Ёматай против всех

Ёматай против всех

Глава первая

Мува

В прохладной пещере царил полумрак. Вход был узким и темным, словно зев огромного зверя, готовый поглотить любого, кто осмелился бы войти внутрь. Каменные стены были покрыты мхом, создавая ощущение сырости и прохлады. Пол пещеры устлан слоем опавших листьев и травы, смешанных с землей, что приглушало шаги и делало передвижение бесшумным. В дальнем углу виднелось небольшое углубление, где лежал и скучал худой тигр по имени Мува. Он был голоден, на впалых боках под шкурой выпирали рёбра. Тигр тоскливо смотрел на валяющиеся вокруг обглоданные кости. В желудке урчало. Глаза тигра большие и глубокие, с вертикальными зрачками, что позволяет ему отлично видеть в темноте. Взгляд пронизывающий, отражает силу и уверенность. Окрас же тигра насыщенно оранжевый, с чёрными полосами, хорошо маскировал его в полумраке.

Два узкомордых шакала прилегли у входа. Мува использовал их в качестве гонцов.

Зашуршали камушки, кто-то поднимался по каменной тропе.

— Мой король Мува, — в пещеру осторожно заглянул гиена по имени Ним, его правая лапа. Голос был скрипучим.

— Чего тебе? У меня плохое настроение!

Ним сглотнул ком страха.

— Поймали интересных слонов и макак. Они везут орехи.

— Что? Зачем слонам и макакам орехи? Ни тех, ни других в этих краях от роду не водилось.

— В том то и интерес, откуда они. Иди, расспроси, тебе будет очень любопытно.

Тигр вышел из пещеры, глаза заболели от яркого солнечного света. Внизу на фоне елей и зелёной травы стояло три слона, свесив хоботы. По бокам у них огромные мешки, полные орехов. На спинах серых сидело по две перепуганных макаки на каждом. Вокруг кольцо из тридцати гиен, которые не сводили с пленников глаз.

Тигр спустился по каменной тропе, шурша камешками.

— Ним, а чего одна обезьяна в крови?

— Так они не хотели к нам идти. Хотела сбежать по елям, да не вышло.

Подойдя ближе, Мува окинул взглядом гигантов и макак. Затем окружавших их пятнистых гиен. Они были худы, у многих шерсть торчала клочками. Их алчные взгляды прикованы к слонам. Конечно, мерзкие хищники, но Мува держал их в страхе, и они служили ему верно.

— Сколько мяса, Ним! — проговорил он тихо, потому что на него косился ближайший слон.

— Ага, мы голодны, но очень уж хочется тебе услужить, — Ним повернул пятнистую морду к слонам, оскалился, обнажив острые длинные зубы.

— Откуда вы и зачем вам столько орехов? Отвечайте правду, иначе у вас одна дорога! -почти прорычал Мува.

— А куда эта дорога? — осторожно и очень вежливо спросил слон.

— В наши желудки! — Ним щёлкнул зубами. Гиены оскалились и мерзко захихикали.

— Мы ответим, всё ответим! — сказал покорно слон. — Если пообещаете...

— Что тебе обещать, гора мяса? Где вы живёте? — Мува поднялся на задние лапы, чтобы выглядеть грознее. Он стал прохаживаться вокруг слонов, не отводя от них взгляда.

— Мы живём на северной и южной стороне.

— Чтооо? А ручей между ними есть?

— Ну да, по склону, а внизу река.

— А зачем вам столько орехов?

— Мы везём их Ёматаю.

— Это ваш король джунглей?

— Нет, он король обезьян.

— Ха, ха, ха! — Мува, смеясь, закинул назад голову. — Вы слышали, король обезьян!

Гиены скалились, у некоторых капала слюна, они хотели пира. Вокруг уже шныряли шакалы, их становилось всё больше.

— Так, а король джунглей кто у вас?

— Да у нас нету. Но есть совет королей. Король обезьян, белок, король зайцев.

— Хи, ха, ха, — Ним сел и схватился за живот. — Король зайцев! Я не могу!

Гиены визгливо хохотали. Даже кружащие шакалы, и те лыбились. Не смеялся только один Мува, он был сосредоточен, всё ходил вокруг слонов.

— Нет, нет! Продолжай! — довольно сказал Ним, немного успокоившись. — Кто там ещё в совете?

— Нууу, королева змей, кобра Шима.

Ним поперхнулся: — Ну это ещё ничего, пойдёт.

— Ещё король попугаев и король лягушек.

— Уха-ха! — Ним уже покатывался по земле. — Король, ох, лягушек!

Заразительный смех заставил улыбаться и Муву.

— Только вот у скунсов короля нет, у них дед.

— Дед у каждого есть, а то и два. А кто такие скунсы?

— А ну все заткнулись! — Мува взял себя в лапы, сейчас ему было не до смеха. Он пристально посмотрел на слонов и перепуганных макак.

— Зачем вам столько орехов и почему вы пошли в такую даль?

— Ёматай их поменяет белкам на бананы и манго. Потом мы повезём бананы и манго в предгорье и поменяем на орехи.

— Ты что-нибудь понял, Ним?

— А почему возите орехи вы, а менять их будет этот, как его... Ёматай? — спросил гиена.

— Потому что он хозяин этих орехов. Он умный и сильный. И ещё его все боятся, даже скунсы. И он бьёт колотушкой.

— Так, отпустите их, — распорядился тигр.

— Как? — развёл лапами Ним. Он проглотил слюну. — А мы? Что мы есть будем? Такая удача...

— Ты слышал, — Мува зарычал. — проводите их в самые джунгли.

— Но, мой король!

— Приезжайте, меняйте орехи. — Мува глянул на Нима убийственным взглядом, поскрёб щёку. — Никто вас не тронет.

Тигр сделал жест лапой, гиены расступились.

— Ну, мы тогда пошли? — нерешительно спросил слон.

— Я же сказал, идите.

Серые облегчённо выдохнули и тронулись в путь. Десяток гиен затрусило следом.

— Мой король, что это было?

— А вот что! — Мува ухватил лапой за хвост Нима и поднял.

Он заскулил от страха. Остальные гиены поджали хвосты. Шакалы мгновенно исчезли.

— Это земли моих предков. Пришло время их вернуть! И ты глупый! Слоны передавят половину твоих гиен! — он отшвырнул скулящего Нима в сторону.

— Пригоните сюда две барсучьих семьи! Сейчас же!

Гиены кинулись исполнять. Но Ним остался.

— Прости меня, мой король. Я должен тебе сказать.

— Что? — тигр ещё был зол.

— Я пытался промышлять в джунглях. Нас был десяток, но из ветвей расстреляли колючими плодами. Они болящие, ужас. Так мы и не полакомились.

— Исчезни!

Тигр сел на выступ скалы и задумался. Не успел он нормально поразмыслить, как услышал ругань: гнали барсучьи семьи. Все они были перепуганы, детки жались к матерям.

— Наш король, — дрожащим голосом взмолился один из барсуков, которого гиена с аппетитом держала зубами за холку. Мы ни в чём не виноваты!

— Значит так. Двое самцов пойдут в джунгли. Ваши семьи останутся у нас, чтобы вы себя хорошо вели.

— Да мы и так исполним, семьи не трогай.

— Молчать и слушать! Разузнаете кто такой Ёматай, насколько он силён и опасен. Ещё поинтересуйтесь кто такие скунсы, какая у них сила.

Тигр повернулся к гиенам.

— Проводите их по следу! Пусть примкнут к слонам. Запомните, про нас ни слова!

— А вы... — он взглянул на гиен. — Идите ищите дичь!

Две гиены погнали барсуков в пещеру, остальные бесшумно растворились между елей.

— Пусть там приберутся! — громко сказал Мува, потому что заложники уже поднимались по каменной тропе. — И кости пусть выкинут!

Кости потом разгрызут и съедят гиены. У них такие желудки, что переваривают даже шерсть, рога и копыта. А зубы настолько сильные, что перемелют любой мосол. Мува всегда поражался, когда наблюдал, как они глотают кости. Если бы гиены не были трусливы, с такими сильными челюстями они могли бы многое.

Глава вторая

Братство джунглей

После ухода из джунглей прайдов Тигона и Полосуна жизнь не остановилась. Наоборот она расцвела. Крупные хищники исчезли, остались лишь лисы, барсуки, да разная мелкота. Зато появились лани. Особенно вольготно стало зайцам. Длинноухие плодились как бананы на дереве. Пришло из других мест много кабанов-бородавочников. Змеи тоже чувствовали себя вольготно, сурикатов и мангустов старались изгонять. Как только появлялся крупный хищник, поднималась тревога. И тогда желающий полакомиться дичью сбегал избитый.

Благодаря шимпанзе обезьяны стали жить в шалашах, была очень популярна ловля рыбы, а уж её водилось в реке великое множество. Было много жилищ на деревьях. Процветала торговля. На танцы приходили звери с дальних краёв, ведь в обычных джунглях развлечений мало. Уже были и ночные танцы, они особенно популярны. Звери увлечённо танцевали, освещённые кострами. Это добавляло романтики.

Ёматай очень заинтересовался умению зайца-китайца. Вскоре тот стал сенсеем шимпанзе и других макак, желающих заниматься кунгфу. Заяц обучал их стилю обезьяны. Шимпанзе и макаки быстро всему учились, потому что они таковыми и являлись. Ёматаю особенно нравились тренировки с шестом, где он был лучший. Тренировались все ближе к вечеру, затем после купания в ручье начинались посиделки у костра.

Сегодня же стояла хорошая прохладная погода и Ёматай (как всегда в своём любимом шлеме) со своими макаками давали бесплодный концерт. Вокруг его поляны невозможно было протиснуться, Ветви сгибались под тяжестью сидевших на них мелких и обезьян. Ёматай давал возможность всем обитателям джунглей проявить свой талант. В музыкантах уже были не только макаки, когда надо, похрюкивали несколько бородавочников, пернатые тоже вносили в музыку свой шарм. Не любили петь и создавать музыку только змеи.

— А сейчас споют свою новую песню попугаи! — объявил дед Скунсис, он хоть и не выступал, но любил поучаствовать в массовке.

Звери зашумели, лапоплескали.

Обезьяны начали издавать звуки, получалась неторопливая мелодия, подключились барабаны. Попугаи слетелись на ветку над сценой и запели:

Как хорошо летать, летать,

В полёте крыльями махать,

и новости ловите вы,

мы донесём их из листвы.

И пусть несётся из толпы,

что мы наивны и глупы,

мы новости нести хотим

и снова мы летим!

Звери в такт кивали, довольные выступлением пернатых, а те громче затянули припев.

Не всем доступен полёт,

тара ру дару дуда, — вступили макаки.

Трудны посадка и взлёт,

тара ру дару дуда

и не все могут как мы,

тара ру дару дуда,

но лишь не любим мы тьмы!

Звери были довольны песней. Понимали, что слова подкорректировал Ёматай, попугаи плохие поэты.

Спешим мы всё рассказать,

не надо камни бросать,

не надо вашей любви,

на песню нас вдохнови!

"Ооо..." — выдохнули слушатели, потому что у песен попугаев начал появляться смысл. Звери входили в раж.

Не всем доступен полёт,

тара ру дару дуда,

трудны посадка и взлёт,

тара ру дару дуда

и не все могут как мы,

тара ру дару дуда,

но лишь не любим мы тьмы!

Попугаи замолкли под дружные овации. Они кланялись, сидя на ветке и выпячивали грудь от гордости. Их переполняло такое счастье, что подымались перья.

— А теперь перерыв! Не задерживайтесь, следующим будет петь Ёматай! — Скунсис был на месте.

"Ооо!" — толпа довольно зашумела. И стала таять на глазах — все спешили в обменник, который звери между собой называли долговая яма. Он находился неподалёку. Там выдавали любые плоды, соки, миксы. Напитки подавались в глиняных чашках. Рядом большой навес и столики из бамбука разного размера: для больших зверей большие, для маленьких — маленькие. Вся эта прелесть давалась не бесплатно, каждому жителю окрестностей выдавали листок дерева, которых поблизости не было. На них специальной палочкой ставились отметки о выдачах. К новой луне имевший долги должен был рассчитаться, остальные показать чистый лист. Это сделали для того, чтобы обитатели не таскали постоянно с собой плоды. С десяток макак обслуживали клиентов в обменнике, сейчас тут был аврал. Цивилизация Ёматая прогрессировала.

— Мне два! Два сока манго! — командовала макака.

— А мне один! — заказывала лисица.

— Я тут стоял в очереди! — лягуш толкнул барсука в лапу. — Мне самую маленькую чашку апельсинового!

— Слушай зелёный, не путайся под ногами, иди в своё болото! — барсук был недоволен.

— Ущемляешь права! Будешь отвечать на суде королей!

Их бесцеремонно растолкала в стороны лисица.

— Пропустите меня! Я немножко беременна!

— И сколько это немножко? — лягуш выпучил глаза.

— Уже второй день!

Перерыв затянулся, потому что все хотели либо попить вкусного сока, либо что-то съесть. Макаки не успевали выдавать и штамповать на листках отметки.

Шимпанзе уже сидел на барабанах, музыканты готовы, а половина слушателей ещё торчала у обменника. Ёматай любил петь на барабанах, так он чётче чувствовал ритм.

Ждать надоело, так перерыв будет продолжаться долго.

Шимпанзе стал стучать палочками.

— Толпа оживилась, она знала этот сигнал.

"Ёматай, начинай! Начинай, Ёматай!" — проскандировали зрители.

От обменника всех словно ветром сдуло, звери боялись, что им не достанется места. Осталась лишь пара макак на охране.

— А сейчас поёт свою новую песню Ёматай! — Объявил Скунсис, все зашумели. — Она посвящается Етике!

Шимпанзе поднял лапу, и все затихли. Он начал отсчёт палками и грянула песня.

Лаб даб ди буда буда буда бу,

лаб даб ди буда буда буда бу,

хей еие еэй!

Лаб да бди буда буда буда бу,

лаб да бди буда буда буда бу,

эй еие ээй!

Если б я не родился,

Не смотрели бы на мир озорные глаза,

Я б в тебя не влюбился,

и люблю тебе бы я не сказал.

Звери были в восторге, это было что-то новое. Они входили в кураж.

Лаб даб ди буда буда буда бу,

лаб даб ди буда буда буда бу,

хей еие еэй!

Лаб да бди буда буда буда бу,

лаб да бди буда буда буда бу,

эй еие ээй!

Посмотри ты на небо,

Посмотри на меня,

Всё равно где б я не был,

Без меня не проживёшь и дня.

Лаб даб ди буда буда буда бу,

лаб даб ди буда буда буда бу,

хей еие еэй!

Лаб да бди буда буда буда бу,

лаб да бди буда буда буда бу,

эй еие ээй!

Никогда я не струшу,

никогда, так и знай,

я обет не нарушу,

я же твой Ёматай!

Как только песня умолкла, шум стал такой, что её не было бы слышно. Ёматай подождал, когда он затихнет, потом поднял лапу.

— На сегодня всё, концерт окончен!

Раздалось дружное "ууу".

— Что ууу? Больше новых песен нет!

— Давай старые! — выкрикнул барсук. — Просим!

— Да нет, концерт бесплодный! Хватит, нам ещё на тренировку...

— Хоть одну! — перекричала гам белка. — Чего ломаешься?

— Ну ладно. А какую?

"Король джунглей! Король джунглей!" — скандировала толпа.

— Вот видите, какие вы! Песня вам нравится, а как меня королём выбрать, так шиш! Ну ладно!

Звери довольно загудели.

Шимпанзе прокашлялся и после мощного забоя на барабанах, запел скримом в роковом стиле.

Ёматай, Ёматай,

короля джунглей выбирай,

выбирая так и знай,

при Ёматае будет рай!

