Песец библиотечный, подвид кровожадный

Клара чинно кивнула, с достоинством принимая благодарность, а затем начала неторопливо рассказывать последние сплетни, которые уже успела разузнать.

Оказывается, мастер Примквел действительно заболел не просто так — его отравили. Это вчера лично выяснил ректор, в кратчайшие сроки развернувший полномасштабное расследование с результатами, которые ошеломили всех. Виновниками числились аж пятеро вампиров (Честер вошел в их число), по глупости своей затаившие на добродушного мастера злобу и опробовавшие на нем один из эликсиров собственного изготовления. Причиной конфликта стали, как ни странно, книги. Но не просто книги, а те, что находились в закрытом хранилище и выдавались только с разрешения куратора. Подобного разрешения у вампиров не было, и они несколько недель придумывали различные махинации, чтобы обойти запрет. В один прекрасный момент узнали обо мне и решили, что меня уж точно смогут заставить принести необходимое. Увы, их надежды не оправдались — я оказалась ещё вреднее гнома. Они элементарно даже до списка желаемых книг не дошли, вызверившись на меня ещё на первом этапе запугивания.

Нет, никогда не любила вампиров. Глупые, заносчивые типы.

— И что теперь?

— Их ждет показательная порка при полном собрании студентов, а затем отчисление без права восстановления в других академиях. Ректор подошел к решению вопроса очень жестко, ведь только на этапе попытки заполучения книг уже пострадали двое.

Точно!

— Как мастер?

Я искренне сочувствовала своему непосредственному начальнику и с облегчением вздохнула, когда Клара заверила меня, что гном под грамотным присмотром и идет на поправку. Да и лежит в соседней палате, так что можно будет его проведать. Ну, или он меня проведает, если сам захочет. В любом случае, по словам целителя, нам тут лежать не меньше трех дней, и это в зависимости от того, как сильна моя регенерация и как быстро я пойду на поправку.

Вообще-то моя регенерация, благодаря покровительству артефакта, очень даже сильна. Удивляло другое — почему на меня не подействовала местная анестезия? Это же было так больно!

Спросить я могла только у артефакта, но не факт, что он мне ответит, да и опасно это было делать под носом у маньяка-целителя, который, казалось, с особым извращенным удовольствием штопал меня вчера невероятно медленно и болезненно. Нет уж, больше не дамся!

Потерла ноющее плечо, скосила глаза на многочисленные бинты, закрывающие рану, вздохнула... Хотелось пить, есть и в туалет. И даже не знаю, чего больше, вот только сил встать у меня не было.

Совсем.

Нет, всё-таки очень странная слабость.

И тут же, словно откуда-то из подсознания пришел тихий ответ: "Это регенерация". Регенерация и голод.

А ещё урок.

Урок?

Над последней мыслью я откровенно озадачилась. Чему урок? Как эта дикая боль и слабость могут быть уроком?

И снова подсказка: "Зазналась".

Я?

Распахнув глаза, я смотрела сквозь озадачившуюся моим неадекватным поведением Клариссу, перебирая в памяти последние дни и вчерашние моменты. Я зазналась? Но...

Но ведь это не так!

Обида заставила сжать пальцы в кулак и прикусить губу. Гадко. Подло. Я знаю, что обязана, не привлекая к себе излишнего внимания, дожить до двадцати одного года. Помню.

Но я просто не имела права спустить им всем это пренебрежительное обращение! Я хранитель! И пускай я действительно библиотечная крыса, но это не умаляет моего достоинства и совсем не значит, что я должна пресмыкаться и унижаться перед какими-то студентами!

Злость росла, беспомощность душила, бессилие унижало.

Я чувствовала, как кожа пошла обжигающими красными пятнами гнева, который не находил выхода, но могла лишь злобно скрипеть зубами и уповать на то, что это когда-нибудь закончится. Три месяца. Мне нужно продержаться лишь чуть больше трех месяцев, а потом я вернусь домой.

И тогда...

