Я против тебя

— Да ладно тебе, — отмахнулась подруга и схватила кефир. Дружественных кисломолочных бактерий ей в компанию явно не хватало. — Он дурак, хоть и смешной. У тебя как дела? Вчера по телефону ты говорила страшно загадочные вещи.

Сейчас опять ржать начнет, а меня выставят из больницы за нарушение больничного покоя.

— Так, подруга, прекращай ржать, все, что произоишло — ни фига не смешно, — я нахмурилась, сложила руки на груди и прислонилась спиной к спинке кровати. И только через секунду поняла, насколько комично выглядел мой мордец в маске с нахмуренными бровями. Опять-таки по своей подруге, которая едва не выронила чашку с кефиром. Отсмеявшись, Юлька разом выдула кефир и уставилась на меня вопросительным взглядом. Ну что сделаешь с этой чертовкой?

— Вообщем, это типа была гениальная мысль. Мне ее подсказал мой разгоряченный ночным чтением мозг.

— А я думала — сексом, — прыснула опять подруга. Что они здесь ей колят?! Она ржет как наркоман десятилетней выдержки.

— Замри, я такими глупостями не страдаю, мала еще, — фыркнула я. — Продолжу рассказ, если тебе интересно. Вообщем, суть гениальной мысли была в том, что мне надо найти "псевдо-парня", желательно, какого-нибудь ботаника. Потому что они нерешительные и быстро поддаются гипнозу. А парень мне нужен был для отшивания других любителей Лилька Кораловой. Вообщем, ботаника я нашла, — и я замолчала.

— Судя по услышанному по телефону, он оказался решительным и ни разу не поддается гипнозу? — догадалась Юлька. Не зря она была в группе первой по логическим дисциплинам.

— Да, он какой-то скрытый метросексуал, — поморщилась я, — хотя по внешнему виду и толстенным очкам подобного не скажешь. Но блин, как он целуется!!!!

— Ботаник? Целуется? — возопила Юлька, ошарашенная подобностью новостью. Товарка по палате пришлось дважды шикнуть, прежде чем подруга перестала шумно дышать.

— Да! Я сама была в шоке после второго поцелуя, а после третьего...

— Стоп-стоп, ты говорила, было два поцелуя...

— Да, его два поцелуя. А первый — от меня, — сейчас я напоминала тот дурацкий смайлик, который мило краснее, вытаскивает откуда-то пальчик и аккуратно его обтирает об пол.

— Лилек, что ты куришь в университете?

— Хотела бы услышать от тебя обратную информацию насчет того, чем тебя здесь обкалывают. Ты ржешь как ненормальная!

— Это потому что у меня подруга ненормальная, — отмахнулась Юлька. Я ее точно когда-нибудь придушу. А потом вызову скорую.

— Станешь тут ненормальной, — проворчала я, устраиваясь поудобнее на больничной койке. Ужас, как они тут спят, матрас весь в буграх — жутко неудобно! — Мне продолжить повествование о непутевой тете Дуне?

— Да, давай, я готова, — подруга хлопнула еще стакашку кефира и принялась чистить апельсин. — Ты закончила на поцелуях, но я помню, что было еще два свидания?

— Да, одно сразу же на следующий день после первой встречи. Мы гуляли в "нашем" парке, болтали о всяком. С ним довольно интересно.

— Так он же ботаник, много знает. А второе? — Юлька закончила чистить апельсин и принялась жевать сочную мякоть. Половину, как обычно, отдала мне.

— Второе было в тире.

— Где?! — вылупилась на меня подруга. — В тире? Вы там по банкам что ли стреляли? Фига у него странное представление о свиданиях. Точно ботаник!

— Да уж, только он стреляет, словно снайпер, — вздохнула я. — и я проиграла ему желание. Он выбил 25 из 26, а я всего десять.

— Лилек, ты тормоз, — с важным видом заключила Юлька, облизав при этом пальцы от сладкого сока апельсина. — Кто ж с мужиком на желание спорит?

— На вид не скажешь, что он крутой. У меня все крепче чувство, что я по своей эмоциональной дурости влипла, как муха в паутину. Вот-вот выползет паук и сожрет меня.

