Саксонского резервного немецких корпусов в разрыв, обнаживший правый фланг 5-й армии французов, а также прорывом четырех кавкорпусов 7-й армии в разрыв между не успевшими наладить взаимодействие флангами 5-й и 6-й армий. 6-я армия в результате этого была вынуждена взорвать мосты через Сомму и спешно отойти к западу и юго-западу от Амьена во избежание угрозы окружения и последующего разгрома.

Следующим рубежом обороны французское командование наметило по реке Уаза до Ля-Фер и далее через Лаон к реке Эна, потом по реке Эр до Аргонн и Вердена. Пересеченная местность в треугольнике, образованном Уазой до Ля-Фер и Эной до линии Ля-Фер — Сен-Гобен — Лаон — Нефмартель, была сочтена отличным материалом для передовой позиции, которую требовалось удержать до того момента, когда основные силы либо установят жесткий фронт по Сене — Уазе (до Компьена включительно) — Эне — Сюипп до Аргонн и смычки с крепостями восточной границы, либо форсируют Рейн и нанесут удар в сердце Германии. Либо же — и это считалось наиболее вероятным — пока русские не прорвут фронт на Востоке и не начнут движение на Берлин.

В связи с этим вечером двадцать девятого августа 5-я и 4-я армии получили приказ отступить, взорвав за собой мосты через Уазу, 6-я армия должна была отойти к Парижу, 3-я армия растягивалась от Вердена до Реймса. Некоторая задержка немцев, не сумевших организовать преследование силами корпусов, измотанных непрерывными маршами и лобовыми атаками на французскую оборону, облегчила положение французских армий, сумевших в очередной раз избежать казалось бы неминуемого разгрома.

Тем временем угроза Парижу со стороны наступающего правого крыла германских армий стала очевидной — военный губернатор столицы получил приказ немедленно заложить взрывчатку под мосты через Сену к западу от Парижа, к двум территориальным дивизиям парижского гарнизона была добавлена перебрасывающаяся по железным дорогам из-под Амьена 6-я армия, переименованная по такому случаю в "Армию Парижа" — в её состав входили 7-й корпус и четыре резервных дивизии, две морских бригады и несколько тяжелых батарей, что считалось достаточным для обороны "расширенного укрепленного лагеря Париж" на те пару недель, что отделяли Антанту от победы в этой войне.

29 августа возник вопрос о местопребывании правительства — кабинет министров начал обсуждать открыто и в срочном порядке вопрос об оставлении Парижа "дабы правительство не оказалось отрезанным от своей страны". Военный министр генерал Галифе доказывал, что эскадрон улан может обойти Париж и перерезать железные дороги, ведущие на юг, поэтому правительство рискует оказаться запертым в столице как в 1870 году.

Вечером того же дня поступили утешительные известия из Лотарингии — там удалось отбросить фронт противника к Мецу и Страсбургу, в результате чего корпуса 1-й и 2-й армий вышли на оперативный простор, начав долгожданное наступление на Рейн — и Берлина: по донесениям разведки через железнодорожный узел на Восток проследовали эшелоны не менее чем трех армейских корпусов. Из Санкт-Петербурга докладывали о том, что русское наступление в Галиции успешно развивается, русская полевая артиллерия уже обстреливает Львов, а собирающаяся в районе Варшавы ударная группировка из элитных пехотных корпусов и 1-й Конной армии вскоре будет готова к нанесению удара прямо на Берлин. Все это как-то сгладило неблагоприятное впечатление от потери Северной Франции — возвращение казалось скорым и неминуемым.

Вечером 28 августа германское верховное командование предписало 7-й и 1-й армиям продолжить движение с целью выйти к Сене с юго-западной стороны от Парижа, 2-я армия должна была идти прямо на Париж, 3-я, 4-я и 5-я армии — двигаться к Марне в направлении на Шато-Тьерри, Эперне и Витри-ле-Франсуа соответственно. Этот приказ был исполнен точно и адекватно — сметя неорганизованную оборону на Уазе и отбросив французские дивизии за Эну, без боя захватив оставленный противником Реймс, 1 сентября 1900 года немцы вышли к фортам Парижа, а переодетые во французскую униформу отряды немецких улан, за которыми следовали кавкорпуса 7-й армии, захватили несколько мостов через Сену. Истерические попытки спешно переброшенной сводной кавгруппы генерала Лангля де Кари, поддержанной частями 7-го корпуса и 64-й резервной дивизии, выбить спешенных немецких кавалеристов с захваченных ими плацдармов натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Переломным моментом в сражении был выход к Сене автомобилей со сводными пулеметными ротами 2-го корпуса — они подкрепили рассыпающуюся уже круговую оборону уланских эскадронов, удержав плацдармы до подхода ездящей пехоты 2-го корпуса, а затем и корпусов 1-й армии.