Макаки помнили припев как своё имя.

Да, да, да, Ёматай,

да, да, да, выбирай,

да, да, да Ёматай,

да, да, да, выбирай!

Звери всё больше погружались в музыку.

Ёматай вот ваш король,

а Тигон, то ваша боль,

укротитель я огня,

выбирайте вы меня!

Макаки на месте, не опаздывают.

Да, да, да, Ёматай

да, да, да, выбирай

да, да, да Ёматай

да, да, выбирай

Звери были счастливы, это была любимая песня окрестных джунглей.

Ёматай, Ёматай,

как люблю я этот край,

король я, и никаких,

не дам выбрать я других!

Да, да, да, Ёматай,

да, да, да, выбирай,

да, да, да Ёматай,

да, да, да, выбирай!

Звери зашумели, лапоплескали. Но понимая, что песен больше не будет, часть хлынула в обменник, а остальные расходились по своим делам.

Глава третья

Сенсей и гориллы

Но не все покинули поляну, знали, что скоро начнётся тренировка. Музыканты остались, они создавали музыку и отбивали ритм во время заученных движений боевого танца. Да и многие с обменника возвращались, держа плоды или чаши с соком. Ведь посмотреть такое в джунглях всегда интересно. Собирались макаки-ученики. Их было около двадцати.

Внимательный наблюдатель заметил бы, что деревья по кругу плотно обмотаны травяными веревками так, чтобы при ударе не повредить лапы. Кое-где на ветках висели небольшие мешки с песком, по которым били головой. Удар лбом был самым эффективным, потому что сенсей обучил учеников технике каменный череп. При долгом набивании любой части тела, она становится крепкой. Так и череп, но только его надо было тренировать осторожно, иначе можно раструсить мозги. А при их раструске очень тяжело собирать мысли в кучу, они бродят по всей голове, как сонные рыбы.

Набивашки, так называли обкрученные верёвками стволы ученики. Они находились на разных уровнях, чтобы учебные удары, которые делали на бегу были разнообразными. Тогда ученики били в зависимости от обстановки, отрабатывали реакцию действовать мгновенно.

Вскоре пришёл заяц-китаец. Как он появился в здешних местах, никто не понимал. Он стал уже говорить нормально, но немного с акцентом. Рассказывал, что он был у людей в неволе, плыли на огромной лодке. Были огромные волны и лодку развалило о камни. Выжил он чудом. Долго искал свои края, но так и не нашёл, осел здесь.

— Всем привет!

"Привет, сенсей!" — дружно ответили ученики.

Увидев его, Ёматай снял шлем, стал впереди выстроившейся шеренги. На этой поляне занимались лишь макаки и Ёматай. Зайцы тренировались в другом месте, у них другая техника.

Китаец не спеша прохаживался на мускулистых задних лапах, оглядывая узковатыми глазками учеников. Он отличался от местных сородичей. Те были сплошь серые, у него же на спине были бурые подпалины, кончики лап тоже тёмные. Длинные уши пошевеливались, когда он задумывался.

— Приступим к разминке, — скомандовал заяц.

Ученики побежали и взяли из плетёной корзины по куску полутвёрдой глины. Первую часть разминки они мяли её в пальцах, после этого хватка была смертельной.

— Начинаем!

Ученики побежали по кругу, на ходу ударяя с разворота нижними лапами по набивашкам. Когда попадались мешки, били лбом. Сделали пять кругов.

—Теперь бьём всеми частями! — скомандовал сенсей.

Ученики на ходу скидывали глину в корзину и, не останавливаясь, продолжили бить уже и верхними лапами, а также локтями с разворота. Неискушённый зритель содрогался, увидев такое, потому что нетренированные лапы бы сломались.

Ещё пять кругов и сенсей поднял лапу. Все выстроились в коробку в пяти шагах друг от друга.

Сенсей подал сигнал музыкантам, барабаны отбили медленный ритм. И понеслась по джунглям песня:

Мы макаки, ученики,

тренируемся упорно!

Не какие-то барсуки,

мы сильны бесспорно!

Наш сенсей китаец,

учит школе обезьяны.

Хоть он просто заяц,

и не любит он бананы!

Ученики начали боевой танец. Это заученный воображаемый бой с несколькими противниками. Верхний блок, подсечка. Затем уход с линии атаки и удар ногой с разворота в прыжке.

Музыканты усилили голоса в припеве:

Боевые макаки, мы покажем всем!

Мы быстры как ветер, мы сильны!

С нами вы дружите, и не будет проблем,

Если только не хотите вы войны!

Зрителям очень нравилось, они смотрели, как макаки делают отточенные движения защиты и атаки.

Труды не проходят даром,

не зря проливается пот.

Сильнее с каждым ударом,

Кто в теме, тот поймёт!

Танцуем мы как в бою,

спасибо сенсей за дар!

Не боимся даже змею,

И страшен наш удар!

Боеееев...

Музыка расстроилась, барабаны умолкли, недалеко слышался шум.

Ученики остановились, повернули головы. К ним шли четыре гориллы...

Сильные, уверенные в себе. У них такие мощные и длинные передние лапы, что они шли на четырёх, выгнув спину. Чёрная кожа на уверенных мордах блестела.

Все замерли, наступила тишина.

Гориллы бесцеремонно выперлись на середину поляны. Все напряглись, кроме Ёматая и китайца. Они лишь усмехнулись.

— Это ты тут король обезьян? — самая крупная горилла ткнула в сторону Ёматая лапой. У неё был самый широкий нос.

— И что?

— Ты никто, обычный шимпанзе. А я — Горпа! — горилла застучал себя лапой в грудь. — Я король!

— Четыре гориллы пришли покорить братство джунглей? Смешно... — с издёвкой сказал Ёматай.

Горпа огляделся. Зрителей вокруг поляны собралось немало. Горилла подскочил к ним, схватил барсука.

— Смотри! — Горпа стукнул его кулаком по голове.

Барсук со звуком "мыррр" осел на пятую точку.

— Смотри! — горилла пытался схватить лиса, но хитрюга ловко увернулся. В лапу попался ещё один барсук, получил кулаком сверху и тоже осел.

— И что?

— Как что? Смотри! — Горпа вытянул лапу и дал щелбана лягушу. Тот со звуком "увак" упал на спину и задрал лапы.

— Тебе нравится бить маленьких?

— И тебя тоже побью!

— Сначала с ним, — Ёматай показал на китайца, потом со мной.

— С ним? Ха, ха!

Гориллы дружно засмеялись.

— А чего ржёшь? — заяц встал в стойку. — Иди щелбана дам!

— Чтооо? — горилла мгновенно рассвирепел и кинулся к сенсею. Он хотел его сгрести лапой, но китаец подпрыгнул, вторая гребущая лапа, опять прыжок, но уже с разворотом, и удар по лбу обеими задними лапами. Горпу чуть откинуло назад, зато заяц отлетел шага на три.

Зрители зашумели.

Озверевший Горпа кинулся на сенсея, но тот ловко уходил от его гребущих лап, затем прыгнул на дерево, оттолкнулся от него, и миновав лапу, оказался над головой противника. Сверху он так щёлкнул ему задними лапами по макушке, что раздался звук, будто ударили колотушкой. Горилла присел, а заяц, перепрыгнув его развернулся.

— Хватит! — сказал Ёматай. — Шелбан ты получил, теперь будешь биться со мной.

— Я с ним хочу! — Горпа вскочил и развернулся к зайцу.

— Значит, со мной ты боишься!

— Яяя? Боюсь? — Горпа ринулся на шимпанзе, рассчитывая массой сбить его с ног. Но Ёматай наклонился вперёд, и отбив в стороны хватающие лапы, встретил блестящую морду своим лбом. Горилла будто наткнулся на дерево, подался назад и осел. Ёматай прыгнул вперёд и опять ударил головой в его широкий нос, противник опрокинулся на спину.

"Ааа!" — зрители были довольны.

Горпа поднялся. Морда распухла.

— Ты меня забодал.

— Рогов у меня нет, но я тебя забодал мастерством.

— Порвите его! — крикнул он сородичам. Те стояли растерянные, ведь они видели, как разобрались с их вожаком.

Сенсей зря времени не терял — макака кинула со стороны шест.

Поймав его одной лапой, шимпанзе ухмылялся.

— Вперёд! — крикнул Горпа и рванул первым, прыгнул, выставив лапы. Ёматай ушёл с линии атаки, крутанув шест так, что Горпа поймал лишь воздух, а когда приземлился на четыре, шест выбил с его спины пыль с такой силой, что он растянулся на земле.

Ематай выставил вперёд шест, короткие движения остановили двух нападавших. Они почти одновременно получили один по левому, другой по правому уху. Схватившись за них, они отступили. Оставшаяся горилла упёрлась мордой в шест и растерянно подалась назад.

Зрители ликовали.

— Ну что? — Ёматай развернул шест к Горпе.

— Ты меня забодал и палкой побил.

— И что? Что ты хочешь сказать?

— Простите нас, мы были неправы.

— Да ничего страшного, приходите ещё. Без вас скучаем.

Все засмеялись.

— Откуда вы пришли?

— С той стороны реки. Нам сказали, тут целые кучи бананов и манго.

— А сейчас убирайтесь!

Гориллы уходили под улюлюканье зрителей и учеников. Мимо Ёматая смешно пробежал лягуш и в прыжке влепил ластоногой лапой Горпе под зад.

— Для скорости! — крикнул он. Гориллу это не ускорило, а вот всех повеселило. Горпа, повернувшись, бросил на лягуша убийственный взгляд.

— Вот, — вздохнул Ёматай. — нажил ты себе, лягуш, смертельного врага.

Глава четвёртая

Барсуки

Прошло несколько дней. Ёматай, как всегда в шлеме, бездельничал, покачиваясь в гамаке. Етика с тремя дамами плела верёвки. Пришли четверо макак с рыбалки. Етика принялась жарить рыбу на углублённом глиняном подносе.

— Мой король! — к нему спешил Макра — его правая лапа, и Хумра, которого он посылал за орехами.

Хумра побывал в переделке, на лапах и боку почти зажившие рваные раны.

— Мой король, есть новости, — Макра был встревожен. — Не очень хорошие.

— Что? — Ёматай поднялся и сел в лежаке. —

— Мы ехали с орехами, — начал Хумра, — нас окружила большая стая гиен. Больше тридцати. Они все худые и голодные.

— Это где?

— В предгорье. Гиены отвели нас к тигру Муве. Он нас отпустил, гиены с ним поругались, хотели слонов съесть. И ещё там куча шакалов.

— Ну, значит Мува нормальный.

— Нет! За нами уцепилось два барсука, сказали, что из наших мест. Но я случайно услышал ночью разговор. Их Мува послал разведать, что тут у нас. А у них дичи нет совсем!

— Ага... — Ёматай несколько секунд поразмыслил. — Значит нам придётся скоро встречать гостей. — А ну давай этих разведчиков ко мне.

— Тари! — позвал он макаку. — Позови сюда деда Скунсиса.

Шимпанзе завалился в гамак и стал размышлять.

— Шевелитесь, лазутчики! — подгонял Макра барсуков. Те, бедные, волочили задней лапой увесистый камень на верёвке. Их окружал конвой из десяти макак.

Когда подвели к Ёматаю, барсуки стояли с понуренными головами.

— Что, попались? — участливо спросил шимпанзе.

— Попались, — один барсук пожал плечами.

— Рассказывайте... Кто вы, откуда...

— Я Нямба, а он Лямба. Из предгорий мы.

— Говорите, что здесь ищете?

— Мы не можем, — обречённо сказал другой.

Тут на ветку присел попугай.

— Горниллы, гориллы! Лягушу шелбана! Лапы задрал! Ласты всем показал!

Тут сразу подлетел другой.

— Ластой под зад! Горилле ластой под зад!

— А ну кыш! — Ёматай встал и махнул, делая вид, что кидает камень. Попугаи полетели делиться новостями дальше. Ёматай стал прохаживаться, не отводя глаз от барсуков.

— Так, Макра. Запечатать их в дупланк, раз не могут рассказать. Кормить бананами, подавать половинку кокоса.

— А надолго вы нас туда запечатаете? — в глазах лазутчиков царил страх, они не знали, что такое дупланк.

— Может быть навсегда.

— Нам нельзя надолго, наши семьи...

— Что семьи?

— В заложниках у Мувы. Он жестокий и беспощадный.

— Я понял. Всем разойтись. Макра, сними с них верёвки.

— Зачем? — макака развёл лапами.

— Делай, что сказано.

Ёматай посмотрел внимательно на барсуков. Они все одинаковые: белые мордочки с тёмными полосами. Дальше шерсть тёмная, с серебринкой.

— Отправляйтесь домой. Говорите тигру все как есть. Только вначале скажите одно: у нас сейчас гостит два прайда львов, к новой луне уйдут.

— Мы поняли.

— И скажите, что у Ёматая есть страшное оружие.

Шимпанзе движением лапы отпустил их. Он завалился в гамак и размышлял, пока не пришёл Скунсис.

— Чего звал?

— Вечером собирай совет.

— Так мы и так через три дня по плану...

— Срочно собирай, у нас проблемы. И большие...

Глава пятая

Крепость

Уже темнело, когда собрался совет. Кобра Шима с золотистым капюшоном, Пышнохвост — белка с чёрной спиной. Скунсис начесал хвост, он был чуть меньше самого скунса.

Ёматай сидел у костра и смотрел на огонь. Он любил смотреть на пламя, оно словно живое, иногда искры взлетали вверх, но жаль, быстро гасли.

— Присаживайтесь, — Ёматай показал на место у костра.

Все присели, смотрели на шимпанзе и ждали.

— К нам скоро явится тигр из предгорья. С ним придёт много гиен и шакалов.

— Ну, что... встретим, — спокойно сказал Пышнохвост. Тем более по деревьям они не бегают.

— Это тебе, Пышнохвост не макак по носу бить. Я же сказал, много придёт. И гиена легко перегрызает любую кость. И очень быстро.

— На ветвях отсидимся, — Скунсис задумчиво глядел на огонь. — Если что, скунсы...

— За скунсов забудь. В злобе гиены и тигр не посмотрят на ваш чудесный запах. Сначала будут рвать, а потом кривиться.

— Шшшто предлагаешшш ты? — Шима уставилась на Ёматая.

— Строить крепость.

— Шшто? Какую такую крепость?

— Каменную.

— Уверен? — Скунсис смотрел на огонь, убирая подальше распушенный хвост.

— Положитесь на меня, — Ёматай загадочно улыбнулся. — Вам всё понравится. А тигру и гиенам особенно.

— Ладно, — Скунсис поглядел на шлем.

— А чего ты всё время в этой штуке?

— Так у меня мозги ценные, их беречь надо...

Поднимающееся солнце только посеребрило росу, а Ёматай уже бил в барабаны сигнал сбора. Это ритм знали все жители этих мест. Услышав его, на сбор шли даже слоны, хотя они были только извозчиками за вкусную пищу.

Звери стали собираться, шушукаться, наблюдая за прохаживающимся у ручья шимпанзе. Он поглядывал, как быстро росла толпа. Тут были все, он уже научил их собираться по ранжиру. Иначе крупные потоптали бы мелких. Мыслимо ли дело, чтобы в одной толпе были слоны и лягуши. Лягушки не будут успевать квакать под ногами серых.

Так они и сейчас собирались. С верхней стороны по течению ручья первыми стояли слоны. От реки бегут пять ещё мокрых бегемотов, их спины зелёные от ехавших на них лягушей. Потом горделивые лани, кабаны. Строй, если его так можно назвать, мельчал: макаки, затем барсуки, скунсы, потом зайцы. Лис было всего три. По лесу их шныряло много, а сбор — это не для них. Слишком уж они хитрые. Да и эти, скорее всего, пришли на разведку: а вдруг будет что-нибудь интересненькое. Дальше шли белки и оканчивалась вся эта братия лягушками. Змей сбор не касался, если была нужна их помощь, к ним обращались.

