Ёматай против всех

— Барсук сбежал! — прошипел гиена Горпе. — Ловить?

— Нет! Бегом к берегу! — Горпа легко потащил с сородичами связанного Ёматая.

Гориллы спотыкались об лежавшие стволы, раз чуть не упали в яму, но в конце-концов выбрались к берегу, который осветила выглянувшая из-за туч луна. У воды валялись камни и коряги.

Река была широкой и спокойной, её поверхность отражала свет луны, создавая иллюзию серебряной дорожки. Плот, стоящий у воды, выглядел внушительно: массивные бревна, связанные лианами, образовали надежную платформу.

Как только гориллы, соблюдая тишину, погрузились на плот вместе с пленником, с одного края реки появились крокодилы. Пять огромных рептилий, чьи чешуйчатые тела блестели в лунном свете, молниеносно впились острыми челюстями в бамбуковые стебли, служившие бортиками плота. Мощными ударами хвостов они начали толкать плот против течения. Гиены побежали вдоль берега, растворились во тьме джунглей.

Деревья, нависшие над рекой, отбрасывают длинные тени, которые словно протягиваются к воде, стремясь коснуться её холодной поверхности. Тихо шумит вода у хвостов крокодилов. Листья шелестят на ветру...

— У нас получилось, тихо, но радостно сказал Горпа.

А тем временем барсук Лямба мчался по джунглям, спеша забрать свою семью, пока не вернулись к тигру гориллы...

Утро выдалось пасмурным и прохладным. Небо покрыто серыми тучами, предвещавшими дождь. Мува, выйдя из пещеры, нетерпеливо ждал новостей от горилл. Его глаза беспокойно бегали по окрестностям, а уши напряженно ловили малейшие звуки. Когда наконец появился шакал, тигр почувствовал облегчение.

Шакал оказался проворным. Его черные глаза блестели от радости, а хвост весело вилял из стороны в сторону. Он подбежал к тигру и, срывающимся голосом, сообщил:

— Мой король! Ведут Ёматая!

Мува довольно хмыкнул, увидев идущую толпу.

Горпа вёл шимпанзе, крепко держа его за травяную веревку, обмотанную вокруг шеи. Две гориллы придерживали сзади верёвки, привязанные за нижние лапы. Верхние были связаны за спиной. Ёматай выглядел жалко: морда поцарапана и опухла, в глазах страх и отчаянье. Зато гориллы были довольны: их миссия выполнена.

— Это вы чего его так привязали? — спросил Мува, когда пленника подвели к нему. — А чего он такой помятый?

— Привязали, потому что он бьётся, и очень сильно, — ответил Горпа. — А помятый... кто его пожалеет, он же нас на горке своей катал!

— Ну да... — тигр оглянулся на свой кривой хвост. — Его ждёт мучительная смерть! Да, шимпанзе?

— А смысл? — ответил, как можно спокойнее Ёматай. — Ты много потеряешь, если меня убьёшь!

— Ха! Мне сова сказала, что я должен съесть твою печень и мозги. Тогда закончатся...

— Это вон та, что с черепушкой на лапе?

— Ну да, она пленник-советник моего союзника.

— Не получится! — уверенно перебил его Ёматай. — Я знал всё наперёд, поэтому печень и мозги оставил дома! Но если мы будем с тобой дружить, я тебе отдам половину печени и мозгов.

— Ты рассмешил, как это с врагом дружить? — у Мувы был задумчивый вид. Всё выходило не так, как он рассчитывал.

— Я тебе скажу это только с глазу на глаз.

— Знаю я вас! Меня уже так белка ваша надурила, — Муве всё же стало интересно, что ему может предложить шимпанзе. — Привяжите его к дереву и уйдите все!

Когда все удалились, тигр подошёл вплотную к привязанному Ёматаю. Его круглые жёлтые глаза упёрлись в глаза пленника, вертикальные зрачки сузились. Ёматай невольно поёжился и сглотнул комок страха.

— Ну же, удиви меня! — тихо рыкнул тигр и самодовольно улыбнулся. — Сейчас настало моё время торжества!

— Я могу вылечить тебе хвост, это раз...

— Стой! Ты можешь вылечить мне хвост?

— Конечно! И я предлагаю объединиться. Твоя мощь и мой ум покорят все джунгли.