Бои между Парижем и Верденом носили выраженный арьергардный характер — французы спешно отходили к Марне, немцы неустанно их преследовали, имея целью навязать сражение. После того, как последняя директива Главного Командования об организации обороны на линии Сена — Уаза — Эна — Сюипп разлетелась в клочья под несокрушимым натиском немецкого правого крыла, следующим рубежом оборона была назначена Марна — на ней должны были консолидировать фронт 5-я и 4-я армии. В разрыв между 4-й и 5-й армиями, достигавший уже шестидесяти километров и пока прикрытый только реденькой завесой кавалерии и Божьим попущением, французское командование "с болью в сердце" бросило три корпуса и четыре резервных дивизии, выдернутые из заботливо оберегаемых до той поры армий правого крыла. Включающая эти соединения 9-я армия начала формироваться между Эперне и Шалоном 31 августа.

1 сентября последовало новое указание — поскольку было очевидно, что устойчивой линии фронта на Марне организовать не удастся, командование приказало считать крайней линией отхода реку Сена от Парижа до впадения в неё реки Об, по которой до Арси-сюр-Об, от которого линия поворачивала на Витри-ле-Франсуа — Ревиньи — Верден. В полночь правительство в полном составе и совершеннейшем порядке покинуло столицу своего государства, переехав в Бордо. Возглавивший оборону Парижа "герой Мадагаскара" генерал Галлиени получил приказ обороняться "до предела".

2 сентября, в "День Седана" — в этот самый день тридцать лет назад 120-тысячная французская армия маршала Мак-Магона была окружена и разгромлена 250-тысячной германской армией под Седаном — загрохотали дальнобойные пушки железнодорожных батарей укрепленного района Сен-Дени, образующего северный фас обороны столицы Франции. "Армия Парижа" вступила в бой с авангардами 2-й армии немцев.

Грандиозный 140-километровый обвод "Крепости Париж", образованный тремя укрепрайонами ("Сен-Дени" на севере, "Марна" на востоке и "Версаль" на западе и юго-западе), реками Сена и Биевр и внутренним поясом фортов постройки 1870 — 1871 годов, модернизированных в 1885 — 1887 годах, требовал армии в 200 тысяч человек — это в то время, когда у командующего обороной города было менее пятидесяти, большая часть которых относилась к столь презираемым до войны резервистам и "территориалам". Так что юноши и пожилые парижане непризывного возраста вновь, как и тридцать лет назад, начали стихийно формировать отряды Национальной Гвардии.

Вечером 2 сентября парижский горком СДРПФ призвал другие социалистические и социал-демократические партии, а также профсоюзы создавать вооруженные отряды "для защиты республики" на базе своих низовых ячеек. В ответ рабочие кварталы Парижа поднялись, как один человек — к вечеру 4 сентября в отряды "Красной Гвардии" записались уже около 60 тысяч парижан, которым, возможно, не хватало подготовки — зато наличест-вовала отличная организация, железная дисциплина и боевой дух. Не говоря уже о пора-зительно большом количестве оружия — помимо древнего, ещё на дымном порохе, металлолома из парижских арсеналов, обычного набора двустволок, охотничьих винтовок и револьверов, на вооружении некоторых рабочих отрядов имелось довольно значительное количество пистолетов-пулеметов "Полонез", винтовок "Манлихер" голландского образца, переделанных под 8-мм лебелевский патрон, и уродливых самоделок, оказавшихся самыми настоящими ручными пулеметами! Их тайно клепали вместе с 8-мм "Полонезами" на приобретенном на кровавые деньги "Аксьон Директ" велосипедном заводе "UR" — и артиллерийский капитан Шош (Chauchat), доработавший их конструкцию и организовавший производство пулемета, получившего его имя, ещё на нескольких велосипедных фабричках и машиностроительных заводиках, расположенных в пригородах Парижа, отмечал, что даже и первая модель могла выпускаться в любой слесарной мастерской, имеющей хотя бы минимально обученный персонал. "Шош", конечно, был ужасно уродливым, громоздким, ненадежным и очень короткобойным (дальность эффективного огня ограничивалась тремя сотнями метров) — но зато легким (восемь килограммов без сошек), его можно было выпускать огромными партиями и он все-таки работал!

