| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Местные монстры? — без всякого страха заулыбалась Клеопатра. — Или жуткие растения, растущие на раскалённой магме?
— Гораздо хуже! Там — полоса препятствий. И я рад, что мне не приходится сдавать на ней зачёты. Не гожусь для вашего Дивизиона.
Тантоитан оглядел своих снисходительно улыбающихся друзей, среди которых выделялись широко раскрытые глаза Малыша. И хмыкнул:
— Ты тоже рад будешь показать свою удаль?
Но вместо положительного ответа получил жалостное стенание:
— Обманули...!
На эту провокацию откликнулся уже хорошо знакомый обр-блондин:
— Интересно, в чём это такого картёжника обмануть можно?
— Во всём! Ты только подумай, — они уже подхватили свои вещи и спускались по трапу. — Нам обещали сколько-то месяцев интеллектуальной стажировки. Ещё раз вдумайся: интеллектуальной! А что взамен? Всё та же тупая физическая муштра на пределе человеческой выносливости. Разве ум от этого прибавится?
Все поняли полюсность мышления, улыбнулись, и только Тантоитан, пряча смешинки в глазах, продолжил тоном занудного инструктора:
— Ум от этого не прибавляется, но вот остаётся целее — однозначно. Так что здешняя полоса — это не только место для развлечения, но и стартовая полоса для твоих будущих подвигов.
— Ха! Опытный воин должен придерживаться иной поговорки: в жизни всегда есть место подвигу, надо только держаться от этого места подальше.
— Может тебе и служить не нравится? — стала возмущаться Клеопатра.
— Да вот сам никак не пойму... Чего это я среди вас делаю?
Присоединившийся к ним Николя прекрасно слышал все последние слова, поэтому не постеснялся дать некоторые разъяснения:
— Да вы его не слушайте. Это он так рисоваться любит. На самом деле секрет у него один существует, из-за которого он в армии ещё и на пенсии останется постреливать.
— Что за секрет? — подыграл одному из лучших пилотов Парадорский.
— Очень жуткий секрет: наш Малыш больше ничего в жизни делать не умеет. Его даже в поливальщики цветов не возьмут, потому что он не знает с какой стороны за шланг взяться.
Так как Малыш смеялся громче всех, а чернокожий Алоис лишь натянуто улыбался, складывалось впечатление, что он сам и придумал про себя подобный прикол.
Подтянулись остальные к главному входу, где уже возвышался на верхней ступеньке Хайтек. Кажется веселье среди личного составу куратору не нравилось:
— Какие смешливые попались, — ворчал он, подзывая к себе сержанта из караульной службы. А потом обращаясь к тридцати прибывшим офицерам: — День прибытия — без занятий. Считается ознакомительным. Ужин через час. Постарайтесь провести этот вечер с пользой, познакомиться с внутренним устройством здания. Пройдитесь по аудиториям и лабораториям, саунам, бассейнам, тренажёрным залам. Для поселения вам выделена жилая галерея под номером четыре. Боец интендантского взвода вам сейчас всё покажет, и внесёт вас в списки проживающих. В комнате — по два человека. Расселяетесь сами. Справитесь? Не подерётесь?
— Никак нет! — откликнулось сразу несколько стажёров. — Чай не юные салаги.
— Как сказать, как сказать... Вперёд! — но сам Хайтек не отправился в иное место, как показалось вначале, а протопал следом за новичками в восьмую галерею и встав на перекрёстке коридоров стал пристально наблюдать за расселением. Кажется он не слишком-то и поверил, что обойдётся без трений и разногласий. Но всё вроде проходило чинно и на удивление мирно. Явные ветераны дали право первого выбора молодым и только потом стали заселять оставшиеся комнаты.
"Майор-штабист" выбрал комнату самую первую от перекрёстка, продиктовал сержанту интендантского взвода две фамилии и вместе с такой же молодой на вид красоткой стал заволакивать вещи и багаж внутрь. Вот тут внешняя невозмутимость и терпение куратора дали солидную трещину. Не скрывая своего недовольного ворчания, он приблизился к только что захлопнувшейся двери и без всякого стука открыл. Хотел высказаться с язвительностью и сарказмом, но уже скинувшая верхнюю куртку капитан, вызверилась на него:
— Чего надо?! В детстве стучать в дверь не научили?! Или руки больные? Так мы разрешаем и ногами к нам стучаться!
