Под колесом сансары или спасение в сиськах.

— Конечно нет! Нам раздельно пожалуйста!

Управляющий хмыкнул и глумливо посмотрел на менестреля.

— Я распоряжусь, чтобы вам принесли еду в номера.

Номера в этой гостинице были поистине роскошные! Шторы, ковры, мебель, живые цветы и произведения искусства! Как оказалось, не только зал создавал атмосферу богемы. Что радовало меня больше всего — это ванная комната! Удобный стульчаг, вместо дырки в полу! Керамическая ванная, вместо деревянного корыта! Вот только я не совсем понял, где тут брать воду. Пришлось долбиться в дверь менестреля и требовать срочно проинструктировать, ибо помыться хотелось неимоверно! Оказалось, что достаточно было покрутить те вентили на стене, дабы в ванную полилась вода. Вода подавалась как горячая, так и холодная. И что самое удивительное — доставлялась она по трубам! Что за удивительные технологии?!

— Деревня. — Насмешливо смотрит на мое обескураженное лицо. — Не забудь закрутить, когда наберется. Счет за ущерб мне не нужен. — Зевает. — Ладно, развлекайся, я пойду.

В теплой воде я провалялся около двух часов, если не больше. Два раза менял воду, чтобы смыть с себя всю грязь, любовался намыленным и раскрасневшимся телом в зеркале. Снова почувствовал нарастающее возбуждение и пересилив ханжеские установки дал волю своим рукам. Об этом же все равно никто не узнает... Руки исследуя бархатную, распаренную кожу, быстро нашли чувствительные точки порождая невероятно яркие ощущения. Будучи ранее человеком с одной эрогенной зоной, это изучение рушило мои представления о мире и заставило усомниться в своей компетенции в отношениях с женщинами. Наверное, соития со мной для них были чрезвычайно бедны на ощущения, но увы тогда против меня играл мой социальный статус, мои женщины просто не смели учить меня любовным утехам и покорно стонали раздвигая ноги... В какой-то момент я испугался накатывающих волн удовольствия и почувствовал острую неправильность в своих действиях и решил прекратить во избежание того, что я даже не мог сформулировать словами. Душа испытывала возмущение, а я привык ей доверять. Быстро вытеревшись, я впервые расчесал волосы (скальп слава богам остался на голове) и стремительно начал одеваться в чистую одежду, стараясь не обращать внимание на дивные виды своей наготы. После того, как я привел себя в порядок пошел мучить вопросами Луиса. В дверях столкнулся с прислугой, которые на небольших тележках везли мне и Луесу еду. Завернул обеих к менестрелю и сам пошел вперед.

— Тук-тук.

Дверь открывает взлохмаченная, заспанная физиономия Луиса. На правой половине лица отпечаток от постельного белья.

— Отлично выглядишь.

— А ты нет, мог бы и помыться. — Бесцеремонно отодвигаю его в сторону и вхожу в номер.

Следом за мной входят служанки толкая перед собой тележки с едой и напитками. Потом синхронно краснеют и торопливо покидают помещение. Наверное, тоже не то подумали... Хотя находиться приличной леди в комнате наедине с мужчиной — чрезвычайно неприлично. Наверняка служанки будут шептаться. Царство сплетен... Будучи в своем настоящем теле, я не обращал внимания на то, что люди болтают, а насмехаться мне в лицо, я всегда мог вызвать этого человека на дуэль или придать суду, но теперь... Нужно обязательно следить за своими словами и действиями, теперь у меня нет тех преимуществ которые были до проклятья. Зато репутация как чистый лист и его еще предстоит не запятнать.

Открываю графин с вином и разливаю по бокалам. Протягиваю один Луису, который все еще боролся с остатками сна. Полагаю, лечебные эликсиры, как и нас не лишены недостатков и требуют от исцеляемого необходимые ресурсы организма.

— И какие у нас дальнейшие планы? — Нетерпеливо спрашиваю трущего глаза менестреля.

— Эм... Ну... — Луис с трудом собирает мысли в порядок. — Мы будем выступать.