— Да я с Хорром уже договорился!

— Хорр твой хитрый и алчный. Предложи ему съесть заячьи какашки за сто ланей и двести зайцев. Увидишь, что будет!

— А почему я должен тебе верить?

— А вот проверь прямо сейчас... — мозги Ёматая лихорадочно метались в черепушке, ища, как спасти своего хозяина. — Пойди и скажи сове, что ты её отпустишь, если она признается, что её подговорил Хорр сказать про мою печень и мозги. А сделал он это потому, что он тебе враг.

Мува засомневался, видел смысл в словах Ёматая. Он пошёл к сове. Когда приблизился, та съёжилась, казалось, даже втянулся клюв. Её большие глаза округлились от страха.

— Слушай, сова... Я тебя отпущу, если ты скажешь, что Хорр мой враг и он подговорил тебя сказать про печень и мозги.

— А ты точно отпустишь? Даёшь слово короля? — сова распрямилась, расслабилась.

— Конечно! Слово короля! — Мува взял сову за костлявую лапу, когтем подковырнул дырку в черепе. Череп был старый, легко отлетел кусок в районе отверстия. Теперь сова была почти свободна, примостилась на тигриной лапе.

— Ну, если слово дал, я тебе говорю: Хорр твой враг, и про печень с мозгами поэтому сказал. А теперь, мой король, отпускай меня!

Мува разжал лапу, сова, ухая, взлетела.

— Спасибо! — ухнула она, пролетая над Ёматаем.

Мува посчитал, что она благодарит его за свободу. Он подошёл к шимпанзе.

— Ты будешь в плену и вылечишь мой хвост. Когда придёт Хорр, посоветуешь, как от него избавиться. Тебя будут охранять гориллы и гиены.

— Это плохая охрана, раз мы уже сотрудничаем, я тебе лучше посоветую.

— И что же? — спросил Мува с интересом. Он понимал, что шимпанзе умней его. Но он не учёл, что по хитрости с Ёматаем не сравнится даже пять тигров вместе.

— Я тебе раскрою секрет, как люди ловят обезьян. В полом бревне делают дырку, туда кладут банан. Обезьяна засовывает лапу и хватает его. А сжатая лапа назад не проходит, как ни вырывайся. Люди подходят и хватают обезьяну.

— Где я тебе бананы тут возьму? Проще, чтобы смотрели за тобой гориллы.

— Ты у горилл спроси! У них есть. И если они меня будут охранять, они заснут, а я не удержусь и сбегу. А если в бревне две дырки сделать, тогда я вообще не смогу никуда убежать. Многовековой инстинкт не даст бросить бананы!

— А это правильно! Но ты будешь сидеть в моей пещере с этим бревном! — тигр махнул гориллам, они прибежали и быстро развязали пленника, но с шеи верёвку не снимали.

Горпа держал шимпанзе за верёвку, привязанную ему на шею. Вокруг них и тигра кольцо из сидящих гиен. Они не отводили взгляд от Ёматая. Три гориллы получили команду приготовить бревно с дырками, чтобы туда еле проходила лапа пленника.

Он наложил на хвост Муве шину из четырёх бамбуковых палок, плотно закрепил их верёвкой. Улыбнулся, вспомнив льва Тигона с коброй на хвосте.

— Ну вот, походишь дней тридцать, можешь развязать. Хвост будет как новенький. — Ёматай был доволен проделанной работой.

Шимпанзе поместили в пещеру. Его охраняли десять гиен и горилла, пока сородичи Горпы не втащили в пещеру полое бревно. За ними шёл Мува.

Гориллы положили бревно, внутрь всунули напротив двух отверстий по банану. Они не поняли, для чего это делают.

— Ну, хватай бананы, — Мува с интересом наблюдал.

— Я же сказал, это секрет... — Ёматай кивнул на горилл. — И мне с тобой надо поговорить! С глазу на глаз...

— А ну, вышли все! — громко скомандовал тигр.

— Ну, вот! — Ёматай просунул лапы в отверстия и нащупав, крепко схватил бананы. — Теперь я тут прикреплён надёжно! Слушай, а чего ты живёшь в сырой пещере? Я бы тебе мог построить шалаш или хижину, тем более если ты мне дашь в помощники горилл.

