Сёши 2. Черновик

После дружеского обещания обменяться рекомендательными письмами собеседники потребовали сакэ. Немаленькие масу наполнялись до краёв, но приятель нашего командира снова пригорюнился.

— И на кой нужна эта прибыль, если нет никакого удовольствия от жизни? Эх! Одно расстройство...

Город Тюгоку вырос, как узел двух торговых путей. Долгий тракт, следующий из Земли в Молнию, встречался здесь с дорогой, проложенной от Огня к побережью Северного залива. Удачное положение и деньги в казне даймё могли бы сотворить впечатляющий город, но выглядела столица Звука провинциально — ни величественных ворот, ни роскошных храмов, ни изысканных садов. Даже городской дворец правителя казался до неприличия скромным. Зато по улицам бродило множество стражников-досинов.

Искать гостиницу нам не пришлось — Фунено заранее озаботился наймом подходящего дома. Едва сполоснувшись с дороги, мы отправились закупать недостающие предметы обстановки, заказывать еду и разнообразную выпивку. В самом скором времени преуспевающий купец Ясуо собирался устроить пирушку для своих знакомых.

Вечеринка длилась не первый час — участникам будет что вспомнить.

Средство Муты, добавленное в питьё, действовало мягко, расслабляя и успокаивая. Мой гость с удовольствием отхлебнул из чашки и тяжело откинулся на спинку кресла. Его улыбка не пропала, даже когда он начал заваливаться на бок. Я помог толстяку улечься удобнее. Вот так, головой на подушечку.

Ещё несколько минут, и беседа увяла сама собой — в комнате лежали вповалку все, кроме нас. Слегка набравшийся Фунено встряхнулся.

— Нас интересуют вот эти три господина.

Сбросив облик прислужницы, я распорядился.

— Делим! Аоба, тебе того, который хвалился новым договором, Абураме-сан, вы возьмите молчуна из Шимо-но-Куни.

— Принято!

Мне достался выходец из Страны Железа. Общее состояние, движение чакры и глубина опьянения отлично подходили для допроса. Он сможет услышать и понять обращённые к нему слова, но утром ничего не вспомнит. Я аккуратно составил гендзютсу, понижающее естественное сопротивление и добавил ему уверенности в том, что беседа идёт с давним знакомым. Несколько невинных вопросов снизили критичность, придавая дружескую окраску разговору.

Этот человек представлял компанию, производящую оптику. Последние годы они работали почти исключительно на Отогакуре, доставляя товар, как только накапливалась приличная партия.

— Микроскопы лабораторные и карманные. Многолинзовые... Заказана сотня. Изготовили половину. Лупы ювелирные и бинокулярные... Очки и маски защитные. Биноклей две сотни, — он бормотал сонно, но с удовольствием. Количество, суммы, описания товара.

На мой взгляд, лабораторного оборудования выходило многовато для одной деревни.

— А недавно они заказали ещё и телескопы...

Торговец вдруг замялся, голос расстроено дрогнул.

— ...но это была последняя поставка. Я прибыл сообщить, что мы разрываем договор.

— Что-то произошло?

— Указ тайсё. Прекратить продажу любых товаров в Отогакуре...

— Почему?

— Я... не знаю. Мне очень жаль.

Неожиданно. Что самураи не поделили со Звуком, если разрывают выгодную торговлю? Мой подопечный продолжал огорчённо мусолить тему упущенной выгоды, но я отвлёк его расспросами о маршрутах доставки и людях, с которыми он встречался. Минут через десять он начал беспокойно ворочаться и мне пришлось убрать давление гендзютсу, чтобы не навредить ему.

Ямаширо тоже закончил со своим и разогнулся, держась за голову. Просмотр воспоминаний требовал спокойного сознания и ровного течения чакры. Читать пьяного — та ещё задачка.

— Есть что-нибудь попить без отравы?

— Чай будете? — протрезвевший Фунено приподнял чайник.

