Командный пункт сектора фронта был неплохо прикрыт от атаки с воздуха, да и комендантский взвод тоже не зря пайки получал. Что умел суб-генерал Дженкинс, так это грамотно подбирать кадры. Не зеленая фронтовая лягушатина, не расхлябанные "специалисты" из магподдержки — отборные бойцы, уступят только рейнджерам под заклятием. Бояться командующему позицией было нечего и некого. Если и закрадется дурная мысль, так девочки из отделения обслуги разом настроение поправят. Их Илайя Дженкинс тоже находить умел, на радость себе и подчиненным бессовестно обирая обычные полевые бордели и прочие банно-прачечные конкордаты.

Однако со вчерашнего вечера суб-генералу отчего-то было не по себе. Да и с утра, если честно, хороших новостей ждать не приходилось. Особенно с "семьдесят седьмой". Нечего было с эльфийским отродьем вчера миндальничать. Доведет он дело до беды. Неясно, как, но доведет.

И услышанное только что по раковине дальнего диапазона, заботливо поднесенной ловкими пальчиками дежурившей у стола с амулетами связи курносой блондиночки, эти дурные предчувствия лишь подтверждало. Что за план? Какое повышение уровня?

Суб-генерал опрометью кинулся к хрустальным шарам оперативного информирования. Без труда отыскал помеченный двумя семерками, лязгнув замком, откинул защитно-изолирущий колпак. И понял, что не ошибся — ни в выборе шара, частенько оказывающегося не в своей ячейке полевого иллюзор-информатория, ни в предчувствиях.

Хрусталь жаждал разорваться от вспышек пламени и разрядов, бьющих изнутри в округлые бока. Переполняющие шар отравный туман и маскировочная мгла, казалось, сейчас хлынут наружу. Голубоватым сиянием где-то слева замерцал морозомет, затрещал лед, и от прозрачной глади явственно повеяло холодком.

По-быстрому нацепив массивные перстни настройки, Дженкинс завертел шар в ладонях, выбирая масштаб. Огненные точки контроля зажигались и гасли на хрустальной поверхности, приближая и отдаляя остовы разбитых тесайрских кадавров, воронки и выжженные пятна от файрболлов, меняя ракурсы сцен боя. Судя по всему, ситуация действительно серьезная, и пути назад, к вялому позиционному противостоянию не предвидится. Демонов сын, эльфенок...

Поддаваться панике суб-генерал не умел. Только злее становился. Иначе бы и не пробился на свою нынешнюю должность, поднимаясь в звании каждое сезонное наступление — неважно, с какой стороны войска двигали первыми. И сейчас, прежде всего, уяснив ситуацию на "колченогой", перешел к оценке тактических перспектив.

Свои были хорошо известны. Накопление к сезонному прорыву не завершено, но основной кулак сформирован. Как и у противника, надо полагать. Теперь преимущество получит тот, кто подставится первым и потеряет из накопленного больше. Ох, как не хотелось становиться потерявшим, по милости высокородного сопляка...

Чем-то ведь придется залатывать образующуюся сейчас на месте "Семьдесят Седьмой" дыру. И что в нее побросать, чтобы остановить рвущийся поток тесайрцев, тоже еще вопрос. Для ответа на который надо получить хотя бы какое-то представление о масштабах этого потока. Дженкинс перебрался к двухфутовуму шару стратегического наблюдения.

Тесайрские Воины-Жрецы знали свое дело, прикрывая передний край и колонны войск на марше маскировочной мглой и маревом невидимости. Но само применение маскировки указывало на происходящее. Наподобие нынешнего случая, когда клочья мглы и марева буквально роились у тесайрцев в тылу. Как ни смотри, стекаясь к "Семьдесят седьмой". Для очистки совести командующий сектором вызвал опцию деиллюзатора, пройдясь до третьего слоя.