— О! Какое непредсказуемое развитие событий! — Шутовски прикрываю пальцами рот от изумления.

Менестрель потряс головой.

— Не смейся надо мной. — Вздыхает. — Пока мы будем выступать в гостинице, плата за проживание будет вычитываться из нашего гонорара. Поверь мне, это большой плюс, да и потом тебе и нам как дуэту нужно успешно дебютировать, а это большие траты денег и времени. Реквизит, гримеры, одежда и прочее, ибо артист обязан блистать! И не только на сцене! — Глаза отсутствующие, наверное, представляет себе какие-нибудь торжественные картины. — Кстати, может возьмём одноместный номер? Все же меньше расходов... — Умоляюще смотрит на меня. — Приставать не буду!

— Исключено! И да, платья я одевать не стану! Красить лицо тоже, неудобные прически мне не нужны, забудь о расходах подобного плана. — С каждым ультиматумом лицо менестреля вытягивалось в изумлении.

— Но это же возмутительно неприлично! Это нарушение дресс-кода как минимум! — Луис не выдержал и вспылил. — Тебя не допустят в любой светский раут, простите — в штанах и волосами, перетянутыми веревкой! Ладно только штаны! Но это... в таком виде только по тавернам борделям выступать! Да сам генри тебя на улицу вышвырнет, дабы не посрамить репутацию заведения! — Менестрель просто задыхался от возмущения.

К своему большому огорчению я понял, что он абсолютно прав. Пришлось пойти на попятную. А может ну его? Найти другую работу пока не поздно? Выкинуть приобретенные связи? Выехать из комфортного убежища? Отказаться от вкусной еды и вина? Найти другую работу, наверняка куда более малооплачиваемую и опасную? Нет! Глупо продавать дом, пока не подыскал замену.

— Извини, я не думала в этом ключе, но ты должен знать, что я абсолютно ничего не знаю обо всяких дамских — кривлю гримасу не зная как сформулировать — "штучках".

Луис облегченно выдыхает.

— Ничего, привыкнешь.

— Тогда я рассчитываю на тебя. Я в столице впервые. Моды, магазинов, цен и прочего я не знаю. Росла, как ты знаешь — в деревне и платье одевала лишь однажды. — Чертов декан...

— Не беспокойся об этом, дай мне минут пятнадцать, и мы пойдем за покупками.

Пака я уплетал еду, Луис плескался в ванной.

— Хлоп! — Дверь ванной хлопает нарочито громко привлекая мое внимание.

Менестрель стоит перевязавшись полотенцем вокруг бедер и напрягая все имеющиеся у него мышцы внимательно всматривается в мое лицо.

— Одежду чистую забыл. — Наконец разродился на объяснения Луис не выдержав мой недоумевающей взгляд. Потом стремительно заливается краской, берет не распакованный мешок и прячется в ванной словно ужаленный.

Луис молодец. Не запускает свое тело в отличие от всяких ленивых магов, которые посредством магии воздействуют на жир и мышечные ткани в своем теле... Да, да, это я о себе прежнем.

Через минуту менестрель был расчесан, одет, но изрядно помят, как собственно и я. Одежду в должный вид мы не привели, но это в данный момент и не требуется.

* * *

— Дзынь! — Неизменный колокольчик звенит над головой.

— Что угодно господам? — Перед нами стремительно появляется роскошно одетый, прилизанный работник столичного кутюрье и с нескрываемой брезгливостью рассматривает наши наряды, но сохраняет вежливые интонации в голосе.

Менестрель начал восторженно объяснять (снова витая где-то в своих грезах) о требуемых "блистательных" сценических шмотках для талантливой и в будущем знаменитой артистки, но потом прервал свой поток сознания и уточнил — "Не слишком дорогое". Работник проникся возложенной на него ответственностью и взяв с меня мерки, начал приносить варианты разного тряпья. Я попросил выделить мне помощницу, а то по неопытности порвал бы наверняка. Выделенная девушка вежливо улыбаясь помогала мне облачаться в платья... О боги! Какой позор! По своей воле одеваю "это"! Успокаивает знание, что никто не узнает о моем падении...

