Меч Господа нашего

— Фффууу...

— Черт, сэр, на картах этого не было — сказал Орфи

— На картах много чего нет — огрызнулся лейтенант — на то мы и существуем. Боже, чем здесь занимается разведка, интересно было бы узнать... Вызываю Башню три, вызываю Башню три, здесь Акула.

Одним из преимуществ американского спецназа перед любым другим была связь. Рации были совершенно изумительными — каждый боец мог со своей личной рации связаться хоть с Пентагоном, если знал процедуру.

— Акула, это Башня — три. Идентификация, пожалуйста.

— Птицы в небе.

— Акула, это Башня три, что имеете сообщить? Вы не вышли на связь, пропустили два сеанса. Мы уже думали послать спасательную команду.

— Башня три, не рекомендую, повторяю — не рекомендую. Тремя милями севернее точки высадки мы напоролись на укрепленный район, очень серьезный укрепленный район. Здесь кишмя кишат муджики, повторяю — очень много муджиков, прием.

— Акула, минутку... на карте в этом районе ничего нет. Прошу повторить координаты.

— Башня три, на моей карте этого тоже нет, но черт меня побери, если я не лежал целый день на солнце посреди укрепленного района и боялся испортить воздух, потому что вокруг была укрепленная позиция духов. Мы и сейчас наблюдаем их активность.

— Акула, сообщение принято. Запрос — ваши предложения по ситуации, прием?

— Башня, мы видим два варианта. Первый — поднять пару больших парней, груженных противопещерными бомбами и основательно здесь все проутюжить. Второй вариант — высадить здесь группу морской пехоты и попытаться захватить объект. Лучше всего делать это ночью, внезапным ударом. Мы будем болтаться где-то здесь в течение суток и проведем доразведку. А как только появятся вертолеты — обеспечим точное целеуказание лазерами.

— Акула сообщение принято.

— Башня, вопрос — что нам делать? У нас есть задание.

— Акула, пока отбой всем заданиям. Оставайтесь в этом районе, ваша задача — замаскироваться по возможности провести доразведку цели. Не нарывайтесь, этот район очень опасен для вертолетов и с эвакуацией могут быть проблемы.

— Башня, так точно. Конец связи...

— Ну, что? — спросил Стимпсон

— Задание отменяется. Нам приказано болтаться поблизости и ждать, пока там наверху — что-то решат.

— Черт, я все больше чувствую себя Дэнни Диецом** — сказал Стимпсон

— А я Латреллом.

— А ну, заткнулись все! Умничать будете в другом месте! Стимпсон, проверь, что там у нас с целеуказанием...

Стимпсон полез в рюкзак, где ждал своего часа лазерный целеуказатель армейского стандарта.

— Исправен, сэр. Все на пять баллов.

— О'кей. Рассредоточились, залегли.

Башня три — их оперативный штаб — вышел на связь только через два часа, когда лейтенант начал мрачно размышлять над тем, как им провести еще один день здесь, имея несколько десятков моджахедов — это как минимум — у самой задницы. Голос у оператора был несколько растерянный.

— Акула, здесь Башня три, как слышите?

— Башня три, это Акула, слышимость отличная. Скоро рассвет, окей?

— Окей, Акула... у нас здесь небольшая проблема. Мы не можем оказать вам поддержку с воздуха, у нас проблемы с метеоусловиями. Морские пехотинцы могут накрыть лагерь артиллерией, окей?

Лейтенант прикинул — не сходилось.

— Башня три, это Акула. Не рекомендую, повторяю — не рекомендую. Этот объект выглядит слишком серьезным, чтобы артиллерия смогла что-то с ним сделать. Повторяю — здесь подземные укрепления, капитальные, самые настоящие пещеры, черт бы их побрал. Целый подземный город, очень серьезно выглядит. Черт, Башня три, в чем там у вас дело?

