Под колесом сансары или спасение в сиськах.

Пролог.

— Сын! Я же говорил не соваться в мертвые копи! Почему ты не послушал меня?!

Я не мог ничего ответить. Эта авантюра стоила мне жизни.

Пробрался в копи под пологом невидимости, растратил манокристал щита стихий на младших личах и поймал посмертное проклятье от архилича. Этот поход поистине глупость. Мне было стыдно, страшно и жаль отца. Ведь меня ждет смерть и неизвестное посмертие, потому что заклятья ушедших воздействовали не только на тело...

Теперь я могу понять, что чувствуют неизлечимо больные смертные, но сейчас я бы с радостью поменялся местами с любым из них.

— Простите отец.

— Я бы душу продал, чтобы исцелить тебя. Но... это невозможно. От проклятий ушедших еще никто не сбегал. — Отец схватился за голову, взлохматив свою великолепную шевелюру.

Что же делать? После смерти матери у отца остался только я один. Теперь не станет и меня. Род Сетелфилд прервется из-за самоуверенности одного мага недоучки.

Я было собрался опять мямлить какую-то извинительную ерунду, но отец прервал меня.

— Постой. Ты успел что-нибудь взять из склепа?

— Да. Я успел спрятать тело лича в пространственный карман, но я уже не могу использовать магию.

Глаза отца загорелись надеждой. Плечи расправились. Осанка приобрела свое изначальное величие.

— Ерунда! — Узнаю архимага. — Я займу тебе энергии.

Положив мне руку на солнечное сплетение я почувствовал, как через манопоток в меня хлынула магическая энергия. Отец сильно вспотел и часто задышал, было видно, что это нелегко ему дается, но передать необходимое количество энергии он смог.

— Открывай! — Задыхаясь приказал он.

Послушавшись, я напитал привычное плетение энергией. С грохотом и пылью на фамильный ковер упал тяжеленный, трехметровый скелет ушедшего.

Отец перекрыл манопоток и с облегчением плюхнулся на пятую точку.

— Не мой профиль. Оправдался он. — Ладно, иди спать. Побереги силы. Если повезет — Кивает на останки. — Будешь жить.

— Я понял отец.

* * *

Отец разбудил меня через несколько часов. Я с трудом смог проснуться. Тело было ватным, а координация движений как у алхимического пьяницы. Жизнь уходила быстрее, чем прогнозировал отец.

— Ты будешь жить. — С блеском в глазах сообщил он мне.

Эти слова придали мне сил, и я с кряхтением опираясь на руку, смог доковылять до места назначения.

В подвале было как всегда холодно, в глазах плясали блики от многочисленных свечей.

— Садись суда, у нас мало времени. — И отпустил мое предплечье.

Я, потеряв опору, плюхнулся на холодный камень, но боли не почувствовал.

— Отец, вы нашли способ? — Интересуюсь своей участью.

— Да сын. У Некромонга был при себе гримуар. Ты себе не представляешь на сколько открытий хватит содержащейся в нем информации. — С энтузиазмом фанатичного ученого стал он перечислять мне малопонятные термины и возможные перспективы.

— Отец! — Я никогда не смел повышать на него голос, но сейчас совсем другая ситуация и у меня слишком мало времени.

— Да прости. — Посерьезнел он. — Ритуал называется "Мертвый потенциал".

— Звучит мило. — Во мне что-то ломается. Не принято встречать скепсисом магию ушедших.

— Слушай внимательно. Это ритуал по межмировому переносу души. Да отнесись ты серьезно! — Рявкнул отец.

Размашисто захлопываю ослабевшими руками напевающий погребальную песнь рот.

— Тебе предстоит вселиться в тело обреченного судьбой гения с большим потенциалом. У каждого мира своя планка одаренности, конечно же, но будем надеяться, что тебе повезет, и ты сможешь использовать магию. Смею предположить, что ушедшие именно так проникли в наш мир. Когда придешь в себя не пугайся. Тело будет не твоим и возможно другого пола. Или вовсе какой-нибудь зверорассы. Главное выживи, когда судьба придет забрать свое.

— Но отец! Я ведь не умею ходить на каблуках! Хи-хи-хи. — Руки перестали слушаться и безвольно упали на камень.

Шелест страниц. Шепот на неизвестном языке.

— Прощай сын. Я постараюсь отыскать тебя. Если у тебя сохранится магия, координаты нашего мира ты зна...

Глава 1.

Холод... Меня будит холод и болтовня на незнакомом языке.

Нахожусь в вертикальном подвешенном положении. Руки затекли, почти не чувствую их. Ноги расставлены на холодном полу. Судя по ощущениям тоже в оковах. В глазах проясняется. Помещение было очень похоже на темницу, и кажется ей и являлась. Магические светильники тускло освещали каменную коробку. Справа находились полки со всяким хламом. Внизу два сундука. Слева каменный стол с начертанной пентаграммой и свечами. Над столом висело что-то вроде походной лаборатории. Перестав крутить головой, я посмотрел перед собой. Старик в коричневом балахоне и мальчишка со злобной давно не мытой физиономией и сальным взглядом.

Не понимаю, что происходит, но возникшая догадка заставляет шевелиться волосы на затылке. Неужели ритуал отправил меня в тело подопытной зверушки? Да и судя по всей этой напускно мрачной атрибутике — к каким-то фанатикам чернокнижникам. И как мне выбраться из этой передряги? Я не думал, что ситуация "мертвого потенциала" будет такой безнадежной.

Маны я пока не чувствую, дергая конечностями вызываю только смех этих вонючих провинциалов. Перестав дергаться и озираться, я сосредоточил все внимание, на них пытаясь понять, о чем они говорят и что собираются со мной делать, но пока выходило не очень. Старик уставился в книгу, а его помощник выполнял указания, добавляя все новые ингредиенты в кипящий котелок. Неожиданно он схватился за кинжал, который лежал на алтаре и повернулся ко мне. У меня дыхание перехватило. Нет, не верю. Какими бы они ни были дилетантами, они не станут переводить материал. Тем временем ученик подошел умело сделал надрез на груди и сцедил немного крови в стеклянную колбу. Опустив взгляд, я не поверил собственным глазам. У меня женская грудь!!! Какого хрена? Минут через пять я отвис и осознал одну дерьмовую истину. Хуже уже точно быть не может... Хотя нет, может. Если я подохну, будет совсем плохо.

Теперь понятно, зачем ученик делал надрез. Очевидно, чтобы добыть кровь девственницы. Иначе, зачем еще им тут нужно это тело? Хорошо, что девственницы, а то я не знаю, как бы я отреагировал, будь оно уже осквернено мужчиной. Брр! Не хочу даже думать об этом. Теперь понятны сальные взгляды этого паренька. Тело фигуристое, грудь большая, размера четвертого. Порез кстати затянулся довольно быстро. Подозреваю, что оно не человеческого происхождения или подвергалось мутациям. Чувствую биение сердца и холод, значит я не нежить. Слава богам! Тогда вопрос о девственности тела неясен. Возможно, кровь расы этого тела тоже ценна.

После того как старик вылил кровь в котелок, что-то пошло не так и жидкость в котелке превратилась в студень. Старик начал ругаться, потом срывая злость начал избивать посохом своего ученика. После воспитательной процедуры они удалились, громко хлопнув тяжелой дверью и щелкнув замком с той стороны. Как будто я смогу сбежать. Эм, или это наоборот, чтобы суда никто не зашел?

Шаги затихли. Начинаю дергаться и пытаться выдернуть забитые в камень штыри, на которых закреплены цепи. Чувствую, что это тело довольно сильное для женщины, по крайней мере, сильнее моего родного, которое уже, наверное, умерло...

Цепи скрипели, натягиваясь, но все тщетно, они не поддавались. Все чего я добился, это порвал кожу на запястьях лодыжках. Впрочем, эти незначительные повреждения затянулись буквально за три секунды, как при наложении исцеления средней мощности.

Демоны, что же это за раса? И почему из миллиардов вариантов закинуло именно в тело женщины? Надо было слушать отца...

Ладно, хорошо. Не время для рефлексии. Не думаю, что эти два экспериментатора (в плохом смысле этого слова) уготовили мне какую-то приятную роль, а учитывая, что это женское тело... Еще раз осматриваю тело. А учитывая, что это красивое, юное, женское тело, мое порочное воображение рисует совершенно не радужные перспективы. В любом случае это тело скоро умрет и мне необходимо как можно скорей убраться от суда.

Раз физически оковы не сломать, то нужно искать другой выход. Отец что-то говорил про высокий потенциал будущего тела. Не думаю, что этот "потенциал" ограничен сумасшедшей регенерацией и физической силой, но энергии я по-прежнему не чувствую. Не в себе и даже в окружающем пространстве. Это чертовски пугает меня как мага. Без магии я... я пропал! Демоны! Думай балбес! Я не чувствую магии и не могу перейти на энергозрение. Что это значит? Варианты:

— Это тело, банально не одаренное.

Вариант, но я отказываюсь верить в это и вообще рассматривать этот вариант.

— Магия блокирована внешними условиями.

Так. Оковы из обычного железа. В пентаграмме не стою. Темница тоже вроде обычная. Отпадает.

— Вероятно, что это тело создано искусственно и изначально не имело своей души, но теперь-то оно душу имеет и не какую-то там, а душу сына архимага! И вполне может быть, моя сила все же пробудится в этом теле. Теоретически если у человека есть "очаг", то настройка энергоканалов это дело времени. Но сомневаюсь, что восстановление энергоканалов это такой простой процесс, да и в любом случае все зависит от мира и условий ритуала. Многие нюансы мне не известны.

— Или возможно это тело использует иной тип энергии (возможно, как и сам мир), а я по привычке пытаюсь призвать привычную мне силу. Думаю, этот вариант куда ближе к истине, нежели остальные.

Попытки почувствовать в себе другую энергию провалились, но я не сдавался. Поскольку это был единственный шанс.

Мои медитации прервал скрежет в замочной скважине. Дверь отварилась и в камеру проскользнула тень. Оказалось, что этот тот самый озабоченный ученик старика решил почтить меня своим вниманием. От его взгляда мне сразу становится не по себе.

Тем временем он зажег магический свет и принялся пожирать меня взглядом и распускать руки, что-то приговаривая на своем нелепом языке. Мне было мерзко от его прикосновений. Настолько мерзко, что я изогнувшись оттолкнул его животом. Эффект превзошел все ожидания. Легкое тельце подростка отлетело в дверь и опало на пол. Он тут же застонал, а секундой позже захныкал как девчонка и вперил в меня полный ненависти взгляд.

Открыв один из сундуков, он стал вытаскивать из него всякое железное барахло. Крюки, цепи, гвозди, щипцы, штыри. Возникшая в голове догадка выбила дыхание и проморозила все внутренности. Полагаю, пытки неизбежны...

* * *

Камера. Особый заказ для мастера химеролога и его непутевого ученика. На цепях в оковам по рукам и ногам болталась обнаженная русоволосая молодая девушка с ангельским ликом и поразительно идеальными параметрами тела. Красивая полная грудь размера четвертого с торчащими от холода сосками. Длинные стройные ноги. Тонкая талия. Красота девушки содержала в себе идеал внешности этого мира, а точнее Империи, которой принадлежала большая часть этого мира. Невозможная красота стала возможна потому, что была создана искусственно. На языке алхимиков это существо называется "гомункул", но у химерологов несколько иной принцип создания этих существ. Мастера плоти "сшивают" их из различного биоматериала, а не выращивают в колбах, как это делают алхимики.

Данный же экземпляр создан специально для операций типа — "Черная вдова". Нет ничего эффективней соблазнительной женщины в роли убийцы или захвата чужого имущества посредствам брака.

Этот экземпляр недавно наделили душей, и теперь ему предстояло пройти зомбирование, дрессировку и боевую подготовку прежде чем ее отправят заказчику.

В данный момент прекрасное лицо гомункула было искажено крайней степенью омерзения, а большие серые глаза испуганно смотрели на похотливого ученика, прославленного в узких кругах химеролога, который в данный момент с энтузиазмом раскладывал на алтаре пыточный инструментарий.

— Любишь дергаться сучка? Посмотрим, как ты теперь подергаешься.

С этими словами он сотворил самое мощное плетение, на какое был способен, и тело гомункула повисло на цепях от внезапной слабости. После юноша взял крючья, на концах которых была прикреплена прочная тонкая цепь, зашел за спину гомункулу и, оттопырив кожу на лопатке резко вонзил в нее острие крюка продев его через кожу. Девушка вскрикнула и слабо задергалась.

— Кричи, кричи сучка. Это только начало. — Сказал юноша, невозмутимо прикрепляя цепь к кольцу на стене сильно оттягивая кожу девушки. После проделал тоже самое со второй лопаткой.

Взяв идентичные предыдущим крюки, юноша принялся за ягодицы. Девушка продолжала слабо сопротивляться, но даже для ее нечеловеческого происхождения проклятие было довольно эффективным. Оттянув кожу на упругой ягодице, он с легкостью продел через нее холодный метал. Девушка больше не позволяла себе кричать, что удивительно для чистой души, у которой по определению не может быть гордости. Но юноша не придал значение этой странности, похоть полностью затмила голос разума. Поэтому он не придумал ничего лучше, как воспринять гордое молчание за личное оскорбление его навыков. Его бесило, что она не плачет, что не пытается задобрить его мольбами о пощаде, а он к такому не привык.

Закончив привязывать кожу ягодиц к стене, он наконец появился у нее перед глазами. Она старалась не шевелиться по известным причинам, но ухмыляющаяся рожа этого недоноска так и провоцировала порвать свою кожу и повторить удар. Но каждое неосторожное движение напоминало ей болью, что это не очень хорошая идея. Поэтому девушке преодолевая слабость пришлось выгнуться назад, дабы уменьшить натяжение кожи и боль.

— Пришло время рабских колец, я научу тебя быть покорной.

Парень достал разжатые небольшие кольца и продел их через розовые соски, после чего замкнул кольца и с помощью специального инструмента закрутил мягкий, но прочный металл.

Парень сообщил девушке, что пришло время для его любимой части и порывшись в сундуке достал очередную длинную цепь, он продел ее сквозь кольца на сосках и закрепил цепь на стене. Немаленькая грудь девушки вытянулась вперед. Соски не переставали кровоточить и регенерировать. Кожа на лопатках вела себя аналогично, потому что девушка не могла больше выгнуть спину назад из-за груди. Поза девушки стала пикантной, глаза юного извращенца заблестели предвкушением, и он не удержавшись начал лапать девушку, которая все еще находила в себе силы сопротивляться. Его это бесило, и он решил распять ее так, чтобы она боялась пошевелиться.

Девушка прикусив губу терпела боль, оттопыренный зад и действия юноши вызывал в ней бурю возмущения и глубокого отвращения. Логика говорила ей, что дальнейшее развитие событий очевидно, и этот маленький ублюдок добьется своего, если ничего не предпринять.

— Сиськи распяты. Теперь нужно и задницу натянуть, как думаешь? — В ответ он услышал лишь непонятную тарабарщину, которая очевидно была отборной матершиной неизвестного ему диалекта.

Но юношу это только позабавило. Мерзко улыбнувшись он вынимает из ящика длинную спицу и приседает на корточки напротив промежности пленницы.

* * *

Больной ублюдок! Что он собрался делать с этой демоновой спицей? Неужели он собрался что-то протыкать там? Догадка вспыхнула в голове как фаербол, а злоба взорвалась с новой силой. Но пришлось задвинуть эмоции на второй план и раз за разом пробовать воспроизвести хотя бы какую-нибудь мыслеформу.

Я перебрал уже целую кучу простейших мыслеформ заклинаний, в которых не нужны руки, но тщетно. Потом совсем отчаявшись я обратился к примитивнейшим формам энергии и к моему удивлению слабенькое заклятье телекинеза крепко словно тиски держало спицу, которой остался всего сантиметр до моих новых половых органов. Усилив концентрацию, я вырвал спицу из рук юноши и вонзил ее ему в глаз. Мелкий ублюдок, что странно подох не сразу, но все же подох упав на пол как мешок с гнилыми овощами.