Он такой дерзости и нахрапистости Хайтек сбился с мысли, а лицо его стало наливаться краснотой:
— Как...!? Кто такие?! Это вам не там! И почему нарушаете, э-э..., так сказать...?
Тантоитан постарался сбить напряжение несколько показным рвением и исполнительностью:
— Майор Парадорский и капитан Ланьо! Прибыли на стажировку как выпускники, закончившие с особым отличием Восьмой Секретный Корпус.
Тогда как его любимая и не подумала в чём-то оправдываться:
— По уставу, при подобных поселениях позволено офицерам расселяться смешанными парами. Тем более что мы уже более пяти лет считаемся мужем и женой.
Но куратор застыл в каком-то ступоре, усиленно пытаясь вспомнить:
— Где-то я ваши фамилии слышал... И совсем недавно! Хм..., что за напасть?.. Ваши родители военные?
Парадорский тоже сбросил тёплую куртку и теперь на его обмундировании стали заметны орденские планки. Затем продолжил отвечать совершенно спокойным тоном:
— Я круглый сирота. Моя невеста — имеет только отца и брата, которые и близко нельзя назвать военными. Может, наши фамилии просто созвучны с другими?
— Может быть, может быть..., — Хайтек тоже видел выступление императора, но не взирая на свою отличную память всё ещё не мог связать стоящих перед собой офицеров с теми самыми героями хаитанских событий. Но вот его взгляд зафиксировался на знаке ордена Изумрудного Листка и брови стали сходиться к переносице: — Майор, за что вам дали сразу два внеочередных офицерских звания?
Понимая, что зам командира Дивизиона и так вот-вот вспомнит оглашённые императором фамилии и сопоставит с наградами и юностью, Танти не стал скрывать:
— Первое внеочередное звание мне дали за участие в событиях на Хаитане.
— А-а...! — не удержался от восклицания куратор. Затем посмотрел на капитана Ланьо и опять повторил: — А-а...! — после чего смешно развёл руками, попытался добродушно улыбнуться, хотя получилась какая-то ужимка и признался: — То-то я смотрю вы какие-то не такие...
— Да нет, господин майор, — словно нерадивому ученику стала выговаривать Клеопатра. — Мы самые что ни на есть такие. Вполне адекватные, вполне дисциплинированные офицеры. Только и стараемся жить по уставу.
Кажется, Хайтек мог много чего наговорить по поводу неуставных отношений, но развивать эту тему не стал. Видно у него ещё в голове не уложилось до конца: кто перед ним и как теперь с этой парочкой общаться. Вдобавок ещё в голову пришло озарение, что и вся остальная молодёжь может оказаться выходцами из того самого героического десятка космодесантников. Следовало немедленно просмотреть и изучить сопроводительные документы всей группы. А уже потом вырабатывать определённую линию поведения.
Опять развёл руками и дал милостивое разрешение:
— Ладно, располагайтесь как вам удобно...
И вышел. Даже дверь вполне деликатно, но плотно за собой прикрыл. Чем тут же воспользовался Тантоитан, хватая свою любимую в объятия и заваливая на кровать. При этом он пытался поймать губами поцелуй и одновременно приговаривать:
— У-у! Как он меня достал! Тут нам в кои веки своя комната досталась, а он с нравоучениями решил влезть.
— Скажи мне спасибо, что я его на место сразу поставила.
— Спасибо, спасибо, спасибо...
Наконец их уста соединились и некоторое время влюблённые с упоением предавались затяжным поцелуям. Но и тут их надолго в покое не оставили. Дверь содрогнулась от нескольких ударов кулака и голоса Гарольда:
— Эй, сладкая парочка! Вы идёте с нами на поиски столовой? Или любовью сыты?