Оператор помедлил пару секунд

— Э... Акула... штаб прислал отказ на твой запрос авиаподдержки. У нас новые ограничения на применение авиации, штаб опасаются, что там могут быть гражданские.

Если бы Дулитл мог — он бы заорал во весь голос. Но он — мог передать свой гнев и раздражение лишь тоном.

— Черт, Башня, какие здесь гражданские? Это чертовы пещеры, а хаджей здесь столько, что и сосчитать невозможно. Это настоящее осиное гнездо, черт побери, какого хрена вы медлите! Мне нужна авиация и срочно, мать вашу!

— Акула... это прямой запрет штаба, повторяю — прямой запрет штаба. Все, что я могу для вас сделать — это передать координаты на ближайшую огневую базу морской пехоты, они окажут вам помощь. Или — сматывайтесь оттуда и вызывайте эвакуационный вертолет, это все, Акула.

Лейтенант не размышлял ни секунды... в конце концов, он не для того целый день подыхал от жажды, чтобы просто так уйти отсюда.

— Окей... Башня три... давай мне морскую пехоту. И пусть она подавится

* * *

...

Морские пехотинцы вышли на связь почти сразу — как будто и ночью дежурили у орудий. Голос артиллерийского контролера был веселым, молодым...

— Эй, Акула... здесь Дробовик-Зулу-три, морская пехота США. Из Кабула свистнули, что вам требуется срочная помощь, верно?

— Верно, парень. Надеюсь, тебя научили стрелять, как следует?

— Не волнуйтесь, Акула... у меня здесь целых шесть Драконов и все они готовы изрыгнуть огонь. Вопрос — опишите цель.

— Дробовик Зулу три, цель групповая, пехота противника и скальные укрепления, на вид выглядят очень серьезно. Пехоты до пять ноль единиц, повторяю — до пять ноль единиц. Я бы рекомендовал стрелять сначала с воздушным разрывом, потом — контактными, чтобы попытаться завалить эти норы. И с рассветом — я бы бросил сюда группу, чтобы зачистить здесь все.

— Окей, Акула, как только полковник проснется, я передам ему все это. Вопрос — вы можете откорректировать огонь?

Веселость морского пехотинца можно было понять — это не им придется рисковать своими задницами, но результат запишут на них. Хотя, конечно, не в результате дело.

— Да, Дробовик Зулу три, может. Включаю рацию в режим маяка, цели — примерно в миле на северо-восток, повторяю — цели в миле на северо-восток от маяка, как понял?

— Акула, вас понял, на северо-восток от маяка, примерно клик от нрас.

— Дробовик Зулу три, верно.

— Акула, даю пристрелочный...

— Ложись! — дал команду лейтенант, хотя все и так залегли...

Приближение снаряда они скорее почувствовали, чем услышали — лишь в самый последний момент раздался нарастающий, очень высокий, уходящий в ультразвук свист. Куст разрыва встал примерно в полукилометре от них, между ними и целью. В ночной бинокль было идно, как активизировались хаджи...

— Акула, прошу корректировку.

— Дробовик Зулу три, поправка ноль точка пять клика на северо-восток, повторяю, ноль точка пять клика на северо-восток. Запрашиваю десять залпов, в максимальном темпе на поражение...

— Акула, запрос принят...

Первый залп лег, как следует — стопроцентное накрытие. Ночной склон накрыло вспышками разрывов, рвануло что-то на самом склоне. И второй тоже. Третий они услышали в последний момент и удивились — звук летящих снарядов было намного более высоким. Удивляться пришлось недолго — в третьем залпе один из пяти снарядов накрыл их лежку...

