Клятва высшего приоритета зарегистрирована. Наказание за невыполнение клятвы зафиксировано.
Ну вот. Уже немного лучше. Что это я раскис?! Подумаешь, получил обманом право на жизнь незнакомого воина. Мне предстоит не одна такая процедура, ведь судя по словам Химари, я, то есть Юто Амакава — последний представитель главного семейства клана магов. Эдакого образования, отчасти схожего с Семьёй. Бывшие подчинённые клана и другие заинтересованные лица "ждут не дождутся" моего восхождения к посту главы клана. Должность "моя" вроде как по праву, но пока ещё не по уважению других членов клана. Плохо лишь то, что кроме нескольких зацепок и ниточек, ведущих в неизвестность, Химари, судя по её собственным словам ранее, не может дать мне ровным счётом ничего в плане поисков "моих" вассалов, так как призналась, что в клане знала лишь Генноске и Савако Амакава, а также нескольких демонов из числа обслуги.
Я найду всех из них и заставлю действовать сообща, даже если мне придётся применить для этого силу. Это лучшее, что я способен сделать для Юто Амакава. Ведь нет ничего хуже для бывшего когда-то ладным клана магов, чем кануть в бездну из-за отсутствия руководства и допущения связанного с этим разброда в его рядах.
Обозначив себе цель на ближайшее время, я смог, наконец, отвлечься от невесёлых раздумий и сконцентрировался на происходящем. Вовремя, надо сказать.
— Химари, меня также радует... — Прерываюсь, чтобы отстранить от себя ладонь девушки, начавшую сползать с моего живота в район ниже пояса. — ...Твоё служебное рвение. Однако же, сейчас не время и, в особенности, не место.
Что это с ней? Играет роль? Нет. Эмоции искренни — это видно в потоках Чи. Вот только ума не приложу, что послужило причиной этого её... нездорового, не совсем адекватного возбуждения. Версию с заранее установленными закладками верности роду со специфичным стимулом привязки в её сознании откладываю на потом, но не отбрасываю, хоть и не было кое-каких характерных признаков. Неужели ей понравилась... вернее, настолько понравилась опасная интрига с буквальным удержанием её собственной жизни на острие ножа? Если так, то она ненормальная. Даже для демона с нестандартной психикой. Чёрт побери, чем дальше — тем "веселее".
— Значает ли, что най господин задумал откласть сладкое на потом? — Учащенно дыша, проговорила немного раскрасневшаяся Химари куда-то мне в район шеи.
"Замечательно". Это я так с сарказмом охарактеризовал сложившуюся ситуацию одним словом. Последняя фраза демона была сказана в присутствии стоящей в дверях с открытым ртом Ринко. Я слышал и фиксировал с помощью основы её подъём по лестнице, однако был далеко мыслями и вот результат. Интересно, что она обо мне сейчас думает? Лицо девчонки красноречиво свидетельствует о том, что её истерика от сцены с её павшим одноклассником, которую, в смысле истерику, мне чудом удалось отложить на потом, готова прорваться наружу. Только этого мне не хватало. Мало я уже успел привлечь ненужного внимания?
— Химари, я сказал достаточно.
— Коле достаточно, что же най господин сам не пущает свою "меч"? — Со смешком ответила одна крайне ехидная аякаши.
Действительно, моя правая рука аккуратно, чтобы не потревожить срастающиеся кости, лежит на талии девушки, а левая... уверенно покоится хорошо так пониже её поясницы. И Ринко с её ракурса это прекрасно видно. Хм... привычка, что уж тут скажешь. Так, нужно сейчас же показательно отстраниться от моей защитницы, а то ситуация принимает не очень красивый оборот... Прислушавшись напоследок к своим ощущениям, понимаю, что делать мне это не так уж и хочется. Изначально определённая на первый взгляд едва старше Ринко, осязательно Химари оказалась уже почти полностью сформированной девушкой, со всеми соответствующими, (и чего уж там скрывать, приятными на ощупь) "признаками взросления". Кое-где даже чересчур развитыми.