Телекинез! Отчаявшаяся надежда вспыхнула. Это тело обладает какой-то энергией, и эта энергия умеет воспроизводить форму телекинеза. Элементарное заклинание. В нашем мире оно довольно распространено и именно с него молодые маги начинают свое практическое обучение, но оно слабое, жрет кучу энергии и не эффективно в бою. Что странно, но телекинез повиновался даже без формы, обычным усилием воли как какая-то часть моего тела. В своем настоящем теле я мог только гусиное перо без заклинаний передвигать и то быстро выдыхался.

Стоп, потом буду изучать что да как. Сейчас главное выбраться от суда, благо проклятье слабости спало со смертью мальчишки.

Подняв в воздух пыточную пилу я понял, что телекинез все еще исправно подчиняется мне и энергетически истощившимся я себя совершенно не чувствую. Оставив пилу в покое начал рыться мантии мертвого извращенца и вскоре нашел связку ключей. Мужественно терпя боль я задрал голову и с помощью телекинеза стал подбирать ключ с трудом попадая в замок. Очень трудно сохранять концентрацию выполняя такую ювелирную работу, когда распят подобным образом, а кожа трещит от натяжения.

Не переставая поминать демонов постоянно ронял ключи, но вскоре раздался щелчок и оковы отпустили правую руку. Подхватив ключи я освободил левую и начал вытаскивать крюки из задницы и лопаток. Боль на удивление терпимая. Наверное, адреналин сглаживает болевые ощущения или у этого тела повышен болевой порог. Не знаю. В своем прежнем теле я бы, наверное, сознание давно потерял, а тут... В общем с несвойственной для меня мужественностью переношу этот ужас!

— Дзынь! — Первый крюк падает на холодный камень.

— Дзынь! — Второй.

Проделав ту же работу с крючьями на лопатках я аккуратно приподнимаю ногу и гибко изогнувшись в бок освобождаю ее от оков. Странно, но равновесие я удержал с легкостью человека, который не висел на цепи н'ое количество времени. Освободив ноги я наконец ослабил натяжение груди, подойдя к стене я открепил цепь и вынул ее из колец в сосках. Надо бы и от них избавиться, но я потерял слишком много времени. Как бы старик не вернулся.

Я решил пошарить по карманам подростка, резонно посчитав, что у него есть то, что поможет мне для побега или дальнейшего существования. Карманов у него не оказалось, но на поясе висел позвякивающий мешочек, полагаю с деньгами.

Не став снимать его с пояса, я принял решение одеться и обуться в его одежду. Стянув окровавленную мантию с юноши я накинул ее на себя. Рукава коротки, подол же совсем неприлично короток, да и в плечах немного давит. Все же парень был слишком мелкий. Если ему мантия была чуть ниже колена, то моему новому телу мантия едва доставала до середины бедра. На мне эта мантия больше напоминала халат. Штаны и кофту я решил и не пытаться натянуть. Время дорого, да и ткань эта не тянется, а это значит, что она банально не налезет. А вот ботинки пришлись почти в пору. Размер ноги извращенца не подкачал. Оружие я не нашел, не считая пыточных инструментов, но они не казались эффективными для боя. Придется все делать тихо и надеюсь у меня получится сделать этот мертвый ритуал — успешным.

Выглянув из-за двери, я осторожно осмотрелся и не найдя живых или немертвых выскользнул в узкий коридор. Тело слушалось исправно, было ловким, гибким, сильным и с хорошей реакцией, но все же новым и пропорции были чрезвычайно для меня непривычны. Рост, длина ног, слишком длинные для меня волосы, тяжесть большой груди, которая упрямо тянула вперед, бедра и массивные ягодицы, которые мягко терлись друг о друга при ходьбе и самое шокирующее — пустота там, где ее никогда не было. Надеюсь это ненадолго. Боги, какой позор... Как там отец интересно? Если выберусь от сюда, нужно обязательно найти способ отправить ему весточку.

Углубляясь дальше по коридору я понял, что не один такой счастливчик. Заглянув за решетку в ближайшей двери я увидел что-то непонятное и на этом "что-то" цепей было раза в четыре больше чем на мне. Даже думать о благородстве не буду. Не думаю, что у этих чокнутых химерологов тут простые зверушки содержатся, а то что эти двоя были химерологами сомнения отпали, когда я еще пару раз заглянул в небольшие окошки в толстых дверях.

Коридор вилял, создатели явно намеревались наполнить эту гору комнатами максимально экономично, поэтому составить правильный маршрут почти не составило труда, но иногда все же натыкался на тупики или завалы.

Блуждая я постоянно слышал скулеж, стрекот и прочие звуки разнообразных существ. Атмосферу жути дополняли чадящие факелы и истошные крики от куда-то снизу. В низ я точно не пойду. Стоп, очередная развилка...

* * *

Побродив какое-то время я наконец вышел к винтовой лестнице. В низ, как я решил ранее, спускаться не буду. Крики, хоровые стоны и рычание плодотворно отразились на моем благоразумии, поэтому я покрался на верх.

Этажом выше было гораздо комфортнее и отсутствовали устрашающие звуки снизу. Вместо факелов — магические светильники. На каменном полу был растянут мягкий ковер. Очевидно, что это был жилой этаж химерологов. Комнат всего пять. Осторожно заглянув в первую комнату я увидел кучу всякого хлама, стало быть хранилище. Во второй обнаружил алхимическую лабораторию. Третью я быстро закрыл, чтобы не травмировать свою нежную аристократическую психику. Четвертой оказалась комнатой ученика, обстановка которой была максимально аскетичной. Последняя наверняка являлась покоями того старикашки. Она тоже не отличалась роскошью, но была просторной и с высокими потолками, а в центре висел огромных размеров кристалл, который испускал яркий свет и вибрировал издавая монотонный гул. Стало быть, это местный аналог магических накопителей. Не понял, а где выход?

Может это место выдолблено в скале с помощью пространственной магии? Сквозняков за все время я не чувствовал, температура постоянно одинаковая. Если это место не имеет физического выхода, то оно обязательно имеет магический аналог. Внимательно осмотревшись я наткнулся взглядом на красное полотно с изображением какого-то неизвестного мне зверя. Опасаясь возможных ловушек (именно поэтому я не стал рыться в вещах в поисках полезных вещей и денег, не хватало еще словить очередное проклятье. Тем более, что у меня больше нет щита стихий, который бы меня защитил как раньше) я откинул полотно вешалкой для одежды и мысленно похвалил себя.

Три портала. Один показывал черноту с той стороны, наверняка очередное подземелье. Второй тоже был в каком-то темном помещении. Третий же открывал вид на каменный мост из какой-то пещеры или норы.

Решено, прыгаю третьим порталом, но перед этим нужно кое что сделать. Наверняка будет погоня и остальные негативные для меня последствия, поэтому у меня есть одна рисковая идея. Я вспомнил одну интересную информацию о незащищенных накопителях. Было очень опрометчиво оставлять хрупкий кристалл без охраны и барьеров... Но это же жалкие провинциалы. Кустарно, на коленке и не имея ни малейшего понятия о технике безопасности.

Концентрация на предмете. Повинуясь моей воли небольшая ваза врезается в кристалл и бессильно рассыпается осколками на пол. Ни царапины. Следующим в кристалл полетел тяжелый комод. Потом уродливая статуя. Последней была кровать, и я физически почувствовал высвобождаемую кристаллом энергию. Вслед за этим на тело навалилась слабость, теперь мне известен предел, после которого наступает истощение от использования этого заклинания. Рановато мне тяжелые вещи тягать. Тем не менее задачу я свою выполнил. По кристаллу стремительно росла трещина, а энергия, заключенная в нем всегда будет искать выход подобно воздуху в дырявом дирижабле. С той лишь разницей, что кристалл взрывается. Ладно, пора сваливать.

Глава 2.

— Буэ! Буээ...

О боги!

— Буэээээ!

Ненавижу телепортацию.

Слава богам отпустило и кажется я избежал участи подохнуть. Теперь полагаю потенциал не мертвый, судьба этого тела изменена, но увы, в этом мире как собственно и в любом другом всегда полно опасностей. Особенно для красивых девушек, кем я сейчас физически являюсь. И без того неудобное положение усугубляет мантия, которая на этом теле выглядит как фривольный "халатик". Может грязью измазаться? Нет, не думаю, что это хорошая идея. Грязных нищих даже у нас не то что в город, в деревню не пускают. А вот кровь на мантии и теле делает меня подозрительным, ее нужно смыть. Примут за нечисть и доказывай потом на костре ярко полыхая.

Место, в котором я очутился после перехода, оказалась какой-то норой в земле. В ней стояли только подпорки и портал, который скоро исчезнет. Кристалл не восстановить, а остановить разрушение чрезвычайно сложно. Из норы открывался вид на речку и собственно тот самый каменный мост. Речка узкая, длина моста соответственная, ширина была достаточной для переправы повозки, за речкой возвышался лес.

Покинув нору я был ослеплен, но позже проморгался и решил пойти к речке смыть с себя грязь и кровь. Обернувшись назад норы уже не было. Очевидно замаскирована иллюзией.

Мыться в открытую на берегу я поостерегся и спрятался под мостом. В округе я никого не заметил и не услышал, но мало ли, вокруг лес. Вдруг охотник какой выйдет или всадники из-за поворота появятся в самый не подходящий момент. Кто знает какие в этом мире нравы и какие права тут есть у женщин.

К мосту я шел испытывая совершенно новые ощущения. Ветер холодил незащищенную промежность, грудь жила своей жизнью, кольца в сосках цеплялись за ткань. Чествовал я себя странно. Было мерзко, стыдно и страшно. Однажды в академии магистр трансмутации разозлился на меня и превратил мою одежду в платье, причем прилюдно. Чувства похожие...

Спрятавшись под мостом я снял мантию и ботинки. Начал я с удаления пирсинга. Пальцы без особого труда раскручивали и разжимали металл. Оставалось только терпеть боль. Вытащив неровный металл я с облегчением наблюдал как отверстия стремительно зарастали. Я в очередной раз восхитился поразительной регенерации. Откуда интересно тело черпает энергию?

Теперь мытье. В воде вроде ничего опасного не плавает. Зайдя по пояс я начал соскребать грязь и запекшуюся кровь. Прикасаясь телу и внимательно его осматривая, я наконец осознал насколько глубока та задница в которую я угодил. Какого хрена я поперся в этот склеп?!

Помывшись я вылез на песчаный берег и с помощью телекинеза начал полоскать мантию. Странно. Не перестаю удивляться. Телекинез слушался меня как рука или нога. Абсолютно никаких плетений, но воздействовать получается только на две вещи. По одной в каждую руку... Чувствую себя дилетантом, никогда бы не подумал, что стану помогать себе колдовать руками, но контроль над заклинанием значительно лучше, чем без их помощи.

Может эта способность — это особенность расы? Но в отражении водной глади я вижу лишь человека, пусть даже неестественно красивого. Сильный, ловкий, обладающий даром одного заклятья, но все же человек. Наверное, оно было создано искусственно. Химеролог хорошо над ним поработал... Когда более-менее устроюсь и буду твердо стоять на земле этого мира проведу пару опытов. Кто знает, что мне откроется.

Выжав и немного высушив мантию я посчитал расточительством тратить время и надев все еще сырую мантию зашагал по дороге через мост.

Наверное, слишком легкомысленно было идти прямо по дороге, но по счастливой случайности на меня никто не напал и не съел. Зря, наверное, я себя накручивал.

Дорога вильнула. Я в очередной раз повернул и наконец обнаружил цивилизацию. Так называемая "цивилизация" была спрятана за воротами и плотным частоколом без единого просвета. Деревня не то, на что я надеялся, но и она не худший вариант из того, что меня могло ждать.

На вышках стояло двое часовых в кожаной броне и несуразными колпаками с козырьком на головах, наверное, выполняющих роль шлема. В руках они сжимали арбалеты и оживленно наблюдали за моим приближением. Повезло, что успел выйти к людям до заката, не думаю, что ночью здесь так же спокойно, как и днем.

— Здравствуйте. — Поздоровался я, совсем позабыв о том, что не знаю местного языка.

Собственный голос резанул по ушам. Наверное, никогда не привыкну ко всем этим атрибутам. Как можно чувствовать себя мужчиной, когда ты в теле бабы? Ни мышц, ни брутального голоса, ни бороды. Вместо этого сиськи, которые при каждом шаге подпрыгивают и тянут к земле, узкие плечи, которые не придают не капли стати, смазливое лицо, звонкий голосок, загар как у какой-нибудь простушки, талия и... о боги... ЗАДНИЦА! Да у меня даже замаскироваться под парня не получится, разве только высокоуровневой иллюзией... Демоны, у меня сейчас нервный срыв случится. Зачем я вообще эту тему мусолю? Ну попал я в тело бабы, толку рефлексировать? От этого грудь не сдуется, и задница не скукожится до приемлемых размеров.

— Дероле даларан? — С вопросительной интонацией произнес бородатый стражник.

— Я не понимаю. — Развожу руками.

Ополченец закатил глаза, вздохнул и крикнул что-то вниз за ворота. Странный язык. Буквы "р" и "л" слышатся чаще всего.

Тем временем петли заскрипели и одна из створок отварилась. Настороженно заглянув в нее мне открылась картина оживленного торгового городка нежели деревни. Захожу внутрь. Сверху спускается тот самый стражник и мазнув по мне странным взглядом задерживается на бедрах и говорит еще что-то. Теперь моя очередь закатывать глаза. Повторяю предыдущую фразу с разведенными в стороны руками. Показывает мне жест потерев большой и указательный пальцы, а потом ткнул в мешочек на моем поясе. Хм, странно что я сам об этом не подумал.

Извлекаю из мешочка одну серебряную монету и протягиваю ее стражнику. Тот с округлившимися глазами выхватывает ее и быстро прячет в кармашек озираясь по сторонам. После чего он что-то говорит бедно одетому юноше и тот кивнув захлопывает створку ворот. Стражник снова забрался на вышку.

По городку я шел сгорбившись и втянув голову в плечи. Я даже порадовался, что не понимаю местного диалекта, но увы, взгляды, которыми меня провожали были куда красноречивей слов... Но слава богам городок вроде цивилизованный и охранялся патрулями вооруженных одинаково одетых стражников, которые слонялись по улицам исключительно в группе из трех человек.

Дома возле ворот были простыми избами, но чем глубже я продвигался в город, тем богаче выглядели дома. Попадались даже двухэтажные. Люди попадались разные. Преобладали конечно бедняки и рабочие. Все в основном были одеты закрыто, кроме рабочих и бегающей по улицам детворы. У женщин платья были исключительно длинные до пола. Один я тут как бельмо сверкаю коленками, которые уже все в мозолях от взглядов. Подол "мантии" постоянно приходится придерживать, чтобы не светить гениталиями. Продвигаясь я пришел к выводу, что люди тут вроде мирные и к чужим лицам привыкшие.

Выйдя на обширную площадь я был оглушен гомоном людей и выкриками множества торговцев. Смекнув, я крепко сжал свой кошелек. Не хватало еще чтобы кто-нибудь спер мое единственно средство к существованию. Площадь была огорожена массивными многоэтажными зданиями. Первые этажи были исключительно из камня, а верхние из бруса. Самым высок4им из них было здание таверны. Три этажа, вывеска с изображением свиньи пьющей пиво, а под навесом у стены таверны на лавках воняя перегаром храпели пьянчуги, а дети ухохатываясь кидали в них грязью и камнями. Было не трудно определить назначение этого заведения. Таверна мне пока не нужна. В приоритете для меня сейчас это выучит язык, а в этом обычно помогает магия, а не алкоголь.

Я не заметил сильного различия между нашими мирами, поэтому думаю, что и инфраструктура тут не сильно отличается. Наверняка тут должна быть магическая лавка с необходимым для меня артефактом. У нас они стоили не дорого, любой состоятельный крестьянин мог себе позволить себе такой амулет.

Прогуливаясь по площади я всматривался в рисунки на вывесках. Наковальня, мешок с семенами, булка хлеба (проходя мимо у меня заурчало в животе, никогда бы не подумал, что обычный хлеб может так пахнуть) и наконец мне улыбнулась удача. На вывеске был изображен банальный круг магии, правда с неизвестным мне узором во внутреннем контуре, но во всех мирах они не сильно отличаются друг от друга.

