Отголоски других миров

Куренной подошел и присел на скамейку рядом.

— Вы чем раньше промышляли?

— В смысле?

— Кем работали?

— Вообще-то у меня степень. А работал долгое время в НИИ. Разрабатывали оборудование, внедряли, ездил по командировкам. Потом, когда союз развалился, институт пошел по миру. Уволился. Чем только не занимался. Последние два года менеджер в страховой компании.

— И как нравится?

— Смеетесь?

— Почему. Некоторым, кто ушел, как и вы из НИИ или завода нравится работать на новом поприще, так сказать нашли свое призвание. Да и потом, зарплата, не то, что раньше.

— Не знаю, может, кому и нравится, мне, если честно не очень. Сижу в курятнике на автобусной остановке, хотя обещали в офисе. Зарплата сдельная. Сколько клиентов, столько и денег. В месяц долларов триста иногда четыреста получается, но работы много. Если по часам считать, то почти двести в месяц.

Куренной усмехнулся и произнес:

— Вроде как нарушение трудового законодательства.

— Вроде того, так ведь сами знаете, свято место пусто не бывает, не нравится, ищи другое, а у меня годы. Как никак 47. В таком возрасте не так легко найти хорошее место.

— А бизнесом не пробовали заниматься?

— Нет, у меня это вряд ли получится. Каждый, как говорится, должен ловить удачу в своей ценовой нише. Я вот знаю, на что способен, потому и не лезу туда, куда мне противопоказано.

— И напрасно. Кто знает, где на самом деле его призвание. Может, ваше как раз в бизнесе.

— Скажете тоже.

— А что, откуда вы знаете, если не пробовали?

— Да нет и пробовать не хочу.

— Ну да ладно, как говорится, одним конкурентом меньше, — и оба дружно рассмеялись.

— А вот как инженер, что посоветуете по поводу того, как этот контейнер достать из озера?

— Разные есть способы. Можно обвязать тросами и попытаться выволочь на берег. Но для этого надо хорошая тяга. Вряд ли одним трактором или тягачом обойдемся. Можно использовать понтонный метод подъема.

— Это как?

— Подвести под контейнер тросы и на них прикрепить понтоны, в которые накачивать воздух. Они создадут усилие для подъема, а затем отбуксировать к берегу.

— Интересная мысль.

— Да, но учтите для этого понадобиться сложное и вероятно дорогое оборудование, несколько опытных водолазов и вообще большая команда для координации работ непосредственно для подъема. Кроме того, в любом случае возникнет вопрос, как его доставить оттуда.

— А кто сказал, что его надо доставлять.

— А зачем же тогда доставать?

— Так ведь можно прямо на месте попытаться вскрыть и вынуть содержимое. Думаю, что в любом случае его транспортировка будет значительно легче, чем целиком контейнера.

— Я как-то не подумал об этом. Хорошо, а если открыть не удастся, тогда как?

— А вот это другой вопрос, но в любом случае, организовать вскрытие там, гораздо дешевле и главное менее опасно, чем тащить эту махину сюда, неизбежно вызвав любопытство. Риск, согласитесь.

— Вы правы.

— И я так думаю. Хорошо, отдыхайте, дышите воздухом, а мне надо съездить на работу и решить дела по организации новой экспедиции. А вам я вот что порекомендую, — он внимательно посмотрел на Михаила и произнес,— съездите-ка вы на работу и напишите заявление об увольнении. Даже если у нас ничего не сложится и все окажется мыльным пузырем, я помогу вам устроиться на работу. Уверяю, вам она понравится. И потом, если откровенно, вы мне понравились. Люблю честных и простых людей. Сейчас это большая редкость. Толковых и деловых много, а вот таких, чтобы без корысти и зависти в глазах, мало стало. А молодежь, особенно та, что, приехала из других городов, в основном на размер зарплаты смотрит, а не на саму работу.

— Спасибо за комплимент, но с чего вы решили, что я не такой как они?