Уже собралось много обитателей. Все они друг у друга тихо интересовались, по какому случаю сбор.

Подошёл Скунсис.

— Командуй, Ёматай. Твоя задумка.

— Дед, ты забирай мелких и занимайся площадками на деревьях. Нужно работать много. На третьем ярусе деревьев тоже строй площадки, там будут укрываться детёныши и самки.

— Ладно, но макак хоть немного дай.

— Слушайте! — обратился шимпанзе к зверям. — К нам скоро придёт тигр с предгорья!

Особого впечатления сказанные слова не возымели.

— С ним придёт очень много гиен и шакалов.

"Ооо!" — звери переглядывались и что-то шептали друг другу.

— Поэтому будем строить крепость! — Ёматай поглядел на скалы вдали. — Там много камня...

Шимпанзе развернул кипучую деятельность. Сначала он задумал строить большую крепость, чтобы там укрылось как можно больше дичи, которая первой бы попала в зубы хищников.

Но это сильно трудоёмкий процесс, тем более время поджимало. Ночью Ёматай много думал, почти не спал. Он перебрал сотни вариантов. И не зря. Придуман такой ход событий, что не выдумает ни один мозг в джунглях кроме того, что в шлеме.

"Если бы кто-то знал, что я задумал, он бы долго смеялся." — прошептал сам себе Ёматай, наблюдал, как слоны везли камни, а макаки и другие звери пыхтели, создавая его детище. И все трудились, не покладая лап и ног, каждый в меру своих возможностей.

Мува лежал у входа в пещеру и скучал. Воздух был душный для предгорий, хотя солнце уже клонилось к закату. Он уже несколько дней ждал барсуков. Узнав о том, что в местах, откуда изгнали его предка, нет короля, он уже рисовал в голове мечты, как он будет там править. У него будет столько мяса, что король джунглей быстро станет толстым. Сегодня ему приснился буйвол, который убегал. Мува всё гнался, а буйвол всё дальше и дальше. Проснувшись, Мува посчитал этот сон плохим предзнаменованием. Поэтому он с нетерпением ждал возврата барсуков.

И тут между елей показался Ним.

— Мой король! — издали крикнул он. — Возвращаются!

— Ну вот, сейчас всё и узнаю, — поднимаясь, пробормотал тигр.

Пока он спустился, показались барсуки.

— Шевелите лапами! — в нетерпении сказал тигр. — Чего так долго?

— Так мы разузнать же побольше хотели, — подходя сказал то ли Нямба, то ли Лямба, они были братьями-близнецами.

— Ну и?

— Дичи там и вправду много. Но есть одна проблема.

— Какая? Неужели там есть король?

— Нет, у них сейчас гостят два прайда львов, но они к новой луне уйдут.

— Это что, нам до новой луны голодать придётся? — протявкал Ним.

— Молчи, — Мува повернулся к нему. Судя по тебе, ты где-то втихую подъедаешь.

— Да ты что, мой король!

— Это всё? — спросил Мува, а сам буравил барсуков взглядом. — Вы мало рассказали!

Те испуганно переглянулись.

— Ещё про Ёматая же! Это простой шимпанзе, но у него есть какое-то страшной оружие. И ещё скунсы, они брызгаются.

— Чем это брызгаются?

— Тем, что воняет.

— Ничего не понял. И это всё, что вы хотели мне сказать?

— Нет, не всё. С другой стороны реки поселились четыре гориллы. Они злые на местных.

— А это можно использовать, — сам себе сказал Мува, и повернувшись, пошёл в пещеру.

— А наши семьи? — растерянно спросил барсук.

— Исчезните! — не поворачиваясь бросил Мува.

— Что не слышали? — Ним приблизился.

— А семьи где? — отступая, настаивал барсук.

— Вы сильно долго ходили... — гиена мерзко захихикал, смотря на остолбеневших барсуков. Так мы их это... По норам разогнали!

— Ним! — возле пещеры тигр развернулся. — До новой луны собери всех гиен и шакалов! И ещё рысей, сколько сможешь.

— Сделаю, мой король!

Глава шестая

Поход Мувы

Ещё только забрезжил рассвет, а Мува уже не спал. Долго он ждал этого дня. Всё следил за луной. И вот она народилась. Рассвета ждал ещё сильнее, наконец-то придёт время действовать, а то залежался он. Сначала бегал за дичью, а потом стал голодать. Перебивался тем, что принесут гиены.

Он вышел из пещеры, тело обдало прохладным воздухом. Издав рык, который гулко прокатился по окрестностям, остался доволен. Он ещё в форме, страшен и грозен.

Внизу замелькали гиены и шакалы. Были предупреждены, стали собираться на его зов. Тигр не спеша спустился, шагнул на выступ скалы, глядя на собравшихся. Никого не спутаешь, у шакалов тёмные спины и узкие морды, десяток рысей держится в стороне, а гиен было больше тридцати.

— Ну что, закончились наши мучения!

"Да, да!" — оживились гиены, морды их стали блаженными, шакалы радостно потявкивали.

Рыси особой радости не проявляли. Они не голодали, на деревьях им пищи хватало.

— Двигаемся вдоль реки. Рыси впереди, шакалы сзади. Вперёд!

Хищники двинулись, затрусили вниз по склону.

Шли долго, потом ландшафт начал постепенно меняться. Ели и сосны стали попадаться реже. Деревья теперь встречались всё больше с листьями, часто с крупными. Стало невыносимо жарко, к такому солнцу подданные Мувы не привыкли, поэтому гиены шли, вывалив языки, у большинства шакалов они вообще висели сбоку пасти.

— Деревьям здесь расти было вольготно, они подступали к самой воде. Поэтому всё войско вытянулось в шеренгу и шло между деревьями. Шли тихо, чтобы себя как можно дольше не обнаруживать.

Мува шёл за гиенами, позади трусили шакалы. Джунгли тут будто вымерли. Забегающие вперёд рыси не встречали дичи.

— Ним! — тихо позвал тигр. Тот шёл недалеко, задержался.

— Что, мой король?

— Ты говорил, что когда вы здесь промышляли, тут была дичь.

— Ну да, была.

— А сейчас нету.

— Не переживай, мой король, скоро у нас этой дичи будет завались.

Тут в стороне на ветку дерева сел попугай.

— Тигр! Тигр! Гиены! Шакалы!

С другого дерева ему вторил только подлетевший попугай.

— Ёматай бьёт колотушкой! Ёматай построил крепость!

— А ну кыш! — Ним поднялся на задние лапы и махнул на пернатых.

Они отлетели, но наблюдали.

— Интересно, что такое колотушка? — Мува тронулся дальше.

— Тигр хочет узнать колотушку! — вещал противным голосом попугай. — Тигр хочет узнать колотушку!

Скоро о нас донесут этим смешным королям, — Ним пошёл следом.

— Мой король! — их нагнал вожак шакалов Най. Он был очень смышлён по сравнению с другими.

— Чего тебе? — Мува не сбавлял шаг.

— Надо искать этих горилл. У них пальцы, они сделают нам бамбуковые лестницы.

— Кого?

— Попугаи же сказали, крепость. А люди, когда крепость берут, по лестницам залезают.

— Ты знаком с людьми?

— Ну не лично, но одно время возле них ошивался.

— Значит переплываем реку и ищем обезьян.

— Тем более я на том берегу видел дичь.

— Ооо! За мной! — Тигр шагнул в воду и поплыл. Гиены и шакалы жались на берегу.

— Вы чего? — плывя, он повернул голову.

— Но крокодилы... — Ним в нерешительности переступал с лапы на лапу.

— В воду, трусы! С вами король джунглей!

Подперев лапой подбородок, Ёматай скучал, сидя у ручья. Он уже второй день ждал прихода Мувы. Крепость была готова намного раньше, но пришлось кое-что переделывать, усовершенствовать. Ведь всё создавалось из мыслей, вернее идей. Столько труда вложено в эту крепость. Ланей, кабанов и зайцев Ёматай на время отправил в те места, где он украл у скунсов лодку. Там он хищников не замечал. Видел пару шакалов, но туда ещё простирались владения совета королей. Жалоб насчёт хищников оттуда особо не поступало. Здесь же оставаться опасно. Стая острозубых гиен рвёт всё на своём пути, поэтому китаец тоже ушёл. Тут не поможет даже его мастерство. Он, конечно, сопротивлялся, но Ёматай умеет убеждать.

С северной стороны все ушли, остались только птицы. Даже землеройки и те сбежали — шакалы находили всех мелких.

Попугаи дежурили, так что джунгли будут предупреждены. Тигр не опустится до того, чтобы красться ночью. Он сильно в себе уверен. Ёматай понимал, что на земли совета королей шла грозная сила. Глупая и беспощадная, после которой не остаётся ни копыт, ни черепов.

Но был в войске Мувы один недостаток — они все были глупы. На этом и решил сыграть шимпанзе. Самые умные из них только шакалы, да и те наивны.

С первого дня после совета Ёматай жил возле крепости, в родной шалаш не появлялся. Ночью не работали, но он настолько увлёкся крепостной темой, что не отходил ни на шаг. Он думал и думал. И переживал, все ли его задумки сработают. Тем более сейчас, когда крепость готова и сегодня вторую ночь будет молодая луна. Если что, ещё есть время что-нибудь изменить.

Солнце уже клонилось к горизонту, а о тигровом войске ни слуху, ни духу. В крепости дежурит с десяток обезьян. Тоже скучают.

Из-под деревьев вышел макака Марда, направился к нему. Он с пустыми лапами, значит еду принесёт кто-то другой. Етика всегда присылала на ужин что-нибудь вкусненькое. Ей ходить он запретил в целях безопасности. Марда прихрамывал и временами держался за бок. Когда подошёл ближе, было ясно, что он побывал в переделке.

— Кто это тебя так отделал?

— Да неважно. Мой король, тебя вызывают на суд королей. Сейчас.

— Ты хотел сказать на совет?

— Нет, на суд. За то, что творится на твоей поляне.

— Шас я им дам суд! — Ёматай решительно поднялся и пошёл к месту, где собирался совет.

Вокруг поляны толпились звери, всем было интересно, как же будут судить короля обезьян. А вот его подданных как раз и не было.

— Странно, — пробормотал Ёматай, выходя на центр поляны. — Где же макаки?

Совет королей восседал на бамбуковой низенькой лавочке. Они с тем же успехом могли сидеть и на земле, но так солиднее. Лишь Шима ползала туда-сюда, но увидев шимпанзе, тоже выбралась на бамбук. Особенно важно выглядел король лягушей Квакур, он чуть подался назад и раздувал грудь.

— Чего звали?

Вокруг стало тихо.

— Тут мы вопросы задаём, — проговорил Скунсис.

— Вот вы как заговорили! Ну, задавайте.

— Почему у тебя в многохижняшке творится бардак?

— Где? В крепости, что ли?

— Нет, в многохижняшке. Твои макаки дерутся, уже многие не смогут воевать.

— Так! Я налог плачу, крепость построил, а вы меня на суд? А с макаками я щас быстро разберусь! — Ёматай развернулся и пошёл на свою поляну, узнать у Етики, что происходит.

Он ещё не дошёл, услышал ругань и крики. Потом остановился в изумлении. Он конечно видел людские хижины, тут были хижины поменьше, стояли одна к одной. Он задрал голову вверх. Общее строение было высотой в пять жилищ.

Этика увидела его, она толпилась у костра с двумя десятками самок. Готовили на палках рыбу. Вокруг стоял гам, бегали десятки малышей.

Етика отложила рыбу на камень, подбежала к Ёматаю.

— О! Ты пришёл! Я думала, до штурма тебя не увижу. — она вздохнула. — Неизвестно ещё, что будет.

— Нормально будет, а вот что здесь творится? На моей поляне!

Мимо с криками пробежал макака, за ним гнался другой с колотушкой. Ёматай поймал его за лапу и дёрнул так, что он развернулся на бегу, остановился.

— Ты что делаешь? — сердито спросил Ёматай.

— Он обидел мою Макакуню! — его морда была перекошена от злости.

— Ааа. Ну за это надо, беги догоняй.

— А я рыбу научилась коптить, — как-то невинно сказала Етика.

— Объясни, что здесь происходит?

— Да что... Я попросила Скунсиса построить нам бамбуковую хижину.

— А дальше? Рассказывай, — уже с подковыркой произнёс Ёматай. -Я уже догадываюсь.

— Ну что, две подруги попросились жить рядом с нами. Ну построились. А потом понеслось.

— Ну да, а ты душа добрая... А ничего, что наша хижина уже покосилась и скоро сложится под всем этим...

— Ой, рыбу стащили! — Етика растерянно озиралась.

Вверху на третьем этаже ругались две самки.

— Ты украла мои бананы, пока я в гостях была!

—А твои дети потянули у меня вчера кокос! И помада пропала!

Дальше они с криком "ааа" обе вывалились и упали под лапы шимпанзе, стали друг друга тягать за уши. Они пыхтели, кряхтели, но ни одна не хотела уступать.

Он схватил их за шеи, растащил.

— Вы что тут устроили? — Ёматай зло смотрел на забияк с накрашенными губами.

— А что, имеем право!

— На что вы имеете право?

— Жить здесь! Нам тут безопасней будет, если придёт тигр!

— А кто вам разрешал тут строиться?

— Джунгли общие! А ты эксплуататор! Заставляешь непосильно работать наших самцов!

— А ничего, что у них сейчас трёхразовый бананий в день? Да ещё и двойной между прочим!

— Мы их не видим! Подадим на тебя в совет королей!

— Да был я уже... — Ёматай отпустил их и стал шарить взглядом, ища барабаны.

Они валялись под деревьями брошенные и никому не нужные. Он никак не мог найти палки, но наконец-таки нашёл. Пробил сигнал сбора для обезьян.

Они быстро собрались. Кто прибежал со стороны, кто спустился по лианам с ярусов.

— Так! Чьи это дамы?

"Моя, моя!" — дамы оказались тех двоих, что играли в догонялки с колотушкой.

— Макра! Запечатать этих двоих в один дупланк на три ночи. Днём не выпускать, пусть там делят половинку кокоса.

— Как же так?

— А вот так! Буду мирить таким образом! И учите своих дам себя вести. А то и их запечатаю в дупланк, только женский.

— А чем они отличаются? — Макра был сам удивлён.

— В женском можно утром морду высовывать, даме накрасят губы.

Все притихли.

— А теперь слушайте! Я приду утром, а тут стоит одна хижина, моя! Кто до утра не уберёт, того ждёт дупланк!

Все кинулись к своим жилищам.

— Вы куда? Сразу начинайте разбирать верхние!

Глава седьмая

Подготовка

Войско Мувы заночевало под деревьями, а на рассвете двинулись дальше. Все были голодны. Горилл рыси нашли быстро. Те бездельничали под деревьями. Сразу их окружили. Когда подтянулся авангард из гиен, обезьяны струхнули не на шутку. А потом они увидели тигра.

— Я король джунглей Мува. А вы кто?

— Я... я — Горпа.

— Мы будем штурмовать крепость, — тигр смотрел внимательно, изучал реакцию обезьян.

— Тогда мы с вами, у меня там два врага.

— Что за враги?

— Шимпанзе меня забодал, а лягуш дал пинка.

— Уха, ха! — Противно захохотал Ним. — Лягуш дал горилле пинка! Вот умора! Хохот гиен разнёсся далеко, шакалы потявкивали от удовольствия.

— Тихо! — Скомандовал тигр, повернулся к Горпе. — Нам нужно сделать лестницы, потом вы их отнесёте куда скажем.

