Боль милосердия

Охранник внезапно нашелся на своем месте в гордом одиночестве.

— Сейчас уже освобожусь, подождешь?

Я послушно устроилась отмораживать попу на замерзшей клумбе. Было почти пол восьмого и темнища такая, что глаз выколешь. Только периодически открываемая входная дверь бросала длинный луч света на крыльцо. Из здания юридической фирмы "Право" непрерывным потоком выходили люди. Судя по восемнадцати этажам, сотрудников в контроле было не мало. Преобладали мужчины, женский коллектив ещё в самом начале вышел несколькими дружными группами. Как и мои сотрудницы, все они быстро разбежались по машинам и были таковы. Ещё минут десять, я наблюдала, как из дверей выходят задержавшиеся одиночки. Через полчаса поток оборвался. К этому времени я уже вовсю курила и распихивала новые контакты в телефоне по группам. Коллеги не постеснялись и даже дали свои домашние — в случае, если кто-то заболеет. Процесс систематизации был таким увлекательным, что я не сразу заметила, как на пустой парковке перед зданием остановился внедорожник. Из него вышел человек, одетый явно не по погоде. Короткими перебежками он добрался до двери. Даже ботинки короткие! Не говоря уже об обычных джинсах и вязаном осеннем свитере.

Что-то сказав охраннику, незнакомец последний раз оглянулся на машину. Лицо было скрыто под кожаной кепкой. Андрей открыл моднику дверь и спустился ко мне:

— Мне в супермаркет надо, составишь компанию?

Оказавшись внутри, я занялась поисками молока и йогуртов. В это время суток в торговом центре превалировал рабочий класс — уставшие, невыспавшиеся лица, еле как волочащие ноги. Андрей нагнал меня на кассе с пачкой подгузников и детскими кашами. Я сделала вид, что не удивилась. У него есть ребенок. Это же здорово.

— Два года. Дочь, — сам сказал.

— Как зовут?

— Иришка.

Когда очередь почти дошла до нас, сзади что-то звякнуло. Пожилая женщина нечаянно уронила продуктовую корзину и набранный провиант рассыпался по полу. Яблоки в пакете укатились под кассу вместе с консервными банками, ещё какие-то мешки упали стоящим в очереди на ноги. Старушка тут же начала собирать добро, сев на колени, и ни один человек не спешил наклониться, чтобы ей помочь. Какого лешего?

Я побросала свою ношу и полезла за яблоками и сайрой. Люди в очереди уставились на нас во все глаза, возможно их даже забавляла ситуация. Достав закатившие продукты, я поставила старушку на ноги и сама начала подбирать остальное. Бабулька была помешана на орехах и рыбе.

— Вот, — к нам подошла ещё одна девушка и положила в корзину укатившиеся огурцы.

Под пикающий звук сканеров на кассе, мы стали собирать провиант вместе. Это было совершенно не сложно и я искренне не понимала, почему другие люди не могли сделать того же.

— Спасибо, деточки.

Пока Андрей расплачивался, пыталась разглядеть помогавшую нам со старушкой женщину. Низкого роста и в зимнем плаще, она сосредоточенно читала этикетку какой-то бутылки, прислонившись спиной к груди очень высокого человека. Скорее даже к пупку, разница была просто феноменальная! Мужчина стоял как монолитное изваяние из черного камня, лишь периодически поворачивая голову. Эта пара любителей темных плащей, заняла соседнюю очередь. Кассир там работал быстрее, поэтому вышли мы почти синхронно.

— Андрей, ты что ли? — ойкнула незнакомка.

Нам с охранником пришлось притормозить. Женщина поправила выбивающийся из-под шапки темный локон.

— Настюха? — удивился Андрей. — Правда ты?

— Ага. Как Ирина?

— Меняем третью няньку.

— Я тебе говорила, ищи кого с опытом, а ты все через знакомых...

— Да, блин! Ещё будет какая-то незнакомая лохушка по дому ходить!

— Андрей!

— Чо Андрей!

— О ребенке подумай!