— Профессия у меня такая, бизнесом заниматься. Людей беру на работу, увольняю, новых набираю и так много лет. Так что по неволе научишься различать, что за человек к тебе пришел, хотя и сейчас нет-нет, да ошибешься в человеке, но реже, чем раньше.

— Спасибо за предложение, я подумаю.

— Подумайте. Я не тороплю.

Куренной вышел из беседки и направился к водителю, который полировал машину, наливая на тряпку какую-то жидкость из флакона с яркой наклейкой.

Интересный человек этот Куренной, подумал Михаил и, оторвав ягоду, в задумчивости положил её в рот.

После обеда Михаил уехал в Москву, домой. Заскочив к себе, он покрутился какое-то время по квартире, не зная чем заняться. Потом вышел на балкон и вскоре, принял решение последовать совету Куренного и уволиться. Тем более что у него оставалось еще пятьсот долларов и плюс две тысячи премиальных, так что жить было на что. А устроиться в любую другую страховую компанию, сейчас, когда авто гражданка только набирала обороты, было не таким уж сложным делом. Да и предложение Ильи Семеновича по поводу трудоустройства тоже было весьма заманчивым. Он собрался, и к вечеру вернувшись домой, был полностью свободен от каких либо дел и обязательств.

Еще выйдя из метро, он позвонил Анне и договорился с ней о встрече. По дороге домой он купил бутылку шампанского, конфет, и кое-что из еды.

Анна позвонила в домофон, в тот момент, когда он протирал фужер. Посмотрев на себя в зеркало, он открыл ей парадную дверь и остался в коридоре, в ожидании, когда она выйдет из лифта. Двери открылись, и из него вышла Анна. В сиреневом платье, с косынкой на шее и улыбкой на лице. Она вся сияла, и Михаил вдруг подумал: "Странно, сколько лет мы знакомы, а я каждый раз нахожу в ней что новое. И главное, что она все больше и больше мне нравится. Интересно, а я ей тоже или нет?"

— Привет, — она встала на цыпочки и нежно поцеловала Михаила, — Устал, наверное, за эти дни? — и она нежно провела рукой по его щеке. Он пропустил её в комнату и закрыл дверь.

— Есть немного, но в целом все нормально.

Она прошла в комнату и, повернувшись, произнесла:

— Значит, вы нашли его?

— Вроде того.

— Здорово. Как ты думаешь, что в нем может быть?

— Кто его знает.

— А вдруг это опасно. Может быть, следовало привлечь для этого каких-нибудь специалистов, которые проверят ящик?

— Специалистов?

— Ну да. Химиков, дозиметристов, физиков, еще кого-то.

— Это в кино обычно, особенно американских все обустраивают так, что нечто может погубить весь мир, и потому необходимы солдаты, оцепление и люди в скафандрах. В жизни все совсем иначе. Поверь мне.

— А мне все равно страшно. Особенно за тебя.

— За меня!

— А за кого же еще.

Михаил посмотрел на неё и поразился её глазам, ясным и одновременно грустным.

— Иди ко мне, — она подошла, и он поцеловал её и тихо произнес, — Не волнуйся, все будет хорошо. Вот увидишь.

Они сидели за столом, пили шампанское, ели и разговаривали. Он рассказывал ей про поездки на озеро, про Куренного, Северцева, Владимира, фамилию которого так и не запомнил. Она слушала, иногда задавала вопросы и радовалась вместе с ним, что все складывается так удачно. И вместе с тем, он чувствовал, что она словно внутренне напряжена, поэтому в конце ужина, не выдержал и спросил:

— Мне кажется, ты чем-то взволнована или расстроена или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, все в порядке.

— Точно?

— Да, — и в её да, Михаил понял, что он не ошибается в своих ощущениях, но не стал настаивать и продолжать разговор на эту тему, только добавил:

— Мне кажется, что ты волнуешься за меня, но уверяю, все будет нормально.

— Ну и, слава богу.

