К сожалению, мне неизвестна их корневая система. Каким образом они высасывают питательные вещества из почвы, и есть ли вообще почва, под нашими ногами, а если есть, то каков её состав?
-Как видите одни вопросы, — обидно развела девушка руками. — Что же до звуков внутри ствола, то, безусловно, это живые существа. По всей видимости, не имея возможности селиться: в почве, дуплах, или гнездиться на ветках, за не имением оных, живность этой планеты облюбовали полые трубчатые стволы. — При этих словах, многие десантники прислонились к деревьям, с намерением тоже послушать странные шорохи и писки. Даже Ямото не утерпел, грациозно подошел к самому крупному стволу и, прильнув к нему, распластал руки — обнял его, после чего прикрыл глаза и стал слушать, рисуя в своём воображение таинственных существ, что населяли этот странный лес.
-Я не знаю, выходят ли они наружу, или всю жизнь проводят внутри стволов, но уверена, что пока они внутри, для нас это будет наилучшим вариантом. Неизвестно ещё, как они отреагируют на нас. В тех обломках у первого лагеря, к моему большому разочарованию, мне не удалось обнаружить ни одного представителя местной фауны. Наверно все разбежались, пока я валялась в регенерационной камере. Жаль, конечно, — вздохнула Кэс и вдруг с лукавым взглядом предложила. — А давайте проделаем дыру и посмотрим, кто там прячется.
-Ни в коем случае! — опомнился Ямото, отлипая от чёрного дерева. — Вы же сами только что сказали, что пока они там, для нас это будет лучшим вариантом. Мало нам сражения с сумеречными тварями, так вы хотите ещё, чтобы и из дыры на нас незнамо что попёрло не менее кровожадное. — Вознегодовал он и жёстко распорядился. — Сайлус, проследите, чтобы никто не смел портить деревья. Нам не нужны лишние проблемы. Сейчас наша первостепенная задача достигнуть "Гелиоса" и желательно без потерь.
-Да я пошутила, — остановила Кэс тираду Ямото. — Нет, мне, конечно же, интересно посмотреть, кто там прячется, но я же не дура.
На это Ямото не нашёлся что ответить. Он настолько устал, что просто махнул рукой и, предупредив, что на отдых осталось меньше трёх часов времени, ушёл обратно в лагерь.
Кесседи проводила Ямото насмешливым взглядом, поглаживая кору дерева, а затем сама прильнула к стволу и расслабленно прислушалась, отстраняясь от мира и его проблем. Там, за каменной корой, и только там скрывался её смысл жизни. Смысл в изучении природы чужой планеты.
Она уже плавала в грёзах, как будет изучать и препарировать эту таинственную и ещё никем не изученную жизнь, как совершит множество удивительных открытий, найдёт массу новых лекарств, получит всеобщее признание, но толчок в плечо, вернул её с небес на землю.
-Капрал, это, конечно же, хорошо, что вы постоянно занимаетесь исследованием нового мира, но надо всё-таки иногда отдыхать, — укорил её лейтенант Сайлус. — Доконаете себя капрал, а вы как никак в первую очередь разведчик. И вы обязаны постоянно быть в форме...
Дальше Кэс не стала слушать. Она понимала, что командир прав, но как ему объяснишь, что испытывает человек, который всю свою сознательную жизнь готовился к изучению внеземных форм жизни и никогда не имел возможности делать этого в реальности. А тут... Да что тут говорить, работы не початый край, и всё так интересно.
Но командиру нельзя перечить, тем более на боевом задание, и Кесседи покорно отправилась спать.
— Глава 5.
Прошло время отдыха и снова в путь.
Местность в течение дня ни на йоту и не изменилась. Не принесла людям облегчения. Всё те же относительно ровные бугристые площадки, сменяются холмистыми наплывами деревьев труб. И как и час назад и два, и пять, всё карабкаешься на эти древесные холмы, будто штурмом берёшь крепостные стены, затем сползаешь вниз, опять карабкаешься, забираешься на самый верх и только для того, чтобы вновь затем, передохнув чуток, идти вперёд, не видя перед собой конечной цели.