— Мы не знаем, что это такое, голос гориллы выказывал его обиду.

— Най вам объяснит.

Вожак шакалов подбежал и начал рассказывать гориллам, что им нужно делать. Мува пошёл напиться к реке, за ним толпа гиен и шакалов, сами они боялись, потому что крокодилы не дремали. Они выбирали момент и умело атаковали из-под воды.

Не успели они напиться, как с того берега послышалось:

— Эй, тигра!

На берегу стоял жирный белка-черноспинка, и держал в лапе беловатый листок на палке. Его наглую ухмылку было видно и отсюда.

— Как к вам перебраться?

— Кто это? — спросил Мува. — Он меня назвал тигра!

— Это либо переговорщик, либо перебежчик, — предположил Ним.

— Позови гориллу.

Ним побежал, вернулся с обезьяной.

— Чего тебе, мой король? — спросил горилла.

— Надо вон ту белку привезти к нам, — Мува показал на противоположный берег.

— Вон же плот!

— Ну так переправляй, мы не умеем.

Горилла быстро запрыгнул на плот, выдернул со дна длинный шест, который служил и якорем. Отталкиваясь ним, он быстро очутился на том берегу. Забрал белку, и они поплыли обратно.

— Я знал, что наступит мой день! — белка спрыгнул на берег, высоко подняв пышный хвост, хотя плот ещё был далековато от берега.

— Ты кто? — надменно спросил тигр.

— Я бельчиш-Плохиш. Предаю своих за орехи. Так сказать, корыстный. А если честно сказать, меня уже от бананов тошнит.

— Ну, тогда предавай.

— Неа! Сначала орехи, а потом я сразу буду вам верно служить.

— Да нету сейчас. Но, когда мы тут всех победим, у тебя будет всё.

— Договорились, спрашивай, Плохиш слушает.

— Что это за крепость у вас? Раньше её не было.

— Да это Ёматай всё придумал. Он туда спрятал всю дичь.

— Как всю? — Ним жадно облизнулся и проглотил слюну.

— А я знаю? — Плохиш пожал плечами. — Сказал, там потайные комнаты. Вот и стоят там лани рядами.

— А зайцы, зайцы там? — спросил Най и в нетерпении тявкнул.

— Ушастики вообще навалом лежат, в три моих роста, да ещё вот так! Полно! — Плохиш поднял лапу.

— А по той стороне ручья что? — тигр показал головой вправо.

— Ааа, — там на ветках много мелкоты, если полезете, сверху расстреляют и закидают. А под деревьями никого.

— Вся вкусняшка в крепости, мой король, даже ловить не надо! — нетерпеливо сказал Ним, он уже прохаживался взад-вперёд. Надо штурмовать крепость!

— Сам знаю! — тигр был недоволен такими советами. — Как только будут готовы лестницы, так и пойдём! А пока ждём.

Ёматай с утра обходил крепость. Она была странной, стояла на ручье, ворот не было. Стены неравномерны, где выше, а где ниже. Но так задумано по плану шимпанзе. Если пойти вдоль ручья, под крепостью, то можно увидеть огромное колесо для подъёма воды, уходящее в проём крепости.

На стену приземлились два попугая.

— Тигр! Тигр! Шакалы, гиены!

— Ёматай построил крепость! Крепость!

— Макра! — Ёматай пошёл по ступеням вниз. Позови Скунсиса, срочно!

— Прости, мой король, — макака пробежал мимо Ёматая, чуть его не толкнув.

Спустившись по ступеням, шимпанзе вышел из стены к ручью. Над ним навис арочный потолок через весь ручей. Это был единственный вход, который закрывался опускающейся из стены деревянной решёткой. На входе и выходе за стены крепости тоже в стене опускающиеся решётки, они больше и крепче внутренней. Сейчас они открыты. Над проходом с обеих сторон, в выемках по три бревна, которые падали вниз, затем верёвкой поднимались обратно. Детище Ёматая готово защитить всех.

Пройдя вдоль ручья, Ёматай вышел за стены и присел на берегу. Глядя на кристальную воду, ждал деда.

Вверх по течению по поверхности плыла стайка мелкой рыбки. Он понаблюдал, как она борется с течением. Огляделся. Вокруг красота. В родных джунглях непроходимые заросли, а тут вольготно.

— Чего звал? — Скунсис присел рядом, начёсанный хвост торчал почти вверх.

— Тигр скоро будет тут. Есть проблема, гориллы им сделали лестницы. С ним десяток рысей.

— Ну и что? На ветках мы с ними скопом разделаемся.

— На ветках да, а вот если рыси пойдут на штурм крепости, придётся нам попотеть. Я тебе отдам всех учеников китайца, попробуй заманить рысей на ветки.

— Да, сегодня кому-то достанется на орехи, может даже и нам, — Скунсис вздохнул.

— Иди готовься, скоро они будут здесь.

— Удачи тебе, Ёматай.

— Тебе тоже...

Глава восьмая

Штурм

— Мой король, — подбежал к сидящему у берега тигру Ним. Он довольно улыбался. — Хорошие новости. Рыси пригнали слона и носорога.

— А лестницы?

— Готовы, вон несут. Четыре штуки!

Тигр решительно выдохнул через нос.

— Тогда вперёд! Сегодня мой день! — он прыгнул в воду и поплыл.

— Вперёд за вкусняшками! — Ним прыгнул следом. Войско переправлялось.

Выйдя на берег все отряхивались. Подождали, пока гориллы переберутся с лестницами. Тут уже подоспели рыси, слон и носорог.

— Не бежим, не тратим силы, они нам там понадобятся, — распорядился Мува. — За мной...

Он пошёл вдоль ручья, у самого берега. Впереди уже виднелся белый массив крепости. Тигр посмотрел назад. Сейчас он видел перед собой уверенных и решительных гиен, и ещё шакалов, которые трусили следом за пятнистыми.

— Мой король, песню нам петь? — спросил подбежавший Ним. — Мы сочиняли! Тренировались!

Мува кивнул:

— Пойте!

Начали гиены, шакалы больше потявкивали.

Мы гиены и шакалы,

во главе у нас король!

У нас жуткие оскалы,

У вас будет страх и боль!

Мы сильны, когда мы вместе,

бойтесь нас, тряситесь все!

У нас все на своём месте,

даже страшно стрекозе!

В этот момент каждый чувствовал — они единое целое. Когда столько хищников вместе, это страшная сила, которая сметёт всё на своём пути. Ещё дружнее запели припев, Мува остановился и загляделся:

Сейчас мы всех сметём,

И нам неведом страх!

Потом мы погрызём,

Вас ожидает крах!

Не успел Мува развернуть головы, как прилетел колючий плод и больно ударил ниже уха. И тут плоды полетели, словно трусили с дерева орехи. Песня мгновенно умолкла.

"Там рыси! Рыси! Что нам делать? Они нас съедят!" — гвалт доносился из крон деревьев, оттуда же летели и плоды.

— За мной! — тигр перешёл на другую сторону ручья, сюда плоды не долетали.

Идя в сторону крепости, Мува обернулся. Браваду и уверенность с морд гиен и шакалов прилетевшие плоды стёрли напрочь.

Он мог послать рысей, чтобы угомонили мелкоту, но лучше это сделать возле крепости, там кошки будут полезнее. Никто не будет мешать штурму.

Они приближались к крепости, вокруг стояла напряжённая тишина. Радость и предвкушение лёгкой победы исчезли, на пятнистых мордах решимость. У шакалов тоже боевое настроение. Рыси поглядывают на деревья, идут шеренгой вдоль всего войска. Слон с носорогом уныло плетутся в конце.

Гориллы растянулись вдоль рысей, на плечах волокут лестницы. Идут спокойно, уверенные в своей силе.

Крепость уже близко, нависала, казалось давила размерами и массой. На стенах выглядывают макаки.

Тигр сел, махнул лапой: — Най! Ним! Сюда!

Вожаки гиен и шакалов подбежали. Присели рядом.

— Что скажешь, Най?

— Странная крепость, у неё стены неровные.

— А внизу по ручью дырка в самой крепости, — у вожака гиен был умный вид. — Надо будет там разведать.

— Вот ты и займись этой дыркой с ручьём.

Гиена кивнул.

— Ты, Най, будешь штурмовать стены. А там будем действовать по обстановке.

На стене показался странный шимпанзе. Вернее, необычной казалась его голова.

— Где вы ходите? — громко спросил Ёматай. — Сколько можно ждать?

— А чего нас ждать? — недоуменно спросил Мува.

— Как чего? Вы могли пропустить праздник. А сегодня великий день!

— Что за день? — тявкнул Най.

— Помните его всегда! Это день Ёматая!

— Мы тебе дадим сейчас день! — Мува зарычал так грозно, что вожаки рядом присели от страха. -Мы снесём всех! Горлогрызы мои! Вперёд! На штурм! Рыси, на деревья!

Шакалы тявкали, гиены жутко похохатывали. Вся эта масса дёрнулась с места единой волной. Это целое разделялось перед стоящим тигром, а потом стекалось обратно. Рыси уходили вправо, поднимая пыль. Какофония звуков заполнила всё вокруг. Сначала в бой вступили рыси, вернее по ним полетели плоды из ветвей. Первые атакующие только забежали под деревья, а три кошки уже сидели, держась лапами за глаза, потому что из ветвей была такая интенсивная стрельба, будто сыплется град.

Ним уже подбегал к проёму стены вдоль ручья, шакалы под стеной, ждали горилл с лестницами. Мува пока решил понаблюдать.

Гориллы приставили лестницы, куда им указал вожак шакалов. Он выбрал проём там, где стена была ниже всего. Шакалы дружно полезли наверх. Все лестницы уместились, проход был широким, там в ряд пройдут три тигра.

Ним осторожничал, не побежал сразу в проём, потому что арочный свод сверху нависал, вызывая неприятное чувство. Он послал двух гиен разведать. Они вернулись бегом.

— Тут сквозной проход!

— Да я и отсюда это вижу!

— Там какая-то странная деревянная конструкция, уходящая в стену. Ещё боковой ход, но он закрыт решёткой.

— Ага! Значит гориллы смогут её поднять.

— Ну да!

— Гориллы! — повернулся Ним к обезьянам. — Гиены! Все за мной! И рванул под арочный свод. Все двигались следом. Когда Ним подбежал к боковому проходу, который находился недалеко от выхода из-под крепости, там с шумом опустилась деревянная решётка. Поняв, что их запирают в ловушку, он развернулся и побежал обратно.

— Выбегайте! — крикнул он, пробегая мимо гиен.

Пока все сообразили и рванули, он уже был впереди всех. Решётка перед ним уже опускалась, он видел, как она падает. Гиена даже поджался, чтобы не зацепило. Выскочить он успел, а бегущие следом гиены ударялись в решётку, будто о стену. Они визжали, хотя вокруг стоял такой гвалт, что всё потонуло в общем шуме. А шумели больше всех шакалы. По лестнице залезать удавалось им плохо, лапы не приспособлены. Зато они рассчитывали на свои зубы, им надо только оказаться внутри крепости. Вот уже первые три шакала выбрались в проём. Они видели, что выше по ступеням стояли макаки и держали на верёвках два висящих поперёк бревна. Они были подвешены так, что их ни перепрыгнуть, ни поднырнуть под них. Поэтому шакалы не понимали, что им делать, ждали вожака. Най уже выбирался наверх. Как только он оказался четырьмя лапами на стене, крикнул: — Чего стоите? Вперёд!

Макаки отпустили верёвки. Изумлённых шакалов выгребло далеко за стены, и они с воем полетели вниз. Брёвна вернулись, макаки поймали верёвки и стали ждать следующую партию атакующих.

Ним подбежал к тигру. Тот сидел и бил хвостом по земле.

— Мой король! Закрыли гиен, сволочи. И горилл.

— Действуй! Вон носорог! Пусть по ручью разгонится и разобьёт!

— Чего стоишь? Вперёд! — рявкнул гиена.

А в это время брёвна выгребли вторую партию шакалов. Най, хромая подошёл к стене.

— А ну все назад! Будем действовать сейчас по-другому! — крикнул он сородичам.

В это время недалеко гориллы пытались поднять решётку, чтобы освободиться. Но их силы уходили зря, макаки сразу вбили клинья между решёткой и стеной.

Носорог разгонялся по ручью, вода мешала, но он набирал скорость.

— Сейчас разнесёт, — Мува смотрел в предвкушении.

А на стене наблюдал и Ёматай. Когда до решётки осталось с десяток львиных шагов, носорог поплыл и потерял скорость.

— Вот! — воскликнул Ёматай, повернувшись к макакам. — Не зря лягушки в ручье яму копали!

Шакалы по команде Ная развязывали одну лестницу, чтобы верёвками связать вместе две другие. Поняв, что в проёмах, которые из-за небольшой высоты служили приманкой, их может ожидать ловушка, он решил, что лучше выбираться в самом высоком месте. Там ловушек точно нет.

Из-под деревьев выскочило три рыси, бежали наутек. По ним стреляли. Останавливать их было бесполезно.

Выбравшись из ручья, носорог подошёл к решётке сбоку. Но со стены полетели кокосы. Первый насадился на рог, носорог даже непроизвольно кивнул. Проблема была в том, что кокосы набиты песком и очень тяжёлые. Два следующих кокоса прилетело в голову, носорог развернулся и побежал к реке.

— Ты куда? — сердито крикнул Мува.

— Сами ломайте! У них кокосы тяжёлые!

— Слон! — тигр повернулся. — У тебя голова крепкая, быстро подбеги, хоботом помоги гориллам решётку поднять!

Слон на мгновение замялся, жалобно взглянул на тигра.

— Чего стоишь, давай!

И слон побежал. Увидев его, гориллы и гиены оживились. Схватились за решётку и дружно поднимали что есть сил.

Шакалы в это время уже подымались по двойной лестнице, приставленной к самому высокому месту стены.

— Вот глупые, — Ёматай покачал головой, наблюдая, что творят шакалы.

Слон протянул хобот к решётке и тут из выемки на его голову опустилось бревно, закреплённое снизу. Оно ударило с такой силой, что серый упал на передние лапы. Серый с трудом поднялся, посмотрев, что же его так стукнуло. Бревно с помощью верёвки постепенно подымалось в исходное положение.

Шакалы уже выбирались на конец лестницы. Сверху на них ничего не кидали, вообще у защитников царил порядок и покой.

Из ветвей в шакалов полетели плоды. Их столько уже выбралось на двойную лестницу, что она не выдержала их веса и сломалась. Вся орава шакалов с воплями полетела вниз. Най не успел далеко забраться, поэтому спрыгнул и вовремя отскочил. Несколько падающих приземлились на своих сородичей.

— Там с той стороны в стене дырка! — выпалил подбежавший шакал. — Большая!

— Где?

— Там! — шакал указал на стену за углом.

Най огляделся. Целой осталась лишь одна лестница. Его ватага выглядела жалко и растерянно. Многие поскуливали после падения. Да ещё летели плоды.

— Шакалы! Хватайте лестницу и за мной! — призвал Най и рванул вдоль стены искать дыру. За ним ринулись остальные.

Тигр наблюдал за штурмом, и он ему не нравился. Гиены заперты, шакалы вместе с поломанной лестницей полетели вниз. Слон идёт обратно с понурой головой. Мува видел, как серого тюкнуло бревно, содрогнулся, когда представил, как же тому больно.

— Слон, слышишь, ты куда? — спросил Ним.

— Подальше отсюда. Тут по голове сильно бьют!

— Подожди! — Мува поднялся, он решил действовать, чтобы спасти ситуацию. — Подвези нас вон к тому проёму!

— Я больше туда не пойду!

— Да не бойся, там брёвен нет!

— Ладно, забирайтесь на спину!