Он проводил её, усадив в такси уже за полночь. Поцеловав, попросил позвонить, когда доедет домой. Через двадцать минут она перезвонила, что все нормально, она дома и потом добавила:

— Береги себя, ты самый дорогой для меня человек и я не хочу тебя потерять, — и положила трубку. По голосу он понял, что она плакала. Он тоже положил трубку на базу, и в сердце кольнуло так, что он зажмурил глаза, но это была именно та сердечная боль, когда в него входит любовь.

На следующий день, ему позвонил Северцев и сообщил, что Куренной приглашает его приехать.

— Есть разговор. К концу недели, возможно, двинем, — произнес он.

— Хорошо, буду часа через два.

— Николай заедет за тобой минут через сорок, так что будь дома.

— Добро.

Прошло минут двадцать, Николай позвонил и сказал, что ждет в машине возле подъезда. Михаил быстро собрался и спустился вниз. Через час они уже подъезжали к даче Куренного. Его самого еще не было, и потому Михаил прошел на веранду и присев за стол напротив Северцева, взял из вазы банан.

— Ты думаешь, что Илья Семенович так оперативно решит все проблемы с подъемом контейнера, что на этой неделе мы поедем на озеро?

— Уверен. Он свое не упустит. Слишком много поставлено на карту, чтобы рисковать длительной подготовкой.

— И все же я не понимаю, к чему такая спешка.

— Не нам решать, но видимо есть причины.

— Серьезно?

— Не уверен, но думаю.

— Слушай Иван, ты вот не бизнесмен, а тоже в секретность ударился и только страхи нагоняешь на всех.

— Страхи тут не причем, а осторожность в нашем деле вещь очень даже нужная и необходимая. Ты Миша, просто не сталкивался с конкурентами, и уж тем более с федералами.

— И лучше не надо.

— Вот и я про то, лучше не надо. Поэтому надо делать все быстро.

— Может быть, и все же мне кажется спешка в таком деле, как подъем контейнера со дна совершенно ни к чему. Только денег угрохаем и больше шума наделаем, если плохо подготовимся.

— А кто сказал, что плохо подготовимся. Ты не знаешь Куренного. Он из-под земли достанет и оборудование и людей, и все провернет не за месяц, а за два дня.

— Я что, я молчу.

В этот момент в ворота въехал джип Куренного. Выйдя из машины, он зашел на террасу, поздоровался и сходу пригласил обоих в кабинет.

— Значится так, — без предисловия начал он, — Выезжаете завтра.

— Как завтра? — удивленный такой оперативностью, спросил Михаил.

— Так завтра. На трех машинах. На джипе поедете, вы и Владимир. На тягачах команда из шести человек. У них все необходимое оборудование для установки понтонов для подъема контейнера. Главная задача, это вытащить его на берег. По их заверению они должны управиться с этой задачей максимум за неделю, возможно раньше.

— А что-нибудь анализ пассатижиков дал, которые мы вам передали? — встрял в разговор Иван.

— Ничего он не показал.

— Совсем ничего?

— И вообще, зря я эти пассатижики сунул на анализ, — вдруг зло произнес Куренной.

— Зря, почему? — с удивлением произнес Иван.

— Потому. Слишком много ко мне было вопросов на счет этих пассатижиков. Откуда, да что и так далее.

— Значит, они все же что-то обнаружили?

— Обнаружили, не обнаружили, теперь об этом поздно говорить. Одно я твердо знаю, что то, что вы нашли, точно прилетело к нам невесть откуда, и чем быстрее мы вытащим эту штуковину и то, что в ней лежит, тем лучше.

— Илья Семенович, а может нам каких-нибудь специалистов пригласить, скажем, по биологической или радиоактивной защите? — спокойно произнес Михаил, явно не понимая, чем так обеспокоен Куренной.

— Биолог у нас и так уже есть, — и он посмотрел на Ивана, — Ты как, еще не все забыл?

— Обижаете.

— Я так в шутку.

— Извините, если не секрет, а что все же показал анализ? — спросил Михаил.

— Анализ-то? Показал, что штука эта фонит малость, это раз, а во-вторых, элементы в ней мудреные присутствуют, которые науке неизвестны.