Открываю дверь.

— Дзынь. — Реагирует колокольчик на нового посетителя.

Внутри было уютно. Пахло сушеными травами. Магические светильники, висящие под потолками хорошо освещали помещение. На полках и витринах валялось много всяких штуковин, ювелирных изделий и пузырьков с разноцветной жидкостью.

За прилавком стояла женщина в возрасте и с укором смотрела на мои обнаженные ноги. Пожимаю плечами, подхожу ближе и начинаю жестикулируя говорить иногда показывая указательным пальцем на свой рот. Наверное, со стороны выглядело забавно. Женщина не заставила себя долго ждать и положила на стол амулет. Я дождавшись разрешающего кивка одел его себе на шею.

— Золотой. — Лаконично произнесла женщина и выжидающе на меня уставилась.

Вздохнув вынимаю из мешочка названную сумму и благополучно рассчитываюсь. Относительно цен нашей империи цена на простенький амулет здесь — заоблачная. Может у них дефицит артефакторов?

— Ты бы оделась девочка.

Киваю и иду в лавку портного.

— Дзынь.

— Здравствуйте. У вас есть готовая одежда?

Из-за прилавка вышла пухленькая женщина и в какой-то театральной манере начала изумляться и восклицать.

— Как же ты милочка дошла в таком виде? Как же тебя в темницу не упрятали или лихие люди не уволокли? — Щебетая, она не забывала вовремя охать и прикрывать рот ладонью в приступе очередного изумления.

— Повезло, наверное. — По старой привычке тяну руку чтобы почесать затылок, но вовремя одергиваю ее из-за натянутой на груди мантии.

— Ничего, ничего. Сейчас приоденем тебя. Самой красивой будешь!

Слегка покрасневшая женщина подобно урагану начала снимать с меня мерки и мягко заставлять примерить все, что она свалила на стол и всунула мне в руки. Я был чрезвычайно смущен столь панибратским к себе отношением, но непреклонен. Жаль я не в том сейчас положении, чтобы отчитать простушку за фамильярность.

Отвергнув все, что она предложила я не выдержал.

— Эм, извините. Не нужно самой красивой. Одежду поскромней и исключительно штаны.

Женщина в штанах — это безусловно вызывающе и в некоторых глухих местах аморально, но у нас в столице женщины в охотничьем костюме никогда не вызывали осуждения, да и путешествовать верхом многие из них предпочитали в штанах.

— Штаны?! — Снова в театральном жесте прикрывает рот ладонью и выкатывает глаза изумленно на меня уставившись.

— Эм, а что не так? — Стушевался я. Вероятно у них люди не настолько продвинутые.

— Это не прилично и совсем не женственно.

Облегченно выдыхаю. Всего лишь предрассудки.

— Тем не менее не могли бы вы подобрать мне что-нибудь подходящее?

— Конечно, конечно! — Сдалась женщина. — И сними наконец этот халат.

Зайдя за перегородку я поборов смущение скинул мантию.

— Ах! — Вскрикнула женщина.

— Эм, а у вас нижнее белье есть?

* * *

Из лавки я вышел уже одетым. Вроде даже прилично... хотя нет, сомневаюсь, что в этом можно выглядеть прилично...

Так получилось, что мужские штаны мне были либо большие и висели как мешки об которые я запинался, что могло быть фатально в опасной ситуации, либо маленькие в бедрах и банально не налезали. Немного подумав я пришел к выводу, что буду выглядеть подозрительно в мужской одежде и не солидно. Серьезные люди вряд ли захотят иметь со мной дело, ибо встречают всегда по внешнему виду. Остановился я на женском охотничьем костюме. Штаны взял посвободней, но и они неприлично обтягивали там, где бы я не хотел. Успокаивало, что это не юбка. Специально для этих штанов купил коричневую кожаную куртку с металлическими заклепками, карманами и многочисленными ремешками. Сзади куртка была удлинена фалдой и закрывала филейную часть этого тела. Наверное, не я один страдаю комплексом — "большая задница". Я был очень благодарен неизвестному мастеру за такой подарок, но женщина почему-то обрадовалась, что продала эту куртку. Наверное, товар не ходовой. Еще эта участливая тетка продала мне несколько комплектов белья, нагрудные повязки благодаря которым грудь потеряла былую подвижность, и я перестал бояться ходить быстро и по неровной поверхности. Еще я приобрел сапоги, рубашки и остался доволен. Скинув все не одетые покупки и мантию в купленную у нее же сумку я вышел из лавки. В общей сложности потратил всего лишь один золотой и двадцать серебряных. Пусть даже меня надули я все равно остался доволен одеждой, которая внесла хоть толику комфорта в мое крайне неудобное положение. Тем более что я никогда не умел тратить деньги разумно, да и торговаться мне никогда в жизни не приходилось. Пф, сыну графа не пристало заниматься такими вещами! "Не забывайся идиот. Теперь ты девка, пусть пока не нищая и не слабая, но безродная со всеми вытекающими из этого обстоятельствами." Ехидный голос разума опустил мою гордость с небес на землю и окунул ее лицом в грязную лужу.

Немного упав духом я отправился в трактир. Сниму комнату дня на три, надеюсь определюсь за эти дни с тем, что делать дальше.

Перешагнув через нового пьяницу, который прилег отдохнуть прямо возле входа я зашел внутрь.

— Дзынь. — Как же надоел этот звук...

Гомон, громкие пьяные реплики, звуки посуды и громкий смех.

— Смотри какая красивая, ух...

— Ага, я бы ее...

— Девушка, выходите за меня!

— Ты женат балбес.

Меня конечно же сразу заметили. Кто-то пошло засвистел, а кто-то непристойно или псевдо галантно приглашал за свой стол. Чрезвычайно нелепо выглядит, когда плебей пытается вести себя как знатный человек. Тем более пьяный плебей... Усмирив бурю негодования я проигнорировал весь этот цирк и подошел к стойке обращаясь к трактирщику.

-Комнату на три дня. Сколько?

— Серебряный и пятьдесят медяков. — Сказал среднего роста молодой лысый толстячек с бородой.

Перестав протирать стакан он поднял на меня взгляд.

— Но для вас всего серебряный. — Опешил трактирщик.

— Спасибо. — Натягиваю на лицо улыбку. Убежденность в том, что красота это тот еще геморрой становится крепче.

Оглянувшись на шумный зал я попросил принести еду в комнату и достав кошелек поинтересовался.

— Сколько за еду?

— За счет заведения. — На автомате среагировал он.

Немного подождав я в нетерпении спросил подзависшего трактирщика.

— А ключи можно?

Пьянчуги в зале скоро начнут предпринимать решительные действия.

— Да, конечно, прошу. — Извиняющимся тоном произносит протягивая ключи. — Шестнадцатая комната, второй этаж.

Отдав обещанный серебряный я поторопился в свою комнату. Находиться под столькими и "такими" взглядами было крайне некомфортно. И почему женщинам нравится подобное внимание? Да меня как на мясо пялились и казалось бы уже... А чего это я? Я ведь сам так смотрел и представлял себе всякие развратные вещи глядя на красивых девушек.

Понять этих плебеев можно, но терпеть их я не намерен.

Комната оказалась такой, какой я себе ее и представлял. Обстановка ориентирована на бедняков, ну или на среднестатистического путника который экономит.

Учитывая цену это было более чем нормально. Деревянная скрипучая кровать, насекомых вроде нет, матрас с претензией на мягкость. Рядом с кроватью небольшой столик, над которым было окно с видом на площадь. Справа у стены стоял приличных размеров сундук, ключ от двери подходил и к нему. Над сундуком небольшое зеркало, а у двери незамысловатая вешалка. Довольно аскетично на мой искушенный взгляд. Ночлежка для путников, не более. Как можно жить в таких условиях я себе не представлял.

А где тут туалет? Надо поинтересоваться, когда принесут еду.

Куртку и сапоги я снял, а то потеть уже начал. Эх, когда же этот день наконец закончится...

Через двадцать минут вежливо постучавшись принесли еду. Трактирщик сам лично принес поднос и расставил все на столике, еще зачем-то притащил цветок...

— Благодарю. — Говорю раскрасневшемуся толстяку, но тот снова застыл и пялится открыв рот.

— Вы чаевые ждете? — Начинаю терять терпение.

— Нет! Что вы! Приятного аппетита! — И зажав поднос под локоть выбегает из комнаты аккуратно прикрыв за собой дверь.

Взгляд вроде не похотливый. Что это с ним...

Разделавшись с местными кулинарными изысками я закрыл дверь на ключ и подпер ее сундуком на всякий случай. Распластался по кровати я с превеликим удовольствием, слишком много переживаний для одного дня.

Глава 3.

Раннее утро. Суставы не хрустят, хоть кровать и невероятно жесткая. Разум ясен, организм бодр, хоть и не спал почти. Рефлексия упорно вгрызалась в мыслительный процесс, но я сумел от нее отбиться и благополучно уснуть. Магия не вернулась и полагаю не вернется... Эх, нужно покушать и разыскать наконец проклятый туалет во избежание казусов в будущем.

Одеваюсь, собираю волосы в хвост, заглядываю в зеркало и в который уже раз поражаюсь отражению в зеркале.

Вздохнув, обуваюсь и спускаюсь вниз. Людей в зале почти не было. Многие кушают перед дорогой, а другие опохмелялись подперев опухшую физиономию рукой или "салатом".

Вчерашний трактирщик отсутствовал, вместо него за стойкой возвышалась полная женщина средних лет. Когда я приблизился глаза женщины сначала расширились, а позже она как будто вспыхнула, внешне этого почти не показав, но я отчетливо ощущал идущее от нее давление. Ментальная атака? Хм...

— Чо надо? — Грубо.

— Мне чего-нибудь покушать, будьте любезны.

— Нету чего-нибудь! Есть каша, жаркое и грибной суп!

— Суп пожалуйста. — Пытаясь не вжимать голову в плечи затравленно отозвался я.

— Пять медяков. — Словно выплевывает слова.

И что на нее нашло?

Еще раз оглядываюсь назад и решаю покушать в зале.

Выбрал столик в дальнем углу и сел спиной ко входу, дабы не отсвечивать своим прекрасным ликом... Вот же!

Заказ пришлось ждать раза в два дольше чем вчера. Трактирщица злорадно на меня косилась. И чем я ей насолить успел?

Городок просыпался. В трактир входили новые люди. Наконец перед моим носом возникла металлическая чашка с аппетитно пахнущим грибным супом. В центре блюда плавала неразмешанная сметана.

— Спасибо. — Бросил я официантке и принялся за еду.

Поглощенный унылыми размышлениями и едой я не заметил, как напротив меня возникло тело.

— Разрешите присесть?

Молодой, улыбчивый, светловолосый парень. Ухоженный как какой-нибудь жалкий франт. К стулу рядом с собой пристроил лютню.

— Вы уже сели.

— Тогда позвольте представиться. Луис Гринденштейн! Лучший менестрель в этой славной империи! — Встает, артистично кланяется и снова садится рукой закинув гриву волос за спину.

— Ясно. — Продолжаю хлебать супчик.

Совершенно очевидно, что сейчас он будет пытаться меня соблазнить. Подавив свою гордость вынужден признать, что менестрели в этом деле всегда были искусней нас аристократов, которым девушек выбирали даже просто для постели. В любом случае ему кроме переломанных конечностей ничего не светит, но занозой сами знаете где он стать может.

— Прекраснейшая! Позвольте узнать ваше имя?! — С умоляющей интонацией спрашивает. Полностью проигнорировал грубость с моей стороны.

Немного поразмыслив я пришел к выводу, что мне придется придумать себе новое имя. Зависнув с ложкой у рта секунд на тридцать я перебрал субъективно привлекательные имена и сделал выбор. Брунгильда! Хех...

— Брунги... Бруня. Меня зовут Бруня. — В уменьшительное ласкательном звучит по-плебейски. То, что мне сейчас нужно.

На миг скривившись менестрель не теряется.

— Какое прекрасное имя!

Я чуть супом не подавился, но сумел сохранить бесстрастное выражение лица. Неожиданно нелепый ход.

Видно хотел сорвать куш, а тут вместо путешествующей дворянки — безродная крестьянка. Скептично ухмыляюсь ему в физиономию.

— И что вам нужно от меня уважаемый Луис Гринденштейн?

Небольшая заминка.

— В данный момент я странствую в поисках вдохновения и пытаюсь сочинить великую балладу о любви! Не могли бы вы позволить мне обременить вас своим обществом? Вы так прекрасны, что я.. — Притворно нерешительно тянет руку к моему лицу дабы его коснуться.

Бью его по ней. Шлепок звоном разносится по залу. Кто-то громогласно захохотал.

— Нет.

— Эм. — Обиженно потирает руку. — Что значит нет?

— Не позволяю вам обременять меня своим обществом.

Тарелка пуста. Пора уходить. Менестрель натолкнул меня на одну важную мысль. Мне нужно оружие! Пока менестрель находился в крайней степени недоумения и не начал подбирать новую стратегию я быстрым шагом вышел из трактира.

Хорошее оружие экономя деньги — не купить. В кошельке осталось шесть золотых с мелочью. Подберу себе какой-нибудь кинжал. Все же с оружием как-то увереннее. Телекинезом решил не светить пока не узнаю, что тут и к чему.

— Дзынь. — У всех что ли эти дуратские колокольчики?

За прилавком угрюмый юноша лет семнадцати. Стало быть, сын владельца или подмастерье. Оторвавшись от книжки он взглянул на посетителя и его хмурое выражение лица тут же разгладилось.

Развешанное и разложенное оружие не впечатляло разнообразием. Мечи, топоры, булавы, кинжалы и т.д. Исключительно популярное оружие. Отец помню пытался привить мне любовь к военному ремеслу, но столкнулся с моим категоричным нежеланием и смог обучить только азам боя на мечах, которые собственно давно выветрились из памяти. Кинжал же оружие больше символическое и в прямом противостоянии бесполезное, но все же эту железяку называют оружием и им можно убить. Увидев на витрине набор метательных ножей, я неожиданно поразился очевиднейшей тактикой боя для моих скромных возможностей. Ножи метать я не умею, но телекинез легко исправит это невежество. И способность останется никому не известной и стану чрезвычайно опасной целью для возможных недоброжелателей.

Из лавки я вышел обнищав на восемьдесят серебряных с медяками. На поясе болтался простой, но качественный кинжал, а под курткой через плечо и между холмами была плотно пристегнута перевязь с метательными ножами. Также зашел в канцелярскую лавку и купил самую дешевую карту, абсолютно необходимая вещь в путешествиях и планировании. Пока слонялся по площади настал чрезвычайно волнующий для меня момент. Мне захотелось в туалет...

В трактире за стойкой снова стоял вчерашний мужичок.

— Простите. — Негромко обращаю его внимание на себя. — А где у вас тут уборная?

* * *

Туалет находился на каждом этаже трактира. Зайдя в уборную на своем этаже я попытался помочиться, но только испачкал штаны. Наверное, тут есть какая-то особенная уловка, иначе как они умудряются всегда выходить из уборной сухими и опрятными? А может все дело в том, что у дам принято ходят туда вдвоем? Не думал, что банальное справление нужды может доставить столько неприятностей.

Оставшееся время утра и дня я изучал возможности телекинеза, экспериментировал над людьми, тренировался метать ножи с незаметным использованием телекинеза, задумчиво скреб затылок уставившись на карту и мучительно пытался найти прибыльное для себя занятие.