Срываешься, соскальзываешь, запинаешься и неоднократно падаешь плашмя на всё ту же жёсткую кору, из которой состоит весь этот чёртов мир. Её пинаешь в злости, покрываешь всеми нелицеприятными словами, какими только знаешь и снова падаешь и вновь встаешь, и снова на земле, но не отчаиваешься, встаешь и упорно ползёшь вперёд, словно ты не человек, а мелкий жук. Потому что где-то там тебя ждут люди, и не просто люди, а герой колонисты. И еще не известно, что с ними стало, но есть надежда, что живы, ждут на последнем издыхании помощи и подмоги. И ты не можешь их предать, хотя в сердце червоточина жужжит и шепчет: "Нет там никого уже, все умерли давно".
Но нет. На то он и человек, чтобы всегда надеяться на лучшее и никогда в себе не гасить луч надежды до самой смерти. И пока он горит, хоть самый маленький, почти что и не видный вовсе лучик во мраке отчаяния и безысходности, человек пройдёт и горы и снега, минует реки и моря, осилит джунгли и болота, обессилит, но дойдёт. Ведь кто-то там, вдали, нетерпеливо ждёт тебя, как Бога
И ты идешь по застывшей картинке ада, до самого конца...
Ночь вместо долгожданного отдыха принесла с собой неприятный сюрприз — дождь.
И ещё какой. О. это надо было видеть.
Налетел ветер, и закачались исполинские деревья трубы: завыли, загудели рассерженно отверстиями на макушке, будто гневались они за что-то на людей.
На крыльях ветра приплыли тучи, во мраке чёрные и грозные от тяжести воды и силы, что просто распирала их. Сверкнула молния, на миг заполнив пространство между трубчатых стволов бледным светом. И снова тьма.
Потом раздался гром и, закапала вода, пока что ещё неспешно, как бы пробуя себя, испытывая свои возможности, но с каждой вспышкой молнии всё сильней, обильней и быстрее.
Молнии сверкают, расщепляясь на множество небесных копий. Эти копья ударяют сразу в нескольких местах, треща статическим напряжением, и обязательно в деревья трубы, что с первыми каплями дождя, неожиданно заткнулись, видать захлопнулись отверстия, чтобы не потонули обитатели внутри. И как завершающий акт всей пьесы — оглушительно грохочет гром, прижимая людей к земле.
Через несколько минут дождь свергается с небес уже стеной. Вода потоками стекает по трубчатым стволам, и, не имея возможности просачиваться в почву, наполняет постепенно все низины, образуя озерца. Уровень воды всё прибывает и прибывает, как будто где-то открыли шлюзы. Сначала вода достигла щиколоток, потом коленей, и вот уже она плещется по пояс, а дождь и не думает прекращаться. Он только начался недавно, с чего ему не лить как из ведра ещё и час и два...
Молнии так часто бьют в деревья, что те уже светятся в ночи, будто окутаны эктоплазмой. То и дело электрический заряд проскальзывает по стволу, разбрасывая снопы искр, и тонет в озерцах. И если б не костюм, то страшно даже представить, что было бы тогда с людьми, кто стал невольным свидетелем стихий небес.
А вода всё прибывает. И когда доходит до уровня груди, карабкаться на холмы нет уже никакой возможности — слишком скользко. Нужно что-то предпринять, нужно как-то же спасаться. Ведь костюм может спасти от многих напастей, но аквалангом он не может быть, и люди попросту захлебнуться, запертые в ловушках между трубчатых стволов...
-Всё дальше идти невозможно, — оповестил командира десантников, вернувшейся с разведки лейтенант Сайлус, еле видимый за стеной дождя. — Нужно делать привал, пока вода не схлынет.
Ямото, стоя по грудь в воде, в раздражении сжал кулаки. Ещё один день насмарку, а они так мало прошли. Что же им тут, чёрт подери, целый месяц бродит! Но делать нечего, со стихией не поспоришь. Но, как обидно... И ещё неизвестно, когда схлынет эта проклятая вода.
