Новая Русь 2

По канату со стометровой высоты, в специально для этого связанных перчатках, съехал дозорный. Он ловко приземлился и сразу подбежал к Сергею.

— Есть новость, командир! — еще не добежав, закричал он. — Руры идут!

— Что?!! — задохнулся от возмущения Сергей.

— Я видел в трубу, что еще с ночи стали собираться в дорогу. Вышли утром и все идут сюда.

— Где они сейчас? — закричал Сергей. — Почему не дошли до сих пор?

— Кроме своих пожитков, они волокут с собой статую Марак, командир. Поэтому, медленно передвигаются. А сейчас они на полпути сюда.

— О, боже мой! — схватился за голову Сергей. — Эти старики своим фанатизмом убьют их всех! Что делать, Витя?

— Как это ни жестоко говорить, но мы уже ничего не сможем сделать, — грустно сказал Виктор. — Единственная надежда на их сообразительность немедленно готовить убежища.

* * *

С наступлением сумерек заколотили входной щит.

Пока еще домна была достаточно горяча, чтобы не разжигать кострище. Но все колонисты уже обустроились вокруг дров на множестве мехов.

До двенадцати ночи оставались минуты, но не было никакого настроения, не то чтобы праздновать новый год, даже как-то пошутить.

У них перед глазами стояли оставленные на произвол морозной аномалии целое племя им уже близких людей. Среди них Валентина Петровна и Семен. Множество нормальных мужчин и женщин. А сколько с ними детей!

Сергея бросало то в жар, то в холод. Порой он вскакивал и метался по пещере, как разъяренный лев. На его массивных челюстях бегали желваки.

На вопрос: что может быть хуже равнодушия, есть только один ответ: бессилие.

По 'командирским' Виктора пошел четвертый час ночи, когда стали слышны отдаленные скрипы, словно, стронулись с мест множество несмазанных телег. Те, которые еще не спали у разожженного костра, понимающе покивали друг другу.

Виктор вопросительно глянул на рядом сидящего лесоруба.

— Это Буд бродит, — пояснил тот. — Он всегда бродит поблизости, когда люди остаются на морозе в этой ночи.

— Ты это о чем?— не понял Виктор. А Сергей притормозил свой бег и набычился рядом.

— Старейшие рассказывали, что есть такое существо, Будом называют. То ли на него этот мороз не действует, то ли сам является его причиной. Раз в году выходит на охоту в эту ночь, чтобы поедать замерзших досмерти.

Сергей презрительно махнул рукой и возобновил свое движение вокруг костра. А Виктор спросил лесоруба:

— Кто нибудь за эти годы находил съеденные останки людей сразу после мороза?

Вопрос смутил парня.

— Я о таком не слышал...

— А замерзших людей находили?

— Только в прошлую зиму четверо наших охотников попались так в лесу. До этого тоже несколько зим погибали люди.

— И что, были следы зубов Буда твоего? — допрашивал его Виктор.

-Нет, кажется...

— А звуки такие же слышны были?

— Да. Всегда слышны на этом морозе.

— Вот и соображай. Значит, врали ваши старики. Придумали сказку, а вы поверили. Ну, ничего. Все вы станете скоро достаточно научены уму разуму. И рассуждать вас научит Василий Иваныч. А звуки такие, — продолжал Виктор, — наверное, промерзшие деревья издают, когда раскачиваются под ветром.

Парень задумался, потом кивнул:

— Похоже, ты прав.

Дело шло к утру. Люди то засыпали в тревожном сне, то просыпались, испуганно озираясь. Только Сергей и Виктор ни на секунду не смогли сомкнуть глаз. Так и просидели до семи утра.

Когда остальные все тоже проснулись, выяснилось, что все позади и можно выходить, Сергей сразу подналег плечом к заколоченному щиту, с треском отвалил его на землю.

Моментально все продрогли. Поспешили укрыться с головой в шкуры.

В помещение ударил сильный холод вместе со слепящим светом.