— Стенеси! Ты несносный и невоспитанный! — крикнула в сторону двери капитан. — Стучать надо нежно и деликатно...
— Так мы остаёмся? — обрадовано зашептал Танти.
— Ещё чего! — сердито зашептала она в ответ. — Потом будешь кричать, что ты голоден как шуршон и доставать меня поисками пищи. С тебя станется и меня загрызть! Поэтому..., — она повысила голос и опять крикнула в сторону двери: — Гарри! Подождите десять секунд, мы уже выходим! — но заметив что возлюбленный не хочет её отпускать, добавила с угрозой: — Или мне перебираться с вещами к Лидии?
— Шантажистка! — но после этого восклицания, молодой майор вскочил, в два прыжка оказался возле двери и ворчливым голосом продолжил: — Долго тебя ещё ждать?!
— Ах ты...! — его любимая попыталась испепелить взглядом, одновременно оправляясь перед небольшим зеркалом и пряча под берет растрепавшиеся волосы. — Будешь вечером свои провинности замаливать...
— Каким способом?
— Узнаешь! Месть моя будет страшна! За мной!
Она первой выскочила в коридор, присматриваясь к остальным и с удовлетворением замечая, что троица пилотов как-то вполне органично, на постоянной основе влилась в их компанию. По всей видимости и Тантоитану это понравилось. Пока они шли к столовой, он рассмотрел, как Гарольд с Малышом о чём-то заговорщески перешёптываются, Николя ведёт заумный диспут о современной технике с Арматой, и даже Алоис Полсат пытается что-то обсудить со старшим лейтенантом Лидией Шелди.
Остальные восемь женщин всё ещё оставались в своих комнатах. То ли в порядок себя приводили, то ли вообще могли ужин проигнорировать. Дальников тоже видно не было, хотя как раз они больше всего и беспокоили Клеопатру:
— Мне кажется, девять приятелей могли зло затаить на нас за побитого толстяка, рассуждала она. — Вдобавок ты с Малышом их кошельки изрядно опустошили. Может стоит с ними первыми пойти на контакт?
— С какой стати? — удивлялся Парадорский. — Никто их силой играть не заставлял, грубить тоже. Первые дерзить стали.
— Не знаю, меня при этом не было. Но ты как самый старший по званию, мог бы всё устроить без мордобоя.
— Ох, Клео, ты иногда становишься хуже воспитательницы детского садика, — не стал скрывать своей досады Танти. — Порой только хорошая встряска с зуботычиной приводит мужчину в чувство.
— Не боишься, что и я возьму этот приём на вооружение?
— А справишься? — он посмотрел на свою любимую таким глубоким взглядом, что та смутилась. При всей своей наглости и самонадеянности она понимала, что во время тренировок парень в нужный момент просто отходил назад, блокируя удары. Получалось весьма грозно со стороны, но совершенно безболезненно для отступающего. Скорей это самой Ланьо следовало беречь стопы ног и костяшки пальцев. Хоть сейчас она и продолжила топорщить пёрышки:
— Справлюсь! Тем более что у меня есть свои методы.
— Мы сейчас говорим о боевых единоборствах, а не про коварные ласки твоей второй хитрой ипостаси.
Столовая отыскалась вполне приличная, если не сказать шикарная. Приготовление блюд оказалось на высоком уровне. Количество и выбор вообще не регламентировались. Словно в хорошем отеле каждый подходил на раздачу и брал себе что и сколько хотел. Ну а во время еды офицеры стали присматриваться и к тем, кто тоже пришёл на ужин.
Стажёры знали заранее, что на Кафедре заканчивает стажировку ещё одна группа С ними придётся заниматься совместно целую неделю. Но кто конкретно будет среди них, понятное дело что не ведали. Поэтому и присматривались, вдруг кто из знакомых покажется?
Из военных — никого. А вот среди гражданских специалистов и преподавателей, Клеопатра сразу выделила одного пожилого мужчину. А если рассматривать с позиции двадцатилетнего возраста, то почти старика. Мужчина ходил и двигался с идеально прямой спиной, воинственно задирая вверх короткую шкиперскую бородку и сразу привлекая к себе внимание большими, пытливыми глазами. Благородная седина на висках и бороде показывала, что ему не больше шестидесяти.