"Ну почему именно сейчас, пошёл этот проклятый дождь!", — хотел воскликнуть Ямото, но вместо этого отдал приказ:
-Привал! Всем занять "ИСЗ" (индивидуальные средства защиты) .
Вымотанные долгой дорогой десантники не заставили себя долго ждать. Залезли в, с виду матерчатые мешки, подсоединили длинный липкий жгут, один конец которого отстрелили вверх целясь в трубчатые стволы, а второй прикрепили к спальнику, после чего герметизировали мешок и окуклились. Жгут вздернул коконы на трубчатые стволы и намертво прилип.
Всё, больше в воде никого не осталось.
Лил себе дождь, сверкали молнии, гремел гром, и плескалась внизу глубокая, зловеще-тёмная вода, а люди спокойно себе спали в диковинных грушевидных коконах, замысловатыми плодами унизавших трубчатые деревья.
— Глава 6.
Стена воды падала с небес целых три часа. Затем стихия сменила гнев на милость, и непрекращающийся ливень уступил место моросящему дождю.
Ямото благоразумно прождал ещё два часа, пока вода каким-то чудом не просочилась сквозь непроницаемую толщу каменистой коры, оставив лишь многочисленные лужицы.
Последующий день прошёл как в тумане. В памяти запечатлелись лишь обрывочные образы: моросящий дождь, туманная дымка; серое, без просветов, небо над головой; много влаги, и главное бесконечная, скользкая плёнка воды, покрывавшая абсолютно всё, куда не ступишь.
К концу дня люди вымотались настолько, что уже еле передвигали ноги. И когда дали команду отбой, все рухнули вповалку там, где стояли, и сразу же уснули.
На следующее утро лагерь пробудился от испуганного вскрика. Десантники повскакивали с мест, готовые к любым неожиданностям, но то, что предстало перед ними, повергало в шок. Открывшаяся перед ними картина, настолько поражала, что люди просто встали как вкопанные, широко раскрыв глаза, и не могли произнести и звука.
А посмотреть-то было на что...
Серые тучи разнесло ветром, туман рассеялся, и выглянуло яркое Солнце-2, наполняя мрачный трубчатый лес теплыми искрящимися лучами и благодатью. И самое приятное лес как-то сразу преобразился, стал более добрым что ли, а не таким мрачным и зловещим, как был на протяжении всех тех трёх суток пути. Люди настолько привыкли уже к его чуждости и недружелюбию, что сейчас были просто шокированы его преображением.
И ещё, этот странный лес, не просто стал светлее и приветливей, а он, наконец, наполнился жизнью и сопутствующими звуками: шуршанием миллиардов маленьких существ, что наподобие насекомых, рекой вылезали из своих норок и самым настоящим живым ковром устремлялись вверх по трубчатым стволам, поближе к ласковому солнцу.
-Что за чудеса... — благоговейно прошептал Ямото, наблюдая, как миллиарды существ, заполнив собой всё видимое пространство, с шуршанием упорно ползли по чёрным стволам на самую верхушку, раскрашивая мрачный лес в яркие тона, привнося в его мрачные застенки краски жизни.
Джон Сайлус находился рядом с капитаном и тоже не мог оторвать глаз от чуда, наполнявшего душу пьянящей радостью. Как будто бы он и сам сейчас пробуждался от некой спячки, чувствуя в себе токи живительных соков, возвращавших тело и душу к радости жизни.
Но вдруг укол опасности в самое сердце, заставил лейтенанта сбросить с себя оковы глупого восторга и быстро осмотреться по сторонам. Глаз сразу же заприметил странных маленьких существ. Они уже ползали по его костюму, пытаясь укутать человека в шевелящуюся простыню.
Джон с любопытством, ещё не ощущая должной опасности, сгрёб несколько существ и внимательно их рассмотрел.
И кого там только не было: и сучки и палочки, и разномастные скрученные и разноцветные листочки, и бутончики цветков, и просто шишечки и почки, и что-то наподобие грибков; и все, абсолютно все, быстро-быстро перебирали тоненькими суставчатыми лапками.