К своему удивлению, я не нашел среди предоставленных вариантов пышные, громоздкие наряды, какие были популярны у модниц нашего мира. Здесь же были в моде минималистичные (в плохом смысле) вечерние платья до пола с неприличными вырезами или возмутительно короткие до середины бедра. Открытое декольте, спина, ноги, руки, плечи. Обязательно хоть что-то, но было обнажено. Какая-то у них тут куртизанская мода...

То, что я хотел скрыть — эта одежда подчеркивала. Неприлично подчеркивала и приковывала взгляд. Менестрелю же нравилось все! Он сосредоточенно пускал слюни и уговаривал взять и примерить очередную неприличную тряпку. Я просто не мог позволить себе показаться в этом на людях! Поняв, что на менестреля и владельца магазина в этом вопросе полагаться нельзя, я со злобой в голосе бросил распоряжение.

— Принесите мне пожалуйста более закрытые вариации вечернего платья, в котором будет не стыдно появиться на светском вечере. — Работник понимающе кивнул и удалился.

Менестрель сразу поскучнел.

— Зря. С твоими данными можно было бы сразить всех наповал.

— А может проще сразу объявить о том, что я дешевка?!

— Не сердись. В столице такие наряды давно пользуются популярностью у дам. Мода движется вперед и знатные люди движутся вслед за ней.

— Я не знатная.

— Это ненадолго. — Горько вздыхает.

Я не понял, что он имел ввиду, но поинтересоваться не успел. Принесли новую порцию тряпок... Ненавижу покупать одежду!

Я так понял было три варианта одежды. Либо открытая, либо облегающая, либо с тем и другим атрибутом. Мне все не нравились, но я выбрал облегающую по понятным причинам. Спустя двадцать минут я отыскал оптимальный вариант. Грудь закрыта, подол до пола с небольшим вырезом, на руках перчатки, шея закрыта, но спина голая. Цвет темно синий с блестками. Думаю, не нужно упоминать, что оно облегало каждый изгиб верхней и нижней части тела.

— А еще приличней есть?

"Приличные" платья менестрель обзывал старьем и что мол засмеют, но я от него отмахивался с трудом подавляя накопившееся раздражение.

— Последнее поступление одинаково революционно. — Владелец разводит руками.

Горько вздыхаю и соглашаюсь на это платье.

— Сколько с меня?

— Два золотых Лэра. — В этот момент я понял, что чувствуют люди, когда их грабят.

Менестрель заставил меня взять еще несколько тряпок. Белье, чулки, перчатки и т.д. Так же вспомнив о том, что грудь и гравитация — враги навсегда, мне пришлось купить нормальное нижнее белье, не ограничиваясь лентой. Все же лента не панацея и доставляла некоторые неудобства от постоянного ношения, а бюзгалтер как оказалось придуман не просто для красоты, а реально ощутимо облегчает тяжелую ношу. Потом мы пошли в обувной, после него в ювелирный. Не смотря на мое сопротивление, менестрель оплатил все, аргументируя это тем, что я его ученица и он в долгу передо мной за спасение его жизни. Скрипя зубами позволил ему заплатить. Не люблю быть в долгу или зависеть от посторонних людей.

Хотелось поскорее закончить с этими магазинами, но переборов себя настоял на покупке штанов и прочей по моему мнению приличной одежде. В чем-то же мне нужно выходить на улицу...

Необходимый магазин нашелся довольно быстро, и я основательно закупился качественной, удобной, практичной и почти не смущающей одеждой. Конечно местные охотничьи костюмы тоже были "модными", но я смог отыскать приемлемые экземпляры. Только вот куртки, подобной моей старой — я не нашел. Придется привыкать к комплексу — "задница, привлекающая много внимания". Вместо нее приобрел два удобных жакета. В номер я пришел основательно нагруженным. Платье после подгонки обещали занести к завтрашнему утру. А с вечера до глубокой ночи была репетиция. Сначала с оркестром, но потом они ушли и пришлось петь почти в акапеллу под тихое бренчание Луиса. Композицию менестрель подобрал крайне сложную и я не уверен, что не облажаюсь. Мне предстояло работать бэк вокалом и петь арию во время припева. Ария состояла буквально из пяти слов, но спеть эти пять слов было невероятно сложно. О чем вообще думает этот мерзавец? А кульминация этой композиции заканчивалась переплетением двух голосов, моего и Луиса. Было трудно звучать вдвоем, не ошибиться в милизматике и не заглушить голос партнера. Потом Луис посчитал, что мучает меня недостаточно и заставил меня "прочувствовать" песню... Какая чушь. Я едва не психанул и не бросил все.