Так приветствовала их первого января первого года по-новому местному исчислению.

Плато накрыла неестественно мертвая тишина. И не сразу поняли ее причину, что, водопад вместе с потоком превратился в гигантскую сосульку.

Колонисты, похватав что могли, направились к палаткам. Предстояло восстановление всего до первозданного состояния.

Хлопоты длились недолго. Солнце уже делало свое дело. Водопад тихо-тихо сначала зажурчал, потом все сильнее. Поток стронулся с места, скинув с обрыва Балкона вниз громадное количество льда.

Грохот воды со льдом занял привычное место в ушах людей.

Природа на глазах оживала, но деревья все потеряли последние листочки и теперь лес выглядел серой стеной голых веток. Только озеро пока частично оставалось покрытым льдом.

Сергей потребовал, чтобы срочно начали монтаж водяных колес, спрятанных на ночь в ангар. Нужно было оказаться на вершине как можно скорее.

Пока шли монтажные работы, Виктор нацепил кошки и подошел к тем самым выступам, по которым он когда-то давно уже лазал.

— Может, дозорного пошлем? — неуверенно предложил Сергей.

— Ты что? Сорвется еще. Сам полезу.

Виктор начал свой очередной подъем по торчащим выступам.

За то время, пока он преодолел стометровую высоту, водяное колесо лебедки стало на свой фундамент.

Наверху первым делом Виктор схватил подзорную трубу и уставился на темные силуэты, копошащиеся вдали.

Они были живы!

Радость переполнила его, и он завопил с вершины своим:

— Они в порядке!

Он в трубу увидел, как Сергей бессильно опустился на промерзшую землю без единой травинки, а все остальные радостно закричали.

Виктор повернулся в сторону руров.

Там где они попались под мороз, зияла глубокая, широкая яма, из которой сейчас они доставали свой скарб.

Прямо перед этой ямой валялась на боку пополам треснувшая Марак. И люди с носилками теперь обтекали ее, шли дальше по дороге в их направлении.

Виктор прекратил наблюдать. Занялся запуском лебедки.

Тут ее колесо бешено заработало. Теперь вверх поднималась платформа с дозорным и Сергеем.

Сергей, только соскочил на камни, сразу схватил подзорную трубу и уставил ее на идущих в их сторону руров.

— Они носят носилки с людьми тоже, — стал он комментировать, что видит. — Возможно даже трупы. Их много... десть... тринадцать... семнадцать. Семнадцать носилок с людьми. О! я вижу Валентину и Семена. А вот и кузнецы ихние. Все загружены мешками. Только к вечеру доберутся.

Сергей оторвался от переселенцев и сказал дозорному:

— Когда будут в получасе до нас, дай мне знать. А теперь, отправляй нас вниз.

Друзья с комфортом покатили на плато.

— Итак, — резюмировал события Сергей. — Мы имеем у подножья, под рукой целое племя. Они наши будущие граждане. Надо серьезно готовиться к их приему.

— Ну, уж куда серьезней, — ухмыльнулся Виктор.— Каждый желающий будет проходить карантин по другой стороне скал. Если потом примет наши условия, поклянется, что будет их соблюдать, то переселится на плато.

— Мы должны начать строительство, Виктор. Ждать весны уже не можем. Вроде, все главные процессы запустили. Чего ждем?

— Так, для этого и позвали остальных сюда. Поднимем наверх мужчин сколько надо для строительства. Пусть осваивают под предводительством наших строителей. Наши уже знают что к чему.

— Ладно. Так и сделаем, — согласился Сергей. — А пока объявлю общий сбор, пока не запустили домну. Узнаем мнение граждан на счет новых условий.

Сергей быстро собрал нынешнее население, возле палаток поставил лавку и пригласил сесть рядом с собой профессора и Виктора. Как он назвал: 'триумвират временного правительства колонии'.

— Все ознакомились с содержанием условий? — без всякого вступления Сергей перешел к сути.

