— А с деньгами как? — осторожно спросил Йосанг.
— С деньгами всяко. Тебе мой счёт показать?
— Странный у тебя способ искать работу.
— Я работу не ищу. Я создаю корпорацию и готов тебя взять в партнёры. Разницу понимаешь?
— С двумя прямыми на счету?
— Со мной во главе.
— Корабль стоит двадцать миллионов.
— А я — бесценен.
Помолчали. Йосанг Мур рассматривал саквояж.
— Снял бы змею, что ли.
— Какую змею?
— Да вот эту, — и Мур указал на цепь.
Аксён прищурился. И верно, цепь слабо фонила в инфире. Аксён потянулся к саквояжу, но схватил лишь воздух. За миг до того стальная цепь разомкнулась, обернулась вокруг ближайшего троса и с тонким звоном канула в хаосе конструкций.
— Ха, вот так всегда, — Аксён дёрнул щекой.
— Что?
— Скучные люди, говорю, тут живут. Совсем без фантазии.
Йосанг пожал плечами.
— Люди как люди, к механике склонность имеют. Я думал, ты знаешь, эта станция механическими змеями известна.
— Вот потому мне в корпорации и нужен человек из этих краёв. Вселенная велика, невозможно быть в курсе всех местных заморочек. Но в более глобальных делах я понимаю неплохо. Мне почти четыреста лет. Родился в центре старой Империи, бывал и в ОКСН, и в Арке жил, и ещё кое-где, а клона мне недавно убили на краю Союза Фабрикантов. На самом таком краешке, в сторону Перемычки.
— Визитку покажешь?
— Лови.
— Ну... да, — через пару минут произнёс Йосанг. — Теперь впечатляет.
— Договорились?
— Да.
— Хорошо. Закажем по бокалу "Особого пустотного" и пойдем смотреть корабль. А затем поищем офис. На пару недель моих денег должно хватить.
Однако к демонтажнику в тот день новоиспечённые партнёры так и не попали. У выхода их встретила делегация, состоящая из опутанного грязными верёвками чемодана, задиристой малышки с каргосканером и двух пацанов постарше, лет пятнадцати-шестнадцати.
Пацанка шагнула вперёд и заявила:
— Дядечка, мы чемоданчик нашли. Вы его потеряли, а мы нашли.
— И теперь достойны награды, — добавил один из банды босоногих, высокий мосластый парень в коротких чёрных шортах и белой футболке. — Награды хорошей, потому как очень шустрый чемодан.
Аксён присел перед чемоданом, размотал верёвки. Покосившись на детей — открыл. Закрыл.
— Совсем пустой был чемодан, дядечка, — жалостливо протянула девчонка. — Без ничего важного.
— Да, а всё барахло мы в переработку сдали. В таком только скведики ходят, — цыкнул зубом второй парень, плотный и коренастый, с синяком под левым глазом, щеголяющий в черном полувоенном комбезе с абстрактным белым рисунком на груди.
Аксён поднялся, отряхнул ладони от прилипшего мусора, и сказал Йосангу:
— А вот и наш будущий экипаж.
— Ты чо, дядечка?!
— Награды хотели? Так вот, я — клонер, слышали о таких? Готов вас полезному делу обучить. Станете богатыми и знаменитыми, если раньше не помрёте.
— Страшновато звучит, дядечка. Нам бы оптимизму побольше, и лучше наличными.
— Вас ждет великое будущее. Извини, девочка, но избежать славы не выйдет.
— А может сотню кредиток, и забудем друг о друге?
— Держи десятку и приходи завтра... Мур, какой там ангар?
— Четыреста пятый.
— ...в четыреста пятый ангар. Начнём захватывать мир.
Свеженабранная команда переглянулась и скрылась в тоннеле.
Йосанг обернулся к Аксёну и, приподняв бровь, спросил:
— Дети?
— Да, — тот довольно улыбнулся. — Без денег-то, кого мы ещё найдём? А тут, смотри сам: детей из криминала вытащим, на станции станет безопаснее, а у нас появится команда, причём — хорошо друг с другом знакомая.