Кроме этого, "Армия Парижа" получала пулеметы с расположенного в Сен-Дени завода фирмы Гочкис: здесь производились станковые пулеметы "Гочкис Mle1897" и Mle 1900, а также созданные заказу греческого правительства и теперь срочно переделанные под 8-мм лебелевский патрон ручные пулеметы "Гочкис MleL1900" — они были на два с лишним килограмма тяжелее "Шоша", но зато и значительно надежнее, а тяжелый длинный ствол давал отличную баллистику. Здесь же производились артиллерийские орудия, включая мелкокалиберные автоматические и многоствольные — которые также не могли оказаться лишними, особенно в условиях траншейной борьбы и городского уличного боя. Пулеметы, производящиеся расположенным в Пюто, ещё одном парижском пригороде, военным заводом "Манюфактюр д'Арме де Пюто", к удачным не относились — подводил регулятор темпа стрельбы и общая ненадежность конструкции.

К вечеру 3 сентября 5-я армия, все ещё не избавившаяся от угрозы окружения и с 29 августа проходившая по 35 — 40 километров в день, форсировала Марну и, взорвав за собой мосты, продолжила отступление к "линии Сены" к западу от Ионны. 9-я армия, ещё находящаяся в процессе сосредоточения — эшелоны с её корпусами растянулись от Эпиналя до Сены — все же превратила завесу кавдивизий между 5-й и 4-й армиями в нечто более существенное. 4-я армия стояла от Витри-ле-Франсуа до Ревиньи, в то время как её левый фланг продолжал отступление от Фер-Шампенуаз к Арси-сюр-Об. 3-я армия стояла от Ревиньи до Вердена и готовилась расстаться ещё с частью войск — слишком уж хрупко выглядела линия 5-й, 9-й и 4-й армий, слишком мало дивизий было растянуто от Вердена до Парижа и слишком уж фронт здесь был похож на перетянутую дрожащую струну, готовую вот-вот лопнуть под рукой неумелого гитариста.

10.

7 сентября авангард немецкого 2-го кавалерийского корпуса встретился с частями Гвардейского корпуса 2-й германской армии на Сене в районе Мелена — тем самым завершив окружение Парижа. Измотанные маршами и боями, голодные, оборванные и не снабженные боеприпасами французские корпуса даже не пытались удерживать связь левого фланга 5-й армии и парижского обвода — не желая быть прижатыми к реке, все мосты на которой взорвали сами французы. Эффект в этом случае был бы тот же, а потери — тяжелее. Четыре корпуса, три правофланговых из 1-й германской армии и 2-й АК, переданный из 7-й армии — изнуренных страшным 22-дневным марш-маневром, темп которого, составлявший по 35 — 40 км в сутки, был бы под силу далеко не всякой лошади, остались осаждать Париж, отражая настырные наскоки созданной капитаном Жанти "мотокавалерии". Капитан, увлекавшийся автоделом и даже участвовавший в автогонках под псевдонимом "Ла Тулубр", получив в свое распоряжение полтора десятка реквизированных авто из числа самых быстроходных и оборудовав их 8-мм и 6,5-мм "Гочкисами" и трофейными 7,92-мм MG-98, а также установив на три полуторатонных грузовика 37-мм пушки, усилил ими отряды вооруженных "Шошами", "Полонезами" и карабинами мотоциклистов — эффект от применения подобных инноваций был великолепен.

После Парижа 1-я армия, в составе которой теперь оставалось только три корпуса — 21-й и 10-й армейские и 4-й резервный — получила из состава 2-й армии Гвардейский и 7-й армейский корпуса. Теперь в 1-й и 2-й армиях имелось по пять корпусов, в 3-й шесть, в 4-й — четыре, в 5-й от Вердена до разграничительной линии 4-й армии — три корпуса. Всего между Парижем и Верденом, не считая парижской осадной армии, находились двадцать три немецких армейских корпуса, и ещё четыре к востоку от Вердена вцепились в пятки медленно оттягивающимся к Нанси французским корпусам правого крыла.

Блестящий мираж "победы на Рейне" обернулся катастрофой: застрявшие в Лотарингии пять корпусов 1-й и 2-й армий безнадежно опаздывали, не в силах оторваться от упорно висящих у них на спине баварцев "Армии Лотарингии", Париж был окружен вместе с засевшей в нем 6-й армией, угрожаемая с трех сторон 5-я армия разваливалась на глазах, фронт 9-й трещал по швам под ударами войск 3-й и 4-й германских армий... И хотя ещё целы были 4-я, 3-я, 2-я и 1-я армии, сохраняя видимость жизни и способности действовать, и командование начало выстраивать новую, последнюю уже линию обороны...