Кивки означали, что все.

— Есть, что вам не нравится в этих условиях? Или, может, есть еще мысли в дополнение.

Одна из девушек робко спросила:

— Равноправие супругов, это что? Муж готовит еду, а жена лес валит?

Виктор не выдержал, негромко рассмеялся. А Сергей с улыбкой объяснил:

— В общем-то, и в этом ничего плохого нет, если муж слабое создание, а жене сил девать некуда.

Тут все залились смехом. А Сергей продолжил:

— Но суть равноправия не в этом, а в равенстве перед нашими законами. Пусть будет не муж и жена, а две женщины, одна из которых моя жена, а другая жена вон Михаила.

Бедный парнишка покраснел от такой перспективы.

— И обе они совершили одно и то же преступление. Например, отобрали у тебя что твое. Так вот, равноправие означает, что обе они, независимо от того чьи они жены, будут одинаково наказаны судом на одинаковый срок. А я, как член триумвирата, ничего не смогу с этим поделать. Суд мне не будет подчиняться. Но суд будет подчиняться всем нам вместе взятым потому, что его можем, как назначить, так и снять с судейства в любой момент только мы, а не триумвират без нас.

То же будет касаться самого триумвирата. Любого или даже всех разом можете заменить на других.

Федор поднял руку:

— А мне не понятен сам процесс. Предположим, по отдельности одни довольны, другие нет. Чтобы узнать кого больше, нужно всех собрать вместе и спросить. Но когда нас будет сотни или еще больше, как может, предположим, один кузнец собрать на площадь всех остальных граждан и задать свой вопрос?

Друзья переглянулись. Ну и молодец Федор наш, говорили их взгляды.

— Это, конечно, делается нелегко. Согласен. Но ты, Федор, еще не знаешь все наши планы на будущее. Обязательно возникнет у нас в обществе возможность писать свои мысли на бумаге, а написанное будет повторено в большом количестве вместе с собранными текстами остальных желающих поделиться мыслями, и роздано читать всем гражданам. Именно поэтому нужно учиться всем. Особенно детям.

Написанное на этих бумагах, которые будем называть 'газетами', будет обсуждаться в каждой голове, даже, если ты ему этого лично не говорил. Если твои мысли доказывают необходимость общего решения, какое тебе хочется, то на всеобщем собрании, которое будет регулярным каждый год, люди сделают так, как ты хотел.

— А если многие захотят плохого оставить? — спросил еще один парнишка из собравшихся.

— Тоже возможно, — ответил Сергей. — Но, все равно, сами же и будете виноваты, что не подумали кого оставлять. Вот и будете винить себя целый год, пока не выберите в следующий раз лучшего из своих рядов. У нас говорили, что каждый народ достоин своего правительства. Не будете безразличными — будете достойны хорошего правления.

Валентин поднялся и сказал:

— Что тут обсуждать? Чувствуется много хорошего в этих ваших словах. Правда, очень непривычно такое слушать, но тут все непривычное, не только эти слова. Мы знаем, что вы делаете для нас хорошие дела. Мы все вас бесконечно уважаем и доверяем вам. Давайте начнем жить по этим новым условиям. Если что будет не так, сразу увидим, и вы улучшите их, как улучшаете вот те водяные колеса.

Все остальные ему покивали, громко потребовали, чтобы так и было.

Растроганный Сергей широко улыбнулся, обнажая белоснежную улыбку, встал и пообещал:

— Обязательно так будет. Спасибо вам за такое доверие.

Когда все разошлись по своим делам, обратился к членам нового триумвирата:

— Вы готовы пахать на их будущее, друзья?

— Только, если домоемся, — ответил Виктор.

Смех Сергея огласил округу. Но живущие тут уже привыкли к его голосу, перекрывающий шум водопада.

— Тогда пошли, втроем мыться и поговорим там же.

Когда они вошли в предбанник, поняли, что минимум час не будут париться.

Холод стоял неимоверный.