— Ну да, одним выстрелом трёх куропаток поджарим.
— Кстати, о куропатках... пойдём-ка, всё же перекусим. Заодно обговорим, как с этими сорванцами станем управляться.
И Аксён повёл партнёра обратно к Столу.
Чемодан и саквояж потянулись следом.
* * *
12784 год Основания Мира, февраль.
Сутки от точки Неизбежности.
Старая Империя, лазурный сектор 9, скопление 694-701.
Система XOP-E002 (0,8), планета Мир.
Толстый старик, тяжко дыша и цепляясь правой рукой за волглые камни стены, спускался по узкой винтовой лестнице в подземелье. Ноги от усталости подкашивались, а в левой руке наливалась свинцом рукоять факела; тот трещал маслом, плевался каплями расплавленной смолы, отвоёвывал у мрака пятно в пару шагов и гарантированно выжигал всю электромагнетику метров на двадцать вокруг. С инфирикой сложнее, но десяток метров спецы из техотдела гарантировали, даже сквозь толщу гранита.
По морщинистому лицу Горана сползали капли едкого пота, но приходилось терпеть; слишком страшно отнять руку от стены, дарившей старику ощущение устойчивости.
Факел и стена. Стена и факел. Холодный шершавый гранит и редкие укусы расплавленной смолы.
Но вот толстяк добрался до узкой промежуточной площадки, остановился, утёр распаренное лицо рукавом старого плаща, хрипло откашлялся и продолжил спуск. Ещё минут десять и Горан, распахнув скрипучую дубовую дверь, выбрался в тёмный низкий проход. Глыбы тёсаного гранита нависали над самой головой, а конец подземного хода терялся во тьме.
Старик с радостным клекотанием выкрутил ручку факела и тот погас, распространяя тошнотворный запах раскалённой керамики и горелого масла. Горан с наслаждением почесал обожжённую смолой руку, проковылял с полсотни шагов вперёд, проводя дрожащими пальцами по правой стене. Нашарил кольцо для факела и с трудом его туда вставил, повернув три раза по часовой стрелке.
Во тьме зажглась гроздь алых огней и женский голос проворковал:
— Назовитесь, посетитель.
— Горан Ка... кха... Горан Калин-Каражич. Каражич, да.
— Калин-Каражич... — с сомнением в голосе протянула тьма.
— Каражич. Горан Каражич.
Темнота помолчала и с неохотой отозвалась:
— Вы опознаны, Горан Каражич. Добро пожаловать в архив.
Пол под ногами дрогнул, послышался тонкий свист, и часть подземного хода с Гораном внутри ухнула в бездну. Старик не удержался на ногах, бухнулся на колени и прижался к стене. Камни дрожали. Мир вокруг продолжал низвергаться. Пыхнуло горячим, раскалённым железом и серой, как от древних доменных печей, и тут же жар исчез, но серная вонь осталась.
Горан Каражич сглотнул, закашлялся и в который раз проклял предков. Тайна тайной, надёжность надёжностью, а дорогу к архиву можно было устроить и не столь заковыристо.
Каменная труба медленно тормозила. Где-то, на неизвестной Горану глубине, падение перешло в горизонтальное движение, а позже тихий лязг дал знать, что транспорт прибыл на место. Тьму рассекла косая полоса света — искин открыл дверь. Старик с трудом поднялся и прохромал на выход.
За дверью открылось огромное помещение. Не ангар для эсминцев, но десяток системных шаттлов тут бы легко уместился. В стенах зала — широкие прямоугольники проёмов. И никакого грубого камня: полированная сталь, керамика, живой пол и невысокие ограждения открытых пеналов с белыми прямоугольниками морфо-мебели.
То был архивный центр скрытой ветви Каражичей. Здесь хранились древние тайны и недавние секреты, скелеты и скелетики, смерти и жизни, кровь и грязь, патока побед и полынь потерь, плесневелые планы и свежие хрустящие надежды; всё, что скопила семья за четырнадцать тысяч лет.
И отсюда тянулась единственная ниточка к тем, кто так нужен Горану Каражичу.