— А что такое хижина? — с интересом спросил Мува.

— Такая пещера, в каких люди живут.

Тут раздался шум, и в пещеру вскочил тяжело дышащий шакал. Язык его висел набок, покачивался при каждом вздохе.

— Мой король, там заяц!

— Какой заяц? — Мува расправил плечи.

— Быстрый до жути и по носу сильно бьёт!

— Вы что, не можете справиться с зайцем? Вы хотите, чтобы я ловил зайца? — Мува направился к выходу. — Я сейчас вас всех переловлю!

Тигр с шакалом уходили, его ругань становилась всё тише.

Ёматай бросил бананы и пошёл к выходу. Осторожно выглянул. Внизу около тропы сидело два шакала. Больше никого поблизости не было. И тут к нему подлетел король попугаев Кувак, сел на плечо.

— Ты как, Ёматай? Смотрю живой!

— Нормально я.

— Наши вон в тех соснах прячутся, а заяц завлёк всех врагов в сторону. Надо уходить!

— Лети скажи, что я иду.

Попугай вспорхнул с плеча и Ёматай не спеша пошёл вниз по тропе. Шакалов он не боялся. А те поднялись и уставились на неспешно спускающегося шимпанзе.

— А ты куда? — спросил тот, что повыше

— Да вон, за кустик. А что, Мува не предупредил, что я теперь его советник и могу гулять, где захочу.

— Нет, он просто сказал пещеру стеречь.

— Ох, до чего же вы глупые, что не спросили его насчёт меня. Вот сейчас придётся мне настукать вам по головам, а вы попробуйте что-нибудь сделать советнику. Бегите и спросите у Мувы, можно ли мне выходить. Увидите, что он вам скажет!

Шакалы переглянулись и затрусили по тропе. Очень им не хотелось проблем, особенно с тигром. Конечно, шимпанзе мог бы с ними разобраться, он шакалы поднимут шум.

Ёматай уже добрался до своих друзей, спрятавшихся среди густого леса. Смелый и Чистюля встретили его радостными возгласами, но тревога была написана на их лицах.

— Вы с ума сошли? Здесь сотни гиен! Или вы думаете, что вы бессмертны? — тяжело дыша, спросил Ёматай.

— Мы нашли плот, он совсем близко, — уверенно ответил Смелый, указывая рукой в сторону реки. Он рванул с места: — За мной!

— А заяц? — поинтересовался Ёматай, начиная бежать вслед за друзьями.

— Он сказал, что отвлечёт врагов, а затем исчезнет сам, — пояснила Чистюля, обгоняя обоих.

— Давай скорее к плоту, некогда болтать! — подбадривал их Смелый.

Они пробирались сквозь густой лес, обходя корявые корни и перелезая через поваленные стволы деревьев. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву, освещая лишь отдельные участки земли золотистыми лучами. Воздух был пропитан ароматами цветов и влажной земли, но никто не обращал внимания на эту красоту — все мысли были заняты предстоящим побегом.

Когда они наконец добрались до реки, перед ними предстало величественное зрелище: широкая река, покрытая рябью от легкого ветерка, текла спокойно, отражая в себе голубое небо и зелёные кроны деревьев. Берег был покрыт мягким песком, перемежающимся с каменными плитами, на которых росли мхи и лишайники. Вдалеке виднелась небольшая заводь, окружённая зарослями папируса, откуда доносилось кваканье лягушек.

Мува внимательно посмотрел на предводителя гиен Хику, который съёжился от страха. Гиены вокруг осторожно отступали, стараясь держаться подальше от разгневанного короля. Тигр сдерживал себя, хотя внутри кипела ярость; его драгоценный хвост всё ещё болел и требовал лечения.

— Где ваш заяц? — прорычал Мува, сверкая глазами.

— Он... убежал, — дрожащим голосом ответил Хика.

— Как?! Он убежал от пятнадцати гиен и двадцати шакалов?

— Тут дело не в количестве, а в скорости, мой король, — попытался оправдаться Хика.

Я покажу вам скорость! — Мува шагнул ближе, но вдруг услышал кашель сбоку.

Один из шакалов осмелился заговорить:

— Мой король, ты оставил нас охранять пещеру. Что нам делать? Стеречь вход или следить за шимпанзе?