— Желание? Точно сожрет.

— А еще у этого Балдурина есть фан-клуб. Меня второй день преследует некая Регина, которая пытается заставить меня перестать вешаться на Балдурина. Как будто я этого хочу. Аллочка тоже выскочила вперед: ты, говорят, парня себе завела? — передразнила я эту гламо-кисо. Юлька тем временем продолжала давиться от смеха уже вторым апельсином.

— Фан-клуб? — услышала я булькающий голос. — Откуда у Балдурина фан-клуб? Он же ботаник, а не звезда аэро-хоккея!!!

— Откуда я знаю. Он умный очень, выступает на разных конкурсах, вот девчонки-ботанички и фанатеют от него. — Пожала я плечами.

— Так, пора отсюда выписываться, — Юлька принялась очищать третий апельсин. — Тебе срочно нужна тяжелая артиллерия.

— Бедный Никитос, — съехидничала я и покачала головой. Об этих двоих надо рассказать отдельно. Дело в том... дело в том, что Никита нравится Юле, а Никите нравлюсь я. Хорошо, что подруга спокойно переносит данный факт и не старается прибить меня за углом. Она просто надеется, что когда-нибудь Никита увянет от моей морозной свежести и тогда у нее будет возможность перехватить дичь. Да, как в "бриллиантовой руке": дичь! О грандиозных планах моей закадычной подружки Никитос не догадывается, поскольку Юля общается с ним исключительно в стиле партизанской войны: постоянно прикалывается над ним, задает каверзные вопросы, подводит к курьезным ситуациям, — вообщем, вовсю демонстрирует свое доброжелательное отношение к нему. Любовь, короче. Никита, едва завидев фигурку Юли в коридоре, задает такого стрекача, что русаки с их прыжками в сторону и петлями покуривают в сторонке и рассчитывают ускорение Никиты при стрекаче. На парах Никита садится за три ряда от нашей парты (а ведь ему так хочется побыть рядом со мной), если есть такая возможность, или на заднюю парту второго ряда, если аудитория маленькая. Но Юлькин ржач и там настигает незадачливого героя-любовника. Эх, это про парней обычно говорят, что они проявляют свои симпатии к девушке в виде дергания за косичку или смешков. Но тут все было строго наоборот. Поэтому с некоторых пор Никитос начал прогуливать. А Юлька — грустить от этого. Но теперь в глазах подруги зажег свет надежды, то есть, раз у меня сейчас появился парень, пусть и "псевдо", то теперь Никитоса будет проще заманить в женские сети любви.

— Ничего он не бедный, — проворчала Юля. — Просто не понимает своего счастья, вот и все. Так, меня выпишут отсюда не раньше понедельника, да и потом дома придется поваляться с этими швами, пока их не снимут. Пока у меня куча свободного времени — я придумаю, что делать с этим фан-клубом. А ты думай, как не дать себе или Балдурину привязаться к вашей дурь-затее.

— Относительно себя я спокойна, а вот насчет Федора, — договорить мне не дала подруга, которая опять начала ржать. На этот раз ее рассмешило имя. Странно, ведь она слышала его.

— Федор! Мля, не могу! Кто придумал такое имечко?! Вот родители отжигают!!! — Юля уткнулась в подушку, и оттуда начали раздаваться подозрительные звуки, напоминающие хрюканье. Потом она резко перестала смеяться и внимательно посмотрела на меня. Есть у нее какой-то особый взгляд, после которого хочется отложить рогатку в сторонку, сделать мирное лицо и сознаться во всех грехах. — Насчет тебя я, если честно, сомневаюсь. Всего два поцелуя тебя вывели из равновесия, а ведь до диплома еще два месяца. Итого, впереди еще 16 поцелуев. Что будет после восьмого?

— Не городи забор фантастики, мне Балдурин не нравится. Пусть он и симпатичен, когда снимает свои дурацкие очки, но не более того, — возмутилась я.

— У людей есть абсолютно идиотское свойство — привыкать друг к другу. — Тоном училки объявила Юля. — Привыкнешь еще к своему Балдурину, да и останешься с ним после диплома.