— Почувствуй эту историю! Поставь себя на место главных героев! Постарайся сопереживать и донести свои чувства до слушателя! Нет, не знаю я никаких демонов и уж точно я не разделял с ними ложе. И с ослами я тоже дел не имел. Ладно, хорошо. Если ты не в состоянии почувствовать главную героиню, то вспомни самый грустный момент в своей жизни и вложи его в арию.

Упрямый осел этот Луис. Пришлось вспоминать и лучше бы я этого не делал. Чуть слезы из глаз не посыпались, но к удивлению, это помогло извлекать из себя нужные Луису звуки. В этом и правда, что-то есть, недостаточно просто воспроизводить звук.

Глава 5.

Гостиница клана Делибертейнов. Вечер выходного дня. Спустя неделю утомительных репетиций.

В гостиницу со всей столицы стекались знатные люди, богачи, знаменитости, дворяне, ну или просто амбициозные прохвосты. Кто-то задался целью найти деловых партнеров, кто-то решил завести нужные знакомства, кто-то захотел найти новую интрижку, мужа, и только малая часть из посетивших званный вечер пришли чтобы культурно отдохнуть. Всех этих людей объединяло одно — они были представителями элиты, не считая конечно же нескольких прохвостов и мошенников, которым посчастливилось проскользнуть внутрь.

В зале играла живая музыка. Опрятные официанты разносили напитки и закуску. Знатные женщины были максимально "вооружены", мужчины тоже не отставали и были снаряжены богато и по моде. Никто не хотел упасть в грязь лицом, и большая часть этих надутых щебечущих людей напоминали собой павлинов, которые в силу своего бесконечного эгоцентризма не хотели уступать титул "самого-самого", даже если их дела на самом деле шли не очень хорошо.

— Дамы и господа, прошу вашего внимания. Следующее выступление может принести как удовольствие, так и разочарование. Знакомый вам Лэр Луис Гринденштейн с этого дня выступает в дуэте, будьте снисходительны к его компаньонке. Ее зовут Брунгильда и это ее дебют.

Знатный сброд начал обсуждать необычную новость. Послышались ехидные шепотки о благородном лишенном земель менестреле, что в очередной раз пожалел простолюдинку. Мужчины понимающе ухмылялись. Кулисы распахнулись и все разговоры тут же смолкли.

На стуле в центре сцены сидел менестрель. Волосы грязны, растрепаны и в паутине. Роскошный фрак изрезан и испачкан в пыли. На лице с помощью грима изображена изможденность. Голубые глаза смотрели с тревогой, а за его спиной стояла красивая девушка сложив белые как мрамор руки на плечи менестреля. Русые волосы, бледное лицо ангела, большие серые глаза и белое одеяние, которое когда-то в древности одевали для обряда бракосочетания.

С первого взгляда было ясно, что на стуле сидит жених, а за его спиной призрак мертвой невестки. Оркестр плавно вступил со скрипок и виолончелей, потом вступили клавишные. Через какое-то время в грустную мелодию начал вплетаться хрустальный голос невесты. Ее пение вызывало мороз по коже гостей и вводило их в состояние легкой грусти. Менестрель с экспрессией начал читать монолог о завистливой судьбе и загубленном счастье, о злом графе и жестоких законах, о неудавшейся мести и бесконечной боли. О любви, которая связала два мира: мир живых и мир мертвых. О двух несчастных существах в старом заброшенном доме. О проклятом старике и душе мертвой невесты, которая согревает своим холодным прикосновением своего любимого.