— Спасибо, — Аоба нещадно тёр покрасневшие глаза, — и покрепче, если можно.

— Как у тебя дела? — я мог подстраховать его при необходимости.

— Есть много интересного в их заказах снаряжения. Мне повезло, что у этого господина такая хорошая память, любовь к таблицам и картам. Нужно записать, пока подробности свежие.

— Абураме-сан, что у вас?

— Ничего особенного. Все сделки совершались здесь. Товар — железо и сталь. Везут его в деревню неподалёку от Отогакуре. Этот сам доставкой не занимается.

Ну что ж. Остаётся пожелать нашим гостям хорошего отдыха. Утро огорчит их похмельем, но ничего такого, что не поправит рисовый отвар. А у хозяев ещё полно работы.

Похищать других торгашей мы не стали. Внимательно осмотрев указанные дома, я решил сработать прямо по месту. Немного сложнее, но в итоге выйдет меньше шума и подозрений. Фунено истово одобрил такое решение и предложил в случае возможных накладок инсценировать ограбление — никто не удивится, если к богатеям залезут воры.

Так, проникаясь спецификой работы разведки, мы шуровали в особняках — обыскивали, проводили допросы, копировали документы и личные печати, а потом уходили, оставив хозяевам провалы в памяти, головную боль и спутанность мысли. Некоторым, особо устойчивым к гендзютсу, давали понюхать наркотик, но большинство не доставляли нам никаких хлопот. Дело спорилось. Обычно за ночь мы успевали обработать двоих.

После одного допроса я и впрямь решил устроить ограбление. Дерзкие воры утащили у владельца компании, занимающейся перевозками, сундук с ценными бумагами и документами. Для города случай не редкий. Воров искали, но так и не нашли.

Наши карты с перемещениями товаров постепенно украшались пометками — маршруты, названия, имена. Свитки заполнялись информацией о производителях и продавцах. Разовые покупки и постоянные заказы. Сколько, чего и куда было доставлено. Суммы, договора, накладные.

Фунено, понимающий в этом много больше нас, довольно потирал руки и составлял список торговых домов, в которые скоро отправятся новые работники. Адрес одного купца отослали для вербовки. Старик всем сердцем ненавидел Скрытый Звук. Он винил Отогакуре в исчезновении своего единственного внука и пять лет копил деньги, чтобы отомстить.

Господин Ясуо отправил подарки тем, кому следовало, получил все необходимые разрешения и теперь каждый день таскался с визитами. Увлечённо торгуясь с производителями свечей, лаков и женских мазилок, толстяк искал выход на людей из гакуре. Подчёркнуто мирный товар Фунено входил в состав многих лекарств, широко применялся в производстве и охотно покупался скрытыми деревнями.

Наконец, командир вернулся довольным, ухмыляясь, как заправский мечник Тумана.

— Заключил договор и уже договорился о доставке. Место назначения — деревня Наката.

— О! Та самая? — В рассказах торговцев это селение упоминалось неоднократно. Деревня служила перевалочным пунктом, как Танзаку для Конохи. Туда свозили большинство товаров и продовольствие, а забирала их интендантская служба гакуре.

Кроме подписанного контракта и сопроводительных писем добычей Фунено стал опознавательный знак — толстый квадрат жёлтоватого металла на короткой цепочке. Мы видели подобные у допрошенных купцов, но ни одного не украли, опасаясь привлекать внимание.

— Любопытно... — Асума пропустил слабенький поток чакры сквозь пластинку, — есть ощущение, что внутри пустоты, но материал — обычная бронза.

— Запаховых отметок нет, — Мута передал вещицу Ямаширо.

Аоба уже отыскал рисунки ранее виденных знаков.

— Они даже не номерные. И орнамент на всех одинаковый.

Картинки совпадала до последней черты — знак Ото в узорчатой рамке. Все найденные нами отличия: царапины, потёртости и пятна патины появились от использования. В свою очередь, осмотрев висюльку и не заметив ничего подозрительного, я рассудил просто:

— Пусть дома разбираются. — В Конохе эту штуку наизнанку вывернут. Если там есть хоть что-то необычное, обязательно найдут.