Поняв, что диалог движется в неизвестном мне направлении, я начала тактично отчаливать, но тут из торгового центра с двумя огромными пакетами в одной лапище вышел тот самый высокий человек. Его спутница, которую, судя по всему, звали Настя, быстро распрощалась с охранником и дала увести себя за руку к парковке, из которой в скором времени выехал черный джип.

Андрей снова попросил закурить.

— Твоя знакомая? — спросила.

— Подруга моей бывшей.

Мы медленно двинулись по набережной в сторону автобусной остановки.

— А что ты в сумерках бродишь? Просто так мимо моей работы проходила?

— У вас сзади рекламное агентство "Риарт". Я там графический дизайнер.

Охранник кивнул. Мы немного поболтали, пока не пришел автобус. Посадив Андрея, я перешла через дорогу и доковыляла до дому. Первый рабочий день прошел удачно. Коллектив оказался довольно дружелюбным, а отдельный кабинет — вообще манной небесной, на которую я даже надеяться не смела.

Выпив горячего чая с молоком и поглотив три бутерброда, я открыла ноутбук и по привычке зашла в асю. Два часа ночи, все спят. Я уже собиралась свернуть все окна, как увидела, что один из контактов сидит с зеленым статусом "готов поболтать". Интересно.

Kyrie: Не спится?

Не получив привычно быстрого ответа, я была близка к тому, чтобы закрыть ноутбук, как аська снова пикнула.

Dmoz: Сижу на работе. Пытаюсь заснуть сидя.

Kyrie: Получается?

Dmoz: Не совсем.

Kyrie: У вас там нет дивана?

Dmoz: В коридоре есть.

Kyrie: Поспать там не вариант?

Dmoz: Совсем не вариант.

Kyrie: У вас отдельный кабинет?

Dmoz: Да.

Наверное, заработок неплохой. Ну, собственно обычного обывателя на кураторство дизайна их портала и не поставили бы. Скорее всего, мужик — завсегдатай фирмы. А такие часто спят на работе, да?

Kyrie: А дома спать не лучше?

Dmoz: В настоящее время там дурдом.

Kyrie: Понятно.

Kyrie: Сделайте "ложе счастья" — поставьте два кресла и закройтесь пледом. У вас там хоть отопление есть?

Dmoz: Да. Даже красивый кактус у монитора.

Kyrie: Это очень здорово.

Kyrie: У меня тоже на работе кактусы.

Kyrie: И кабинет отдельный.

Dmoz: Сегодня первый день после праздников.

Kyrie: Ага.

Kyrie: Как отметили?

Dmoz: Никак.

Kyrie: Прямо никак?

Dmoz: Крутил по городу. Утром вышел на работу.

Kyrie: Первого числа?

Dmoz: Да.

Офигеть.

Kyrie: Ну, наверное успели много сделать. В отличии от тех кто праздновал.

Dmoz: Ага. Разбирал старые дела, до которых ничьи руки не доходили.

Dmoz: Правда, это не очень воодушевляет.

Kyrie: Да ладно.

Kyrie: Я тоже не очень праздновала, если подумать. Поработала, нажралась и отвалилась.

Dmoz: Да, я помню. Вы мне прямо за полчаса отправили логотипы.

Dmoz: С кем хоть нажирались?

Kyrie: Одна =)

Dmoz: Вот так прямо одна?

Kyrie: Ну, с телевизором. И интернетом!

Dmoz: ...

Kyrie: Что?

Dmoz: Я имел ввиду людей.

Kyrie: А.

Kyrie: Ну, нет. Тут, наверное, одна и точка.

Dmoz: Почему так?

Kyrie: Да я недавно переехала просто. Ещё не обосновалась на новом месте. Следующий год, наверное, буду с кем-то праздновать. Не знаю.

Dmoz: Понятно.

Dmoz: Слушайте, а как вас зовут? К.Г.

Kyrie: Кира. Кира Геннадьевна.

По всем законам жанра, я почувствовала себя обязанность поверить, что наконец узнаю о собеседнике немного личной информации. Но тема неожиданно перетекла в другое русло.

Dmoz: И что же вы не спите, Кира?

Kyrie: Слишком много впечатлений в первый рабочий день.

Kyrie: Сижу, перевариваю.