Итак, исходя из опытов возможности телекинеза оказались неутешительными. Проблема его была в отсутствии собственной структуры, ну или "плетения" в народе. То есть вторгнувшись в чужую ауру примитивное заклинание быстро разрушалось, поэтому я не мог воздействовать телекинезом на людей с насыщенной аурой и вещи, которые были одеты на них. Например, одежда и т.д. Но это не касалось металлов. Многие из металлов чрезвычайно трудно напитать энергией и уж тем более поглотитьпропитать своей аурой. То есть банально толкнуть или дернуть с помощью этого заклинания получится не всегда, если конечно не вбухать в это весь свой энергетический резерв. Ножи же после недолгой тренировки всегда летели в цель, а вот с остальным было совсем плохо. Наивно было покупать карту и надеяться понять в ней хоть что-то с абсолютным пробелом в знаниях касательно этого мира. С прибыльным же занятием было еще хуже. Хотел было податься в наемники, но быстро отмел эту самоубийственную мысль, а без того ничтожная сумма таяла с каждым днем. Подобное положение дел загоняло в тупик, и я абсолютно не видел выхода.

С внешностью этого тела, меня будут рады видеть в любой ресторации или прислугой в гостинице, но это на самый крайний случай. Талантов у меня нет, артист из меня никакой. Боевые возможности почти никакие, а та же тропа наемника не терпит слабости. Хотя слабость с лихвой компенсируется нечеловеческой регенерацией, но все же я не буду спешить умереть. Чем я буду на жизнь зарабатывать, чтобы банально кушать и иметь крышу над головой? Воровство? Хм... Да, воровство куда привлекательнее и безопаснее вышеперечисленных вариантов... Боги! Какой позор! Я в серьез об этом думаю!

Ладно. Решено. Присоединюсь пока к какому-нибудь каравану в столицу. Глупо высиживать в этой пусть и большой, но деревне. Все равно тут ничего нет. Ни денег, ни информации, ни магов.

— Тук-тук.

Кого это принесло? За окном уже стемнело. На всякий случай выдергиваю ножи из балки и прячу их обратно в перевязь, после чего настороженно открываю дверь. На пороге выпятив грудь стояла служанка и с вызовом взирала на меня задрав нос к потолку.

— Лэр Луис приглашает тебя отужинать. — Судя по тому, что служанка называет его по имени и обращается ко мне таким тоном с нотками ревности, то он не безнадежен и все же имеет определенный успех у женщин.

С одной стороны, бесплатная еда, с другой — полный трактир пьяного мужичья. Вздохнув, прячу ножи под курткой, цепляю ножны с кинжалом на пояс и спускаюсь в низ как на войну. Надо же как-то привыкать, да и давно пора дать понять этим плебеям, что я плохая девочка. Гы-гы-гы...

Менестрель занял самый неудобный стол, сразу напротив стойки управляющего. Присаживаюсь за стол и выжидающе смотрю на него. Вовсю использую преимущества прекрасного пола и не спешу проявлять инициативу.

— Еще раз здравствуйте о прекраснейшая.

Непроизвольно морщусь.

— Лэр, прошу, давайте без "этого"?

— Простите, я не понимаю. Без чего "этого"?

— Не претворяйтесь, что не понимаете. Мне не приятны ваши комплименты.

— Почему вы так злы на меня? — С искреннем недоумением спросил он.

— Потому, что вы хотите от меня того, чего я вам дать не могу.

— О чем вы? Я ничего от вас не требую и не жду. Я просто...

Снова перебиваю его.

— Да-да... — Иронично вздыхаю. — Лэр, мы оба взрослые люди и нам обоим известна конечная цель ваших ухаживаний. — И чтобы смягчить осадок напоминаю. — Кажется вы обещали мне ужин. — Пытаюсь изобразить улыбку.

Менестрель наконец перестал делать бессмысленные попытки залезть мне в штаны. Подозвав официантку он сделал заказ и по моему мнению переборщил с количеством вина... Неужели он решил меня напоить? Менестрель не пожалел денег и нам принесли обжаренное фаршированное овощами мясо какой-то птицы и довольно недурное для этой дыры вино.

Менестрель задумчиво кушал прилегая на вино, я же особо не усердствовал с алкоголем. Мне не известно, как это тело отреагирует на него, поэтому был крайне осторожен внимательно отслеживая свои ощущения. В какой-то момент менестрель не выдержал молчания.

— Все же чем я вам неприятен? — В чувствах громко произнёс он.

Наверное, не часто ему отказывают, и он искренне не понимает, почему я отказываюсь от его ухаживаний, причем будучи какой-то безродной простушкой Бруней.

Мысленно смеюсь.

— Вашими намерениями.

Хватается за голову. Кажется, он и до ужина прикладывался к вину.

— Если вы не видите этого в моих глазах. — Вновь включает патетику. — И не хотите слышать слов! Я расскажу о своих чувствах песней! — Заявляет на весь зал.

Кажется, шоу начинается. Заручившись одобрительным гулом он схватил свою лютню и объявил на весь трактир, что собирается посвятить мне новую песню.

Упорный малый, но глупый. Шум в трактире стих, все замерли в ожидании.

— Брынь. — Провел он по струнам начиная.

Голос у него хороший, звонкий. Поет отлично, с чувством и песню подобрал романтичную, которая очевидно должна была растопить мое сердце и самое главное — раздвинуть ноги. Хех. Не дай боги об этом кто-нибудь узнает в моем мире. Испепелю!

— ... так не мучай же красавица меня! — Закончил он свою песню. Зал захлопал, я тоже. У парня действительно талант.

Луис польщенно кланяется и громко обращается ко мне пользуясь тем, что все внимание зала обращено на нас.

— О прекраснейшая! Умоляю о свидании!

Думает надавить на меня публикой? Эх, придется быть неблагодарным и порицаемым общественностью. Это усложнит проживание, но поступить иначе значит — подарить надежду и блевануть от отвращения.

Мило улыбаясь отвечаю.

— Отказываюсь.

— Да что ж тебе еще нужно?! — Бросает на пол лютню и хватает себя за волосы.

— Мужика ей хорошего надо! Тоже мне принцесса! — Кто-то басовитый заявил из глубины зала.

— Это ты мужик что ли? — Заливисто смеюсь.

Не знаю зачем я его спровоцировал. Толи вино подействовало, толи накипело за эти дни.

— Вот это ты зря. Еще никто меня так не оскорблял!

Медведообразный мужик поднялся из-за стола и направился ко мне.

Возникшего у него на пути менестреля он не заметил. Махнул рукой и тот улетел на соседний стол закончив веселье и трапезу сидящих там мужиков.

Кажется, начинается драка. Бежать или попробовать сопротивляться? Оружие в подобных мероприятиях применять не принято, но я то теперь девушка. Типа хрупкое существо, кулаками махать не приученное.

— Будет тебе мужик! Седмицу присесть не сможешь! — Раскинув руки в ширь как какой-нибудь борец приблизился ко мне на расстояние удара.

Поймать и изнасиловать решил значит... Чтож, руки у меня теперь развязаны.

Вынимаю нож и метаю его ему в ногу прибив стопу к полу. Чудом ухожу от захвата и проскальзываю под рукой за спину. Мужик взвыл, споткнулся и упал на одно колено. Выхватываю кинжал и стараюсь не перестараться прикладываю лезвие к его горлу. Замер, умирать не хочет. Начинающаяся драка в зале тут же стихла.

— Эй-эй. Не губи сестрица.

Оборачиваюсь. Кажется, кто-то из его товарищей.

— Он меня насиловать собирался, а вы его дружно поддержали. Почему я должна его пощадить?

До меня наконец дошла вся серьезность ситуации и в полной мере осознать то, что он собирался со мной сделать. Накатил гнев. С трудом удержал руку от завершающего движения.

— Да не стал бы я с тобой ничего делать! — Забасил почти труп. — Помял бы чуть-чуть за прелести, да и отпустил бы. Я же не дурак! На плаху не спешу! Да и не по-людски это... — Все же закончил бугай несмотря на кинжал у горла.

— Не врешь? — С сомнением спрашиваю.

Гнев отпускает. Все же зря я его спровоцировал. Любой нормальный мужчина не мог бы позволить себе проигнорировать такое оскорбление.

— Да чтоб меня сирены утащили если вру!

— Без глупостей.

Нерешительно убираю кинжал и отхожу на безопасное расстояние. Бугай сдерживаясь молча выдергивает мой нож из ноги. Поднимается и угрюмо меня рассматривает.

— Ножик-то верни. — Решил я разрядить патовую ситуацию.

— Ты уж прости, что напугал тебя. — Прогудел улыбаясь и протягивая мне окровавленный нож.

— И ты за оскорбление прости и за то, что чуть не убила. — Натягиваю нервную улыбку на лицо.

Верно говорят, что мужики после драки друг друга уважать начинают, я хоть физически теперь и не мужчина, но уважение здешних выпивох завоевал. Пришлось даже выпить с ними для "закрепления" и выслушать пару баек со смешными историями из жизни. Но все равно я видел какие взгляды они на меня бросали, пытались выглядеть "выгодней", чем они есть на самом деле. Короче каждый по-своему пытался выпрыгнуть из штанов, покрасоваться и т.д. Эх, прощайте веселые попойки, прощай пиво рекой и коллективный поход к жрицам любви. Не отдохнуть мне теперь душой и телом в хорошей компании, не завести верного друга и не кому теперь доверить свою спину, особенно учитывая то, что теперь находится ниже нее. В их компании я чувствовал себя калекой, юродивым, неполноценным и жертвой в довесок. А с женским полом я общего языка не найду, ведь увлечения у них бабские, как и все остальное. О дружбе с ними можно и не упоминать, ибо ситуация такая же, как и с этими мужиками. Я банально возбуждаюсь от вида собственного отражения, а какая может быть дружба и доверие к человеку, который хочет затащить тебя в постель? Никакой!

— Ладно мужики. Хорошими людьми вы оказались и весело с вами, но завтра вставать рано. Удачи вам. — Тепло прощаюсь с этими обычными людьми, но неожиданно приятными для своего статуса.

Вставая из-за стола я посмотрел на своего "рыцаря", из-за которого собственно и заварилась эта каша. Обчистят же придурка, да и лютню отберут наверняка.

— Эй, трактирщик. Где Лэр менестрель ночует? Покажи пожалуйста.

Взвалив его храпящую тушку на свое маленькое, но крепкое плечо и взяв лютню в другую руку поплелся на верх слегка покачиваясь от градуса в крови, а не от веса этой тушки. Выпитое все же слегка подействовало на организм. Мне было совершенно не тяжело. Толи парень пушинка, толи я силач. Настойчивое предложения помочь со всех сторон я гордо отверг, но лучше бы принял... Этот певучий засранец снимал комнату аж на третьем этаже. Наверное — "Прекрасный вид способствует творческому развитию", наверняка так и думает сволочь.

Разделавшись с менестрелем, я ворвался в свою комнату и упал на кровать, она же отнеслась ко мне издевательски и тут же завертелась. Я сумел удержать еду в желудке и благополучно уснул.

Глава 4.

Снова просыпаюсь рано утром. Похмелья нет. Бодрость зашкаливает. Хочется в туалет и кушать. Удивительный организм. Сняв штаны полностью я благополучно помочился и внезапно понял, что сидя на корточках навык не так важен. После утренних процедур спустился в зал и заказал еду. В зале все та же картина. Официантка почему-то смотрела на меня восхищенно, а заказ принесли подозрительно быстро. Всего-то надо было набить морду самому большому... Гы-гы. Рецепт деревенского авторитета.

Быстро затолкав в себя еду, я вышел из трактира и пошел искать караван. Гордо превозмогая все взгляды, я старался не комплексовать, к такому все же трудно привыкнуть.

— Эй, Бруня! — Окликнул меня давешний здоровяк. — Здорово, куда путь держишь?

Нога перевязана, но тяжелый кузнечный молот все равно держит уверенно. С другой стороны наковальни суетился мальчонка лет шести с небольшим молотком в руках и перемазанной в саже мордашкой.

— И тебе привет Ирвин! — Подхожу к кузнецу и протягиваю руку для рукопожатия, но успеваю опомниться и одернуть ее. — Да вот в столицу собираюсь. Караван ищу дабы дорога безопасней была. А это сынишка твой?

Глядя на этого светловолосого мальчонку вдруг поплохело. Чуть без отца не оставил... Нужно научиться держать язык за зубами или не пить больше.

— Это правильно. В наше сложное время одному путешествовать не безопасно. Разбойники, одичавшие дезертиры, степняки! Кого только не встретишь за кюветом! — Возмущенно прогудел кузнец. — Могу поспрашивать, мне не трудно. А это да, младшенький мой — лохматит тому голову, а мальчонка пытается извернуться и стряхнуть лапищу.

— Спасибо, было бы здорово... И это, за ногу прости еще раз. Сильно болит?

— Да не. — Отмахивается рукой с зажатым в нее молотом. — Ерунда! Но баба у меня как видишь паникерша. — Показывает обильно обмотанную тряпками ногу и сплевывает на пол от досады. — Намотала тряпок людям на забаву! Две простыни извела!

— Любит тебя. — Добродушно смеюсь. — Ладно, до встречи! — Поднимаю руку ладонью вперед (прощальный жест) и подмигиваю все еще пытающемся стряхнуть лапищу отца мальчишке.

Приятный все же городок, если конечно воспринимать его не через призму необходимой для любого аристократа спеси. Все же полезно иногда пообщаться с плебеями, сразу понимаешь, что они такие же люди как ты, только без высоких амбиций и давящего на плечи статуса. Невероятно, но им достаточно для счастья семьи и скучной работы.

Даже как-то уезжать от сюда не хочется в эту столицу, ибо столицы во всех мирах одинаковы — клубок змей, чванливая помойка и т.д. Тьфу...

Бродил, бродил, но так ничего и не выбродил. Не нашел я где тут караваны на постой останавливаются. Пришлось подавить свое мужское — "сам знаю куда идти" и спросил дорогу у стражника. Оказалось, караваны останавливаются в западной части городка возле небольшого озера, так же узнал, что этот стражник не женат и скоро его назначат десятником. Прежде чем я смог от него убежать успел узнать кучу бесполезной информации, о которой я не спрашивал. Раздражает!

Постой караванов больше напоминал палаточный лагерь. Костры, над кострами котелки. Лошади паслись или их мыли рядом с озером.

— Где главный? — Не заморачиваясь с формулировкой прямо спросил у первого попавшегося костра.

Хмурый кашевар пованивая перегаром и не отрывая взгляда от котелка ответил.

— Товары закупает, в трактире ночует, здесь появляется редко.

Мне казалось он еще скажет что-то из разряда "отвали", но обошлось.

В общем, все это было и без того очевидно. Нужно начать общаться с людьми, а не шарахаться их и собирать крупицы информации от постыдного подслушивания.

Вернувшись в свой номер завалился спать, но уснуть не получилось. Провалялся на кровати до вечера лениво тренируя контроль. Телекинез все также мог орудовать только двумя предметами одновременно и без помощи рук тут не обходилось.

В зале снова многолюдно и шумно. Менестрель хмуро подперев щеку цедил пиво из большой кружки и старался не светить фингалом пряча его под прядью волос.

— Бруня! — Окликнул меня кузнец. — Ходь сюда!

Менестрель оживился, но потом снова резко приуныл. Что это с ним?

— Позволь мне представить моего хорошего друга и надежного партнера. — Хлопает по плечу поднявшегося хорошо одетого статного мужчину. На поясе длинный кинжал, на груди россыпь амулетов, редкая седина в волосах, цепкий уверенный взгляд карих глаз. — Лэра Говарда Видмана. Говард, а это та самая очаровательная Брунгильда, о которой я сегодня рассказывал.

Коротко кланяюсь, ибо книксен делать не приучен. Да и к чему вообще этот этикет теперь? Я ведь безродный, которому манеры должны быть чужды.

— Рада познакомиться.

— Ооо, взаимно! — Воодушевляется Лэр Говард и целует руку, протянутую для рукопожатия. Еле удержался, чтобы не одернуть. — Ирвин, а ты ничуть не преувеличивал рассказывая об невероятном очаровании прекрасной Брунгильды.

Так, глаза не закатывать, лицо не кривить. Будь сильным!

— Давайте опустим церемонии и перейдем к делу. — Нетерпеливо говорю всегда эффективную фразу и сажусь за стол.

Судя по всему, это и есть тот самый торговец, о котором упоминал Ирвин.

Говард старший немного растерялся, но быстро справился с собой и сел. Ирвин бесцеремонно заказал еще пива и вина для меня при этом немного оглушив.