Они раскочегарили каменку на полную катушку, раскрыли настежь двери парной и моечной и вышли на воздух. Пусть сначала прогреется как следует.

— Итак, — начал Сергей. — Решили первым строить трехэтажный дом на тридцать трехкомнатных квартир. Подведем водопровод, канализацию. Что еще нужно для счастья?

— Для счастья нужно еще построить школу и больницу. Причем одновременно, — заявил Виктор.

— Погодите, ребята, — вмешался профессор. — Это на тридцать семей квартиры будут, а не на тридцать человек. А холостым и незамужним где жить?

— Пусть пока ютятся в палатках, если не хотят семьи заводить. Лишний стимул будет для демографического подъема. Вы так не считаете, профессор? — С иронией косясь на него, съехидничал Сергей.

— Стоит еще сразу и детский сад строить, — продолжал Виктор. — Родители пойдут на работу, а дети одни в квартирах останутся?

— Ой, блин! — закатил глаза Сергей. — Да, как же столько сразу построить можно?

— А ты думал запросто обещания давать народу? — захихикал Василий Иваныч. — Пахать готов на будущее народа своего?

— Профессор, не подкалывайте. Голова итак кругом идет. Надо срочно заняться проектированием здания.

— Нам бумаги нужны, Сережа. Остались листочки.

— Ой! — Сергей скатился на холодную землю. — Не могу! На заводе было даже легче.

Виктор громко захохотал, а профессор продолжал тихо хихикать.

— Чего вы ржете? Помогать нужно, а не ржать.

— Ладно. Поможем. Вот, искупаемся, как следует, и поможем.

— От вас дождесся.

— Повторим процесс получения бумаги. Не проблема. Даже лучше получится. Только пока подождите меня здесь. Я сейчас приду.

Виктор побежал в сторону кузни.

Сергей и Василий Иваныч так и остались в удивлении, мол, чего это с ним такое?

Виктор добежал до кузнецов вовремя. Они уже собирались начать загрузку первой шахты.

— Стойте, — остановил их Виктор. — Нужно сначала сделать одно грязное дело, а потом уже топить.

— Что нужно сделать, Виктор? — с готовностью спросил Григорий.

— А нужно открыть переднюю стенку именно этой шахты, влезть вовнутрь ее и с кирпичей содрать и собрать для меня черные отложения. Они сильно пачкают. Так что милости просим после работы в баню.

— Сделаем, — пообещал Григорий.

Виктор поспешил к друзьям.

Те все еще недоумевали его выходкой.

— Ты чего разбегался? — спросил Сергей.

— А я тебе уже помогаю, — засмеялся Виктор. — Ладно. Пошли париться. Там уже наверняка нормально прогрелось.

Они вошли в действительно нормально прогретый предбанник, позакрывали двери. А Сергей еще подбросил в каменку дров.

Все-таки, для отдыха души ничто не сравнится с парной! Так бы они и просидели сутки. Но надо было дальше работать. Поэтому, шли одеваться, когда постучали в дверь.

Виктор сразу догадался кто стучится, и открыл чумазому до неузнаваемости Паше.

У Сергея от удивления глаза на лоб полезли.

— Ты где это так разукрасился?

— В домне, — буркнул Паша и, скинув грязнущие шмотки, юркнул в моечную.

— Ну и ну... — Сергей только развел руками. — Теперь что, кузнецов плавим заместо чугуна?

На обратном пути, навстречу им вышел Григорий и протянул Виктору большую чашу с черными отложениями.

— Спасибо, Григорий. Работайте дальше.

Сергей всё косился на чашу, пока улыбка не заиграла на его лице. Наконец, до него дошло, куда и зачем убегал Виктор.

А профессору все эти дела были по барабану. Он думал гораздо масштабнее.

Когда уже они собирались нырнуть в свои палатки, сверху раздался окрик:

— Командир!

Сергей и Виктор вскинули головы и увидели дозорного, машущего рукой.