Dmoz: Ничего серьезного?

Kyrie: Да нет.

Kyrie: То есть "нет".

Kyrie: Слушайте, а вы омич?

Dmoz: Да.

Kyrie: Это нормально, что у вас никто пожилым не помогает?

Dmoz: Сейчас везде так. Дети берут пример со взрослых.

Dmoz: Общество само создало такую норму поведения.

Kyrie: Дикость.

Kyrie: Я сегодня видела, как в супермакете бабушка уронила корзину. Ей никто не хотел помогать. Все стояли и смотрели.

Dmoz: Обычное дело.

Kyrie: И вы бы тоже не помогли?

Dmoz: Хм. Возможно, нет.

Я чуть не поперхнулась слюной.

Kyrie: Пожилая женщина.

Kyrie: Если не уважение, то хотя бы чувство жалости или сострадания надо проявить!

Dmoz: Вы ужасно оперируете словами.

Dmoz: Жалость происходит от слова жалкий. Тебе плохо, а тебя жалеют. Какой ты бедный и несчастный. Лишний раз подтверждают как все херово.

Dmoz: А незнакомому человеку сострадать нельзя. Это невозможно.

Dmoz: Нуждаешься в заботе — значит слаб.

Kyrie: Вам виднее.

Глава 6

— Кира, иди, бери чай.

— Иду, иду.

Я оторвалась от монитора и размяв косточки, просочилась в общую залу. Прошло два месяца моей интеграции в рабочем коллективе. Женские разговоры уже не так обременяли, поскольку прошла та стадия привыкания, когда новое лицо волновало каждого. Теперь я могла спокойно уйти обратно к себе, в обеденный перерыв и быть уверена, что за спиной никто не будет шептаться.

Что я собственно и сделала, едва коснувшись кружки пальцами.

Dmoz: Милосердие?

Dmoz: Приторное слово.

Dmoz: Напоминает мне... благотворительность. Много сахара и показухи.

Я присела на офисное кресло, поджав ноги. Январь прошел довольно быстро из-за переизбытка новых впечатлений. Первые три недели я буквально обставляла свой кабинет, а весь февраль месяц усиленно работала, познакомившись с понятием "полная занятость".

Kyrie: Это исключительно твоя точка зрения.

Dmoz: Да, конечно.

Dmoz: Просто недавно...

Dmoz: Случай был короче

Dmoz: Думал милосердие, а оказалось — скрытый мотив.

Dmoz: Инвестиция.

Kyrie: Всё обошлось?

Dmoz: Не спрашивай, сложно всё.

Dmoz: Но это и не важно.

Dmoz: Все фигня кроме пчел.

Dmoz: 42

Dmoz: Ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого*.

Kyrie: Опять ты с этим бредогенератором!

Dmoz: Глаза слипаются просто!

Dmoz: Ещё кучу бумаг пересмотреть надо.

Я свернула окно и продолжила верстать, в то время как ася периодически пикала. Куратор из Права каким-то образом прижился в контакт-листе и стал неотъемлемой частью моей социальной жизни. Мы переписывались на протяжении всего дня, не сильно обременяя себя ежесекундными ответами. Мужик был юристом и большую часть времени занимался бумажной работой.

Dmoz: Вообще, я сам против милосердия ничего не имею. Не нравится само слово. В отличии от сочувствия, эта штука помасштабнее и в принципе исключает жестокость.

Dmoz: Собственно, само слово "милосердие" — милость сердца, а не жестокость, — уже несет в себе определенную программу.

Dmoz: Идти навстречу, прощать и не помнить зла. Давать шанс. Можно сказать, что милосердие — это стиль жизни. Оно проявляется не только по отношению к тем, кого любишь или кому симпатизируешь, а ко всем, в том числе к врагам.

Dmoz: Мне реально жалко таких людей.

Dmoz: Если они конечно существуют. Сейчас большинством правит желание получить выгоду, где только можно. Милосердие — роскошь.

Dmoz: И это не рекламный ролик, который можно показать по телевидению. Не закон, который должны все выполнять. Идёт от сердца. Человек творит добро для людей, помогает им в трудной ситуации бескорыстно и не задумывается о том, что он сделал.