— Я так понимаю Лэр Говард Вид....

— Можно просто Говард.

Киваю.

-Итак, Говард. Вы направляетесь в столицу, и я хотела бы присоединиться к вашему каравану. Не бесплатно, разумеется.

— Ясссно. — Растягивая слово отвечает на миг задумавшись. — Чтож, это легко устроить. Процедура популярная, контракты у меня стандартные и уж составлены.

Открывает сумку, достает лист бумаги и протягивает его мне. — Ознакомьтесь.

А этот торговец знает свое дело, честному слову не доверяет и меня это полностью устраивает. Контракт был лаконичен и понятен. Караван предоставлял мне охрану, место под куполом в случае плохой погоды на привале и еду раз в день. Я же обязан оплатить семьдесят серебряных. Если на караван будет нападение, и я окажу помощь в сражении оплата уменьшится вариативно.

— Что значит "вариативно"? — Уточняю момент.

— Ну, например, если вы убили разбойника — ваша плата уменьшится, также если его экипировка будет что-то стоить, то соответственно ваша плата уменьшится на эту сумму.

— А что если у разбойника в кошельке окажется денег больше, чем требуется для оплаты дороги?

— Взымается небольшой налог, и вы становитесь богаче. Но поверьте мне, разбойники предпочитают прятать свои пожитки и выходить на дело исключительно имея при себе только необходимое.

Налог на разбойников? Или я что-то не так понял? Интересно... Торговец не упускает своей выгоды и в то же время не делает контракт несправедливым. Помимо самосохранения у попутчиков будет реальный стимул сражаться. Хех. Готов поспорить у Лэра Говарда блестящая репутация, учитывая конечно же специфику и нюансы его профессии. Дочитав контракт и удовлетворенно посмотрев на процент налога, я остался доволен и согласился. Торговец попросил меня макнуть палец в губку с чернилами и оставить отпечаток на бумаге, после чего использовал свою печать. Наверняка магическую.

— С вами приятно иметь дело. — Уважительно наклоняю голову.

— Взаимно! — Встает из-за стола. — Простите, но мне пора. Как говорится — время деньги.

Поклонившись мне и пожав руку кузнецу он вышел из трактира с двумя охранниками.

— Бруня, а Бруня. А ты точно не из благородных? — Хитро прищуривает глаза подавшись вперед.

— Да вроде нет. Сирота я, просто читала много и вот. — Развожу руками.

Хреновая легенда. Нужно было заранее придумывать на такие случаи.

— Понятно. Ладно, не буду лезть не в свое дело. — Отпивает из кружки. — Надеюсь я заслужил поцелуйчик?

Мои глаза непроизвольно расширяются. Неужели я ошибся в человеке?

— Ахахахаха! — Громогласно захохотал кузнец. Отсмеявшись смахивает выступившую слезу. — Видела бы ты свое лицо. — И снова начинает смеяться.

Кто-то сегодня перебрал...

Умышленно начинаю смущаться изучая свои пальцы на руке.

— Но... Но ведь правда. — Встаю. — Ты мне очень помог. — Наклоняюсь через стол приблизив свое лицо к кузнецу. — Позволь мне — Смех Ирвина застревает в горле, кадык судорожно проталкивает образовавшийся комок. — Угостить тебя пивом! — Звонко смеюсь рухнув на свой стул.

Наблюдавшие за нами выпивохи трактира дружно грохнули. Кузнец быстро въехал и заржал пуще прежнего.

Полагаю, нужно корректировать свое чувство юмора, а то как-то неловко на душе стало от этой шутки. Брр...

Глава 5.

Утро. Снова невероятная бодрость и нет похмелья. Полагаю, теперь не нужно будет глотать зелья, чтобы привести мозги в порядок. А накушался, кстати говоря вчера не слабо. Эпизоды вчерашнего застолья проносились перед глазами.

Типа воспоминания:

— Панимаишь Ирвин. Ик! — Заплетающимся языком продолжаю. — Надоело мне слушать комплементы и непристойные предложения!

— Дык. — Долгая отрыжка. — Низя же быть красивой такой! Верно ведь говорю Лэр Менестрель? — Приподнимает его голову за волосы.

— Уу. — Замычал тот в ответ и снова устроился на столе подгребая под голову посуду.

— Ну я же не виновата в этом! — Опустошаю очередной стакан.

— Хорошая ты девка Бруня! Замуж бы взял, если бы мог...

— Эх и ты туда же. Никто меня нипанимаит...

Какой ужас! Выныриваю из воспоминаний. Разоткровенничался я вчера не на шутку, но сомневаюсь, что кто-то понял хотя бы половину из того, что я наговорил. Больше пить не буду.

Собрав сумку с вещами спускаюсь в зал. Отдаю ключ от комнаты трактирщице, делаю заказ и подсаживаюсь к опухшему менестрелю, который приложил холодную кружку ко лбу.

— Что же вы так рано Лэр?

— Разбили мне сердце, чуть не угробили, споили, а теперь еще и издеваетесь после всего этого. — С тоской начал перечислять менестрель. — Уезжаю от вас! — Громко заканчивает он свой пассаж и морщится от собственного же голоса.

— А не с караваном ли Лэра Говарда Видмана вы отправляетесь в путь?

— Шпионите за мной? — Подозрительно косится. — Да, именно так, вы не ошибаетесь. С ним от самого Вальдемара в столицу путешествую.

— Ну, значит мы не расстаемся. — Злорадно смеюсь смотря на ошарашенное лицо менестреля.

Сбор состоялся у северных ворот. Когда мы подошли какой-то молодой парень спросил наши имена и сделал записи в своей маленькой книжечке.

— Еще двоя. — Прошептал он.

Да тут мы уже. — Весело отозвался молодой, рыжеволосый всадник с чутким слухом. За спиной его щит, на поясе меч. На лошаде болтались две большие сумки. Рядом с ним ехал круглолицый крепыш и казалось бы подозревает в чем-то всех окружающих его людей, смотря на все своими узкими глазами из-под бровей. За спиной его лук, на поясе шестопер.

— Отец! — Закричал юноша делая последнюю запись в маленькой книжке. — Все в сборе!

— Брим! Открывай ворота!

— Удачного пути Лэр Говард! — Кричит в ответ охранник открывая обе створки ворот.

Колонна двинулась. Мулы потащили за собой полные телеги. Сын Лэра Говарда сел на более комфортабельную телегу к отцу и передал ему книжку. Караван медленно потек вперед. Покинув город хорошо экипированная охрана на лошадях заняла свои позиции. Разведчики галопом унеслись вперед. Мы с менестрелем плечом к плечу шли где-то посередине колонны с остальными такими же как мы — пассажирами.

Надеюсь на нас никто не нападет. Весь путь я в основном молчал и хладнокровно пресекал попытки флиртовать. Разве что с менестрелем получалось нормально общаться, чему тот был безусловно рад почти не затыкаясь. Болтал в основном о себе, о своих приключениях и интересных знакомствах.

— Я разговаривал с самим королем!

— А он то знает, что ты с ним разговаривал?

Вот в таком ключе и проходили наши диалоги.

Караван передвигался неспешно. Иногда останавливался, чтобы напоить скотину. Пассажиры щебетали между собой, шли прогулочным шагом (у кого не было лошадей) словно на экскурсии. Ожидаемо менестреля все знали, подходили, здоровались. Просили представит меня. Как минимум девять полезных знакомств у меня теперь есть. Связи — это очень хорошо. И почему все убеждены, что я дворянин? В этом мире титул хоть что-то значит? Или тут каждый крестьянин может себя Лэром называть? С наступлением темноты караван остановился.

Остановились мы на поляне. Лес остался километра на два позади, а впереди до горизонта сплошная степь. Телеги поставили полукругом. Темноту начали разгонять множество возникающих костров. Через какое-то время запахло едой. Я бросил на землю свой новый большой рюкзак и вытащил заранее купленный спальный мешок. Менестрель потянул меня за рукав.

— Идем к костру мисс гордость, а то тати ночные уволокут.

Почему бы и нет, собственно. За костром нам были рады. С большей частью из присутствующих я был уже знаком, остальные знакомиться не спешили. Скупо поздоровались и продолжили заниматься своими делами.

Кажется, меня посчитали дамой сердца менестреля и новых ухаживаний не последовало. Только скользкие намеки изящно переходящие в шутку. Ожидаемо менестреля уговорили спеть песню, потом вторую, третью...

Когда нас покормили стало еще веселей. Кто-то достал вино, а кто-то свои музыкальные инструменты. Было хорошо, но было бы еще лучше, если бы я мог в этом участвовать, а не скромно созерцать со стороны.

Второй день путешествия прошел почти так же, как и первый, а вот третий напомнил мне, что проблемы лимитов не имеют. В середине дня караван остановился. Из разговоров я понял, что разведчики не вернулись и на связь не выходят. Отправили отряд, те сообщили, что впереди засада, а на дороге установлена баррикада. Торговец не дурак, рисковать не стал и вызвал по амулету подкрепление из столицы.

Позевываю от скуки, жую вяленое мясо и метаю ножи в гнилую деревяшку. Даже без телекинеза стало получаться, но втыкались они крайне редко. Солнце пекло нещадно, хотелось расстегнуть рубашку, но расстегнув хотя бы пару пуговиц испорчу свою репутацию. Как все сложно... Лэр менестрель тоже маялся. Бренчал нечто непонятное и задумчиво жевал соломинку.

— Бруня, а ты когда-нибудь пробовала петь?

— Было дело. Но я была пьяна и не помню понравилось ли эти звуки кому-нибудь.

А вот в этом теле не пробовал.

— А давай попробуем?! Да не стесняйся! Не попробуешь не узнаешь. — Переполненный энтузиазмом менестрель подскакивает на ноги.

— Нет. В любом случае я песен не знаю.

— Я знаю пару легких. Давай, повторяй за мной.

Около часа он пытал меня, а я дурак почему-то поддался. Не знаю. Может всему виной моя детская мечта? Уметь красиво петь, выступать на публике и иметь большое количество поклонниц, которые желают тебя душой и телом, а ты весь такой недоступный и загадочный. Гы-гы.

— У тебя красивый голос, но так не пойдет. Прямые ноты для любителей. Старайся заканчивать ноту колебанием голоса. Да-да, это называется вибрато, яйцо курицу не учит. Нет я не курица! И не петух тоже! — Вымученно вздыхает. — Давай повторяй за мной.

Спустя час.

— Нет! Не так! Что это за завывания? Слушай внимательно, показываю. Пой, а теперь маши рукой вверх-вниз. Вот, получается. Слышишь, как твой голос вибрирует? А теперь прекрати махать. Умничка, все на лету схватываешь!

Учитель от бога блин, а вот раньше, когда я оставался один в замке и меня никто не слышал, сколько бы не пробовал получались какие-то блеяния, а сейчас ничего, помахал рукой и получается. Связки как будто запомнили принцип "колебания" и дальше послушно извлекали необходимые звуки. Потом мы начали петь разученную ироничную песню про пастуха и его вредную жену. Народ собирался вокруг нас, слушал улыбаясь. Когда песня закончилась нам даже похлопали.

— Бруня! Ты идеальна! У тебя прирожденный талант! — Но потом осекся. — Только вот характер скверный... Кстати! Ты не задумывалась карьере певицы ученица?

— Уже задумалась. — Деньги то нужны, да и узнаю какого это — быть артистом и вдохновлять людей своим пением. Детская мечта все же, которой родители никогда бы не позволили воплотиться в жизнь. Мой статус не позволял заниматься такими постыдными вещами.

Я сразу смекнул, что талантом тут и не пахнет. Все это благодаря новому телу. Вот бы оно еще правильного пола было и имело магический дар... я бы вообще его ни за что не стал менять, даже на свое прежнее!

Этот старик все же был великим химерологом, если смог собрать такое совершенство! Какие биоматериалы были использованы для его создания? Не из эльфов надеюсь, а то если так, то при встрече с ними — я труп. Каким бы могущественным он ни был магом и алхимиком при жизни, с нуля живой организм с такими свойствами не создать. Сколько живых существ было загублено, чтобы это тело могло жить и функционировать на таком уровне? Интересно... Сколько же интересных загадок мне предстоит разгадать.

Из раздумий меня вывел звук горна, прозвучавший над степью. Странно у них подкрепления приходят.

— Степняки! — Испуганно произнес менестрель.

— Они враги?

— Ты откуда свалилась? Когда это дети степи нам друзьями были? Какого дьявола они тут вообще забыли?! — И панически начинает рыться в своей сумке и вскоре вытаскивает из нее короткий меч в ножнах.

Он с ним обращаться-то умеет вообще? Держит вроде уверенно. Не просто так, наверное, его Лэром называют.

Охрана плотнее сдвинула телеги и спрятавшись за ними приготовив массивные арбалеты к бою.

— Все, кто может держать оружие приготовиться к бою! — Усиленный артефактом голос торговца пророкотал над поляной.

У него артефакты на все случаи жизни припасены что ли? Ладно, долой меланхолию, кажется намечается крупная заварушка. Тем временем из рощи поднимая облако пыли показались всадники. Человек тридцать есть точно. Наши арбалетчики успели обезвредить всего пятерых, прежде чем степняки с азартным улюлюканьем начали обходить нашу баррикаду справа замедляя ход и накладывая стрелы на луки.

— Живо под телеги или щиты если жить хотите!

Безумие какое-то. Они что, с лошадей стрелять собрались? На ходу? У нас с менестрелем щитов не было, поэтому потеснив остальных расторопных укрылись под телегу. Буквально через секунд пять с неба посыпались стрелы. Степняки сделав первый залп начинают кружить вокруг обоза стреляя навесом. Что за безумная стратегия?! Все, кто вовремя нашли укрытие — выжили, а те, кто не успел... В общем не всем повезло. Охранники такими темпами долго не продержатся. Уже есть раненые и даже убитые. Амулеты судя по всему у них совсем слабые. Не успеваю отклонять от них сыплющиеся словно дождь стрелы. Охрана вела ответную стрельбу из арбалетов прикрытые щитами своих товарищей. Ряды кочевников тоже рядели, но победитель в этой схватке был очевиден. Караван окружен и деморализован. Я не мог действовать на расстоянии, телекинез слабел с каждым метром, да и сконцентрироваться в такой суматохе довольно трудно.

Стрельба кочевников становилась точнее, а их кольцо постепенно сужалось. Стало сложнее отклонять. Полагаю, скоро они перестанут вести подавляющий огонь и перейдут в ближний, дабы окончательно нас смести.

— Продержитесь еще десять минут. — Отчаянно прокричал торговец укрепившись под одной телегой с сыном.

Но десяти минут нам конечно же никто предоставлять не собирался. Резко разрушив круг кочевники ринулись к повозкам бросив свои луки на землю и обнажая сабли. Выучка охранников позволила должным образом среагировать на атаку и сократить потери, но кочевники успешно давили числом.

— В бой! — Показывая пример торговец вылез из-под телеги и распорол брюхо проезжающей мимо лошади.

Степняк проворно спрыгнул с раненой лошади и атаковал торговца.

Перекатываюсь, встаю на ноги и обнажаю кинжал. Никто на меня внимания не обратил, что кстати не очень разумно с их стороны. Спрятавшись за телегой я начал бросать ножи. Первый нож врезается в шею наседающему на торговца степняку. Второй приходит на помощь крепышу, которого я встретил у ворот. Третий спасает жизнь одному глупому менестрелю. Четвертый я бросить не успеваю. Вокруг моего живота стягивается петля и через мгновение меня выдергивает с места, на котором я стоял. Приложился я больно, а потом меня потащило по земле за удаляющемся от каравана кочевником. Вовремя сориентировавшись хватаю веревку руками, чтобы петля больше не затягивалась. Скорость растет, одежда рвется, кожа стирается до мяса. Меня подбрасывает на неровностях и больно бьет о землю. Не могу сохранить одно положение, чтобы предпринять что-либо в этой ситуации. Мир постоянно вертелся, в глазах темнело от вспышек боли.

— Прр! — Лошадь сбавляет ход.