— У меня есть противоядие, — усмехнулась я в ответ. — В день второго свидания я познакомилась с весьма милым молодым человеком, его зовут Дима.

— Ну ты даешь, — восхищенно протянула подруга, водружая отпавшую челюсть обратно на место. — И когда ты все успеваешь?

— Эт не я, он сам! Я вышла из маршрутки, чтобы пойти домой, а он за мной вышел. И давай знакомиться. Я же не могла кинуть в него гранатой и сбежать. — Запротестовала я, — пришлось знакомиться. Теперь у меня есть его аська и три предложения пойти на свидание.

— Пойдешь?

— Схожу, почему бы и нет. Только вот пообщаюсь с ним неделю.

— Странная ты, Лилька. То бегаешь от парней с криками: сгинь, нечистая, у меня диплом. То знакомишься с ними, аську берешь, подумываешь над свиданием.

— Какая уж есть — женщина, — я выпятила вперед грудь. Юлька хлопнула меня по плечу и завалилась на подушку.

— Так, ладно, я буду мозговым центром, ты — исполнительным органом. Основная задача сейчас — это фан-клуб. Мне абсолютно не нравится их настрой, они так могут и побить тебя. — Да, меня подобные перспективы тоже не устраивали. Я стала собираться.

— Ладно, Юлек, давай выздоравливай, в понедельник я к тебе заеду. И звони не пропадай!!! — пригрозила я подруге. — Я за тебя очень переживаю.

— Уговорила, буду строчить смс. Или в аську выйду. Ладно, давай, хороших тебе выходных!!!

Я с облегчением покинула здание больницы. Все-таки это тоска — быть прикованным к постели болезнью. И почему наше тело иногда дает сбой? Потому что мы сами доводим его до подобного состояния? Или виновата пресловутая экология? Гены? Или все-таки наш тупизм, который начинается в раннем детстве и заканчивается, когда утром с похмелья не можешь натянуть носки? Данный вопрос меня интересовал давно, поскольку даже самые здоровые люди, ведущие не просто ЗОЖ, а убийственную смесь культуризма, вегетарианства и эзотерики могли свалиться от банального гриппа. Черт, посещение больниц до добра не доводит. С этими мыслями я позвонила Федору.

— Привет, Федька, — жизнерадостно заулыбалась я в трубку. Надо же себе как-то настроение поднять после такого заведения, поэтому решила немного поулыбаться.

— Привет, Лиля.

— Как дела, Федя?

— Лиль, у тебя странный голос, что-то случилось?

— Да, — сглотнула я, — я была в больнице. У своей подруги.

— И?

— Это такое ужасное место, что мне захотелось с кем-нибудь поговорить.

— И почему я? У нас с тобой лимит свиданий на этой неделе исчерпан, — а чего он такой противный?!

— У тебя имя забавное, — буркнула я в трубку. — Я такого давно ни у кого не слышала. Только у людей древности.

— Рад, что тебе понравилось.

— Ты чего такой зануда? — начала я расстраиваться еще больше, чем от посещения больницы. — Я виновата, да? Вчера обидела тебя своими словами?

— Обидела — не то слово! — о, ожил пацан, я слышу искреннее возмущение в голосе. Чего, он ржет?! — Нет, не обидела, просто было несколько неприятно. Но я потом понял, что ты выразила свое мнение о ботаниках. В твоем представлении люди из подвида "ботаник очкастый" — крайне скучные, занудливые, стеснительные и нерешительные люди. Лиль, я тут немного занят..

— Твой фан-клуб оборзел до предела, — перехватила я инициативу. Мне как-то не совсем понравилось, что он не лопается там от счастья, что я ему позвонила. Какой-то, блин, абсолютно неправильный ботаник!!!

— Чего опять? — отчетливо вздохнул мой "бойфренд".

— Они сегодня приперлись к моей аудитории. Пытались вызвать на разговор, но я поступила мудро, проигнорировав явное желание меня избить. Потом они ворвались в нашу аудиторию и только Никитос спас меня от выколупывания моих чудных глазок.