— Боюсь ошибиться, но кажется это сам профессор Сартре! — девушка старалась говорить тихо, привлекая внимание только своего любимого. — Точно! Вон у него левое ухо повреждено.
— Хм! А кто он такой?
— О! Это, пожалуй, самый великий гений нашей империи по изучению внутренней физиологии человека. А также ведущий программы по созданию искусственного интеллекта. Если кто и знает что-то больше всего о нашем мозге, то таких людей в нашей Галактике можно пересчитатьь на пальцах одной руки. Надо с ним обязательно познакомиться.
Танти с нескрываемым удивлением взирал на свою любимую:
— С чего эот ты взяла, что он нам нужен в кругу друзей?
— Вот сам увидишь и поймёшь, лишь только один часик с ним пообщаешься.
— И откуда ты вообще про него узнала?
— Мне брат про него по краберу рассказывал. Описал внешность и даже примету не забыл: от самое левое ухо. Не знаю как с ним брат познакомился, но очень настаивал на знакомстве. Намекал, что Сартре сейчас находится на пути к каким-то величайшим открытиям и ему нужны крепкие добровольцы для первых испытаний.
— Ты о чём, Клео? — теперь Парадорский посматривал на свою девушку с подозрением. — О каких добровольцах может идти речь? Мало того: ты никак, была уверена, что мы этого профессора здесь встретим?
— Конечно! И не делай такие круглые глаза, мне страшно становится. Ещё ослепнешь! И говори потише, я не хочу, чтобы мой брат пострадал за разглашение государственной тайны.
— Ой как всё запущено...!
— Не паясничай, тебе не идёт. Знакомство в любом случае состоится, даже и без твоего участия. Я и в самом деле мечтаю немножко усилить внутреннюю моторику моих мышц, укрепить кости и по возможности усовершенствовать некоторые иные части своего тела.
— Шутишь? Или мечтаешь стать андроидом?
— И ты меня тогда разлюбишь?
— Естественно! Только мне жены не хватало могущей меня удавить в объятиях.
— Не удавлю! Я буду сдерживаться, — честно пообещала капитан Ланьо. Чем только ещё больше рассердила ничего не понимающего майора:
— Заканчиваем беспредметный разговор. И я тебе запрещаю к этому профессору даже приближаться. Может, он и в самом деле в каких-то тайнах замечен, а мне потом вытягивай тебя из лап контрразведки!
Кажется Клеопатра такого жёсткого отпора не ожидала. Потому что с нахмуренным видом умолкла, и только после употребления десерта, обиженно прошипела:
— Странный ты стал! Я ведь тебя больше ни о чём особенном не просила. Только и всего, что подойти к этому Сартре и познакомиться. Передать привет от моего брата и поговорить о погоде. Как все порядочные люди.
На этот раз Парадорский сделал вид, что заинтересовался неимоверно:
— Как?! Неужели ты решилась хоть в одном приоткрыть великую тайну своей семьи?! Неужели мне повезёт услышать имя твоего родного брата? Да только ради этого я готов немедленно срываться с места и бежать знакомиться с этим стариканом! Хочешь?
Подозревая какую-то пакость со стороны любимого, девушка осторожно кивнула и тут же услышала условие:
— Пока не скажешь полное имя своего отца, никакого знакомства с таинственными профессорами!
— Так нечестно! Опять крикдал затеваешь? Мы ведь с тобой уже обо всём договорились.
— Ага! Причём не раз! И каждый раз ты нарушаешь данное слово. После первого курса, ты сослалась на запрет. После окончания училища ты мотивировала невозможность знакомства с твоими родственниками их чрезмерной занятостью. А когда мы после поступления в ВСК собрались жениться, ты слёзно меня умоляла поверить, что разрешение на брак мы получим только после поступления на службу в Дивизион. И вот мы уже в Дивизионе...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