— Ну-с, как наши дела? — дверь открылась без стука и предупреждения, а в мою палату зашел широко улыбающийся лэр Эстефан, при появлении которого я моментально напряглась и даже сумела сжать в кулак вторую, раненую, руку. — Проснулся, голубчик? А что злобный такой?

— Не люблю болеть, — тихо процедила, тщательно контролируя перемещение мужчины по комнате. — Надолго я здесь?

— А что? Уже торопишься сбежать? — целитель коротко рассмеялся, словно шутка была невероятно удачна и смешна. — Не выйдет, голубчик. Вчера я слегка погорячился, так что сегодня буду лечить тебя с особой нежностью и усердием. Так-с, что тут у нас?

Озадачив и даже немного испугав своими словами, мастер просканировал моё тело заклинанием, недовольно нахмурился, отчего на лбу собрались глубокие морщины, поцокал, покосился на Клару, внимательно наблюдающую за его манипуляциями, затем снова перевел взгляд на меня и, подвинув стул, сел неприлично близко, зачем-то ещё и взяв меня за руку.

— Что ж, пойдем длинным путем. Твой защитный амулет отказывается пропускать заклинание диагноста, и я не могу понять, как твои дела. Рассказывай сам. Жар, боль, озноб, ломота?

Растерявшись, я несколько раз сморгнула, затем тоже нахмурилась, но вместо ожидаемого ответа решила начать со своих нужд.

— Хочу в туалет, есть и пить. Можно мы начнем с этого?

Мой недовольный тон нисколько не удивил целителя, и тот, лишь сдавленно крякнув, помог мне воспользоваться странным приспособлением с непонятным мне названием "утка", затем помог попить, добавив в обычную воду укрепляющих эликсиров, немного разрешил поесть каши, которую принесла девушка-помощница из демониц-ведьмачек, и только после этого повторил свои вопросы.

На них я ответила скупо: не болит, лишь ноет, жара нет, небольшая слабость и очень большой голод, которому понравилась кашка, но не понравилось ее количество.

— Потерпи, поешь ещё через пару часов, со столовой принесут жаркое.

Дроу только сказал, а у меня уже пошла слюна и протестующе заурчал желудок. Каких два часа?! Жрать хочу! Сейчас же!

— Э, батенька! Да вы не оборотень, вы проглот!

Целитель снова засмеялся, но к счастью пошел мне навстречу, и через двадцать минут добросердечная Лилианна (очень симпатичная медноволосая и кареглазая второкурсница с жалостливым характером) помогала мне поесть и не испачкаться.

О, да-а-а... Счастье есть!

Доев всё до последней капли и даже подобрав упавшие крошки хлеба, я благодарно улыбнулась девушке, отчего та неожиданно смутилась. А вот этого не надо. Не по адресу.

— Лили, спасибо, — не став благодарить больше положенного, я широко зевнула и закрыла глаза, чтобы не видеть легкий девичий румянец, окрасивший щечки. — Я посплю немного...

— Хорошо. Отдыхай. Поправляйся... — демоница тихонько вздохнула, словно о чём-то сожалела, а затем (судя по звукам) собрала посуду и удалилась.

И лишь спустя минуты три Кларисса решила вставить свой едкий комментарий.

— Улыбайся поменьше, мальчик. Тут блондины и герои, давшие отпор безумцам, за редкость.

— Ты знаешь, я не специально.

— Знаю. А они нет. Девушки почему-то очень любят жалеть больных и ущербных. А уж больных героев... — и многозначительно замолчала.

Бездна! Вот только женского внимания мне не хватало! А я так радовалась, что мужским буду обделена! Где же я просчиталась?

Следующие три дня я провела в постели. Спала, ела, пила лекарства, отчитывалась подозрительному (с чего бы?) лэру Эстефану, что у меня ничего не болит и всё, что я хочу, это вернуться в библиотеку.

— А вот это, голубчик, уже мне решать, когда вы к работе приступите, — дроу недовольно погрозил мне пальцем. — Достаточно того, что один уже неблагодарный пациент сбежал.