Внезапно, Химари отскочила от меня в сторону, а в самого меня прилетела кожаная торба-пенал, которую я еле успел перехватить, из-за того что пришлось на пол-действии сменить руку с правой на левую.
— Я вся извелась, пытаясь придумать что же мне говорить старосте и потом родителям! А ты тут в это время беззаботно милуешься с этой... этой...
Ринко. Какой сложный коктейль эмоций. Обида, злость, зависть, даже откуда-то появилась буквально на мизерный промежуток времени и снова исчезла радость — за что, не понятно. И само собой немалая порция ревности. Всё с тобой понятно, подруга.
Логичнее всего было бы перевести всё в шутку, однако даже в прошлой жизни чувство юмора не было одной из моих выдающихся особенностей. Начать сейчас оправдываться будет выглядеть жалко, да и не по статусу. Кроме всего прочего, мы с Ринко вообще-то не переходили тот рубеж отношений, при которых можно говорить об измене — просто близкие друзья юности. Очень близкие друзья, если судить по памяти, что в свою очередь не позволяет мне сделать вид, что ничего не случилось. Мда.
Сохраняя спокойное выражение лица, подхожу к ней и говорю:
— Можешь ударить меня за это. Один раз, больше не дамся. — Всё-таки под конец фразы на моё лицо сползла лёгкая улыбка... Прикрываю глаза, отвожу немного руки в стороны: язык тела, "обезоруживающая беззащитность".
Похоже, её это одновременно удивило и завело ещё больше. Видимо, так она и собиралась сделать. Уже замахнувшись, постояла... и всё же передумала. Замахнулась второй раз, снова опустила руку. Более чем уверен, если бы не нестандартность ситуации, и мой картинный жест покаяния, быть мне битым. Тот ещё, оказывается, "рукоприкладный" характер у одной определённой юной особы. Жду.
— Бака-Юто. Не могу же я так. Пусть и за дело! Но я... Ты же совершенно не понимаешь! — Воскликнуло мне это забавное, малое, и очень злобное чудо.
— Ладно, Ринко, шутки в сторону. — Немного невежливо перебиваю мнущуюся девочку. — ...Я действительно обязан извиниться, пусть и не за то, о чём ты сейчас думаешь.
Как бы теперь облечь правильно мысли в нужную форму...
— Я говорил, что нам необходимо найти ответственных в местных органах безопасности в плане защиты от диких демонов, чтобы разобраться в текущей ситуации? Судя по всему, это более не требуется. Точнее, это всё ещё необходимо сделать, но уже в немного другом смысле. Дело в том, что защитниками местного, тогда ещё небольшого поселения, издавна самопровозгласили себя члены моего собственного клана, моя семья. — Внутренне вздрагивая при словах "мой" и "моя", сознался я в части правды. Шаг назад, руки по швам, поклон, судя по памяти в местной культуре означающий извинение с обозначением уважения собеседника, но без потери собственного достоинства.
— Я прошу простить меня и мой род за то, что мы не справились со своими обязанностями и позволили дикому демону подвергнуть тебя опасности. В своё оправдание могу лишь сказать то, что, как ты возможно знаешь, мои родители не хотели, чтобы я продолжал семейные традиции, и вместе с их смертью я лишился последней возможности получить адекватную информацию об обязанностях моей семьи.
Ну да, судя по памяти, как-то раз Юто рассказывал ей, что его родители были не очень дружны с предками. Хотя, на вопрос, откуда сами эти сведения, основа многозначительно молчит.
— Что ты такое говоришь, Юто-сан... — Непроизвольно сбившись на более официальный лад из-за моего поклона, ответила Ринко. — ...Ты же никак не мог предотвратить то, что случилось, правда же? Я вообще в полном порядке, только вот... Тайзо...