Когда кочевник остановился пытаюсь выхватить нож, но ножа нет, как и рубашки с перевязью, куртки и даже грудная лента где-то потерялась оставив израненную грудь беззащитной для взгляда. Левая рука сломана. Крепкие кожаные штаны превратились в лохмотья. Мелкие порезы и стертая кожа стремительно затягивалась вызывая сильный зуд. Остальные более серьезные раны затягиваться не спешили, но кровь из них не шла.

Кочевник спрыгнул с лошади и пошел ко мне с намерениями, которые можно было легко прочитать по его физиономии и блуждающему по мне взгляду. Удивительно неприхотливый народ. Если бы не моя регенерация, то выводы о их сексуальных предпочтениях были бы однозначными. Неужели их возбуждает вид женского тела без кожи, ну или в крови. Ощущая свое плачевное физическое состояние я поблагодарил богов за телекинез. Длинный изогнутый кинжал покидает ножны кочевника, он сразу же замечает пропажу хлопнув рукой по опустевшим ножнам и даже успевает увернуться, но лезвие все же полоснуло его по горлу. Удивленно схватившись руками за шею он булькая пытается остановить кровь, но вторая попытка заканчивает его страдания пробив руку вместе с шеей. Острое лезвие выходит с другой стороны и кочевник падает на землю.

Снимаю с себя аркан и начинаю раздевать узкоглазого. Носить одежду свежеубитого мертвеца то еще удовольствие, но я видел вещи и поотвратительней. Нужно потерпеть, пока я не доберусь до запасной одежды. Сейчас меня больше интересовал вопрос: Прибыло ли подкрепление или там уже все мертвы? Как-то не хочется лишаться своих вещей и денег.

Осматривая то, что осталось от моей одежды я горестно вздохнул. Куртку было невероятно жалко. Степняк был одет относительно легко. Броня кожаная с вшитыми металлическими пластинами. Под броней рубаха из жесткой ткани. Ее то я и решил одеть подпоясавшись разрезанной веревкой аркана. Сказать, что рубаха была мне велика — значит ничего не сказать. Импровизированное платье какое-то получилось, только в крови.

С противным звуком изогнутый кинжал покидает шею степняка. Вытираю его и прячу в позаимствованные у него же ножны.

Единственное, что осталось невредимым из моего имущества — это сапоги. Не зря значит на них деньги потратил. Хотя трусы тоже были целы. Так же у степняка нашел мешочек с серебряными монетами и ювелирными изделиями. Завершив с процессом мародерства оседлал лошадь и двинулся к каравану.

Глава 6.

— Я найду ее! Вы не имеете права меня удерживать! — Светловолосый парень пижонистой наружности с перевязанной ногой громко высказывал свое возмущение двум крупным мужикам, при этом грозно потрясая перед ними окровавленным мечом.

Они скептично смотрели на него и ничуть не впечатлялись обещанным карам. Торговец приказал никуда его не пускать. В его состоянии миссия по спасению могла оказаться самоубийственной.

— Лэр Луис Гринденштейн! — К менестрелю подходит прихрамывающий на левую ногу торговец. — Прошу вас, успокойтесь! Мы снарядили двух лучших людей. Довертись им. Если ваша ученица жива, то они непременно доставят ее в целости и сохранности!

Но менестрель никак не хотел успокаиваться, а войны и торговец начали терять терпение.

Неожиданно они замолчали и синхронно устремили свой взгляд на звук стука копыт о землю.

Из-за холма показались три всадника. Два хмурых вояки молча сопровождали ехавшую в центре девушку. Менестрель всматривался в ее профиль думая о самом худшем. Она была в грязи, крови и явно не в своей одежде. Волосы были беспощадно растрепаны, а левая рука перевязана и подвешена за бинт через шею. Штаны превратились в лохмотья, а грудь в свободной рубахе беспорядочно колыхалась приковывая взгляды солдат и выживших путешественников.

* * *

Пока ехал, думал, что они оторвутся. В смысле груди. И что этим двум приспичило так гнать? Поиздеваться решили над раненым? Буквально за время скачки все ранения благополучно зажили, кроме разве что перелома.

Встречали меня вчетвером. Двое незнакомых мне воинов и изрядно потрёпанные торговец с менестрелем.

— Бруня! Как ты? С тобой все в порядке? — Обеспокоенно спрашивает последний, бросает свой меч на землю и помогает мне спуститься с лошади.

— Все хорошо. Одежду только жалко и руку сломала. — Морщусь для убедительности. Все же болевой порок у тела что надо.

— А тот кочевник, он... он ничего с тобой не сделал?

Так вот о чем он беспокоится.

— Да, он настаивал на близости. Пришлось его убить.

— Слава богам! — Напряжение покидает менестреля. Сделав два шага по направлению к лагерю он падает в обморок.

Перенервничал бедолага.

Пока бессознательного менестреля осматривал целитель, я разыскал свою сумку. Вещи были там же где я их оставил, и слава богам ничего не пропало. Потом подошел торговец и начал торговаться за имущество убитых мной кочевников. Особенно сильно он настаивал на продаже лошадей. Много все-таки животины полегло и тащить телеги с товаром и ранеными оказалось почти некому. Я конечно же согласился. Зачем мне барахло этих оборванцев? Да и с лошадьми мороки много.

Денег у меня теперь относительно много. По меркам провинции — я богач, но по столичным — не очень. Надеюсь, что сорока шести золотых должно хватить на первое время. Лошади оказались какой-то особой породы, поэтому получилось столько выручить. Еще торговец расспрашивал меня, где я смог раздобыть амулет исцеления. Естественно, что людям было необычно видеть на мне ни царапины после того, что произошло и при таком количестве запекшейся крови. Прежде чем до меня дошло, о чем он, я чуть не порушил легенду. Пришлось импровизировать и нагло врать. Ожидаемо он не поверил, покивал задумчиво и на подробностях не настаивал.

Переодеваться я не решился. В степи бы это выглядело как стриптиз и местные меня бы не поняли. Да и не стоит лишний раз испытывать либидо мужиков. Так что пришлось остаток дня и ночи провести в этом наряде. Жесткая ткань рубахи натирала излишне чувствительные соски. Когда очнулся менестрель порывался было на радостях меня обнять, но на благо своего здоровья так и не решился положив заготовленные объятья себе на голову усиленно делая вид, что приводит волосы порядок.

В путь торговец решил отправиться утром. А пока целители приводили раненых в порядок, мертвых кочевников сжигали в алхимическом огне, как собственно и своих безродных. Немногочисленных дворян и уважаемых граждан завернули в особую ткань и оставили дожидаться похоронной гильдии для перевозки.

На следующее утро, как и планировалось, караван тронулся в путь. Серьезно раненых погрузили на телеги. Чтобы быстрее добраться до столицы немногочисленных пеших путешественников усадили на свободных трофейных лошадей. Менестрель даже верхом виртуозно играл на лютне и не переставал обучать меня пению. Под сопровождением увеличившейся охраны мы благополучно добрались до столицы. Переодеться я так и не смог, но зато рука пришла в норму. На входе проверяли обоз торговца на запрещенные товары и простых людей, то есть простолюдинов, путешественников без документов и гражданства в столице. Меня и нескольких "пассажиров" повели на обыск и регистрацию.

Каменные стены, пол из крепкого дерева. На стенах магические светильники. Помещение было больше похоже на прихожую какой-нибудь тюрьмы. Очередь состояла из четырнадцати людей, восемь из них были мне знакомы.

— Идемте. — Стражник грубо хватает меня за предплечье и ведет в комнату.

— Ноги на ширине плеч, руки в стороны! — Захлопнув дверь приказывает он и начинает откровенно меня лапать, ибо на обыск это было похоже мало.

По здравым рассуждениям я решил не сопротивляться и даже не пытаться возмущаться. Кто знает какие у них тут законы, а то еще пришьют какое-нибудь абсурдное сопротивление закону. С простолюдинами без покровителей всегда поступали по-свински. Благоразумнее будет вытерпеть это. В процессе этого возмутительного для представителя закона поведения, я чувствовал себя таким грязным... Как будто я участвую в каком-то извращении. Единственное, о чем я сейчас мечтал — это отрезать ручонки этому паскуднику.

Через минуту стражник оторвался от меня с явной неохотой и конфисковал мой трофейный кинжал.

— Простолюдинам запрещено носить оружие в столице. Получишь его обратно, когда покинешь ворота.

Следующем испытанием стала регистрация личности. Седой дядька с подозревающем цепким взглядом задавал мне разные вопросы.

— Имя?

— Брунгильда.

— Имя рода?

— Сирота.

Каждый мой ответ он записывал в книжку.

Род деятельности?

— Ученица менестреля.

— Поручитель?

— Лэр Луис Гринденштейн.

— С какой целью прибыли в столицу?

— Заработать с помощью своего таланта.

Процедуру регистрации мне заранее оплатил Луис и даже изъявил желание быть моим поручителем. Повезло мне с ним, так бы меня вряд ли пустили в столицу в военное время, ну или пришлось бы хорошенько раскошелиться...

Так же менестрель серьезно озаботился моим дальнейшим обучением, ссылаясь на то, что такой талант не развивать — преступление. А когда узнал, что я ничего особо не планировал (в плане заработка) вцепился в меня как клещ и не отстал, пока я не согласился гастролировать вместе с ним. Только вот платить он обещал ничтожно мало (по моим меркам), но утверждал, что это временно и в случае успеха будет платить больше. Но зато жилье, еду и реквизит он брал на себя, что собственно и послужило последним аргументом для моего согласия.

После была знакомая мне процедура с отпечатком пальца и магической печатью, но к ней еще прибавился какой-то странный ритуал. Мне было приказано сунуть голову в какую-то черную коробку. После этого на пергаменте с моими данными появилось точное изображение лица этого тела. Очень интересное изобретение. У нас для этого были выделены маги иллюзий. После всех расспросов и процедур мне вручили удостоверение личности в виде небольшого свитка из особой бумаги в крепком футляре.

— Не потеряйте. Восстановление будет стоить вам один золотой.

У ворот на выходе из управы меня поджидал Луис.

— Готова к разгульной столичной жизни ученица? — Необоснованно радостно спрашивает.

— Сначала было бы неплохо отдохнуть и переодеться. — Подозрительно кошусь.

— Это да. Дни в последнее время насыщенные. — Охотно соглашается менестрель и тянет меня за локоть, дабы не потерять в толпе.

По дороге почти беспрерывно ездили кареты. Тротуар же буквально кишел разным людом, редко попадались представители других рас. Потеряться в этом потоке было проще простого, не ожидал я подобной оживленности. Даже у нас в столице королевства не было такой давки, а здания стеной возвышающиеся над нами — обескураживали. Самые маленькие были как минимум трехэтажными, а коммерческие достигали и пяти этажей! Поразительно! В этом архитекторы этого мира нас обошли. Хм, а что если этот мир цивилизованнее нашего? Тогда в нем стоит задержаться и хорошенько изучить здешнюю магию и технологию, хотя бы теоритически. Отец будет в восторге и горд мной, если я открою что-то новое и прославлю наш род.

Проталкиваясь к шестиэтажной гротескной гостинице менестрель был вымотан и начал сильнее хромать. Полагаю, эффект обезболивающего спадает.

— Отвык я от столицы. — Тяжело дыша открывает дверь и пропускает меня вперед.

Внутри было тепло и уютно. На потолке висели позолоченные люстры излучая приятный магический свет. На стенах были гармонично разбросаны картины разных размеров. Круглые столики и стулья из темного дерева были исполнены изящно и дорого. В конце зала располагалась большая сцена с красными кулисами. Обстановка создавала эффект приторной роскоши, а само помещение по своей консистенции больше напоминало кабаре.

— О! Кого я вижу! Неужели это Лэр Гринденштейн почтил нас своим присутствием? — Из-за стойки вышел управляющий и едко поприветствовал Луиса.

Одет он был чрезвычайно вычурно и казалось бы намеренно бравировал своим богатством в каждой детали своего одеяния. На носу его в золотой оправе находились пенсне. Для мужчины, на мой взгляд на нем было слишком много золота и украшений. Лицо создавало впечатление богемного лысеющего сноба. На вид лет сорок пять не больше.

— И я тоже рад тебя видеть Генри. Спешу сообщить, что я желаю расплатиться по старым долгам. Тур выдался рискованным, но прибыльным мероприятием.

— Опять кого-то надул и сбежал. — Констатировал упомянутый Генри и понимающе закивал головой.

— Генри! Я бы попросил... — Но Генри грубо прерывает его.

— В прошлый раз ты тоже попросил. — Показное добродушие слетает с управляющего вместе с его маской и из-под пенсне на Луиса теперь взирают весьма угрожающе, но через мгновение Генри снова смягчается. — Ладно, о делах позже. Не представишь меня своей спутнице? — Брезгливо осматривает мой вид.

— Пусть тебя не смущает вид моей ученицы, ее одежда пострадала в бою. Зовут эту очаровательную девушку Брунгильда. Брунгильда, позволь представить тебе управляющего самой роскошной гостиницы в столице Лэра Генриха Делибертейна! — С неприкрытой лестью представил нас менестрель.

Мою протянутую руку Лэр Генрих проигнорировал, а я дал себе мысленный подзатыльник за очередной прокол.

— Ладно. Вижу вы устали. Все формальности уладим завтра. Вам одноместный номер? — С намеком уточняет.

Луис мнется и с вопросом во взгляде смотрит на меня. Возмутительно!

— Конечно нет! Нам раздельно пожалуйста!

Управляющий хмыкнул и глумливо посмотрел на менестреля.

— Я распоряжусь, чтобы вам принесли еду в номера.

Номера в этой гостинице были поистине роскошные! Шторы, ковры, мебель, живые цветы и произведения искусства! Как оказалось, не только зал создавал атмосферу богемы. Что радовало меня больше всего — это ванная комната! Удобный стульчаг, вместо дырки в полу! Керамическая ванная, вместо деревянного корыта! Вот только я не совсем понял, где тут брать воду. Пришлось долбиться в дверь менестреля и требовать срочно проинструктировать, ибо помыться хотелось неимоверно! Оказалось, что достаточно было покрутить те вентили на стене, дабы в ванную полилась вода. Вода подавалась как горячая, так и холодная. И что самое удивительное — доставлялась она по трубам! Что за удивительные технологии?!

— Деревня. — Насмешливо смотрит на мое обескураженное лицо. — Не забудь закрутить, когда наберется. Счет за ущерб мне не нужен. — Зевает. — Ладно, развлекайся, я пойду.

В теплой воде я провалялся около двух часов, если не больше. Два раза менял воду, чтобы смыть с себя всю грязь, любовался намыленным и раскрасневшимся телом в зеркале. Снова почувствовал нарастающее возбуждение и пересилив ханжеские установки дал волю своим рукам. Об этом же все равно никто не узнает... Руки исследуя бархатную, распаренную кожу, быстро нашли чувствительные точки порождая невероятно яркие ощущения. Будучи ранее человеком с одной эрогенной зоной, это изучение рушило мои представления о мире и заставило усомниться в своей компетенции в отношениях с женщинами. Наверное, соития со мной для них были чрезвычайно бедны на ощущения, но увы тогда против меня играл мой социальный статус, мои женщины просто не смели учить меня любовным утехам и покорно стонали раздвигая ноги... В какой-то момент я испугался накатывающих волн удовольствия и почувствовал острую неправильность в своих действиях и решил прекратить во избежание того, что я даже не мог сформулировать словами. Душа испытывала возмущение, а я привык ей доверять. Быстро вытеревшись, я впервые расчесал волосы (скальп слава богам остался на голове) и стремительно начал одеваться в чистую одежду, стараясь не обращать внимание на дивные виды своей наготы. После того, как я привел себя в порядок пошел мучить вопросами Луиса. В дверях столкнулся с прислугой, которые на небольших тележках везли мне и Луесу еду. Завернул обеих к менестрелю и сам пошел вперед.

— Тук-тук.

Дверь открывает взлохмаченная, заспанная физиономия Луиса. На правой половине лица отпечаток от постельного белья.

— Отлично выглядишь.

— А ты нет, мог бы и помыться. — Бесцеремонно отодвигаю его в сторону и вхожу в номер.