Тигр запрыгнул, а вот гиена не смог. Пришлось слону опускаться на передние ноги, закидывать его хоботом. Серый поднялся и пошёл к крепости.

— Ой! Ой! — Ним лёг. — Я так упаду!

Тигр держал равновесие уверенно.

Слон увеличил ход под стеной, почти подбежал к проёму.

— Быстрее! Я ждать не буду.

Мува прыгнул, выбрался в проём. Сверху деревянная решётка, но это его не смутило — путь вперёд был свободен. Под ногами тоже решётка, но мелкая. Обезьян не видно, наверное, все отбиваются от шакалов на другой стене.

— Что там? — спросил гиена.

— Да никого, прыгай.

— Я боюсь, что сорвусь!

— Прыгай, я сказал! Иначе я буду скидывать тебя со скалы целый день! Тогда налетаешься!

Ним присел, собрался с духом и прыгнул. Он еле зацепился передними лапами.

Тигр захватил его одной лапой и выдернул к себе.

— Ай! Ты с когтями поаккуратней!

— Вперёд! — Мува рванул, чтобы пробежать препятствие над головой. Ему осталось преодолеть несколько шагов, как с шумом упавшая решётка преградила путь, подняв пыль. Тигр повернулся назад, там тоже грохнула решётка.

— Похоже, нас заперли! — проскулил Ним, испуганно озираясь.

— Похоже ему... Мы в ловушке!

— Глянь, в решётке дырка!

—Ага! Сейчас! — Тигр сунул лапы и стал разжимать бамбук, но решётка связана крепко.

— Не получается! Сейчас я посмотрю, что там!

Он осторожно высунул голову, осмотрелся. Впереди углубление, которое уходило в стену, там большое отверстие. Также напротив вход, в который можно забраться из углубления, но сделать это было бы сложно. Над входом стоят две макаки и лань.

— Ага, лани тут есть! — пробормотал Мува. — Осталось только сломать решётку.

Он не видел, как вдоль решётки опускается на верёвке клиновая вилка. Когда она коснулась шеи, Мува дёрнулся назад, но поздно. Он упёрся лапами, попытался вырваться, но только испытал боль.

— Мой король, что делать? — Ним метался по ловушке.

— Грызи верёвки на решётке...

Добравшись до отверстия в стене, шакалы разглядывали его.

— Ого, какое оно большое, — сказал шакал Тяка.

— Приставляйте лестницу! — скомандовал Ним. — Они глупые, решётки придумали, а дырку не заделали.

Шакалы приставили лестницу и полезли штурмовать.

Сверху выглянул Ёматай.

— Ооо! Да вы секретный ход нашли!

— Нашли! — затявкал Най. — Сейчас доберёмся до тебя! Шкуру в клочки порвём!

— Ты потише с угрозами, а то если разозлишь, будешь бедный! — крикнул Ёматай. — Ладно, мне некогда, у меня тут гости!

— Лезьте! Лезьте! — бесновался Най. — Иначе Мува с нас шкуры посдирает!

Шакалы старались...

Ним грыз верёвку недолго. Сверху по макушке ткнули шестом, да так больно, что он заскулил.

— Не порти имущество крепости! — провозгласила макака, стоящая на в верхней решётке. У гиены сразу пропало желание что-либо грызть.

Тигр нервничал, злился. Сколько он ни упирался, голову освободить не мог. Ни разу в жизни он не ощущал себя беспомощным, а тут осознал, что иногда он может быть бессилен перед чьей-то хитростью.

По бокам возвышались выступы, на них какая-то конструкция, наверху которой круг. От него тянулись верёвки в сторону и вверх.

К каждой конструкции подбежало по две макаки и, схватившись за ручки, стали вращать барабаны.

— Равномерно крутите, меня перекашивает! — Перед мордой Мувы опускалась бамбуковая площадка, на которой стоял шимпанзе. У его лап лежали свернутые куски древесной коры. Тигр молча наблюдал, не понимая, что будет.

— Здравствуйте, — с иронией сказал Ёматай, когда поравнялся со львом. — Поздравляю! Вы попали на аттракцион Ёматая.

— И что?

Вас ждёт удивительное преображение и незабываемая водная горка.

— Я тебе дам горка! Вот только выберусь.

— А сейчас займемся...

Ёматай развернул кусок коры, намазанный чем-то липким и налепил на морду тигра.

— Что ты делаешь? — тигр почти рычал, но сейчас он только это и мог.

— Эпиляцию... — шимпанзе прилепил второй кусок коры, разглаживал, чтобы хорошо прилип к шерсти. — Будешь самый красивый тигр.

Гиена не понимал, что происходит, забился в угол и затих, лишь бы его не трогали...

Шакалы попробовали забраться в отверстие поодиночке, но оно было с уклоном, и они соскальзывали. Кто успевал, цеплялся за лестницу, кто не ухватился, летел вниз.

— Неправильно мы делаем, — догадался Ним. — Я лезу первый, меня толкает второй, второго третий, и так мы заберёмся. Понятно?

Шакалы на лестнице закивали.

— Давай толкай! — скомандовал Най ближайшему сородичу.

Шимпанзе улыбался, глядя на облепленную корой голову тигра.

— Ну вот, готово... — он повернулся к макакам, ожидавшим вверху и крикнул: — Подавайте воду!

Шесть макак кинулись к колесу подачи воды и закрутили его. Оно пошло очень медленно, раздался скрип, но постепенно ускорялось. Из ручья на верх крепости поднималась в небольших ковшах вода.

Тронувшиеся ковши напугали гиен и горилл, запертых у ручья. Они не понимали, что происходит, поэтому сгрудились от странной движущейся штуки подальше.

— Что это такое? — спросил гиена Горпу, но тот лишь пожал плечами.

Ёматай протянул лапы и крепко ухватил кору.

— Что ты делаешь? — встревоженно спросил тигр.

Шимпанзе одним рывком содрал кору вместе с шерстью.

— Ааай! Ойёё! — бешенно вращая глазами, заорал тигр. — Ну, Ёматай! Что ты сделал? Да я тебя!

— Поднимайте! — скомандовал шимпанзе, и макаки закрутили лебёдку. Не обращая внимания на сыпавшего угрозы тигра, он поднялся наверх. Поднял вилку, Мува сразу вытащил голову, повернулся к забившемуся в угол Ниму.

— Что он сделал? Чтооо?

— Мой король, у тебя голова лысая... — гиена трясся от страха.

Тигр в отчаянии заревел.

— Всё, Мува, можешь выходить! Сейчас будешь на горке кататься! — ехидно сказал сверху Ёматай. А ты, — он взглянул на гиену. — Сиди там, где сидишь, иначе хуже будет.

Ним с готовностью закивал.

Решётка медленно поднималась, а тигр лихорадочно думал, что ему делать.

Шакалы старались, держали Ная, тот и сам цеплялся, насколько мог. Он упорно продвигался.

— Чего стали? Почему не толкаете? — крикнул он, повернув голову.

— Я еле держу! — послышалось снизу. — Мы уже на шесть шакалов залезли!

— Толкайте! Тут уже ступеньки пошли! И колонна впереди! Мне надо за неё ухватиться!

И тут пошла вода.

— Тюяв! — тявкнул шакал, толкавший Ная. — Вода. Бежит!

— Сам вижу, болван.

— Скользко.

— Толкайте! Муве скажу.

Решётка уже поднялась. тигр размышлял. Внизу углубление, по которому бежит вода. Там скользко и уклон — покатишься в тёмную дыру. До входа напротив, где стоят макаки и лань, не допрыгнуть. У него два пути: или вниз по горке, или наверх. Мува подошёл к краю, поднялся на задние лапы и прыгнул вверх, ухватившись за решётку. По ней он поднялся, до верха оставалось не так уж и много, но там висела лишь одна толстая лиана. Других возможностей не было. Прицепившись на лиану, тигр понял, что у него ничего не выйдет, он не обезьяна. Не хватало лишь немного, совсем чуть-чуть...

Сверху навис Ёматай с дубиной.

— Вот зря ты это сделал. Теперь будет лишняя травма...

"Тук!"

С воплем Мува полетел в углубление и покатился по водяной горке, злобно рыча.

— Я зацепился, зацепился! — крикнул Най толкавшим его шакалам.

— Слышишь, Най, — сказал толкавший снизу шакал. — Это Мува рычит! Он в крепости!

Но Най не понимал, почему тигриный рык так стремительно приближается к ним.

Мува уже пожалел, что родился. Сразу горка была гладкая, и он набрал разгон. Потом пошли ступеньки, но самое страшное было встретить пятой точкой выступающий камень. Их было ровно столько, чтобы тигр не потерял скорость, но и не расслаблялся. Самое странное, что здесь был слабый свет. Он поступал из полос сверху. Катящийся тигр заметил внизу держащегося за колонну Ная. Поняв, что сейчас произойдёт, Най со страху орал так, что заглушил тигриный рык.

Мува ничего не смог сделать и врезался в колонну, это было ещё хуже, чем выступающие камни. Сбив шакала, он на ходу собрал остальных. Все вылетели с горки дружно, с воплями. Лестницу тоже зацепили по дороге.

Тигр пролетел дальше других, попрыгал по инерции три раза как лягушка. Шакалы просто покувыркались. Наступила тишина, если не считать тихого скулежа. В воздухе стояла пыль.

Ним метался по клетке, не зная, что делать. После лысой головы тигра и соскальзывания его по горке, гиена был напуган до смерти. Конечно, он бы мог протиснуться в дыру, где проходила голова тигра. Но это быстро не получится, а сверху за ним наблюдали макаки.

Подошёл Ёматай, держа мотки коры.

— Опускайте! — он запрыгнул на площадку, макаки закрутили лебёдки.

Ним наблюдая, вжался в угол. Он бывал в переделках, но так скверно себя не чувствовал никогда. Он боялся до дрожи. Неизвестно куда покатился Мува. Страх перед неизвестным почти парализовал гиену.

— Суй голову, — поравнявшись с Нимом приказал шимпанзе.

Тот вжался спиной в решётку и отчаянно замотал головой.

— Слушай, у меня мало времени. — Ёматай спокоен и доволен собой. — Идёт штурм. Или суй голову, или останешься в этой клетке навсегда. А еды у нас для тебя нет.

Ним всё понял. Подойдя, неохотно вложил голову. Опустилась вилка.

— Вот молодец, — Ёматай приступил к эпиляции.

После вылета с горки шакалы потирали бока, у Мувы же болело всё, особенно пятая точка, которой он на скорости собрал все выступы. Ещё почему-то болел хвост. Но его больше жгла обида за унижение, которой сотворил с ним Ёматай.

— Что у тебя... с головой, мой король? — изумлённо протявкал Най. — Ой, ё, ёй! А что у тебя с хвостом?

Мува резко обернулся и взглянул на свой хвост. До середины он был нормальный, а дальше свисал вниз, как переломленная палка.

— Ааа! — тигр себя уже не контролировал. — Ставьте назад лестницу!

— Да в этой дырке штурмовать тяжело, — тихо сказал Най.

— Это не дырка, а горка! Водяная! Я первый должен в крепость ворваться! Я им там всем головы заипилирую!

Перепуганные шакалы приставили лестницу, и тигр полез первым. Шакалы за ним. Мува пытался цепляться когтями за камни, сразу у него получалось, но потом он чуть не соскользнул.

— Эй, Най! Толкайте снизу!

Он замер, ожидая помощи. Стояла тишина, лишь кряхтели шакалы. Мува понимал, что штурм не удался, разбился о ловушки и хитрость шимпанзе. Но короля переполняла такая злоба, что он потерял самообладание. И будет упорно лезть вперёд, если будет хотя бы один шанс отомстить.

Подобравшийся Най кряхтя придерживал и толкал Муву. В это время его самого удерживали снизу.

— Ты тяжёлый, мой король! — прокряхтел Най.

— Толкай, иначе я за себя не отвечаю!

Ёматай прохаживался, он всё должен видеть. Выглянув в очередной раз с северной стены, он улыбнулся. Шакалы снова заполнили лестницу и лезли на горку.

— Вы всё никак не угомонитесь!

— Мы доберёмся до тебя, обезьяна! Тогда узнаешь, чего ты стоишь! — протявкал шакал с лестницы.

— Пускай кокосы! — крикнул Ёматай.

Пять макак покатили из кучи в крутой жёлоб кокосы. Они набирали скорость и весело стучали на горке.

Тигр хотел уже зацепиться за колонну, но тут послышался шум, тарахтенье.

— Что там? — прокряхтел Най.

— Бросай меня! — заорал тигр, когда увидел катящиеся и подпрыгивающие кокосы.

— Но зачем, ты же съедешь!

Тигр пихнул шакала лапой, по обоим застучали кокосы.

Все дружно покатились вниз, круглые снаряды догоняли, но били уже не так больно.

Вылетели с криками, а когда упали, сверху падали кокосы. Из-за препятствий на горке у них была разная скорость и направление, поэтому тяжёлые шары приземлялись в разных местах, кое-кому досталось. Муве пока везло, если можно так сказать в его положении.

— Всё в сторону, за мной! — скомандовал он и побежал.

Оказавшись в безопасности, он остановился и развернулся.

— Хватит... Всё, штурм окончен.

— Мой король, а где гиены? — спросил Най, он выглядел жалко.

Но тигр не обратил на него внимания, он повернулся к стене.

— Ёматай! — громко позвал он.

Выглянула макака.

— Король обезьян занят!

— Я хочу с ним говорить.

Ёматай выглянул, оценил обстановку.

— Чего хотел? Эпиляция не понравилась? Или горка?

— Всё, мы уйдём, только выпусти гиен.

— Щас, — Ёматай пошёл на другую стену.

— Эй, гиены, — крикнул он, наклонившись со стены. — Вы меня слышите?

— Слышим! — ответил Горпа.

— Сейчас поднимется решётка. Вы тогда бегите во все лопатки вперёд. Кто будет плохо бежать, останется в этой крепости навсегда! Поняли?

"Дааа!" — раздался дружный хор голосов. Все обрадовались такому лёгкому избавлению.

Колесо подачи воды так и крутилось, пленники смотрели на решётки. Они не сразу поняли, что открылась боковая, они рассчитывали на наружные.

— Вон, открыта! — взвизгнул гиена и рванул ко входу в крепость.

Толкая друг друга, гиены и гориллы рванули вперёд. Ступени вели вверх, откуда-то сверху пробивался свет. Первый гиена выскочил на открытую площадку, но она оказалась наклонной и мокрой. Сверху над выходом сторожили две макаки с дубинками и стройная лань. Поскользнувшись, гиена скатился в жёлоб и покатился вниз вместе с водой. За ним второй, третий. Все с разгона попадали на горку и катились дружно вниз. Гориллы от них не отставали. Стены содрогались от воплей. Горпа не спешил, он остановился возле выхода и, развернувшись, прыгнул вверх. Он схватился за выступ и подтянулся. Но тут он увидел двух макак с колотушками на замахе. И они ударили почти одновременно, а затем копытами брыкнула лань. От этого удара его откинуло, и он упал на скользящего гиену.

— Тройной удар! — выкрикнул макака и они с сородичем шлёпнулись лапами.

Все бегущие отправлялись на горку и жёстко катились на свободу.

Ёматай выглянул со стены.

— Мува, встречай гиен и уходи.

Вопли уже раздавались с горки. Вылетела первая гиена, затем полетели одна за одной. Упав, они поднимали скулёж. Гориллы падали молча.

Увидев в стороне тигра, окружённого шакалами, гиены подымались и хромали к ним. Гориллы озирались, не зная, что делать.

Никто не смеялся над лысой головой тигра, боясь его ярости. Да им было и не до смеха.

Наконец пришли хромые гориллы.

— Что будем делать, мой король? А что у тебя с головой? Удивлённо спросил Горпа.