Девчонка покосилась на тело одержимого, вздрогнула, отвела взгляд и взглотнула подступивший комок в горле. Я даже знаю, о чём сейчас зайдёт разговор. Ринко как открытая книга, и не думает скрывать эмоций... Опережаю её вопрос:
— Мне придётся взять Хару Масаки, младшую сестру Тайзо, под опеку. Пусть пока неофициально. Тайзо как-то раз признался, что родители оборвали связь с ним и сестрой, после того как уехали за границу, а сам он не знает, что с ними случилось. Помнишь ведь, как часто ему приходилось искать работу с частичной занятостью? Выходит, Хару-сан на данный момент осталась одна. Поэтому мы сейчас вместе идём к ней домой и решаем, что делать дальше.
Подхожу к телу, вынимаю из кармана то, что называется в этом мире "мобильным телефоном". Предмет индивидуального использования, легко распознаваемый разумными, знакомыми с его владельцем.
— Ты знаешь что нужно делать с остальным, Химари. Как избавишься от тела, найдёшь нас с Ринко по адресу... — Диктую адрес своего бывшего одноклассника и друга, слежу за тем чтобы девушка запомнила.
— Аз уразумела, най господин. Приступаю.
— И ещё одно, Химари. Твой старый диалект демаскирует тебя, а меня будет заставлять чрезмерно выделяться при нашем общении. Слушай, запоминай, постарайся освоить современную речь. Ко мне обращайся по имени, а в присутствии посторонних — с добавлением постфикса. Начать можешь прямо с этого момента. Я полагаюсь на тебя.
— Аз ура... Я уразумела вас... господин Юто. — Тут же попыталась исправить саму себя, мечница-демон.
...
(*6*)
...
"Все дети мира плачут на одном языке."
© Л.Леонов
Многие воины едины в своём взгляде на войну и смерть своих товарищей. Да, чертовски неприятно терять часть целого "механизма" ради его общего выживания, а также выполнения поставленных перед ним задач. Иногда неприятно до слёз, но в петлю шеей лезть из-за этого никто не будет. "Они преждевременно ушли, но мы живы". Каждый воин умеет ценить жизнь.
Гораздо неприятнее командирам, в чьи обязанности входит оповещение членов малой семьи погибшего об их безвозвратной потере. К счастью или сожалению, подобный опыт у меня уже есть. Однако одно дело — сказать такое в лицо умудрённой жизнью вдове, прекрасно знавшей риски службы воина из касты воинов, которая ко всему прочему ещё и понимает, что с ней скорбит о потере вся большая Семья, которая в свою очередь в случае чего поможет и позаботится об осиротевших детях... И совершенно другое дело — объяснить девочке на год младше Ринко, почему её единственный оставшийся родственник в мирное время исчез и больше не вернётся.
Это было... тяжело. И немного противно. В основном, по отношению к самому себе, несмотря на то, что моей вины в произошедшем нет. Без малого час мы с Ринко увещевали её, объясняя, что несчастный случай может случиться с каждым. Час на протяжении которого Хару, несмотря на предоставленный ей телефон брата, единственный оставшийся от него знакомый предмет, сначала не могла нам поверить, а потом просто впала в ступор.
Ринко уже давно ушла на кухню готовить ужин, так как успел наступить вечер, а мы с Хару всё ещё сидим в гостиной. Слёз она так и не пролила, однако я перестал успокаивать её только на второй час, когда она, прижавшись ко мне боком в кольце моих рук, прекратила мелко дрожать при каждом слове. Похоже, Хару даже задремала.
И да, посовещавшись предварительно с Ринко, я не стал скрывать причину смерти, умолчав только о некоторых обстоятельствах типа того, с кем именно бился одержимый, используя тело её брата как вместилище. Незачем. И так, будь Хару постарше, она бы подумала, что это такая злая, издевательская шутка, и просто выставила бы нас вон. А уж если бы я сказал, что я лично в целях самозащиты вынужден был с помощью Химари обездвижить, а потом и уничтожить тело Тайзо... Однако всё вроде обошлось.