Это он о мастере Примквеле так сказал. Когда добряк-гном узнал, что я лежу в соседней палате, а в библиотеке никого, он зашел ко мне тем же вечером, въедливо выяснил все без исключения подробности того злополучного дня, похвалил за проявленный героизм, забрал ключ и скрылся в неизвестном направлении. Как оказалось наутро — попросту сбежал из лазарета к себе домой, а затем и в библиотеку, на свой неизменный пост.

В итоге Лилианна каждое утро ходила к гному и носила ему лекарства, а мне приносила из библиотеки книги (за что я была ей искренне благодарна) с пожеланием от мастера побыстрее выздоравливать.

И рада бы! Но не отпускают же!

Постельный режим и обильное питание оказывали на меня благотворное воздействие и на четвертый день, когда я проснулась рано утром, то поняла, что пора планировать побег. И не сказать, что я сильно скучала, ведь у меня были книги и Клара, но это навязчивое девичье внимание и пронзительные взгляды лэра Эстефана уже откровенно раздражали.

И вообще! У меня уже всё затянулось и ничего не болит! Я даже ходить могу без посторонней помощи и даже не морщусь.

— Ну-с, доброе утро, мальчик мой, — целитель зашел с утренним осмотром, но только глянул на моё лицо, полное невысказанных страданий, как сразу рассмеялся.

Точно. Меня ещё его смех бесил. Вот как можно смеяться на пустом месте? Больной он какой-то...

— Горим желанием покинуть гостеприимные стены лазарета?

— Да!

— Не так громко, Микаэль, — дроу поднял руку, затем внимательно осмотрел место ранения, одобрительно покивал, отмечая вслух, что регенерация у меня просто фантастическая, затем смазал рубцы, перебинтовал и выжидающе заглянул в моё лицо. — В принципе, прогнозы отличные, постельный режим больше не нужен. Но у меня парочка вопросов иного характера.

Я насторожилась, а дроу, словно не заметив этого, воодушевленно продолжил.

— Голубчик, а не поделитесь ли вы со мной тайной происхождения своего охранного амулета? Я правильно понимаю, что он тоже каким-то образом причастен к скорости вашего выздоровления?

— М... да, наверное. Не уверен, — я не торопилась смотреть мужчине в глаза, предпочитая рассматривать свои руки. — Он передавался по наследству долгие годы и всегда хранил своего владельца. И это... это секрет.

Я посмотрела на излишне любопытного собеседника исподлобья и отметила, что он не сводит взгляда с моей груди, а именно с амулета. Захотелось закрыть его рукой от алчного взгляда дроу, но я погасила этот порыв.

— Жаль, — лэр скорбно поджал губы и отвел взгляд. Вздохнул с явным сожалением, нервно взлохматил коротко остриженные белоснежные волосы, а затем встал и махнул рукой. — Ладно, извини за настойчивость, просто ни разу не встречал амулетов подобной силы и хотелось понять, за счет чего он действует и как. Можешь идти, твою одежду сейчас принесут. На перевязку будешь ходить по вечерам ещё неделю, и если вдруг что заболит, тоже обращайся.

Не приведи предки!

— О, кстати! Чуть не забыл. Милорд Азарин просил, чтобы ты к нему зашел. Его кабинет на третьем этаже основного здания.

Целитель ушел, в дверь проскользнула улыбчивая Лили с ворохом моей одежды, начала жизнерадостно щебетать, что очень рада моей выписке, а под конец, когда я оделась и оправилась, вдруг робко поинтересовалась.

— Микаэль, а у тебя... У тебя есть девушка?

Клара, успевшая занять своё излюбленное место на моём плече, хрюкнула мне в шею, но я как стояла с каменным лицом, так и ответила.

— Да, Лили. Есть. Спасибо за теплые слова и заботу. Легкого дежурства.

И ушла, запрещая себе оборачиваться и жалеть девчонку, чью розовую мечту я только что разбила. Прости, Лили, ты очень милая девушка. Ничего личного.