Половина темных пятен на рокаде превратилась в явственно видимые колонны речных стрелков и болотной кавалерии на голенастых эпиорнисах, походные ордера штурмовых кадавров. Четверть исчезла вовсе, разоблачая лишние цели, а четверть так и осталась защищенной. Изобличая тем цели настолько важные, что на их укрытие не пожалели новейшего заклятия. Осадных кадавров-антропоморфов, а то и отряды Воинов-Жрецов, полевые части Внешнего Круга...

Все это изобилие было направлено к набирающей обороты мясорубке "колченогой", подставленное для удара, как оживленные заклятием марионетки в стратегическом тренажере. Похоже, на сей раз все потерявшим окажется не Илайя Дженкинс, и не Анарисс...

— А ведь у парня выйдет! Боги Дня и Ночи, у него получится!!! — суб-генерал заметался по бункеру от шара к шару, — Вызывайте по "Отметке 77" воздух!!!

Военно-полевые наложницы, заодно исполняющие роль доверенных связисток, наперебой заверещали в раковины дальнего диапазона поправки и вводные. Одну ракушку суб-генерал вырвал из рук ближайшей девчонки, чуть не раскровянив себе и ей пальцы зазубренными шипами.

— На связи!

— Премьер-капитан ау Риггор, — безучастный тон едва прорывался сквозь вой ветра в снастях воздушного корабля, — Флай-крейсер второго класса "Совершенство".

— Суб-генерал Дженкинс! — проклятье, этот высокородный капитан мог бы отдавать приказы ему самому, и будет в ближайшем будущем, но сейчас... — Где вы?

— Отметка 62, курс Юг-два-Запад, высота тринадцать тысяч футов, — так же бесстрастно доложил эльф.

— Запрос на удар светосбросом Стратегического Резерва по отметке 77! — сделал свою ставку офицер-человек.

— Основания? — что же, следовало ожидать этого вопроса.

Обязательного, как ни суди. И становящегося чисто формальным только среди тех, кто привык полагаться друг на друга со времени детских игр. Желательно, заброшенных тому уж лет пятьсот. Суб-генерал вытер пот со лба, переводя дыхание перед самым важным ответом сегодняшнего дня, всей кампании, карьеры, а может быть, всей жизни...

И словно с чужого голося, вливающегося в уши неслышным шелестом речной осоки в лунном луче, четко проговорил:

— Тактический успех провокации, вызвавший стечение значительных сил противника к Отметке 77, позволит ввести в прорыв части "Колонтитула" и "Буквицы", с последующим охватом вражеского фланга.

Несколько долгих десятков секунд воздушник дожидался подтверждения от своего командования, которому доклад суб-генерала ушел параллельно. Затем отозвался с той же безукоризненной вежливостью, немыслимой здесь, среди крика и ругани низового штаба:

— Запрос принят. Корректируйте вводную.

— Полоса поражения три, глубина девять, направление Юг-пять-Запад, ориентир — подбитый кадавр типа "Мантикор", — выдохнул в холодый зев ракушки добившийся своего человек.

Без проверки, без лишнего взгляда на карту воспроизведя данные, впечатавшиеся ему за сегодняшнее утро намертво.

— Вас понял, три-девять-юг-пять-запад, "Мантикор". Отмашка!

— Отмашка!!! — на кодовое слово окончания связи дыхания едва хватило.

Только теперь он заметил, что порвал губу о надколовшийся слой перламутра. Кровь текла по подбородку на пропотевший воротничок и сбившийся галстук, вылезший из-под форменной куртки. Неважно. Найдется, кому выстирать и отгладить перед церемонией награждения. Самое важное дело дня, карьеры, жизни сделано. Только почему так пусто внутри, и нет радости в большом и жадном до жизни теле краткоживущего смертного?

Энсайн приближался к Последней Завесе без мира в душе. Сознание недолго командовавшего "семьдесят седьмой" меркло, переполняясь чувством неизбывной обиды. Он заплатил необходимую цену, переступил свою душу. Больше здесь не должны были убивать из-за нелепой зацепки на ровной, как полет стрелы, линии фронта. Все должно кончится вместе с жизнями четверых, бросивших вызов самому порядку вещей.