— Заткнись! — рыкнул Мува. — Мы уходим.

— Но я так зол! — горилла не унимался. — У меня ещё новые враги появились!

— Всё, я сказал! Уходим.

Когда войско тигра двинулось к реке, защитники возликовали. Крики радости раздавались не только на южной стороне, но и на северной.

Мува оглянулся. За ним идут его подданные, жалкие и побитые. Он вспомнил, какие уверенные и решительные бежали они сюда.

— Горпа! — позвал тигр. Горилла догнал.

— Что, мой король?

— Сейчас мы переберёмся к вам, там обоснуемся. Будем думать, как нам поймать этого Ёматая и покорить эти земли. — Подойдя к реке, Мува прыгнул в воду и поплыл. Остальные за ним, лишь гориллы пошли к плоту.

Но и здесь их ждал сюрприз. Из ветвей полетели плоды, которые влетали в воду с бульканьем, далеко разбрасывая брызги. Получив в переносицу два болезненных удара, Мува развернулся.

— Назад!

Все повернули за ним. Только выбрались на берег, как с южной стороны тоже началась стрельба.

— Мой король, нужны рыси! — воскликнул Горпа.

— Они сбежали.

— Это почему? Ты же король!

— Рыси гуляют сами по себе. За мной!

— Мува затрусил вдоль берега. Плоды летели, но не так интенсивно. Все шеренгой бежали за ним. Гориллы замешкались, не знали, что им делать, потом затрусили вслед за уходящим войском.

— Мой король! — его догнал гиена Хика. — А где Ним?

Тигр остановился. Он знал, где вожак гиен, поэтому думал, что сказать.

Прилетевший в ухо колючий плод заставил бежать дальше.

— Не знаю! Идём в родные места, там разберёмся.

Возле крепости был праздник. Все радовались, делились друг с другом впечатлениями. Особенно вызывало радость то, что тигр ушёл с лысой головой. Все, кто его видел, смеялся. А собрались жители джунглей возле горки потому, что Ёматай пообещал всем что-то интересненькое.

— Ёматай выглянул со стены.

— Готовы?

"Дааа! Дааа!" —жители джунглей свистели и кричали. Особенно бесновались лягуши. Ещё бы, они участвовали в сражении с тигром и его хищными воинами.

— Смотрите, чтобы никого не пришибло!

Все разошлись, создав пространство для вылета из горки.

— Встречайте!

Шимпанзе дал отмашку. Макаки подняли решётку и выгнали шестами перепуганного Нима в жёлоб. Он беспомощно распёрся лапами внизу, жалобно смотрел наверх. В сочетании с лысой головой этот взгляд вызывал сожаление. Но каждый тут понимал: если бы попался ему в зубы, гиена рвал бы плоть радостно и с остервенением. Но Ним всё смотрел вверх. Он видел, как покатились вниз его гиены и гориллы. И ему повторить их судьбу очень не хотелось.

— Не смотри на нас так, а то я спать не буду! — подошедший шимпанзе присел. — Езжай, тебя там ждут.

— Правда? — Ним убрал папы и молча поехал. Стал орать только когда набрал скорость.

Внизу ждали, кто же вылетит с горки. До штурма всё держалось в секрете. Но многие защитники деревьев во время штурма перебрались на северную сторону и видели, как вылетали гориллы и гиены. Они-то всем и рассказали, что сейчас произойдёт. Только они не знали, кого встречают.

Приближался вопль, перекрывший гомон обитателей. Все замерли, приковав взгляд к горке.

Раздался возглас всеобщего ликования, когда вылетел Ним. Лысоголовая гиена летел и верещал в воздухе. Затем жалкий хищник упал и закувыркался по инерции.

Вокруг все ликовали.

Ним озирался сидя, не зная, что делать. Он окружён плотной стеной врагов. Это продолжалось бы долго, но пришёл Ёматай.

— Ну и что мы будем с ним делать? -спросил он, обводя зверей взглядом.

Все молчали, не зная, что предложить.

— Научить! Его надо научить! — предложил один белка.

— У нас только один метод научения, — шимпанзе усмехнулся. — Это дупланк!

"Дааа! Дааа!" — толпа ликовала.

— Будем учить его семь дней, а потом отпустим.

"Дааа!" — всем понравилось предложение.

— Тогда за мной!

Шимпанзе двинулся под деревья, толпа за ним. В середине послушно и трусливо ступал Ним, его окружали макаки с дубинками. Лягуши ехали на других, кто на ком. На плечах, в лапах, а кто и на спине. Большие расстояния не для зелёных.

В толпе появилось немало лис, во время сражения не было ни одной. Многие звери не знали, что такое дупланк. После того как там посидели три ночи две макаки, звери присмирели, боясь такого наказания. Все знали, что очень давно одну ночь дупланке просидел бывший король Тигон, которого изгнали с позором. А вторую пробыл сам Ёматай, куда его засунул тот же Тигон в отместку. Но зверей это не касалось, да и сидели они не для наказания, а для сохранения. Многим это было непонятно, да и не нужно. А вот когда дупланк стал устрашением, все им заинтересовались.

Дойдя до нужного дерева, Ёматай остановился, его окружили, но оставили достаточно пространства. Ним стоял, понурив лысую голову.

— Прошу! — Ёматай сделал пригласительный жест в сторону дупла.

— Так это же дупло! — Ним совсем растерялся.

— Нет, это дупланк! И в этом ты сейчас убедишься.

— "Лезь! Лезь! Лезь!" — скандировали звери. Они были очень довольны. Хоть один из хищников будет наказан по-настоящему.

Ним, тяжело вздохнув, полез в дупло. Было не совсем удобно, две макаки его подтолкнули.

— Запечатать дупланк! — отдал распоряжение шимпанзе.

Макаки обставили ствол длинными шестами и обвязали верёвками.

— Всё! Можно расходиться! Через семь дней и ночей мы его отпустим.

— Стойте! — гиена высунул нос. Ровно столько места ему оставили.

Гомон затих, все хотели услышать, что скажет пленник.

— А как я буду это?

— Что это? — Ёматай сделал вид, что не понимает.

— Нууу, это!

— А... когда ты попросишь, тебе будут подавать половинку кокоса. Это моё личное изобретение!

Звери дружно засмеялись.

Глава девятая

Союз тигров

Войско Мувы оставили в покое, лишь когда начался плавный подъём и джунгли на глазах стали меняться. Растущие всплошную деревья стали реже. Появлялись до боли знакомые и надоевшие растения предгорья. Когда шли по джунглям, стрельба не была такой интенсивной, как на месте битвы, но всё равно время от времени кому-нибудь доставалось. Это говорило лишь об одном: враги знали, что Мува будет отступать. Заранее прислали сюда на деревья зверей, ведь раньше тут никого не было. Уже стемнело, до дома было ещё далеко, Мува скомандовал привал и ночлег. Да и все ужасно устали, тем более после штурма многие еле шли. Униженные и побитые, они сразу попадали, кто где стоял. Тигр рухнул под деревом, у него ныло все тело, особенно хвост. Сюда он добрался лишь усилием воли. Он посмотрел на него. Беглого взгляды хватало, чтобы понять, что хвост сломан. Если он так срастётся, то Мува будет тигром с кривым хвостом.

— Мой король! — выкрикнул подбежавший и довольный Хика, он был рад отличиться, чтобы стать вожаком гиен. — Рысь поймал белку!

— Где? — Мува сел, оживился.

Тут приблизился грациозная и гибкая рысь, держа в зубах белку-черноспинку. Он выплюнул его на траву и ловко прижал лапой. Рысь — опасный хищник. Но сейчас выглядел немного жалко. Досталось ему в недавнем походе. Шерсть потеряла свой блеск. Одно ухо напухло. Придавленный к земле белка выглядел бодро, но его глазки испуганно бегали, пытаясь найти пути к спасению.

— Прости, мой король, мы сделали всё, что могли, — покорно сказал рысь.

— Да я уже понял, — Мува погладил болевший бок.

— Вот тебе в знак нашего расположения... пленник.

— Пусть отпустит, — прохрипел белка. — А то задушит.

— Брось его, — приказал Мува.

Белка поднялся, небрежно отряхнулся, пригладил помятый хвост.

Тигр разглядывал белку и думал. Во время бегства все мысли были лишь об одном, как уйти от опасности. Но он жаждал мести. Сейчас же он понял, что надо продумывать план, проводить разведку и собирать информацию. У него уже прорисовывался план действий.

— Зачем к вам приходило два прайда львов? И когда они придут снова?

— Какие такие прайды? У нас никого не было, и никто не придёт. У нас же совет королей.

— А зачем мне барсуки сказали...

— Ааа... это чтобы Ёматай крепость успел построить. Уж больно он тебя хотел повеселить.

— Так меня обманули? — тигр зло посмотрел по сторонам. Все вокруг непроизвольно поджались.

— Конечно! Но хотят ещё лучше обмануть!

— И как?

— Это секрет. Я тебе могу рассказать лишь на ушко, чтобы никто не слышал.

— Это почему же?

— Это позорный секрет!

— А ну отойдите все!

Звери послушно отдалились. Тигр наклонил голову и приготовился слушать.

Белка резво прыгнул ему на голову, оттуда на ствол дерева. Мува лишь прогрёб лапой воздух.

— Чего стоишь? Лови его! — прорычал он рыси.

Кошка рванул за убегающей белкой, а тот уже сидел высоко на ветке.

"Лови её! Лови!" — затявкали шакалы.

Рысь добрался до ветки и стал по ней приближаться к белке.

— Не лезь сюда! Упадёшь! — предупредил белка.

У рыси не было выхода, внизу за ней наблюдал тигр. Он осторожно ступал по ветке дальше и дальше.

Ветка треснула, рысь развернулся, но не совсем удачно, потому что ветка ещё раз треснула и просела. Потеряв равновесие, рысь стал падать, ухватился передними лапами за ветку. Он боялся пошевелиться, хотел потихоньку перебирать лапами к стволу, но белка разрушил его планы. Он подбежал к рыси и стал прыгать.

— Уу, оп! Уу, оп! Падай рыся, падай!

И рысь упал вместе с веткой. Шустрая белка перепрыгнул на другую.

Пышный хвост исчез в кроне. А рысь с воплем летел вниз. Бедняга пытался вывернуться, чтобы приземлиться на лапы, но ударился о ветку, перевернулся и гулко приземлился набок. Рысь еле поднялся, посмотрел на всех укоризненно.

— А мы что? По деревьям белок ловить не умеем, — пожал плечами Мува.

— Пойду я, отдохнуть мне надо... — рысь похромал восвояси.

Все стали устраиваться на ночлег. Никто не сказал тигру ни слова. А ведь его снова одурачили, по своей наивности Мува упустил пленника. Полоса неудач продолжалась. Но завтра тигр прервёт её, расправившись хотя бы с барсуками-предателями.

Переночевав на сырой земле, войско Мувы подбегало к родным местам, когда солнце стояло в зените. Возле скалы крутились чужие гиены. Это Муве не понравилось. Он не обратил внимания на нескольких встреченных по пути шакалов, но гиены... Тигр понял, что кто-то уже занял его земли.

— Мой король, у нас чужие гиены. Что делать? -спросил подбегавший Хика.

— Только бы не Хорр, — пробормотал Мува. Он его побаивался. Хорр такой же беспощадный, но он сильный и дерзкий.

— Вы чьи? — спросил Мува у гиен, не останавливаясь.

— Наш король Хорр в пещере отдыхает, — ответил опешивший гиена, увидев тигра с лысой головой. — Он как узнал, что ты пошёл в другие земли, мы двинули сразу сюда.

Мува оглядел скалу, где находится опостылевшая ему пещера. Но эта земля его! Сейчас ему придётся отстаивать свою территорию.

Он решительно поднимался по каменной тропе, все смотрели ему вслед. Он заслонил вход в пещеру, готовясь к атаке. Но тут раздался такой хохот, что Мува смутился.

— Ой, ой! Не могу! Что у тебя с головой? Я такого ещё не видел. Ха, ха, ха! — Хорр сидел на его травяной подстилке держался лапами за живот.

— А ты чего здесь? — Мува растерялся.

— Да чего. Узнал, что ты на новые земли идёшь, с тобой хотел. Пришёл, а тебя нету.

— А... так ты хотел со мной? — Мува облегчённо вздохнул и вошёл в пещеру.

— Ой, ой... Прости, но я на тебя как гляну, смех разбирает. Что там произошло? Ой, ой, ой! А чего у тебя хвост, как будто поломали?

— Да что... Там есть шимпанзе Ёматай.

— Тебе создал проблемы шимпанзе? Да я бы его раз лапой зацепил и всё.

— Я тоже так думал.

— Слушай, пошли туда вместе. Я слышал, там земли богатые на дичь. Да и теплее. — Хорр встал и заходил по пещере, растаскивая траву подстилки, которую ему наложили барсуки.

— Барсуки! — вспомнил Мува. Он подскочил ко входу. Проблема с Хорром напрочь выбила из головы его лазутчиков.

— Ним! — Затем опомнился. — Этот, как его... Хика!

— Да, мой король, — гиена на месте, у дежурного выступа.

— Барсуков сюда, срочно!

— Сейчас будут тут!

Тут Мува увидел внизу гиену, несущую череп рыси. На черепе пыталась усидеть сова, ей приходилось время от времени взмахивать крыльями.

— Я такого ещё не видел, — пробормотал Мува.

— Это моего советника несут, — Хорр вышел из пещеры.

— А череп зачем?

— У неё там лапа всунута в дырку, высунуть сова не может. И он как груз, чтобы не улетела.

Гиена поднялся по каменной тропе и положил выбеленный солнцем череп, сова присела на нём одной лапой. Перья взъерошены. Большие глаза смотрели на тигров с тревогой и страхом.

— Советник, говоришь? — Мува задумался. — Слушай, сова! Если ты мне плохо посоветуешь, я тебя съем, а перья раскидаю по округе.

— Я знаю твою проблему.

— Ха! Проблему! — Мува взглянул на свой кривой хвост. — Это несчастья-злосчастья!

— Чтобы твои несчастья закончились, тебе нужно съесть мозги и печень самого большого твоего врага!

— А вылечиться? Как мне выровнять хвост?

— Ну, ровного я тебе не гарантирую, но через время у тебя перестанет всё болеть, это точно.

— Мува! — обратился к нему Хорр. — Ты тут делай, что тебе советник говорит, а я дней на пять пропаду... — Он двинулся вниз по тропе.

— А куда ты? — растерянно спросил Мува.

— Да подруга сердечко прислала, буйволиное! Любит меня!

Мува вздохнул, его никто не любил. Но зато сердце его возрадовалось, когда увидел, что с понурой головой к скале бредёт барсук-предатель под конвоем двух гиен.

— Ага, — Мува двинулся вниз по каменной тропе. — Поймали, значит, одного.

Когда барсук подошёл к тигру, голова его настолько склонилась, что он смотрел на свои лапы. Шерсть взлохмачена на спине и холке, видно гиены задали ему неплохую трёпку.

— Ну что, — прорычал Мува. — Сколько вам заплатили за предательство? А знаете, что с вами будет.

— Не с вами, а со мной. Это всё Нямба придумал и сделал, а моя вина в том, что я промолчал.

— А где Нямба?

— А он сбежал...

Мува задумался, а что-то решив, сказал:

— Я могу тебя отдать гиенам, они тебя с удовольствием разорвут!

— Не надо! — Барсук задрожал всем телом, так и смотрел в землю, но иногда поблёскивающие глазки посматривали на тигра.

— Я тебя прощу, если ты покажешь, где логово Ёматая! — почти великодушно сказал Мува.

— Конечно покажу! — Лямба понимал, что тигр всё равно его не пощадит, но в походе у него есть шанс сбежать...