Морские пехотинцы обнаружили их с воздуха, совершенно случайно. Никто так и не понял — каким образом, у одного из орудий огневой батареи сбилась настройка, и никто на это не обратил внимание. Восемь снарядов сделали свое дело — Ли уже был мертв, а Стимпсон умер в вертолете по дороге в госпиталь. Дулитл и Орфи были ранены, причем Орфи был ранен так, что вставал вопрос о возможности дальнейшего прохождения службы. Как это обычно и бывает — рот заткнули наградами — Дулитлу дали Серебряную звезду, Орфи — Бронзовую. Только никто так и не поинтересовался — а что было в душе у этих лежащих на госпитальных койках парней. Армия — всегда вспоминала о душах только тогда, когда им приходила пора направляться на встречу с Господом. Ли и Стимпсона захоронили с почестями на военных кладбищах — и винтовочные залпы были эпитафией, концом всего, что они сделали для страны.

* корректируемая авиабомба

** Операция Красные Крылья 29 июня 2005 года — четыре спецназовца SEAL были заброшены в тыл противника для разведки, наблюдения и целеуказания. В результате допущенной ошибки они были раскрыты и все, кроме Латрелла погибли. Погибли в сбитом вертолете и те, кто был послан им на выручку. Операция вскрыла серьезные проблемы в тактике и планировании действий американского спецназа.

* * *

Хотите сказать, что такого не может быть? Еще как может! Ограничения, которые накладывает штаб, буквально навязли всем на зубах, командование в Кабуле пытается делать какие-то шаги навстречу "мирному населению" — просто не понимая, что мирных в Афганистане нет. Точнее — те кто там находится это как раз хорошо понимают, но тем кто находится в политкорректном Вашингтоне — этого не объяснишь.

Ирак, западнее Багдада

Кэмп Виктори, военная база рядом с BIAP

Жилая зона Dodge City North

26 марта 2011 года

Лейтенант Томас Аллен летел в Ирак не военным транспортом, как обычно — через базу Рамштайн или через Акротири, Кипр. Несмотря на то, что спрос на такие полеты был — попасть в Багдад напрямую из Нью-Йорка было невозможно, прямых рейсов не было. Но с пересадками были, в основном через Дубай. Он выбрал рейс новой авиакомпании "Иттихад Эйрлайнс", в последний момент, чтобы не отследили — купил билет и целый день наслаждался восточным комфортом на борту новенького Боинг — 777 и в спецтерминале аэропорта Дубай. На Востоке — не все было плохо и оставалось только удивляться, почему одни создают такие авиакомпании как "Иттихад Эйрлайнс", и строят такие города, как Дубай — а другие подкладывают бомбы и убивают.

Когда они почти прилетели — лейтенант, уже пристегнувшись, выглянул в иллюминатор, увидел коричневую, блестящую ленту Тигра, понял — Багдад. Город, о котором он хотел бы навсегда забыть, город, где он терял друзей, город, где бессмысленно пролито много, очень много американской крови — и у лейтенанта было такое ощущение, что прольется — еще больше.

Паспортный контроль он не проходил — в город ему не было нужно. Вместо этого — он забросил на плечо большую, черную спортивную сумку со всем необходимым и с независимым видом зашагал в строну укреплений Кэмп Виктори, главной базы американских войск в Ираке.

На КП его пропустили сразу же — нравы здесь были простые, любой, кто идет со стороны летного поля, не с города — воспринимался с доверием. Спросив, где здесь находятся специальные силы флота, он получил ответ — что, кажется, тюленей видели в Додж Сити Норт, одной из жилых баз комплекса. На территории Кэмп Виктори была штаб-квартира многонациональных сил (бывший президентский дворец аль-Фау) — но это было не чисто военное поселение, здесь жили и контрактники, работавшие на многочисленные частные военные фирмы, и даже чисто гражданские контрактники, помогавшие Ираку стоить что-то, что было бы похоже на нормальную страну.

Он уже настроился на долгие поиски — у военных своеобразное чувство юмора, и если спросить армейского, где находится штаб-квартира флота, он пошлет тебя в противоположную сторону чисто чтобы посмеяться. Но судьба улыбнулась ему — едва войдя на территорию Додж Сити — он столкнулся с лейтенантом-коммандером Снейком, который куда-то спешил с кейсом в руке.