— Это как?

— А вот так. Я сам не очень понял, и когда мне начали вопросы задавать, откуда и почему, я постарался тему эту свернуть и потому особенно не внедрялся, что они там раскопали.

— Да, но если она фонит, то это совсем плохо, — с опаской в голосе произнес Иван.

— Да нет, фон крошечный, чуть выше нормы. В этом меня сразу успокоили, просто отметили как факт и все.

— Значит, доставать её можно без особой опаски? А вдруг внутри радиация высокая и сам контейнер служит защитой и потому создает фон?

— Проверим, когда достанем, а пока об этом говорить рано. Короче, завтра на озеро.

— А вы как с нами или нет? — поинтересовался Михаил.

— Пока нет, но как только появится определенность, что контейнер поднимут, я тут же приеду.

— Ясно.

— Раз ясно, тогда собирайтесь в дорогу.

Попрощавшись, он уехал, добавив на прощание, что Николай отвезет Михаила с Иваном в Москву.

— Вечером созвонимся, и я вам скажу, когда отъезжаете на озеро, — произнес Куренной, садясь в машину.

Однако планы, намеченные на завтра, стали меняться с калейдоскопической быстротой, стоило им только уехать с дачи.

Выехав на трассу, по которой до шоссе было чуть больше пяти километров, как Николай неожиданно прибавил газ и произнес:

— Кажется за нами хвост.

— Кажется или действительно? — произнес Михаил.

— Да нет, похоже на то, — и он набрал номер шефа.

— Алло, Куренной слушает,

— Илья Семенович, тут у нас гости пристроились, как быть?

— Много или не очень?

— Пока один вроде. А сколько, трудно сказать.

— Понятно. В дом не зови, а то продуктов не хватит всех накормить, так что ты посмотри, сколько водички-то в баке и покатай ребят, пусть Москву посмотрят, а по возможности ручкой помаши, дескать, некогда, авось им надоест голодными ездить.

— Ясно, а дальше-то как?

— Если гости приставать будут насчет еды, так ты особо не жадничай, понял?

— Как не понять.

— А молодежь куда скинуть, по домам или как?

— Да чего им дома-то париться, пусть у нас поживут до утра. Если что, я на связи.

— Понял.

— Вот и молодец.

Михаил ухватился за ручку, что была сверху на потолке, и бросил взгляд на спидометр. Стрелка перевалила за отметку сто сорок. Когда Николай обогнал впереди идущий жигуленок буквально перед носом у грузовика, который отчаянно сигналил и мигал фарами, казалось, что столкновение неизбежно, Михаил закрыл глаза и почувствовал, как машина резко вильнула и проскочила в нескольких метрах от грузовика, чуть не подрезав жигуль.

— Не дрейфьте ребята. Проскочим, — уверенно произнес Николай, нажимая на педаль газа. Сразу за кладбищем, была развилка и вместо того, чтобы ехать прямо и выскочить на трассу, он лихо повернул направо. Метров через двести он снова повернул и, несмотря на красный сигнал светофора на полной скорости понесся вперед.

— Ну вот, а вы боялись, кажется, все не так страшно, — снова заявил он, поворачивая на дорогу, идущую между новостройками и двигаясь в направлении кольцевой автодороги. Выскочив почти у самой развилки на кольцевую, он поехал уже более спокойно в сторону Ленинградского шоссе. Однако стоило им проехать километра два, как он сказал:

— А ребята-то не лохи попались, как я вначале подумал, опять за нами хвостом держатся.

Михаил сидел, не понимая, что происходит и почему за ними кто-то должен следить и уж тем более для чего нужно так упорно уходить от погони. Впрочем, и сама погоня представлялась ему чем-то непонятным. Вполне возможно, что Николай просто ошибается и зря наводит панику и сумасшедшей ездой подвергает всех риску. Однако на первом же съезде в Москву, он резко перестроился из крайнего левого ряда и ушел под указатель, на котором было написано Коровинское шоссе.