Глава десятая

Похищение

Темнота окутала джунгли, словно густой бархатный плащ. Луна пряталась за тяжелыми облаками, создавая идеальные условия для внезапного нападения. Четверо горилл и десяток гиен крались вдоль узкой тропы, окруженной высокими деревьями с переплетающимися ветвями. Их темные силуэты почти сливались с деревьями. Впереди всех крался барсук, его шею охватывала крепкая верёвка, которую держал в лапе Горпа.

Барсук остановился, принюхиваясь. Горпа дёрнул верёвку так, что Лямбу рвануло назад и он закашлялся, но тихо, закрывая лапами пасть.

— Что, не можешь найти? — тихо проскрежетал Горпа. — Мне очень нужен этот шимпанзе! Я вспомню ему водяную горку...

— Я не могу найти! — прошептал барсук, он не хотел приводить врагов к жилищу Ёматая.

— Ищи! — скрипел горилла. — Мува сказал: если ты не приведёшь нас к шимпанзе, он убьёт семью предателя прямо на твоих глазах. А потом и тебя конечно!

Барсук вздохнул. Он настолько слаб против горилл, что шансов вырваться нет, тем более его семья в заложниках. Придётся вести...

Они вышли к поляне, барсук указал на другой её край, там стояла небольшая хижина, из кострища ещё отсвечивал тёмно-алый свет тлеющих веток.

Вокруг стоит ночная тишина...

— Вы втроём на вход, я зайду сбоку. — Горпа понимал, что гориллы массивные, вместе в хижину влезть будет не так-то и просто. Он обернулся. Гиены стояли позади. — А вы грызите, если кто-то будет мешать.

Бросив верёвку гиене, он решительно двинулся на захват...

Горпа уже был сбоку хижины, когда его гориллы дружно вломились в хижину, ведь проход был свободен. Услышав возню, Горпа проломил стену хижины и ворвался внутрь. Там было настолько темно, что хоть глаз коли. Он лапами уткнулся в спину гориллы, шагнув дальше, нащупал мычащего Ёматая, которому закрыли лапой пасть.

— Ааа! — раздался сбоку вопль, и по спине Горпы проскочила в пролом Етика, удирая со всех лап.

Горпа хотел схватить её, но поймал лишь воздух.

— Ёматая крадут! — заорала Етика выскочив на дерево. — Гориллы напали! И гиены здесь!

Гориллы не обращали внимания на её крики, выволокли шимпанзе из хижины и ловко его связывали. Хоть Ёматай и тренировался, но ничего сделать не мог, лапы быстро устали, ведь каждая из них сопротивлялась горе мышц.

В джунглях начался переполох, но Горпа порадовался: Огромная туча закрывала луну, а редкие звёзды в просветах тёмного неба позволяли видеть силуэты лишь в упор.

Ёматаю намотали что-то на голову так, что он еле дышал. О том, чтобы закричать, не было и речи.

Гориллы тащили мычащего Ёматая, но стоял такой шум, что звуков их передвижения никто не слышал. Внезапно все замерли, по веткам прыгали две макаки в сторону поляны. Одна сорвалась в темноте, но приземлившись на лапы, снова ловко выскочила на дерево. По земле бежать они боялись, ведь Етика кричала на всю округу, что напали гориллы и гиены. Не заметив врагов, макаки двинулись на шум. Увлёкшись наблюдением за макаками, гиена выпустил из пасти верёвку и Лямба шустро дал дёру, растворившись в темноте. Но шуметь он не стал, ведь его семья находилась на землях Мувы.

— Барсук сбежал! — прошипел гиена Горпе. — Ловить?

— Нет! Бегом к берегу! — Горпа легко потащил с сородичами связанного Ёматая.

Гориллы спотыкались об лежавшие стволы, раз чуть не упали в яму, но в конце-концов выбрались к берегу, который осветила выглянувшая из-за туч луна. У воды валялись камни и коряги.

Река была широкой и спокойной, её поверхность отражала свет луны, создавая иллюзию серебряной дорожки. Плот, стоящий у воды, выглядел внушительно: массивные бревна, связанные лианами, образовали надежную платформу.

Как только гориллы, соблюдая тишину, погрузились на плот вместе с пленником, с одного края реки появились крокодилы. Пять огромных рептилий, чьи чешуйчатые тела блестели в лунном свете, молниеносно впились острыми челюстями в бамбуковые стебли, служившие бортиками плота. Мощными ударами хвостов они начали толкать плот против течения. Гиены побежали вдоль берега, растворились во тьме джунглей.

Деревья, нависшие над рекой, отбрасывают длинные тени, которые словно протягиваются к воде, стремясь коснуться её холодной поверхности. Тихо шумит вода у хвостов крокодилов. Листья шелестят на ветру...

— У нас получилось, тихо, но радостно сказал Горпа.

А тем временем барсук Лямба мчался по джунглям, спеша забрать свою семью, пока не вернулись к тигру гориллы...

Утро выдалось пасмурным и прохладным. Небо покрыто серыми тучами, предвещавшими дождь. Мува, выйдя из пещеры, нетерпеливо ждал новостей от горилл. Его глаза беспокойно бегали по окрестностям, а уши напряженно ловили малейшие звуки. Когда наконец появился шакал, тигр почувствовал облегчение.

Шакал оказался проворным. Его черные глаза блестели от радости, а хвост весело вилял из стороны в сторону. Он подбежал к тигру и, срывающимся голосом, сообщил:

— Мой король! Ведут Ёматая!

Мува довольно хмыкнул, увидев идущую толпу.

Горпа вёл шимпанзе, крепко держа его за травяную веревку, обмотанную вокруг шеи. Две гориллы придерживали сзади верёвки, привязанные за нижние лапы. Верхние были связаны за спиной. Ёматай выглядел жалко: морда поцарапана и опухла, в глазах страх и отчаянье. Зато гориллы были довольны: их миссия выполнена.

— Это вы чего его так привязали? — спросил Мува, когда пленника подвели к нему. — А чего он такой помятый?

— Привязали, потому что он бьётся, и очень сильно, — ответил Горпа. — А помятый... кто его пожалеет, он же нас на горке своей катал!

— Ну да... — тигр оглянулся на свой кривой хвост. — Его ждёт мучительная смерть! Да, шимпанзе?

— А смысл? — ответил, как можно спокойнее Ёматай. — Ты много потеряешь, если меня убьёшь!

— Ха! Мне сова сказала, что я должен съесть твою печень и мозги. Тогда закончатся...

— Это вон та, что с черепушкой на лапе?

— Ну да, она пленник-советник моего союзника.

— Не получится! — уверенно перебил его Ёматай. — Я знал всё наперёд, поэтому печень и мозги оставил дома! Но если мы будем с тобой дружить, я тебе отдам половину печени и мозгов.

— Ты рассмешил, как это с врагом дружить? — у Мувы был задумчивый вид. Всё выходило не так, как он рассчитывал.

— Я тебе скажу это только с глазу на глаз.

— Знаю я вас! Меня уже так белка ваша надурила, — Муве всё же стало интересно, что ему может предложить шимпанзе. — Привяжите его к дереву и уйдите все!

Когда все удалились, тигр подошёл вплотную к привязанному Ёматаю. Его круглые жёлтые глаза упёрлись в глаза пленника, вертикальные зрачки сузились. Ёматай невольно поёжился и сглотнул комок страха.

— Ну же, удиви меня! — тихо рыкнул тигр и самодовольно улыбнулся. — Сейчас настало моё время торжества!

— Я могу вылечить тебе хвост, это раз...

— Стой! Ты можешь вылечить мне хвост?

— Конечно! И я предлагаю объединиться. Твоя мощь и мой ум покорят все джунгли.

— Да я с Хорром уже договорился!

— Хорр твой хитрый и алчный. Предложи ему съесть заячьи какашки за сто ланей и двести зайцев. Увидишь, что будет!

— А почему я должен тебе верить?

— А вот проверь прямо сейчас... — мозги Ёматая лихорадочно метались в черепушке, ища, как спасти своего хозяина. — Пойди и скажи сове, что ты её отпустишь, если она признается, что её подговорил Хорр сказать про мою печень и мозги. А сделал он это потому, что он тебе враг.

Мува засомневался, видел смысл в словах Ёматая. Он пошёл к сове. Когда приблизился, та съёжилась, казалось, даже втянулся клюв. Её большие глаза округлились от страха.

— Слушай, сова... Я тебя отпущу, если ты скажешь, что Хорр мой враг и он подговорил тебя сказать про печень и мозги.

— А ты точно отпустишь? Даёшь слово короля? — сова распрямилась, расслабилась.

— Конечно! Слово короля! — Мува взял сову за костлявую лапу, когтем подковырнул дырку в черепе. Череп был старый, легко отлетел кусок в районе отверстия. Теперь сова была почти свободна, примостилась на тигриной лапе.

— Ну, если слово дал, я тебе говорю: Хорр твой враг, и про печень с мозгами поэтому сказал. А теперь, мой король, отпускай меня!

Мува разжал лапу, сова, ухая, взлетела.

— Спасибо! — ухнула она, пролетая над Ёматаем.

Мува посчитал, что она благодарит его за свободу. Он подошёл к шимпанзе.

— Ты будешь в плену и вылечишь мой хвост. Когда придёт Хорр, посоветуешь, как от него избавиться. Тебя будут охранять гориллы и гиены.

— Это плохая охрана, раз мы уже сотрудничаем, я тебе лучше посоветую.

— И что же? — спросил Мува с интересом. Он понимал, что шимпанзе умней его. Но он не учёл, что по хитрости с Ёматаем не сравнится даже пять тигров вместе.

— Я тебе раскрою секрет, как люди ловят обезьян. В полом бревне делают дырку, туда кладут банан. Обезьяна засовывает лапу и хватает его. А сжатая лапа назад не проходит, как ни вырывайся. Люди подходят и хватают обезьяну.

— Где я тебе бананы тут возьму? Проще, чтобы смотрели за тобой гориллы.

— Ты у горилл спроси! У них есть. И если они меня будут охранять, они заснут, а я не удержусь и сбегу. А если в бревне две дырки сделать, тогда я вообще не смогу никуда убежать. Многовековой инстинкт не даст бросить бананы!

— А это правильно! Но ты будешь сидеть в моей пещере с этим бревном! — тигр махнул гориллам, они прибежали и быстро развязали пленника, но с шеи верёвку не снимали.

Горпа держал шимпанзе за верёвку, привязанную ему на шею. Вокруг них и тигра кольцо из сидящих гиен. Они не отводили взгляд от Ёматая. Три гориллы получили команду приготовить бревно с дырками, чтобы туда еле проходила лапа пленника.

Он наложил на хвост Муве шину из четырёх бамбуковых палок, плотно закрепил их верёвкой. Улыбнулся, вспомнив льва Тигона с коброй на хвосте.

— Ну вот, походишь дней тридцать, можешь развязать. Хвост будет как новенький. — Ёматай был доволен проделанной работой.

Шимпанзе поместили в пещеру. Его охраняли десять гиен и горилла, пока сородичи Горпы не втащили в пещеру полое бревно. За ними шёл Мува.

Гориллы положили бревно, внутрь всунули напротив двух отверстий по банану. Они не поняли, для чего это делают.

— Ну, хватай бананы, — Мува с интересом наблюдал.

— Я же сказал, это секрет... — Ёматай кивнул на горилл. — И мне с тобой надо поговорить! С глазу на глаз...

— А ну, вышли все! — громко скомандовал тигр.

— Ну, вот! — Ёматай просунул лапы в отверстия и нащупав, крепко схватил бананы. — Теперь я тут прикреплён надёжно! Слушай, а чего ты живёшь в сырой пещере? Я бы тебе мог построить шалаш или хижину, тем более если ты мне дашь в помощники горилл.

— А что такое хижина? — с интересом спросил Мува.

— Такая пещера, в каких люди живут.

Тут раздался шум, и в пещеру вскочил тяжело дышащий шакал. Язык его висел набок, покачивался при каждом вздохе.

— Мой король, там заяц!

— Какой заяц? — Мува расправил плечи.

— Быстрый до жути и по носу сильно бьёт!

— Вы что, не можете справиться с зайцем? Вы хотите, чтобы я ловил зайца? — Мува направился к выходу. — Я сейчас вас всех переловлю!

Тигр с шакалом уходили, его ругань становилась всё тише.

Ёматай бросил бананы и пошёл к выходу. Осторожно выглянул. Внизу около тропы сидело два шакала. Больше никого поблизости не было. И тут к нему подлетел король попугаев Кувак, сел на плечо.

— Ты как, Ёматай? Смотрю живой!

— Нормально я.

— Наши вон в тех соснах прячутся, а заяц завлёк всех врагов в сторону. Надо уходить!

— Лети скажи, что я иду.

Попугай вспорхнул с плеча и Ёматай не спеша пошёл вниз по тропе. Шакалов он не боялся. А те поднялись и уставились на неспешно спускающегося шимпанзе.

— А ты куда? — спросил тот, что повыше

— Да вон, за кустик. А что, Мува не предупредил, что я теперь его советник и могу гулять, где захочу.

— Нет, он просто сказал пещеру стеречь.

— Ох, до чего же вы глупые, что не спросили его насчёт меня. Вот сейчас придётся мне настукать вам по головам, а вы попробуйте что-нибудь сделать советнику. Бегите и спросите у Мувы, можно ли мне выходить. Увидите, что он вам скажет!

Шакалы переглянулись и затрусили по тропе. Очень им не хотелось проблем, особенно с тигром. Конечно, шимпанзе мог бы с ними разобраться, он шакалы поднимут шум.

Ёматай уже добрался до своих друзей, спрятавшихся среди густого леса. Смелый и Чистюля встретили его радостными возгласами, но тревога была написана на их лицах.

— Вы с ума сошли? Здесь сотни гиен! Или вы думаете, что вы бессмертны? — тяжело дыша, спросил Ёматай.

— Мы нашли плот, он совсем близко, — уверенно ответил Смелый, указывая рукой в сторону реки. Он рванул с места: — За мной!

— А заяц? — поинтересовался Ёматай, начиная бежать вслед за друзьями.

— Он сказал, что отвлечёт врагов, а затем исчезнет сам, — пояснила Чистюля, обгоняя обоих.

— Давай скорее к плоту, некогда болтать! — подбадривал их Смелый.

Они пробирались сквозь густой лес, обходя корявые корни и перелезая через поваленные стволы деревьев. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву, освещая лишь отдельные участки земли золотистыми лучами. Воздух был пропитан ароматами цветов и влажной земли, но никто не обращал внимания на эту красоту — все мысли были заняты предстоящим побегом.

Когда они наконец добрались до реки, перед ними предстало величественное зрелище: широкая река, покрытая рябью от легкого ветерка, текла спокойно, отражая в себе голубое небо и зелёные кроны деревьев. Берег был покрыт мягким песком, перемежающимся с каменными плитами, на которых росли мхи и лишайники. Вдалеке виднелась небольшая заводь, окружённая зарослями папируса, откуда доносилось кваканье лягушек.

Мува внимательно посмотрел на предводителя гиен Хику, который съёжился от страха. Гиены вокруг осторожно отступали, стараясь держаться подальше от разгневанного короля. Тигр сдерживал себя, хотя внутри кипела ярость; его драгоценный хвост всё ещё болел и требовал лечения.

— Где ваш заяц? — прорычал Мува, сверкая глазами.

— Он... убежал, — дрожащим голосом ответил Хика.

— Как?! Он убежал от пятнадцати гиен и двадцати шакалов?

— Тут дело не в количестве, а в скорости, мой король, — попытался оправдаться Хика.

Я покажу вам скорость! — Мува шагнул ближе, но вдруг услышал кашель сбоку.

Один из шакалов осмелился заговорить:

— Мой король, ты оставил нас охранять пещеру. Что нам делать? Стеречь вход или следить за шимпанзе?