От дома мысли перекочевали на сына. Выполняя обещание, Сёши отмечался каждый вечер, примерно в одно и то же время. На полноценную связь это не тянуло, но иногда прикосновения чакры приносили отголоски эмоций, и можно было погадать, чем занят мой непоседа. Призыв мы не использовали, чтобы не нервировать его учителей и охрану.

Задумавшись о новых возможностях, я подкинул опознавательную пластинку, поймал... и замер. Пальцы уловили короткую вибрацию. Словно внутри металла вздрогнул упругий язычок.

— Ну-ка, послушайте! — держа знак за цепочку, я пощёлкал ногтем.

После нескольких проб выяснилось, что долгий модулированный звон всегда одинаков. Вероятно, шиноби с обострённым слухом различил бы в нём множество оттенков и призвуков, но среди нас подобных умельцев не нашлось. Подделка такого знака-камертона станет заковыристой задачкой. Вот пусть люди Митокадо и поломают голову, а наша следующая задача — сакимори.

Сидя над тропинкой, я ждал, когда патруль Звука окажется в зоне досягаемости.

Отчёт разведки о пограничных постах был довольно точен. Девять шиноби контролировали участок протяжённостью в двадцать с лишним ри. По обычному распорядку одна команда отдыхала, вторая обновляла сигнальные метки и печати, третья обходила маршрут. Меняли их не часто — шиноби успевали привыкнуть к однообразию службы, выучить на своём участке каждый камень и протоптать излюбленные тропы. Такие шаблонные, повторяемые действия открывали хорошие возможности для нарушителей.

Понаблюдав и поразмыслив, я решил похищать именно патруль. Прихватив их в самом начале обхода, можно выиграть несколько часов, прежде чем на посту начнётся переполох. Засаду мы устроили как в учебнике. Не зная точных способностей противника, приходилось давить любой признак своего присутствия: чакру, запах, дыхание, сердцебиение... Цели разделили заранее. Первый — мой, второй — Сарутоби, идущий последним — Абураме. Атака в обратном порядке без команды.

Начали!

Мута накрыл своего, бесшумный, как тёмное облако. Один!

Из кустов вылетел сенбон. Обмякшее тело подхватил Асума. Два!

Моя цель начала поворачивать голову, но сонный паралич Канашибари погрузил ненастороженное сознание во тьму. Три!

— Отлично, мо...

Я не договорил. Шиноби, схваченный Абураме, выкрутился так, словно в его теле не было ни единой кости! Пружинисто распрямившись, он врезал Муте головой в подбородок, выхватил из подсумка короткую трубку и выдернул шнур.

Чёрт!!

Брошенные с трёх сторон ножи разорвали выпущенный снаряд, прежде чем он набрал скорость и высоту. Сбитая ракета ещё немного попрыгала, плюясь искрами и чихая дымом. Ненормально гибкий шиноби всё-таки ткнулся лицом в траву — жучиный яд подействовал. Мы дружно перевели дух.

— Прошу прощения, — Мута расстроено потёр челюсть.

— Бывает. Усыпите его получше, с таким изменением тела он из любых пут выберется.

Пока мы упаковывали пленников, Аоба прибирал следы короткой схватки.

Теперь осталось переправить патрульных через границу, вручить их ожидающему Фунено, и можно идти к Отогакуре. Группа сработалась, а усталость ещё не накопилось — самое подходящее время для дела, требующего внимания и осторожности.