Старик обогнул зал по правой стене и вошел в небольшую комнату. В ней нашлись стол и стул: крепкие, надёжные, из тяжёлой древесины чёрного дуба. И — экран. Здоровенный, выгнутый, во всю стену и половину потолка. Старьё, с уродливыми щелями визоров по краям, широкой окантовкой из потускневшего металла и дурацкими шишечками по углам. Дизайн времён юности Древнего Императора, если у этого клятого узурпатора она была, юность.
Горан плюхнулся на стул, повозился, устраиваясь на жестком сиденье, вздохнул, растёр руками лицо и постарался успокоиться. Сегодня может решиться многое... Должно же оно когда-то решиться!
Торопливо постучал по столешнице, подождал, пока стол не напечатает стакан холодной минералки, и с удовольствием выцедил воду.
— Архив, мне нужна связь с... — тут старик задумался. С кем говорить, он так и не выбрал. Разницы быть не должно, но... Именно что — но. Разница всегда есть.
Мальчишка или девчонка? Мальчишка? Девчонка.
— Архив, связь с Драгисой Каражич.
— Исполняю, господин.
Ждать пришлось невыносимо долго. Наконец экран осветился, и на нём проявилась рубка корабля, а там — невысокая темноволосая молодая женщина, с чуть широковатыми скулами, оранжевыми глазами и бледно-лиловыми губами. Увидел бы Аксён — опознал в её лице собственные черты. Что и не удивительно, его двоюродную тётку тоже форматировали в клонера семейного формата Калин-Каражичей.
Женщина прищурилась, изображение скакнуло и увеличилось, лицо заняло почти весь экран. Старик с глухой неприязнью зацепился взглядом за сетку зрачков Драгисы. Эта деталь внешности ему никогда не нравилась: пустой выпендрёж, бесцельная трата генетического пространства.
Драгиса едва заметно улыбнулась. Она знала. Она вообще знала всё. Если хотела.
— Здравствуй, дядюшка, — спокойно произнесла женщина. — У тебя новости.
— Да. Племяш твой нашёлся. Он опять умер.
Драгиса распахнула глаза и замерла. Включилась. Выключилась.
— Аксён.
— Да, он.
— Расскажи мне, дядюшка, сегодня я ленюсь.
— — —
Вызов застал Драгису в душевой кабине. Жёстко хлестала обжигающая вода, клочья пены забрызгали стены кабинки и сползали по раскрасневшемуся телу женщины. Десяток мочалок активно растирали руки и спину Драгисы, постепенно спускаясь к ягодицам. Женщина стояла с закрытыми глазами и мурлыкала романтическую песенку.
И тут пискнул браслет.
На краткий миг Драгиса скользнула в ясность 31*, увидела тень старика Горана и отключилась. Подождёт, вряд ли дело у дяди по-настоящему срочное. А вода ждать не будет, остынет, да и мочалки разозлятся, в следующий раз обдерут так, что мало не покажется. Драгисе было лень выправлять сбившиеся личностные настройки слегка сумасшедшей душевой кабины, она нравилась именно такой.
Придётся дяде поскучать.
Лишь получасом позднее Драгиса добралась до рубки. На вахте стоял Конрад, и Драгиса его отпустила. Система, где остановился лёгкий авианосец "Рассвет", — тихая, можно положиться на искинику. Низина 32*, но у самого края Периметра Империи. Драгиса редко выводила корабль в такие места, предпочитая глубокие нули, где любой нейтральный корабль — очевидный враг, не надо сверять имперские списки рейтингов. Но команде иногда надо и отдыхать. Вот и сейчас экипаж "Рассвета" отправился на челноке в ближнюю высоту 33*, размяться на планете и потратить заработанное на не слишком запретные удовольствия.
На корабле осталась лишь Драгиса да пяток человек дежурной смены. Вполне достаточно, чтобы под маскировкой дождаться остальных, а если проблемы... что же, корабль в разгоне и до Империи один прыжок.
Женщина встала перед большим экраном и приняла вызов.