Они лезли по лейтенанту, карабкались ему на голову, пинались, толкались, пытаясь лавировать в живом потоке, подминали под себя самых маленьких: или наоборот самые маленькие громоздились на более крупных.
Палочки, сучочки, грибки, каким-то образом крепились на броне, вытягивались во весь свой махонький рост и замирали. На них сразу же взбирались, скрученные листочки вместе с бутончиками, после чего и те и другие раскрывались, с жадностью улавливая живительный солнечный свет.
Иной раз, смешно и неуклюже эти листочки и цветочки перебегали с места на место, в поисках более освещённое пространство, а иногда вообще срывались вместе со своей опорой палочкой или сучком и, очутившись на земле, сразу же быстро-быстро бежали обратно, снова вливаясь в общий поток живых растений.
Забавно конечно, но Сайлусу уж очень не понравилось то, каким образом эти создания цеплялись за костюм. Кто их знает, а вдруг ещё попортят, проедят какой-нибудь своей кислотой?
От такой мысли его аж передёрнуло всего, и Джон, не задумываясь, пустил слабый электрический ток.
И смотри-ка, помогло.
Маленькие существа, все без остатка, моментально попадали на землю этакой пожухлой листвой. Полежали-полежали, вяло двигая лапками, да и побежали себе искать другой объект для восхождения поближе к тёпленькому солнышку, стараясь по пути обходить вредоносного человека.
Ямото вскорости тоже надоело выглядеть замшелым пнём, и он незамедлительно последовал примеру лейтенанта. А вот иных пришлось надоумить, а то, видите ли, стоят и нервно пытаются соскрести живой ковёр руками.
-Включите, болваны, электрическое поле, — прикрикнул на таких Ямото. И дела сразу же пошли у всех на лад.
Лишь один солдат не пытался избавиться от зелёно-жёлто-красного ковра, а даже, наоборот, с удовольствием разглядывал существ, вертя перед лицом руками, боясь кого-нибудь из них придавить.
-Капрал, почему не подчиняетесь приказам? — окликнул Сайлус нерадивого.
Кэсседи оторвалась от научных наблюдений и с большим сожалением пустила ток, а потом с беспокойством и умилением наблюдала, как маленькие существа, суетно разбегались в разные стороны, отыскивая ещё не занятые площадки.
-Ты так бы и пошла, вся обросшая? — с усмешкой подходя к Кэс, спросил Дилон, испытывавший к девушке неровные чувства.
-А и пошла бы, — с вызовом ответила Кэс. Поймала скрученный листочек и восхитилась причудам местной матушки природы.. — Ты только посмотри, как удивительно, — выдохнула она с восторгом. — Эти существа...Никогда бы не подумала. Это же пограничное состояние в любой экосистеме — и не животные, но и не растения. Что-то подобное на Земле отыскать практически невозможно. Грибы, лишайники и некоторые бактерии, вот и всё что мы знаем. А здесь...
Удивительнейшая вещь! Местная экосистема прошла совсем иной путь эволюции, — я так думаю, путь симбионтов. Посмотри. Если попытаться представить общую картину, то получится что: Трубчатые деревья служат домом и защитой для вот этих вот существ. Взамен же, всякие листочки, к примеру, потребляя своими лапками чистую воду и минералы из трубчатых стволов, отдают обратно питательные органические вещества, выработанные ими в процессе фотосинтеза. А палочки, сучочки, и блинчики — наподобие наших древесных грибов, служат им дополнительной платформой.
Но и с палочками не всё так просто. С одной стороны — я бы назвали их паразитами-обманщиками, потому что они прикрепляются к стволу и задарма получают питательные вещества. Но с другой: и в них есть своя польза. Они этакие мостики-канальца — связующее звено между цветком и листочком с деревом, являясь при этом большим подспорьем в деле выработке питательных веществ. А ещё они увеличивают собой полезную площадь. Посмотри сколько на них сидит листиков. К тому же палочки сами ищут более освещённые места, и листочкам с цветочками нет нужды покидать насиженных мест. Разве же это не интересно?