Словно в ответ, именно в этот момент волна атакующих тесайрцев перевалила через спинной хребет "Мантикора". Один остановился на самой вершине гребня, размахивая взводным значком с пламенеющим треугольником Мага-Императора. Самим этим утверждая конец всем надеждам, конец позиции "Отметка 77" и всех, кто вкладывал в эти две косые, надломленные черточки свои жизни.

А затем с неба, прямо в остов проклятого кадавра пролился, стирая тени человеческих фигурок, столп света, заставившего сталь и бронзу конструкции таять, словно воск свечи, а самоцветы управляющих цепей рваться фонтанами искр. Боги держат свое слово, пусть не так, как мы ждем от них, но точь-в-точь так, чтобы никто не смог этого оспорить.

Светопад широким размахом ушел вглубь тесайрских позиций, навечно ослепляя живых, на миг поднимая мертвых и сжигая всех и все без разбора. Только энсайну ау Йинорру уже ничто не могло повредить в этом мире. Он пришел в себя на бруствере, среди обломков блиндажного наката. Щепки не уцелевших на сей раз пальм тихо тлели вокруг, опаленные отсветами последнего удара. По всему периметру никто не подавал признаков жизни, и энсайн удивился: как же он сам уцелел, и все еще может думать, видеть, чувствовать?

С последним, впрочем, было трудновато, как и с возможностью двигаться. А расслышать что-либо, включая стук собственного сердца, и вовсе не получалось. Но это было нормально, правильно: после грохота боя, близких разрывов файрболлов и финального безумия светосброса, с низким рыком испаряющего все на своем пути луча, уши частенько отказывали на час-другой. Ничего большего просто не могло произойти. А если бы и произошло, энсайн не смог бы этого понять — молодому эльфу не доводилось умирать раньше. Он попросту не имел такого опыта. Как, впрочем, и все смертные, коротко или долгоживущие.

Оттого ему оставалось только зачарованно смотреть, как над "Отметкой 77" плывет угольно-черная фигура. Невыразимо прекрасная, и в то же время, немыслимо отталкивающая во всей своей красоте. Белоснежные волосы невесомо парили, мешаясь с клочьями едкого тумана, разорванные ветви заградительной колючки ласкали точеные икры стройных ног. Нагая женщина, рост и возраст которой нельзя было угадать в раскаленном мареве, шла по насквозь отравленной, сожженной и изрубленной земле. По самым смертоносным местам, будучи еще смертоноснее и жутче в каждом своем движении.

Легко, но как-то замедленно, словно в воде, антрацитово-черная склонялась над останками, каждый раз зачерпывая ладонью что-то невидимое. Губы на безукоризненно красивом лице беззвучно шевелились перед тем, как жадно выпить новую порцию. Но снова и снова она выпрямлялась с легким разочарованием, словно очередной глоток не утолил и доли извечной жажды. Или вкус смертного нектара оказался не столь изыскан, как хотелось.

Шаг влево, шаг вправо, глоток за глотком, все ближе и ближе. Она искала кого-то, и энсайн ау Йинорр знал, кого именно. Если б сердце его еще билось, то сейчас оно замерло бы от этого знания — не в страхе, в предвкушении неслыханного. Наконец, сияющая темнотой совершенная фигура остановилась над потомком древнейшего рода Ночи. Бесконечно медленно нагнулась, леденящими струями роняя пряди снежных волос на развороченную грудь энсайна ...

Его взгляд встретился с наполненными белым огнем провалами глаз. Угольно-черное лицо с светящимися серебром тенями и брызжущими тьмой бликами склонялось все ниже и ниже. Энсайн был достоин того, чтобы утолить им вечную жажду без посредства рук или ритуального сосуда. Прежде чем сомкнуться с его собственным, мертвым и запекшимся ртом, губы богини вновь пошевелились, открывая имя повелительницы новому спутнику.

Она сказала — пойдем со мной.

И ему было нечего возразить.

FIN

Мартыненко В.Ю. 28.4-30.5.2004

123 ... 567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