— А что случилось? — Мува резко обернулся к шакалу, суживая зрачки.

— Ничего особенного, мы просто пришли спросить, потому что Ёматай ушёл за кустики...

— Какие такие кустики? Он же должен держать бананы в бревне! — взревел Мува.

— Ну, он же твой советник...

— Ктооо? Болваны! — проревел тигр. — Кроме тебя, — он указал на шакала, — всем немедленно поймать Ёматая! Бегом!

Шакал сразу понял, что сейчас последует наказание, и пустился бежать, стараясь убежать от гнева своего короля. Тигр ринулся следом, издавая грозное рычание. Услышав рев, шакал прибавил скорости, поджав хвост и подскуливая от страха.

Уловить запах беглецов оказалось просто — после скунсов оставался насыщенный шлейф. Гиены бежали, зло похохатывая. Хика вырвался вперёд. Шакалы отставали, потявкивали где-то позади. Запах шлейфа становился насыщеннее. Гиены морщили носы — пахло не очень приятно.

— Я вижу их! — проскрежетал Хика. Гиены похохатывали в предвкушении схватки.

— Догоняют! — посмотрев назад сказал Ёматай.

— Плот уже недалеко, добавьте ходу! — Смелый припустил изо всех сил. Чистюля тяжело дышала, но не отставала.

У берега в воде красовался плот, сделанный из толстых ветвей и связанных между собой лианами. Он выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать вес десяти обезьян. И плот стоял готовый к отплытию, нужно только выдернуть два шеста, воткнутых в дно.

Смелый сиганул на плот, когда до преследователей осталось не больше двадцати его шагов. Ёматай с Чистюлей прыгнули почти одновременно. Плот дрогнул. Шесты покачнулись от толчка, наклонились.

Ёматай выхватил шест, бросил на середину плота. Всё это он делал очень быстро. Выхватив второй шест, развернулся к берегу, приготовившись к бою.

Гиены такого не ожидали, остановились в нерешительности. Даже Хика растерялся.

— Хватайте шест и отталкивайтесь от берега! — скомандовал Ёматай не сводя глаз с гиен.

— Ты думай головой! — в отчаянии сказал смелый. Мы же меньше тебя намного! Но кое-что можем! Он стал рядом с Ёматаем, развернулся к удивлённым гиенам хвостом: — Я готов к бою!

С другой стороны от шимпанзе стала Чистюля:

— И я готова к бою!

Ёматай оттолкнулся от берега, плот слегка качнулся и медленно поплыл.

Гиены переглядывались в недоумении.

— А как это? Чего они к нам хвостами? — проскрипел Хика.

—Это скунсы, дружок! — шимпанзе отталкивался шестом от дна.

Плот постепенно набрал ход, скользя по спокойной глади воды. Гиены остались далеко позади, их злые взгляды терялись в расстоянии. Ёматай с друзьями помахали им лапами на прощание, а гиены в ответ злобно и ехидно затявкали.

Хика повернулся:

— Куха, — обратился он к гиене. — Беги к Муве, скажи, что Ёматай на плоту. Мы будем преследовать его по берегу.

Куха кивнул и бодро затрусил искать Муву.

— Крокодилы! — крикнул громко Хика в сторону реки. — Мы гиены Мувы! Приказываю притолкать плот к берегу!

— Ага! Жди нас! — посмеиваясь, крикнул шимпанзе.

Раздался всплеск и два тёмно-зелёных крокодила вцепились в бамбуковый борт плота. Его дёрнуло, он еле заметно стал двигаться к берегу.

Ёматай развернулся:

— Ну вы и смешные! — он сделал два шага и изо всех сил ткнул шестом ближайшему крокодилу под глаз. Тот крякнул, выпустил борт из пасти и нырнул.

— Тебе тоже, что ли? — шимпанзе направил шест на второго.

Крокодил моргнул, не сводя глазок с Ёматая, но челюстей не разжал. Шимпанзе отвёл шест назад для удара тычком.

— Упёртый? Оно тебе надо? Не хочешь, щас принудительно...

Крокодил разжал челюсти, и нырнув боком под воду, так сильно хлестнул хвостом, что обрызгал беглецов от головы до нижних лап. А в это время в стороне вынырнул первый крокодил почти вертикально. Энергично работая хвостом, он наполовину торчал из воды.

— Ну, Ёматай! — зелёный погрозил сжатой лапой и громко клацнул челюстями. — Я тебя запомнил!

— Если ещё сунешься, будешь помнить меня аж три жизни! Исчезни!

Плот подплывал к тропическому лесу, а гиены всё трусили шеренгой по берегу. И тут из крон деревьев раздался дружный хор макак:

— Ёматай бьёт колотушкой! Ёматай бьёт колотушкой!

— Эй гиены! Сейчас вы получите по полной! — крикнул Ёматай. — И кто там гиенами руководит? Сильно не рвись, дружок! Через пару дней вернётся Ним! А он злой теперь, очень!

Гиены остановились в нерешительности. Понимая, что на деревьях с макаками не справились даже рыси, гиены повернули назад.

Среди макак было ликование, но быстро затихло. Они рассчитывали дать гиенам бой.

— Мува заключил союз с другим тигром, — Ёматай сел, потирая мышцы на нижних лапах.

Он очень устал, да ещё болело всё тело после побоев горилл. Теперь гориллам надо заплатить должок.

— Да пусть заключает, — вызывающе сказал Смелый. — Мы раз им наподдали, добавим ещё.

— Ты не понимаешь, — Ёматай вздохнул, глядя на зеркальную воду. — На этот раз врагов будет в два раза больше, если не в три. Нам надо готовиться. — Он улыбнулся. — Но я кое-что придумал против рысей...

Глава одиннадцатая

Мува лежал и скучал в пещере, положив головы на лапы. После побега шимпанзе он наказал и Хику, и Ная. Вожаки гиен и шакалов испытали боль и панический страх. Теперь они служат более ретиво.

Внизу послышался шум.

— Эй, Тивак! — крикнул Мува шакалу. — Что там?

Шакал показался в проходе:

— Ним вернулся, мой король!

— Ого! Я уже и не думал! Давай его сюда!

— Там драка, мой король. Ним бьётся с Хикой, что теперь будет вожак. И у Нима лысая голова!

— Ух и Ёматай! — Мува погладил подушечками лапы свою лысую голову. — А ведь был у меня в лапах! Ну, второй раз не уйдёт!

— Что, мой король? — Тивак не расслышал бормотания тигра.

— Да ничего! Как выяснят, кто сильней, вожака ко мне!

Шакал исчез. Зашуршали камушки.

— Что не ждал? — в проходе появился Хорр.

— Ты же говорил на пять дней!

— А кто этих самок поймёт? Сначала сердечко прислала, а потом поругалась и выгнала меня.

— Это точно... — Мува давно был один.

— Я привёл пятьдесят гиен, десять рысей и десять снежных барсов.

— Зачем завтра? У меня хвост...

— Плевать на твой хвост! Я сказал — завтра!

Муве это не нравилось, но он ничего не мог поделать, Хорр был сильнее его.

Тут в пещеру заскочил Ним.

— Мой король, я вожак гиен!

— А, ха, ха! — Хорр одной лапой указывал на лысую голову гиены, а второй держался за живот. — Ой, я не могу! Лысый тигр, а тут, оказывается ещё и гиена!

— Хватит хохотать! — Мува разозлился. — Ладно, завтра выступаем! Посмотрим, как ты будешь разбираться с Ёматаем!

— Ой, я не могу! А что я слышал, что ты поймал его, а он сбежал!

— Я же сказал, я посмотрю на тебя! — Мува сердился всё больше. Ещё немного и он накинется на Хорра.

— Ладно, ладно! Не сердись. Всё, решено! Завтра выступаем.

В глубине густых джунглей, где лианы обвивают деревья словно змеи, а под ногами шуршат листья, два тигра вели своё бесчисленное войско. Хорр был огромен, его золотистая шерсть переливалась на солнце, а глаза горели как угли. Мува на вид казался крепким, но уступал в размерах. Его тёмные полосы поблёскивали, играли при движении.

За ними следовали сотни гиен — их злобный смех эхом разносился по лесу, а жёлтые глаза поблёскивали от задора. Шакалы бежали вприпрыжку за гиенами, их острые клыки блестели, а длинные хвосты метались из стороны в сторону. По джунглям двигалась злая сила.

Джунгли вокруг были настолько густыми, что свет едва пробивался сквозь кроны деревьев. Листва зелёная, пышная, местами увитая цветами экзотических растений. В воздухе витал аромат цветов и влажной земли. Река, протекающая через эти места, была глубокой, её вода тиха и спокойна. Она поблёскивала, отражая солнечные лучи.

Джунгли, казалось, вымерли. Животных вообще не встречалось на пути, лишь кое-где показывались птицы, но увидев движущуюся смерть, они вскрикивали и улетали.

Лягушки наблюдали за войском, громко квакали, но когда хищники подходили ближе, скрывались под водой. Вынырнувшая блестящая черепаха, увидев такое, охнула и скрылась под водой. Лишь крокодилы спокойно наблюдали, высунув из воды только нос и глаза.

На краю этого огромного войска, вдали от основной массы гиен и шакалов, шло около двадцати пяти рысей. Их пушистые уши с кисточками слегка покачивались при каждом шаге, а большие глаза внимательно следили за всем, что происходило вокруг. Они держались немного в стороне.

А высоко над всеми, на ветвях самых высоких деревьев, скользили тени десяти снежных барсов. Их белоснежная шерсть почти сливалась с солнечными лучами, проникающими сквозь листву, делая их практически невидимыми для тех, кто не знал, куда смотреть. Барсы грациозно перепрыгивали с одной ветви на другую, их движения были легкими и плавными, словно они парили в воздухе. Эти загадочные существа охраняли войско сверху.

Рыси и барсы дополняли картину страшного войска, добавляя ему ещё больше величественности и опасности. Их присутствие придавало походу особый оттенок таинственности и силы, заставляя всех обитателей джунглей трепетать.

Войско уверенно двигалось, оставляя за собой тишину и страх. Но вскоре встретились первые попугаи.

— Тигры! Гиены! Шакалы! — проорал попугай.

— Ёматай бьёт колотушкой! Рыси! — выкрикнул другой с соседнего дерева.

Снежный барс прыгнул сверху, пытаясь подцепить когтями попугая. Не подцепил, вырвал лишь только несколько перьев. Попытался зацепиться за ветку, но сорвался. Он упал на землю спиной, да так, что охнуло всё войско.

А сверху падали перья. Попугай уже отлетел далеко, сородич не отставал.

— Рыси! Белые рыси! — горланил он с перепугу на ходу.

— Ну вот, — Мува остановился, глядя на валявшуюся рысь, корчившуюся от боли. — Всего один попугай повредил нам барса. Плохая примета!

Войско упёрлось в стоящих тигров, остановилось. Подбежал шакал Най.

— Мой король, может песню? Мы учили!

— Мы в прошлый раз уже пели! Не надо...

— Да пусть поют, — Хорр двинулся вперёд. — Всё равно про нас уже знают.

Кивнув Наю, Мува двинулся следом. Най вернулся к шакалам, тявкнул и тишину джунглей разорвала сотня голосов:

Мы шакалы, хоть у войска мы в хвосте,

хоть и малы, но успеем мы везде!

И оскалов наших подлых берегись,

рядом с нами трусись за свою жизнь!

Шакалы умолкли, песню подхватили гиены:

Мы гиены, мы коварны и хитры,

остры зубы, прогрызём вас до дыры!

И до жути проберёт наш едкий смех

когда мы вместе, то нас ждёт успех!

Припев дружно подхватило всё войско:

Союз шакалов тигров и гиен

И трепещите наши все враги

Мы погрызём вас и захватим в плен

Ты горло своё береги

Да, да, да!

Затем наступил черёд кошачьих петь очередной куплет

А мы барсы, а мы рыси да, да, ла

На деревьях ожидает вас беда

Остры когти, и страшны наши клыки

Бегите, бойтесь вы от нас враги

Припев снова затянули все дружно, лишь только лежавший под деревом барс молчал.

Союз шакалов тигров и гиен

И трепещите наши все враги

Мы погрызём вас и захватим в плен

Ты горло своё береги

Да, да, да!

Войско уверенно двигалось покорять новые земли...

Переночевав у реки, войско тигров на следующий день вышло к ручью. Стояла тихая солнечная погода. Но солнце не палило, частенько скрывалось за облаками. По дороге кроме птиц, хищникам никто не встретился. Зато южная сторона тропического леса загомонила, зашумела. У воды росли широкие деревья с узловатыми корнями

Рыси стояли наготове, барсы чуть в стороне. Мува и Хорр стояли, передними лапами чуть ли не в воде. Гиены столпились за ними, их была тьма. Шакалы рыкали позади войска, ушли далеко вверх по ручью.

Тигры разглядывали крепость. Она казалась белой с тёмными прожилками. Верх стены идёт выступом, как и в прошлый раз.

— Ничего не изменилось, — пробормотал Мува.

— Что? — спросил Хорр.

— Да ничего, — зрачки Мувы сузились, он помнил свой позор. Да он и сейчас был виден — шерсть на голове отросла только на треть. На хвосте так и привязана шина из палок.

На ветвях в тридцати шагах от них листва, казало, ожила. Слышались крики макак, громкое кваканье лягушек.

— А чего это лягушки расквакались в лесу? — недоуменно спросил Хорр.

— Ооо... — Мува посмотрел на него с видом бывалого. — Ты сегодня узнаешь много интересного. С нами будут драться лягушки, белки и макаки. Ну, там змеи ещё, зайцы.

— Не очень мне нравится драться с мелюзгой, — Хорр грозно посмотрел на южную сторону.

— Но они готовы к обороне, — Мува шарил взглядом по кронам деревьев южной стороны.

Подбежал Ним, язык его вывалился набок от бега.

— Мой король, я разведал всё до самой дальней скалы. И у меня созрел в голове план действий.

— Вооо, молодец! — Мува похлопал его лапой по торчащим под шкурой лопаткам. — Говори свой план.

— Я знаю, как штурмовать крепость!

— Неее! — Мува замотал головой. — Её бесполезно штурмовать!

— Я придумал, но нужно будет два бревна и сделать лестницы. Я раздобыл крокопилы, мы пропилим решётку и ворвёмся в крепость на плечах макак!

— Я что-то не понял, у нас что, нет плана? — возмущённо спросил Хорр.

— Чего нет? — задумчиво сказал Мува. — Располагаемся на северной стороне и готовимся. А дальше рыси и барсы на деревья, а мы на крепость.

— И ещё нам нужно много кокосов, — Ним посмотрел на южную сторону. — Рыси говорили, что макаки больно дубинками по голове бьют. А мы...

— Меня это не касается, — перебил его Мува. — Когда предлагаешь начать штурм?

— Завтра, мой король. Ладно, насчёт кокосов я сам побеспокоюсь...

— Хорошо, — Мува повернулся к гиенам:

— Осваивайте северную сторону, сегодня штурма не будет...

Уже смеркалось, когда к отдыхающим под деревьями тиграм, прибежал Ним.

— Мой, король, мои гиены ведут бельчиша-Плохиша.

— А что он нам? — Мува поднял голову и зевнул.

— Нам нужны кокосы! А мы не знаем, где их взять.

— Ну, и где мои орехи? — издалека громко вопросил бельчиш, по бокам от которого шагали две гиены.

— Там, где наши кокосы, — ответил Ним. — Будут кокосы, будут и орехи!

— Знаю я, где кокосов много, там и х горы. Как луна полностью выйдет, поведу вас. Но сейчас мне надо бежать, дорогу пометить, а то ночью можно и заблудиться. Готовьте орехи!