Старик Горан, как всегда, выбрал малую связную комнату. Стол, стул, стакан. На плечах — древний потрёпанный плащ цветов семьи. Этот ритуал Горану очень важен, но чем именно — Драгисе никогда не было настолько интересно, чтобы нырять в ясность.
При виде племянницы лицо дяди дрогнуло. Драгиса знала: Горану не нравится её внешность, но тут уж ничего не поделаешь, второй проект по разработке формата клонеров семья Калин-Каражичей не вытянет. И так потратили восемь тысяч лет и четверть доходов за это время. Придётся старикам потерпеть.
Кстати, а дядя-то сдал. На биохимии и наномашинах сумел протянуть почти семь сотен лет, но в последние годы организм пошёл вразнос и тело расплылось квашнёй. Как Горан выдержал дорогу к Архиву, с её бесконечными крутыми лестницами и длинными подземными переходами, — совершенно неясно; деяние для старика почти героическое.
— Здравствуй, дядюшка, — сказала Драгиса. — У тебя новости.
— Да, племяш твой нашёлся, — прохрипел Горан и закашлялся. — Он опять умер.
Ясность чуть слышно плеснула на краю сознания. Племянник? Который?
— Аксён.
— Да, он.
— Расскажи мне, дядюшка, сегодня я ленюсь.
Соврала. Аксён — всегда интересно. Не слишком, ведь у племянника контракт с "Белластра" и ничего с ним не случится. Но за какой-то четвертью попёрся старик в такую даль и с такими мучениями? В ясность бы заглянуть, однако Драгиса решила — пусть дядя сам очертит круг событий, так будет легче.
Горан добыл из-под плаща застиранный носовой платок, трубно высморкался и проворчал:
— Драгиса... Предки знают, что случилось с этим сопляком, но "Белластра" отказалась ставить ему клон.
— Что?!
Ясность забурлила и взорвалась. Тупые иглы вонзились в виски. Волны инфира подхватили и понесли Драгису, её губы шепнули: "Вот и то, девочка... разбираются с ними".
— Вот и то, девочка. Мальчишку убили во Внешности, а проклятая "Белластра" расторгла контракт без объяснений. Юристы семьи, всей семьи... сейчас разбираются с гляковыми корпоратами!
— Аксён жив? — подобралась Драгиса.
Её заколотило в ознобе, а губы шепнули: "...оживили в Федерации".
— Был жив день назад. Подняли аж в Федерации!
Новость из разряда невероятных, но сейчас она не имела значения. Драгиса грубо проталкивалась через ясность, и та мстила — терзала и рвала, резала и колола, раздирала на части. Круги событий растекались, точки и векторы действий вспыхивали и угасали. Воронка вероятностей раскручивалась всё сильнее.
— Дядя, ты знаешь... Сейчас то самое время.
Неслышный вздох: "Истармина. Двадцать два часа. Оранжевый три".
— Да-да, девочка, — заторопился старик. — Сейчас, погоди-ка... Планета Истармина, город Тавой, двадцать два часа назад. Оранжевый три, скопление 336-840. Ты всё приняла?
— Почему так поздно?! — зло каркнула Драгиса. Теперь появление Горана ей не казалось удивительным.
— Проклятые корпораты время тянули. Сама понимаешь, такое не враз и признаешь. Новость из тех, что случаются раз в столетие. Наверняка там не продохнуть от маркетёров... Слетелись, стервятнички!
Драгиса молчала. Старик зудел.
Истармина. Девица с зелёными глазами. Билет. Девятнадцать тысяч. Выперцы. Две восемьсот. Трамп. Стец с пышными усами. Пиво. Чемодан. Девчонка. Стол. "Салорез". Хотя... Девчонки и демонтажника ещё нет. Аксён только-только до трампа добрался.
Женщина пришла в себя. Дядя с жадностью разглядывал её лицо.
— Ну, что?!
— Я его нашла.
— А... — старик судорожно вздохнул. — Ключ?
Драгиса молча покачала головой. Из Горана как воздух выпустили. Уронив голову на руки, старик какое-то время мычал и раскачивался. Всхлипнув, выпрямился, утёр мятым платком одинокую слезу и уставился яростным взглядом в глаза племянницы.