— Аллен?! Ты какого хрена тут?

— Прибыл на замену, сэр, можно так сказать.

— Ты же работал на этих ублюдков в костюмчиках.

— Это в прошлом. Хватит с меня этого дерьма.

Лейтенант-коммандер рассмеялся и дружески толкнул лейтенанта в плечо. ЦРУшников здесь не просто не любили — их тихо ненавидели.

— Правильно мыслишь. И правильно идешь. Идешь дальше по улице и смотришь на номера — тридцать второй вагончик и те, что дальше — наши. Усек?

— Так точно.

— Приеду — поговорим.

— Так точно.

База Додж Сити Норт была в стороне от путей, какими обычно ходит командование, желающее проинспектировать состояние дел на местах — и потому насчет удобства тут особо не парились. Разровненная грейдером и чисто прикатанная катком земля, небольшие, светло-голубого цвета, обгоревшие под иракским солнцем вагончики — модули, огромные, в четыре фута высоты бетонные модули разграждения, которые прикрывают здесь эти вагончики со всех сторон. Он подошел поближе — из одного из вагончиков доносился красивый перезвон гитары. Все стекла в модулях — были наглухо запечатаны...

Он толкнул дверь и остановился на пороге. Все были здесь. Ордус, Нобл, Леппин, Бейн, Ли. Кевин Этерли, их красавчик — мачо, бывший пляжный спасатель из Калифорнии музицировал на гитаре, остальные — сидели, кто где, пили кто что — кто пиво из Египта, кто — обычную воду, кто холодный чай. Они все были здесь — вот только Джо Снубла не было. И никогда не будет...

— Черт возьми... Том Леппин отставил в сторону банку с пивом — да никак блудный сын вернулся...

А ведь сегодня — третья годовщина...

И пол закружился под ногами лейтенанта, а память неумолимо понесла его туда, где он никак не хотел бы побывать еще хоть один раз...

Ретроспектива

Ирак, Басра

Южнее международного аэропорта...

26 марта 2008 года

Британская боевая машина Уорриор прикрывала перекресток дорог, и только поэтому он еще не был взят. Тридцатимиллиметровая пушка садила в сторону города и прилегавших к перекрестку заболоченных низин короткими, отрывистыми очередями, звук был похож на отбойный молоток — тук-тук-тук, тук-тук-тук. В ответ — хлопали одиночные, перемежаясь глухим грохотом Калашниковых. Пули, уже на излете, бессильно бились в броню, поднимали фонтанчики грязи. За откосом дороги, на гравии — лежали затянутые в бронежилеты как черепашки — ниндзя, грязные, усталые британские солдаты. Кто-то грелся в десантном отсеке Уорриора — он был рядом с двигателем, и там было жарко как в печке ...

Два светло-серых, небронированных пикапа Форд, в кузове каждого из которых стояла турель с ПК — приближались со стороны аэропорта. Проехать было невозможно — БМП стояла боком, перегораживая обе полосы для движения. Не доезжая бронемашины и лежащих в грязи британских солдат — они остановились, начали сигналить и тут же, одно из стекол головного пикапа покрылось причудливым узором трещин. Пуля Калашникова ударила в стекло — но пробить его не смогла...

— Мать твою... — первый лейтенант первого батальон Стаффордширского полка Кен Тривейн не веря своим глазам, глядел, как из Фордов высаживаются люди, непонятно в какой форме, вооруженные — да эти парни совсем рехнулись, мать их! Куда они прутся?

— Вниз! Вниз здесь снайпер! — капрал — сверхсрочник Бен Уиттакер, лежавший ближе всего к этим психам замахал рукой, показывая, что лучше залечь и не вставать — вниз, идиоты!

Американцы не спеша спустились вниз, под насыпь. Пахло болотом, тухлыми яйцами, под ногами хлюпала вода. Басра — это то самое место в Ираке, где воды даже больше чем нужно. Когда то давно это место называли "арабская Венеция" — когда это было...