Ещё бы встречу с ректором пережить, и жизнь окончательно вернется в привычное уютное неторопливое русло. И всё-таки, какой-то он чересчур странный даже по меркам этой академии.

Утро порадовало солнышком, так что в академию я шла крайне медленно, не торопясь предстать пред подозрительные очи милорда ректора. И вообще! Я всё сказала ещё тогда. Или он думает, что я изменю показания? Так смысл? По словам Клары, публичные слушания уже прошли и наказание провинившимся вынесено, да и эти самые провинившиеся уже покинули стены академии.

Ко мне-то какие претензии? Или не претензии, а что похуже?

Малодушно решив, что всегда успею к ректору, а настолько погожий и ясный денек ещё нескоро выдастся, на одной из тропинок я свернула налево, решив обойти академию кругом и немного погулять по ее территории. Утро, самый разгар занятий, так что вряд ли мне кто-нибудь помешает, а размяться давно надо было.

Брела я неторопливо, осматривалась с искренним интересом и постепенно вышла к полигону, на дальнем краю которого разминалась группа парней. На дальнем, это хорошо. Отметив, что парни крупные и, кажется, преимущественно орки, а это означало старший ведьмачий курс, я чуть ускорила шаг и взяла правее, чтобы поскорее скрыться за кустами и не привлечь к себе внимания. Где студенты, там и преподаватели, а мне и без их сиятельного внимания неплохо.

Пройдя ещё немного, вышла к турникам, рядом с которыми немного задержалась, рассматривая незнакомые конструкции. В целом я понимала, как, для чего и зачем, но было очень любопытно рассмотреть каждый турник вблизи. Брусья, козел, что-то без определенного названия с частыми перекладинами, высокая стенка...

Примерившись, прикинула, что в ней метров пять, и заинтересованно подошла ближе. Это как же на неё взбираются? С разбега или с приспособлениями?

— Не рекомендую, — Клара предусмотрительно каркнула до того, как мой замысел развился в полноценную мысль.

— Почему? — я повернула к спутнице голову.

— Там обеими руками надо подтягиваться, а у тебя только-только рубцы затянулись. Или обратно в лазарет хочешь к дяде-маньяку?

— Скажешь тоже, — я смешливо фыркнула и вернулась взглядом к стене. Прикинула... поняла, что меня уже охватил азарт и дернула плечом, чтобы фамилиар с него слетела. — Не переживай, я одной рукой только. А если не получится, то спрыгну.

— Ну-ну... пр-р-рыгун, — недовольно каркнув, Кларисса тем не менее пересела на соседние брусья и скептично продолжила следить за моими перемещениями.

Я же, отойдя метров на десять назад, постаралась рассчитать оптимальную скорость и траекторию, и только после этого взяла низкий старт и рванула навстречу стене. Разбег, толчок, прыжок и... Бездна, больно!

Как и предрекала Клара, в последний момент инстинкты взяли своё, и в верхнюю кромку я вцепилась обеими руками, так что ранение моментально напомнило о себе. Стиснув зубы, резко подтянулась, перекинула ногу и с удовлетворенным выдохом оседлала стену.

О, да!

Сбоку послышались громкие размеренные хлопки и я, замерев на мгновение, недоверчиво повернула голову на звук, тут же закаменев окончательно.

Бездна!

Всего в пятнадцати метрах от меня стоял весь четвертый курс взмыленных запыхавшихся ведьмаков во главе со свежим как майская роза и спокойным как айсберг милордом Азарином, сейчас одетым как преподаватель. Преподаватель физических дисциплин.

— Заметьте, каким стремительным был разбег и с каким изяществом всего лишь помощник библиотекаря выполнил упражнение, которое некоторые из вас до сих пор сдают на три балла из пяти, — ректор говорил насмешливо, обращаясь к хмурым парням, но смотрел на меня. — Микаэль, вы немного неверно выполнили завершающий этап. Необходимо спрыгнуть с другой стороны и бежать дальше, по этапу.