Следом за мной входят служанки толкая перед собой тележки с едой и напитками. Потом синхронно краснеют и торопливо покидают помещение. Наверное, тоже не то подумали... Хотя находиться приличной леди в комнате наедине с мужчиной — чрезвычайно неприлично. Наверняка служанки будут шептаться. Царство сплетен... Будучи в своем настоящем теле, я не обращал внимания на то, что люди болтают, а насмехаться мне в лицо, я всегда мог вызвать этого человека на дуэль или придать суду, но теперь... Нужно обязательно следить за своими словами и действиями, теперь у меня нет тех преимуществ которые были до проклятья. Зато репутация как чистый лист и его еще предстоит не запятнать.

Открываю графин с вином и разливаю по бокалам. Протягиваю один Луису, который все еще боролся с остатками сна. Полагаю, лечебные эликсиры, как и нас не лишены недостатков и требуют от исцеляемого необходимые ресурсы организма.

— И какие у нас дальнейшие планы? — Нетерпеливо спрашиваю трущего глаза менестреля.

— Эм... Ну... — Луис с трудом собирает мысли в порядок. — Мы будем выступать.

— О! Какое непредсказуемое развитие событий! — Шутовски прикрываю пальцами рот от изумления.

Менестрель потряс головой.

— Не смейся надо мной. — Вздыхает. — Пока мы будем выступать в гостинице, плата за проживание будет вычитываться из нашего гонорара. Поверь мне, это большой плюс, да и потом тебе и нам как дуэту нужно успешно дебютировать, а это большие траты денег и времени. Реквизит, гримеры, одежда и прочее, ибо артист обязан блистать! И не только на сцене! — Глаза отсутствующие, наверное, представляет себе какие-нибудь торжественные картины. — Кстати, может возьмём одноместный номер? Все же меньше расходов... — Умоляюще смотрит на меня. — Приставать не буду!

— Исключено! И да, платья я одевать не стану! Красить лицо тоже, неудобные прически мне не нужны, забудь о расходах подобного плана. — С каждым ультиматумом лицо менестреля вытягивалось в изумлении.

— Но это же возмутительно неприлично! Это нарушение дресс-кода как минимум! — Луис не выдержал и вспылил. — Тебя не допустят в любой светский раут, простите — в штанах и волосами, перетянутыми веревкой! Ладно только штаны! Но это... в таком виде только по тавернам борделям выступать! Да сам генри тебя на улицу вышвырнет, дабы не посрамить репутацию заведения! — Менестрель просто задыхался от возмущения.

К своему большому огорчению я понял, что он абсолютно прав. Пришлось пойти на попятную. А может ну его? Найти другую работу пока не поздно? Выкинуть приобретенные связи? Выехать из комфортного убежища? Отказаться от вкусной еды и вина? Найти другую работу, наверняка куда более малооплачиваемую и опасную? Нет! Глупо продавать дом, пока не подыскал замену.

— Извини, я не думала в этом ключе, но ты должен знать, что я абсолютно ничего не знаю обо всяких дамских — кривлю гримасу не зная как сформулировать — "штучках".

Луис облегченно выдыхает.

— Ничего, привыкнешь.

— Тогда я рассчитываю на тебя. Я в столице впервые. Моды, магазинов, цен и прочего я не знаю. Росла, как ты знаешь — в деревне и платье одевала лишь однажды. — Чертов декан...

— Не беспокойся об этом, дай мне минут пятнадцать, и мы пойдем за покупками.

Пака я уплетал еду, Луис плескался в ванной.

— Хлоп! — Дверь ванной хлопает нарочито громко привлекая мое внимание.

Менестрель стоит перевязавшись полотенцем вокруг бедер и напрягая все имеющиеся у него мышцы внимательно всматривается в мое лицо.

— Одежду чистую забыл. — Наконец разродился на объяснения Луис не выдержав мой недоумевающей взгляд. Потом стремительно заливается краской, берет не распакованный мешок и прячется в ванной словно ужаленный.

Луис молодец. Не запускает свое тело в отличие от всяких ленивых магов, которые посредством магии воздействуют на жир и мышечные ткани в своем теле... Да, да, это я о себе прежнем.

Через минуту менестрель был расчесан, одет, но изрядно помят, как собственно и я. Одежду в должный вид мы не привели, но это в данный момент и не требуется.

* * *

— Дзынь! — Неизменный колокольчик звенит над головой.

— Что угодно господам? — Перед нами стремительно появляется роскошно одетый, прилизанный работник столичного кутюрье и с нескрываемой брезгливостью рассматривает наши наряды, но сохраняет вежливые интонации в голосе.

Менестрель начал восторженно объяснять (снова витая где-то в своих грезах) о требуемых "блистательных" сценических шмотках для талантливой и в будущем знаменитой артистки, но потом прервал свой поток сознания и уточнил — "Не слишком дорогое". Работник проникся возложенной на него ответственностью и взяв с меня мерки, начал приносить варианты разного тряпья. Я попросил выделить мне помощницу, а то по неопытности порвал бы наверняка. Выделенная девушка вежливо улыбаясь помогала мне облачаться в платья... О боги! Какой позор! По своей воле одеваю "это"! Успокаивает знание, что никто не узнает о моем падении...

К своему удивлению, я не нашел среди предоставленных вариантов пышные, громоздкие наряды, какие были популярны у модниц нашего мира. Здесь же были в моде минималистичные (в плохом смысле) вечерние платья до пола с неприличными вырезами или возмутительно короткие до середины бедра. Открытое декольте, спина, ноги, руки, плечи. Обязательно хоть что-то, но было обнажено. Какая-то у них тут куртизанская мода...

То, что я хотел скрыть — эта одежда подчеркивала. Неприлично подчеркивала и приковывала взгляд. Менестрелю же нравилось все! Он сосредоточенно пускал слюни и уговаривал взять и примерить очередную неприличную тряпку. Я просто не мог позволить себе показаться в этом на людях! Поняв, что на менестреля и владельца магазина в этом вопросе полагаться нельзя, я со злобой в голосе бросил распоряжение.

— Принесите мне пожалуйста более закрытые вариации вечернего платья, в котором будет не стыдно появиться на светском вечере. — Работник понимающе кивнул и удалился.

Менестрель сразу поскучнел.

— Зря. С твоими данными можно было бы сразить всех наповал.

— А может проще сразу объявить о том, что я дешевка?!

— Не сердись. В столице такие наряды давно пользуются популярностью у дам. Мода движется вперед и знатные люди движутся вслед за ней.

— Я не знатная.

— Это ненадолго. — Горько вздыхает.

Я не понял, что он имел ввиду, но поинтересоваться не успел. Принесли новую порцию тряпок... Ненавижу покупать одежду!

Я так понял было три варианта одежды. Либо открытая, либо облегающая, либо с тем и другим атрибутом. Мне все не нравились, но я выбрал облегающую по понятным причинам. Спустя двадцать минут я отыскал оптимальный вариант. Грудь закрыта, подол до пола с небольшим вырезом, на руках перчатки, шея закрыта, но спина голая. Цвет темно синий с блестками. Думаю, не нужно упоминать, что оно облегало каждый изгиб верхней и нижней части тела.

— А еще приличней есть?

"Приличные" платья менестрель обзывал старьем и что мол засмеют, но я от него отмахивался с трудом подавляя накопившееся раздражение.

— Последнее поступление одинаково революционно. — Владелец разводит руками.

Горько вздыхаю и соглашаюсь на это платье.

— Сколько с меня?

— Два золотых Лэра. — В этот момент я понял, что чувствуют люди, когда их грабят.

Менестрель заставил меня взять еще несколько тряпок. Белье, чулки, перчатки и т.д. Так же вспомнив о том, что грудь и гравитация — враги навсегда, мне пришлось купить нормальное нижнее белье, не ограничиваясь лентой. Все же лента не панацея и доставляла некоторые неудобства от постоянного ношения, а бюзгалтер как оказалось придуман не просто для красоты, а реально ощутимо облегчает тяжелую ношу. Потом мы пошли в обувной, после него в ювелирный. Не смотря на мое сопротивление, менестрель оплатил все, аргументируя это тем, что я его ученица и он в долгу передо мной за спасение его жизни. Скрипя зубами позволил ему заплатить. Не люблю быть в долгу или зависеть от посторонних людей.

Хотелось поскорее закончить с этими магазинами, но переборов себя настоял на покупке штанов и прочей по моему мнению приличной одежде. В чем-то же мне нужно выходить на улицу...

Необходимый магазин нашелся довольно быстро, и я основательно закупился качественной, удобной, практичной и почти не смущающей одеждой. Конечно местные охотничьи костюмы тоже были "модными", но я смог отыскать приемлемые экземпляры. Только вот куртки, подобной моей старой — я не нашел. Придется привыкать к комплексу — "задница, привлекающая много внимания". Вместо нее приобрел два удобных жакета. В номер я пришел основательно нагруженным. Платье после подгонки обещали занести к завтрашнему утру. А с вечера до глубокой ночи была репетиция. Сначала с оркестром, но потом они ушли и пришлось петь почти в акапеллу под тихое бренчание Луиса. Композицию менестрель подобрал крайне сложную и я не уверен, что не облажаюсь. Мне предстояло работать бэк вокалом и петь арию во время припева. Ария состояла буквально из пяти слов, но спеть эти пять слов было невероятно сложно. О чем вообще думает этот мерзавец? А кульминация этой композиции заканчивалась переплетением двух голосов, моего и Луиса. Было трудно звучать вдвоем, не ошибиться в милизматике и не заглушить голос партнера. Потом Луис посчитал, что мучает меня недостаточно и заставил меня "прочувствовать" песню... Какая чушь. Я едва не психанул и не бросил все.

— Почувствуй эту историю! Поставь себя на место главных героев! Постарайся сопереживать и донести свои чувства до слушателя! Нет, не знаю я никаких демонов и уж точно я не разделял с ними ложе. И с ослами я тоже дел не имел. Ладно, хорошо. Если ты не в состоянии почувствовать главную героиню, то вспомни самый грустный момент в своей жизни и вложи его в арию.

Упрямый осел этот Луис. Пришлось вспоминать и лучше бы я этого не делал. Чуть слезы из глаз не посыпались, но к удивлению, это помогло извлекать из себя нужные Луису звуки. В этом и правда, что-то есть, недостаточно просто воспроизводить звук.

Глава 5.

Гостиница клана Делибертейнов. Вечер выходного дня. Спустя неделю утомительных репетиций.

В гостиницу со всей столицы стекались знатные люди, богачи, знаменитости, дворяне, ну или просто амбициозные прохвосты. Кто-то задался целью найти деловых партнеров, кто-то решил завести нужные знакомства, кто-то захотел найти новую интрижку, мужа, и только малая часть из посетивших званный вечер пришли чтобы культурно отдохнуть. Всех этих людей объединяло одно — они были представителями элиты, не считая конечно же нескольких прохвостов и мошенников, которым посчастливилось проскользнуть внутрь.

В зале играла живая музыка. Опрятные официанты разносили напитки и закуску. Знатные женщины были максимально "вооружены", мужчины тоже не отставали и были снаряжены богато и по моде. Никто не хотел упасть в грязь лицом, и большая часть этих надутых щебечущих людей напоминали собой павлинов, которые в силу своего бесконечного эгоцентризма не хотели уступать титул "самого-самого", даже если их дела на самом деле шли не очень хорошо.

— Дамы и господа, прошу вашего внимания. Следующее выступление может принести как удовольствие, так и разочарование. Знакомый вам Лэр Луис Гринденштейн с этого дня выступает в дуэте, будьте снисходительны к его компаньонке. Ее зовут Брунгильда и это ее дебют.

Знатный сброд начал обсуждать необычную новость. Послышались ехидные шепотки о благородном лишенном земель менестреле, что в очередной раз пожалел простолюдинку. Мужчины понимающе ухмылялись. Кулисы распахнулись и все разговоры тут же смолкли.

На стуле в центре сцены сидел менестрель. Волосы грязны, растрепаны и в паутине. Роскошный фрак изрезан и испачкан в пыли. На лице с помощью грима изображена изможденность. Голубые глаза смотрели с тревогой, а за его спиной стояла красивая девушка сложив белые как мрамор руки на плечи менестреля. Русые волосы, бледное лицо ангела, большие серые глаза и белое одеяние, которое когда-то в древности одевали для обряда бракосочетания.

С первого взгляда было ясно, что на стуле сидит жених, а за его спиной призрак мертвой невестки. Оркестр плавно вступил со скрипок и виолончелей, потом вступили клавишные. Через какое-то время в грустную мелодию начал вплетаться хрустальный голос невесты. Ее пение вызывало мороз по коже гостей и вводило их в состояние легкой грусти. Менестрель с экспрессией начал читать монолог о завистливой судьбе и загубленном счастье, о злом графе и жестоких законах, о неудавшейся мести и бесконечной боли. О любви, которая связала два мира: мир живых и мир мертвых. О двух несчастных существах в старом заброшенном доме. О проклятом старике и душе мертвой невесты, которая согревает своим холодным прикосновением своего любимого.

Самые чувствительные особы прекрасного пола в зале не смогли сдерживать своих эмоций и задрали свои очи к потолку стараясь не пролить слезы и не испортить дорогой макияж. Этот монолог не оставил почти никого равнодушным. Некоторые феодалы цинично ухмылялись очередной попытке воздействовать на их совесть. А потом началась песня. Безучастный жених поднялся со стула и гневно проклял богов, судьбу, графа, но потом бессильно садился под успокаивающее пение и прикосновение любимой.

Гнев, бессилие, тоска, безысходность. А под конец композиции голоса артистов слились и звучали в унисон, сплетались и казалось бы пытались найти друг друга, хотели быть услышанными и стать одним целым. Пытались, но так и остались одинокими совсем рядом... Номер закончился. Затихли клавишные, а следом за ними и струнные. Артисты не шелохнулись, давая понять, что эта история не знает конца. Проклятый жених и душа мертвой невестки вместе навсегда и даже смерть не смеет их разлучить. Занавес. Бурные овации. Восторженный свист под аккомпанемент рыданий.

* * *

Вроде все прошло как нельзя лучше, чем я ожидал изначально. Менестрель меня удивил, когда сказал, что является автором и композитором этой музыкальной истории. Прослушал запись выступления и даже меня проняло. Невероятная история. Как интересно к ней отнесутся господа аристократы? У нас бы ее запретили. Право первой брачной ночи все еще в ходу, даже в этой прогрессивной империи. Так, а сейчас в ванную, ибо всего пудрой измазали. Не думал, что выступление перед людьми так изматывает. Менестрель так вообще чуть в обморок не упал, когда мы закончили. Человек искусства демоны его побери... Полагаю дебют удался, повезло мне встретить этого одухотворенного чудака.

Когда я хотел было уже лечь в постельку и уснуть — в дверь постучали.

— У нас получилось! — Менестрель с порога набрасывается на меня с объятьями и приподнимает.

— Эй! Жить надоело?! Живо отпусти меня!

— Прости! — Он отстраняется и мне наконец удается запечатлеть в своей памяти самую широкую улыбку из всех виденных мной доселе. — Но ты знаешь о том, что ты чудо? Я наконец смог исполнить эту композицию и твое в ней участие — сделало ее идеальной! Твой голос восхитителен! — Глаза его искрятся истинным счастьем, рот не закрывается, все бормочет о невероятном успехе и не перестает меня хвалить. Его даже не смущает, что мы разговариваем на пороге и не замечает, что я в одном халате. — Кстати! — опомнился он — Одевай платье, нас горячо желает поздравит публика очень хочет познакомиться с восходящей звездой.

Только не это...

— А можно не в платье?

— Не начинай снова. Мы обсуждали это. Я жду тебя в коридоре.

Дебильное платье... Но связи, деньги и влияние требуют жертв. Еще и демоновы туфли... Надеюсь эти люди внизу стоят моих мучений. Так и не справившись со своими волосами и платьем, я попросил менестреля позвать нашу гримершу, которая сильно мне сегодня помогла. Ужас! Все эти женские побрякушки и прочие демоновы испражнения для завлекания самцов делают баб в них, делает их еще уязвимей. Отвратительно чувствую себя в этой скользящей тонкой ткани и этих неудобных кандалах с каблуком. И нахрена такой подол нужен? Облегчать работу горничным или сломать себе ноги? Демон бы побрал изобретателей моды этого мира! Голым я испытывал меньше стыда, чем в этих срамных шмотках!