Я посмотрел на девочку, спящую, сидя у меня на коленях. И на вторую, постарше, вышедшую с кухни с нашим ужином на подносе. Ничего ещё не обошлось. Ринко я не сказал этого, но её тоже придётся взять под опеку, пусть и не такую плотную. Как минимум, до тех пор, пока дикие демоны не уяснят, что соваться в город, находящийся под протекторатом Амакава — самоубийство. Переводя на понятный язык для самого себя: до тех пор пока я не найду и не заставлю работать на себя всех прошлых слуг и воинов Амакава. И это как минимум. А как максимум — пока не создам слаженный механизм воспроизводства, воспитания, обучения живой силы клана, и собственно организую её постоянную охранную деятельность. Желательно — в знакомой мне форме Семьи. Начать же можно с показательной мести глазастому наводчику одержимых, чем в ближайшее время и планирую заняться.
Решив не будить Хару, я отнёс спящую девочку в её комнату. Видимо, она всё же проснулась при подъёме на лестнице, так как когда я, не снимая её одежд, положил её на кровать, укрыл одеялом, и уже собирался выйти, она робко, но цепко ухватила меня за рукав рубашки. Несмотря на то, что Хару не решалась заговорить, по эмоциям стало понятно: потерявшему в одночасье последнего своего родственника человеку было просто-напросто страшно оставаться одному и чувствовать приближение перемен и пугающей неизвестности. Ну и что мне с тобой делать? Хм.
Так и не придумав ничего лучше, я опустился на кровать и прилёг рядом с ней, взяв левой рукой её ладонь. Хару прижалась ко мне и заметно успокоилась на какое-то время. Затем настал черёд её слёз, и выдержать это было ещё тяжелее, чем её недоверие к сказанному в первые минуты разговора.
...
— Не хотела отпускать. Но сейчас уже спит как ребёнок. — Ответил я Ринко на незаданный ею вслух вопрос. — ...Позвони родителям, чтобы не волновались. Скажи, что заночуешь у подруги... или что-то вроде этого.
— Ой, и правда, я совсем забыла... Юто, что будем делать завтра?
— То же что и всегда, плюс ещё пару вещей. Соберём и проводим Хару в школу, а после учебного дня вернёмся сюда и я оставлю вас двоих собирать вещи: Хару переезжает ко мне. Так будет удобнее всем. И Ринко, придумай какую-нибудь причину для своих родителей, которая бы оправдывала твои частые ночёвки у меня дома. Я дам тебе барьерный артефакт, но мне будет гораздо спокойнее за тебя, если ты некоторое время пробудешь от меня на расстоянии достаточно близком для того, чтобы я мог защитить тебя от демонов в любое время суток, а не только днём в школе. Я не знаю, что лучше подойдёт для объяснения... быть может, необходимость подтянуть успеваемость по учёбе? В общем, ты знаешь своих родителей лучше меня.
— Юто... ты сказал "оставлю вас двоих"... что ты не хочешь мне говорить? — Подозрительно поинтересовалась Ринко.
Как же она трогательно взяла меня за руку и посмотрела с опаской, хотя уже догадывается, какой я дам ответ...
— Я нанесу визит вежливости сбежавшему демону, Ринко. Вместе с Химари мы... — Я не успел договорить.
Donnerwetter, как же больно. Ринкооооу, зачем ты вцепилась в мою правую кисть, она же сломана! Понимая, что сейчас как никогда нельзя давать слабину, я просто дал мысленную команду основе глушить боль, несмотря на то, что гораздо логичнее было выдернуть руку, чтобы сердобольная Ринко не успела повредить пока только вставшие в нужные места осколки.
— Я не позволю тебе идти сражаться против этих чудовищ одному! Ну точнее с... этой грудастой... неважно! Тоникаку... Юто, я за тебя волнуюсь. Какие демоны?! Ты же и мухи обычно не обидишь!