— А что случилось? — Мува резко обернулся к шакалу, суживая зрачки.

— Ничего особенного, мы просто пришли спросить, потому что Ёматай ушёл за кустики...

— Какие такие кустики? Он же должен держать бананы в бревне! — взревел Мува.

— Ну, он же твой советник...

— Ктооо? Болваны! — проревел тигр. — Кроме тебя, — он указал на шакала, — всем немедленно поймать Ёматая! Бегом!

Шакал сразу понял, что сейчас последует наказание, и пустился бежать, стараясь убежать от гнева своего короля. Тигр ринулся следом, издавая грозное рычание. Услышав рев, шакал прибавил скорости, поджав хвост и подскуливая от страха.

Уловить запах беглецов оказалось просто — после скунсов оставался насыщенный шлейф. Гиены бежали, зло похохатывая. Хика вырвался вперёд. Шакалы отставали, потявкивали где-то позади. Запах шлейфа становился насыщеннее. Гиены морщили носы — пахло не очень приятно.

— Я вижу их! — проскрежетал Хика. Гиены похохатывали в предвкушении схватки.

— Догоняют! — посмотрев назад сказал Ёматай.

— Плот уже недалеко, добавьте ходу! — Смелый припустил изо всех сил. Чистюля тяжело дышала, но не отставала.

У берега в воде красовался плот, сделанный из толстых ветвей и связанных между собой лианами. Он выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать вес десяти обезьян. И плот стоял готовый к отплытию, нужно только выдернуть два шеста, воткнутых в дно.

Смелый сиганул на плот, когда до преследователей осталось не больше двадцати его шагов. Ёматай с Чистюлей прыгнули почти одновременно. Плот дрогнул. Шесты покачнулись от толчка, наклонились.

Ёматай выхватил шест, бросил на середину плота. Всё это он делал очень быстро. Выхватив второй шест, развернулся к берегу, приготовившись к бою.

Гиены такого не ожидали, остановились в нерешительности. Даже Хика растерялся.

— Хватайте шест и отталкивайтесь от берега! — скомандовал Ёматай не сводя глаз с гиен.

— Ты думай головой! — в отчаянии сказал смелый. Мы же меньше тебя намного! Но кое-что можем! Он стал рядом с Ёматаем, развернулся к удивлённым гиенам хвостом: — Я готов к бою!

С другой стороны от шимпанзе стала Чистюля:

— И я готова к бою!

Ёматай оттолкнулся от берега, плот слегка качнулся и медленно поплыл.

Гиены переглядывались в недоумении.

— А как это? Чего они к нам хвостами? — проскрипел Хика.

—Это скунсы, дружок! — шимпанзе отталкивался шестом от дна.

Плот постепенно набрал ход, скользя по спокойной глади воды. Гиены остались далеко позади, их злые взгляды терялись в расстоянии. Ёматай с друзьями помахали им лапами на прощание, а гиены в ответ злобно и ехидно затявкали.

Хика повернулся:

— Куха, — обратился он к гиене. — Беги к Муве, скажи, что Ёматай на плоту. Мы будем преследовать его по берегу.

Куха кивнул и бодро затрусил искать Муву.

— Крокодилы! — крикнул громко Хика в сторону реки. — Мы гиены Мувы! Приказываю притолкать плот к берегу!

— Ага! Жди нас! — посмеиваясь, крикнул шимпанзе.

Раздался всплеск и два тёмно-зелёных крокодила вцепились в бамбуковый борт плота. Его дёрнуло, он еле заметно стал двигаться к берегу.

Ёматай развернулся:

— Ну вы и смешные! — он сделал два шага и изо всех сил ткнул шестом ближайшему крокодилу под глаз. Тот крякнул, выпустил борт из пасти и нырнул.

— Тебе тоже, что ли? — шимпанзе направил шест на второго.

Крокодил моргнул, не сводя глазок с Ёматая, но челюстей не разжал. Шимпанзе отвёл шест назад для удара тычком.

— Упёртый? Оно тебе надо? Не хочешь, щас принудительно...

Крокодил разжал челюсти, и нырнув боком под воду, так сильно хлестнул хвостом, что обрызгал беглецов от головы до нижних лап. А в это время в стороне вынырнул первый крокодил почти вертикально. Энергично работая хвостом, он наполовину торчал из воды.