Деревня скрывалась под пологом леса, выросшего в ложе горной долины. Скальные склоны шиноби Звука густо утыкали наблюдательными постами, и нам пришлось дожидаться ночной грозы, чтобы проникнуть под деревья. По словам единственного вернувшегося лазутчика, действие защитного гендзютсу проявлялось не сразу. Он продвинулся вглубь почти на половину ри, прежде чем начал терять направление, но я не хотел рисковать, и остаток тёмного времени мы просидели на кромке леса. Работу начали после оборудования убежищ. Ямаширо с помощью ворон следил за перемещением шиноби, вычисляя входы в гакуре. Мута создал дзютсу Кокона и раскармливал новый рой на убитом кабане. Мы с Асумой вплотную занимались гендзютсу.

У меня имелась почти готовая идея, и для её проверки вперёд отправились малочувствительные к подобным воздействиям двойники. Использовать собак я не рискнул. Противостояние иллюзиям не самая сильная их сторона.

Источник наваждения был найден на третьи сутки. Им не следовало давать мне подсказку со звучащим опознавательным знаком. Двойник отыскал разгадку, наблюдая за птицами и летучими мышами — животные избегали садиться на некоторые деревья.

Причиной гендзютсу был необычный вид ветряных колокольчиков. Внутри керамической трубки располагалось тончайшее лезвие, режущее воздух и создающее звук настолько высокий, что не распознавался ухом. Вибрации распространялись в воздухе и хорошо проходили сквозь тело, поэтому затычки не спасали. Сочетание "звона" нескольких колокольчиков накладывало гендзютсу. Человек начинал беспомощно бродить, не понимая, где он находится. Патрульным группам оставалось только собирать таких малахольных и волочить на допрос.

Впрочем, куда больше нашего успеха, впечатляли достижения Муты. Найденные вентиляционные отдушины стали широким трактом для кикаичу. Абураме целыми днями занимался тем, что посылал жучиные полчища изучать устройство подземной деревни. Многие места оказались перекрыты барьерами — жуки дохли на них сотнями, но тех десятков, которые возвращались, хватало для составления чертежей.

Надо признать, спохватились мы вовремя. Ещё несколько лет и пробиться через этот лес получилось бы только с шумом и гамом в составе большого отряда. К вопросу своей безопасности шиноби Звука подошли со всей серьёзностью и не полагались только на гендзютсу — все мало-мальски удобные подходы были заминированы и перекрыты ловушками. Мы с Сарутоби как раз выковыривали из камня сигнальную печать, пытаясь не потревожить её своей чакрой, когда неподалёку прогремела череда взрывов, а следом раздался треск падающих деревьев!

Я напряжённо вслушивался в звуки потревоженного леса.

Показалось, или кричали? Если мои, то кто? Ямаширо отсыпается в укрытии, Асума здесь... значит Мута?

Переглянувшись, мы согласно рванули на шум. В той стороне находилась лощина, густо усаженная минами и хитрыми проволочными самоловами. От ближайшего наблюдательного поста сюда три-пять минут бегом. Надо успеть раньше!

На месте взрывов дымила свежая прогалина, но в ловушку попался вовсе не Абураме. Упавшее дерево придавило женщину в маскировочной одежде. Острый обломок ветки пригвоздил её руку к земле. Под затылком расплывалось кровавое пятно, но она хотя бы дышала. Второму шиноби было уже не помочь — раскромсало, так что не соберёшь. Относительно целой осталась только голова. Судя по желтоватому оттенку кожи и разрезу глаз, оба выходцы из Тсучи-но-Куни.

А этим-то что здесь надо? Стоит, пожалуй, спросить.

Наступив женщине на руку, я рывком вздёрнул перепутанную массу ветвей и листьев, вынимая засевший сук. Сарутоби осторожно вытянул раненую.

— Забирай её и двигай к самому дальнему убежищу! Я найду Муту.

Шиноби пришла в себя только к вечеру — сказалась потеря крови. Продырявленную и сломанную руку Асума перетянул сразу, а вот раной на затылке нормально занялся, только отойдя на приличное расстояние от места взрыва.

Приоткрыв мутные глаза, бедняжка сухо закашлялась:

— Хираи?..

Я дал ей напиться и оглядеться.

— Вы не из Звука, — пленница утверждала, а не спрашивала.