Спустя какое-то время.

Открываю дверь.

— Ты прекрасна!

— Заткнись!

Наверняка довести меня хочет. Спускаемся в них, я при этом иду совершенно не женственно. Когда мы спустились вниз, мое лицо наверняка залилось краской, стыдно было до ужаса! Тем не менее лицо я сохранил, как и полагается наследнику графства. Широкие шаги из-за платья пришлось заменить на короткие. Туфли были не удобными, и я пожалел, что не репетировал ходьбу в них до этого, спасали таланты этого тела, которое довольно быстро приспособилось к новой неудобной экипировке. Встретили нас аплодисментами. Первым подошел Лэр Генри и поцеловав мою перчатку рассыпается комплиментами. Теперь полагаю он не воспринимает меня как грязную простолюдинку, а видит во мне далекие перспективы, которые положительно скажутся на его гостинице. Сообразительный подлец. Потом подошли остальные, представились, поздравили, засыпали поднадоевшими уже комплиментами, старались быть оригинальными, а самые находчивые дарили цветы. Я как мог старался играть роль благородной леди и наконец через какое-то время желающие познакомиться иссякли, но увы тут же появились желающие пообщаться. Пришлось рассказывать о себе (а именно врать о том, как меня воспитывал бывший наемник в глухой деревеньке), отвечать на льстивые вопросы по типу — "как такая яркая, красивая и т.д. женщина оставалась неизвестной все это время?" и парировать неявные аристократические колкости, язвости и провокации, которыми изобиловали приревновавшие к вниманию аристократки. Я привык к такому еще у себя на родине, так что я остался спокойным и все "это" смог вытерпеть не выходя за рамки вежливости.

Не заметно для меня, нас с менестрелем разделили, ну или зная его ветреный характер — он пошел исследовать чье-нибудь глубокое декольте. Ему просто, а мне вот приходится отбиваться от новоявленных "поражённых до глубины души" ухажёров. Изящные речи, тонкие намеки, приглашения куда-то там, попытки переманить молодой талант и т.д. Или менестрель меня проверяет или просто на просто оставил меня на растерзание этим столичным хищникам. Дамы тут присутствовали тоже разные. Пухленькие ядовитые тетки у которых, наверное, не хватало денег на мага жизни, молодые и как бы стеснительные, которые охотятся на крупного зверя притворяясь дичью и надменные замужние особы, с которыми совершенно не хотелось разговаривать.

— Прекрасная Брунгильда! Позвольте пригласить вас на танец?

Этого только не хватало...

— Простите Лэр Сангуа, но я обещала первый танец моему партнеру.

И где этого предателя носит? Ага, вижу! Сидит за столиком и воркует с какой-то молодой пышногрудой красавицей. Завидую...

— Луис, я обещала тебе первый танец. — И подмигиваю.

— Не понимаю... — Он явно не хотел отвлекаться от девушки, но у меня были другие планы. Пинаю его по голени. — Ах!!! Да... Танец. Прости, совсем вылетело из головы! Прошу. — Позволяет мне ухватиться за его локоть, и мы вместе проследовали на танцпол под ненавистным взглядом давешней молодой особы и некоторых особей обоих полов.

Танцпол.

Рефлекторно кладу руки Луису на талию и поспешно исправляю свою ошибку под его недоуменным взглядом. Как непривычно...

— Бруня, позволь мне вести пожалуйста! Хватит меня позорить! — Шипит мне в ухо менестрель.

Я стараюсь скрыть свой прокол за язвительностью.

— А кто бросил меня на растерзание этим надутым индюкам? Разве не ты мой дорогой партнер? — Зло шиплю в ответ и позволяю ему перехватить инициативу в танце.

— Ну, я был уверен, что ты справишься. Да и привыкать тебе нужно к излишкам внимания. Такова участь успешного артиста и ко всему прочему ты — нарочито и даже несколько злорадно выделяет следующее слово — СВОБОДНАЯ девушка. Я не являюсь твоим мужем, любовником или покровителем. Я лишь твой работодатель и партнер на сцене.

— А я надеялась, что могу называть тебя другом... — Потом перебиваю что-то хотевшего ответить менестреля и торопясь интересуюсь необходимой в ближайшие минуты информацией. — Лучше скажи мне Луис, чего я не должен делать, чтобы не попасть на плаху или фатальную для простолюдинки немилость? Эти — киваю на разговаривающих, собравшихся в круг важных павлинов — намереваются со мной танцевать, думаю тебе не нужно объяснять, что это значит.

— Да, прости. Зная твой характер... Мне следовало ранее просветить тебя в этом вопросе. В общем не нужно их калечить или оскорблять. В крайнем случае оттолкни и удались, а в самом безвыходном — дай пощечину и разумеется не сильную, символическую. Но это в крайнем случае! Ты хорошо справишься и словами.

— Хорошо, нечто подобное я себе и представляла. Надеюсь у них достаточно крепкая челюсть...

— Бруня!

Неудобно, неуютно, непривычно, стыдно и иногда мерзко, но в целом местная знать и прочие влиятельные люди произвели на меня положительное впечатление. Если бы не наглый щенок из золотой молодежи, который опустил свои похотливые щупальца на мою задницу и толстячек, который громко пыхтел и измазал всю спину своими потными ладонями (что кстати возмутительно невежественно, перчатки между прочим — обязательная часть гардероба для кавалера) — то впечатление было бы самым хорошим. Приглашения на свидания конечно же были, но без фанатизма и сильно не настаивали. Не пристало так унижаться перед простолюдинкой. В общем я в скоростях сбежал сославшись на усталость и, впрочем, ничуть не соврал.

Вбежав в свой номер, я скинул опостылевшие туфли, дурацкое платье, украшения, чулки... В общем я сбросил с себя все ненавистное и встал под душ пытаясь соскрести фантомные ощущения от чужих прикосновений, а потом упал на кровать голышом намеревавшись остудить свою раскаленную психику сном, а в мыслях я себя успокаивал, что завтра наверняка напьюсь.

На утро настроение было чрезвычайно скверным. Первая мысль после сна была таковой — "О боги! Что я позволил с собой сделать?!". Оказавшись в спокойной обстановке с относительно беззаботным ближайшем будущем, вернулась подавляемая ранее рефлексия. Нужно срочно выпить! Одевшись и открыв дверь, я встретил вчерашнюю пышногрудую красотку, которая в спешке покидала номер Луиса и по дороге окатила меня презрением.

Настроение упало на самое дно и начало закапываться еще глубже. Чувствую себя евнухом в каком-нибудь гареме султаната. Радует, что меня не перестали интересовать женщины с утратой моего... дорогого органа. Но что я могу в этом теле? И даже если что-нибудь и получится, то как на это отреагирует общественность? Аристократия, слуги закона, церковь в конце концов?! У нас в некоторых отдаленных районах королевства простолюдинов все еще сжигали на костре за всякие отклонения. Руки непроизвольно хватаются за голову.

Вместо Лэра Генри, за стойкой стоял молодой парень.

— Здравствуйте, чем могу быть полезен?

Снова этот взгляд... Бровь начинает непроизвольно дергаться.

— Бутылок шесть красного сухого вина в номер будьте любезны.

Почему-то захотелось подраться. Всегда, когда чувствую себя опозоренным, хочется ударить кого-нибудь кулаком как какой-то плебей. А тут каждый взгляд, жест, "внимание" заставляют почувствовать себя опозоренным. Наверное, так бы почувствовал себя любой нормальный парень, если бы начал получать недвусмысленные знаки внимания и ухаживания от какого-нибудь мужеложца. А мне и этого было мало, я еще и платье на себя натянул... Кретин!

Заказ принят. Теперь линяем от суда, пока кто-нибудь под горячую руку не налюбезничал.

Глава 6.

Коридор гостиницы. Лэр Луис настойчиво стучит в дверь соседнего номера. Через пять минут начинает стучать ногой. Раздается щелчок задвижки.

— Открыто. — Раздается хриплый женский голос из помещения. Луис настороженно открывает дверь и заходит внутрь. Открывшаяся картина его обескураживает. На полу разбросаны объедки, пустые бутылки. Лохматая девушка завернулась в одеяло и хмуро разглядывала гостя. "Кто задвижку открыл? Неужели у нее кто-то есть?" — Подумал он. Приступ ревности заставил его завертеть головой в поисках потенциального врага.

— Что надо? — Грубо спрашивает девушка.

— У нас репетиция через два часа. Приведи себя в порядок — морщит нос — не думал, что ты пьяница. — Заканчивает недовольно и покидает номер.

Как только менестрель перешагнул порог, дверь за его спиной сильно захлопнулась испортив ему тщательно уложенную прическу, а задвижка замка в то же мгновение защелкнулась. "У нее точно кто-то есть" — Делает вывод раздраженный менестрель.

* * *

Уууу! Подлец! Приперся в такую рань! ЗА окном еще даже не стемнело. Я думал у этого тела не бывает похмелья... О боги! Как же я ошибался! Нужно завязывать, а то и так по гостинице начинают ходить ненужные слухи. С душевными муками вино вроде бы справилось. И чего я страдаю? Это ведь не навсегда! Хахахах! Хаха... ха. Может это тело так пагубно влияет на мой самоконтроль? Мозги-то не мои. Хотя нет, аура магов сохраняет его разум, даже если его в жабу или камень вселить, но вот сохранить рассудок в таком носителе... Это уже другой вопрос. Нельзя позволять себе раскисать, иначе я никогда не вернусь домой. Но все же... Не знаю, как сформулировать, но иногда ловлю себя на том, что чувствую или поступаю не так, как прежде. Это пугает. Нужно либо смириться с изменениями сознания, либо стать пьяницей... Не, не согласен! Выбираю алкоголизм. Как говорил великий философ — "Я разум заключенный в теле, а не раб его!" Все же как человеку в прошлом с одной эрогенной зоной, мне трудно игнорировать новые рецепторы, особенно во время душа... Что черт возьми мне с этим делать? Какую броню вешать на эти сладострастные точки?! Будем надеяться, что у меня получится подавлять всякие неподобающие мужчине женские низменности.

Ладно, нужно вставать на работу... Никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду работать... Всего ничего в этом мире, а уже столько потрясений. Отбрасываю одеяло и иду в ванную избавляться от запаха. После ванной невидимой конечностью достаю из шкафа новую чистую одежду последней коллекции (любительниц штанов) и неспешно облачаюсь в нее. Белые штаны из приятного тянущегося материала заскользили по гладкой чувствительной коже, снова ударяя по мозгам возбуждением от банального трения одеваемой одежды. Слегка стесняющая движения блузка аналогичного цвета с темными пуговицами плотно застегнулась на внушительных формах. Связав волосы лентой и надев белые сапоги, пошел на репетицию. Я все еще не могу привыкнуть к виду собственного тела, и оно соответственно вызывает у меня правильную реакцию.

Одежда, в которой я расхаживаю в обычное время — дорогая и от известных кутюрье, а значит приемлема для этого снобского места, тем более, что благодаря моим с менестрелем усилиям, в гостинице появилось больше постояльцев и гостей, а это значит у меня появились привилегии, благодаря которым я могу выглядеть не совсем опрятно и не всегда соответствуя местным реалиям. Тем более, что это просто репетиция. Накинув на себя свободный плащ до колен, я спустился на первый этаж, кивнул приветствуя знакомых и пошел по узкому коридору в зал для репетиций. Вместо оркестра было всего троя ребят. Духовик с флейтой, клавишник за фортепьяно и собственно сам менестрель со своей неизменной лютней. Значит публика наконец остыла к прошлой композиции, и менестрель решил исполнить что-нибудь другое. Судя по количеству музыкантов — что-то легкое. Через три часа репетиций, менестрель отпустил меня. Песенка была легкой и шуточной, вызывала больше смеха, чем восхищения исполнением. Сила вокала тут была совершенно не важна, важна была артистичность и мимика (с которыми у меня проблемы), но роль шута брал на себя менестрель, моя же роль была небольшой и за три часа я вник и запомнил все, что необходимо. Песенка была заразной, после прослушивания рот сам собой двигался напевая ее простой мотивчик. Содержание ее было про странствия молодого артиста и смею предположить — автобиографична. Оказалось, что выбор столь легкомысленной песни был вынужденным. Проводился некий заказной вечер для юбилея какого-то старикашки и в программе выступлений был запрет на всякие унылые, грустные, лиричные и прочие не веселые номера. Снять зал в такой элитной гостинице — очень дорого, а это значит старикашка явно непростой.

Пью я теперь умеренно, позволяю себе лишку только на выходных, а то похмелье не способствует плодотворной учебе и репетициям. Менестрель меня загонял если честно, не даёт отдохнуть как следует. Репетиции, выступления и конечно же отвратительнейшие сборища на которых я, как любят говорить надутые индюки из высшего общества — "главное украшение". Демоны! Нет ничего удивительного, что я так пристрастился к алкоголю. Учит менестрель хорошо, никогда бы не подумал, что пение такая сложная наука. Но ладно пение, он еще обучает меня всякой ерунде по типу — как правильно передвигаться на каблуках, вести себя женственно, как быть артистичным на сцене и прочим тонкостям артиста и столичного жителя из светского общества. Кстати, из-за этого "общества", я чуть было не завязал с карьерой артиста, но увы платят относительно других вариантов для меня — очень хорошо.

Служанки как обычно бегают, суетятся, таскают всякие тары. Судя по ошейникам они еще и рабыни. Ну, такова цена благополучия империи. Я то раньше думал, что это какие-нибудь украшения традиционные...Столица счастья, с куда большей тенью несчастья. Морально разложение — цена процветания. Эх... Ничего не поделать, империя планомерно завоевывает соседние королевства и территории, покоряет народы, насаждает свою культуру и веру. Возможно столица — это самое безопасное место на континенте.

Профессия артистки мне уже осточертела. Нет, моя мечта стать артистом непоколебима, но между артистом и артисткой с душой и памятью мужчины — большая пропасть.

Скопил я достаточно, чтобы начать наконец строить планы о своем грандиозном возвращении. На часах двенадцать дня. Пообедав вышел на улицу. На тротуаре, как и всегда было многолюдно. Люди в разнообразных одеждах соответствующих их статусам, или рабы в соответствующей их цене ошейниках сновали туда-сюда. Свободные люди сбросив всю тяжелую работу на рабов, в большинстве своем просто прогуливались или, как и я, собирались пойти по магазинам. Казалось в столице одни лишь магазины, да увеселительные заведения. Дорогие вывески мелькали магической анимацией сообщая прохожим о предназначении заведения и его достатке. Цветные гирлянды, натянутые меж крыш зданий слабо мерцали при свете дня. Неужели я наконец выбрался из этой опостылевшей гостиницы. Три месяца выступал, три месяца отбивался от ненавязчивых и навязчивых намеков и прямых предложений. Редкие аристократы (не безземельные) были чрезвычайно наглы и самоуверенны. Предлагали стать их фавориткой, то есть официальной любовницей. Утверждали, что это большая честь и данный статус принес бы мне немало выгоды и полезных для артистки знакомств, но я проявляя чудеса хладнокровности сумел выходить из подобных ситуаций без рукоприкладства и смертоубийств. Благо я был поему-то физически сильнее и грубые клешни партнеров по танцу разжимал с необычайной легкостью как бы они не напрягали свои мышцы. Что само паршивое — в меня втрескался какой-то юнец из золотой молодежи и на днях прилюдно посвятил мне стихи. В тот момент я был и без того не в себе, как раз был самый разгар винной профилактики душевных болей, поэтому громко поскрипев зубами, преувеличено вежливо послал своего первого и надеюсь последнего воздыхателя. Не преминув сообщить нарочито громко, дабы все слышали, что терпеть не могу поэзию. После чего развернувшись позорно сбежал запивать стресс. Просто неслыханно... Стихи! Мне! Надеюсь подвигов в мою честь не будет...