Dmoz: Вот пишу это и сам не верю.

Kyrie: И где милосердие обретают?

Dmoz: Все ростки добрых душевных качеств закладываются в семье.

Dmoz: Причем растоптать их уже можно уже после, в "большом" мире. А восстановить — никак.

Kyrie: Получается, что большинство сейчас в замкнутом круге.

Dmoz: Да.

Dmoz: Некому обучить милосердию.

Dmoz: Вообще, в нынешних условиях я не думаю, что такой человек будет очень успешным в жизни. Им будут пользоваться.

Dmoz: Люди сейчас очень хорошо видят слабости друг друга.

Dmoz: Эра эгоистов.

Kyrie: И что же делать такому человеку? Убить в себе милосердие?

Dmoz: Ну...

Dmoz: Дай подумать...

Dmoz: Убить, наверное, не получится. Если только жизнь не нанесла сильный удар.

Dmoz: Ему надо сосредоточиться на ком-то одном.

Dmoz: Не растрачивать силы на всех. На общество.

Kyrie: Быть златом для Кощея!

— Привет.

— Привет, Кир.

Теперь мы с Андреем путешествовали до остановки почти каждый божий день. В отличии от юриста из Права, охранник был более общителен на темы касающиеся личной жизни. За два месяца мне удалось узнать, что он недавно развелся и бывшая жена платила ему алименты.

— Как так?

— Ребята из "Права" помогли, — сказал.

— Так дико, обычно ребенок остается у...

— Матери. Я знаю, — Андрей закурил. — Всё сложно.

В последнее время я слишком часто это слышала в свой адрес. Едва я заводила тему о фирме с Андреем или куратором, как они выдавали что-то подобное, будто им действительно было что скрывать. Ведь не могло же быть все так сложно, что словами не описать?

— У тебя какой-то личный интерес? — просек охранник.

— Да я просто знаю одного из твоей фирмы. А он никак не сознается, кем там работает.

— Как зовут?

— А без понятия.

Андрей глянул на меня как на сумасшедшую:

— Приглашаю тебя завтра на прогулку в парк. Выходной ведь.

— А тут рядом есть парк?

— Ага. Как раз покажу.

На том и сошлись.

Kyrie: Да, сосредоточиться на одном — неплохая идея.

Dmoz: =)

Kyrie: Главное с этим одним не прогадать!

Dmoz: А у тебя есть молодой человек?

Kyrie: Нет, нет.

Kyrie: Вот как найду, так и построю вокруг него свой быт.

Kyrie: Будет страдать от моего милосердия!

*В книге Дугласа Адамса "Путеводитель для путешествующих автостопом по галактике". "Ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого" должен был решить все проблемы Вселенной. Этого ответа с нетерпением ждали все разумные расы. Он был получен в результате семи с половиной миллионов лет непрерывных вычислений на специально созданном компьютере Deep Thought. По утверждению компьютера, ответ был несколько раз проверен на правильность, но он может всех огорчить. Оказалось, что ответ на вопрос — "42".

На улице было облачно и прохладно. Температура где-то под -10. Слякоть, но безветренно. Привыкшая с суровой весне и непроходимой сельской местности, я уже позволяла себе одеваться по-межсезонному. В конце февраля одна из коллег по работе уговорила нас всех сходить на открытие парикмахерской её дочери за так. Мне сделали хорошую лесенку чуть ниже лопаток.

— Привет!

Дочь Андрея выглядела забавно. Глаза голубые, волосы — темные. И чертами лица определенно пошла в отца. Втроем мы поднялись с набережной и зашли в скрывающийся за деревьями вход в парк. Никогда бы не подумала, что он тут есть. Голые березы вперемешку с соснами чередовались огромным количеством лавок и мусорок. Пройдя по грязной дороге, которую было невозможно вычистить из-за частых дождей, мы вышли на небольшую площадь с круглым фонтаном посередине. Андрей предложил присесть на одну из лавочек. Мы спокойно наблюдали, как Ирина ходит вдоль фонтана.

— Слушай, Кир.

— Да?

— Ты сейчас встречаешься с кем-то?