— Это тот, который нас застукал при первом поцелуе? — сто пудово усмехается сейчас.

— Он самый. Так что будем делать, Федяка? Тебе надо успокоить этих, гм, милых "дэвушек", — с выражением произнесла я в трубку.

— Я подумаю. Ладно, мне пора, давай пока.

Все, я расстроилась окончательно. Меня кинули!!!!!! Он неправильный ботаник!!! А он вообще ботаник?! Я стала усиленно вспоминать все студенческий попойки и компрометирующие фотографии с них. Я периодически посещала такие мероприятия, дабы весело и задорно провести время, пообщаться с милыми молодыми людьми, но самое прикольное было — это поймать момент, когда простая пирушка переходит в пьяную заварушку. Когда многие перестают соображать, что делают, и начинаются неимоверные по своей стилистике сцены: ревности, страсти, любви (редко), скандала, просто драки. В такие моменты я подхватывала Юлька за руки, и мы обе валили оттуда с космической скоростью. Потому что именно в этот момент делались фотки, и разносилось помещение. Так вот, на эти попойки приходил почти весь факультет иняза, и Балдурин просто обязан там был быть, поскольку как-то я там заметила даже раскрасневшуюся мордашку Регины. Но нет, память услужливо подсовывала лица моих одноклассников и бывших парней, за исключением Балдурина. Где же он тусует? Ведь такой уверенности в себе на конкурсах не приобретешь. Тут нужно исключительно общение с людьми, причем, подчас не совсем доброжелательно к тебе настроенных.

Не выходя из режима размышлений, я доехала обратно до университета. Только когда я дошла до кабинета Григория Петровича, я очнулась и снова расстроилась. Я ВСЮ дорогу думала об этом ботанике!!!! Кошмар! Что со мной происходит?! Почему он занимает все мои мысли?

"Просто тебе интересен его феномен" — услужливо подсказал мозг, и я успокоилась. Загадка ботаника-Балдурина, который не являлся простым ботаником? Выяснить, почему он классно целуется, имеет неплохую фигуру (жира я так и не нашла), отлично стреляет и достаточно уверенно разговаривает со мной? Ой, с последним пунктом, кажется, я перегнула. Но этот пункт, таки, следует из обычного определения "ботаникус обыкновеникус". Черт, за эту неделю, кажется, я устала от постоянного присутствия ботаников не только в моей жизни, но и в голове. Все, учиться! Спасибо, дядя Ленин!

Вечерняя консультация у Шилдена благотворно повлияла на мой воспаленный мозг. Я окунулась в мир английского, в мир своего исключительного диплома. Мы продолжили спорить над второй главой, но со многим мой драгоценный преподаватель был согласен. Я смотрела, нет, я пырилась на него влюбленным глазами и считала, что нет мужчины идеальнее на свете (как поют об этом в песнях детям). Кажется, раз пять я прокляла свое утреннее решение не надевать костюм. Сейчас я могла бы соблазнительно положить ногу на ногу, слегка сверкнув кружевом чулков, облокотиться на стол и продемонстрировать стыдливо прикрытую ложбинку груди. Но мне оставалось сидеть, играть с ручкой и следить за ходом мыслей моего преподавателя. Сверкать было нечем, водолазка была мало того, что под горло, так еще и плотная. Конечно, я же в больницу собиралась. Не перед Юлькой же фланировать в полупрозрачной кофточке, и уж точно не перед великовозрастными посетителями больницы. И я тихонечко, но очень тяжело вздохнула.

— О, а время-то уже позднее, — спохватился вдруг Григорий Петрович, глянув мельком на часы, висевшие на стене преподавательской. Да, за окном уже полчаса как темно. — Коралова, у Вас потрясающая тема, даже я забываю о времени. Что ж, давайте закончим на сегодня. К следующей консультации начните подготовку третьей главы, во второй осталось все пара мелких недочетов, мы это быстро исправим в самом начале занятия.

— Хорошо, Григорий Петрович, — я стала собирать ручки и бумажки, прикидывая, вызвать мне папу к остановке или по кустам пробежаться до дому.