Наконец, он встал и побрел к деревьям, чтобы облегчиться, бормоча какие-то проклятия себе под нос. Ратмир вскочил с места и бесшумной тенью скользнул к деревьям, растущим по левую сторону от идущего человека. Мужчина остановился, приспустил штаны и стал мочиться на ствол средних размеров сосны. Охотник находился рядом и пристально следил за человеком. Ратмир слышал спокойный стук сердца и внимательно смотрел на артерию мужчины, пульсирующую на голой шее человека. Витязь почувствовал сильный голод. Стук биения сердца усиливался до боли в ушах, а проклятая артерия пульсировала все чаще и чаще. Кровь, быстро бегущая по венам человека, манила Ратмира так сильно, что он, сам не замечая того, открыл рот, уронив на землю несколько капель вязкой слюны. На глаза опускалась пелена.

Томимый жаждой, охотник больше не мог себя контролировать и бросился на мужчину. Человек не подозревал ни о чем. Он, закончив свои дела, принялся надевать штаны, и в этот миг сильная рука зажала ему рот, а в шею вцепились острые клыки. Мужчина, напрягшись всем телом, вдруг расслабился, глаза его закатились, в голове заиграла приятная, неведомая доселе музыка, на лице появилась улыбка блаженства, а сознание погрузилось в приятную дрему...

Не разбирая дороги, Ратмир бежал прочь от того страшного места. Леденящий ужас проник в душу витязя, а в голове кружилась только одна мысль: "Почему я это сделал?"

Домчавшись до своего убежища, воин ворвался в землянку, упал на шкуры и закрыл лицо руками. Перед глазами стоял лик мужчины с прикрытыми глазами, с каждой секундой, становящийся все бледней и бледней. Охотнику было страшно оттого, что он убил человека.

Конечно, Ратмир не был слишком мягкосердечным и впечатлительным. В свои двадцать пять лет он мог смело похвастаться достижениями в ратном труде. Витязь давно сбился со счета, скольких врагов он отправил на тот свет. Но это было в бою, где существует одно правило: убей ты, или убьют тебя. Многие старшие товарищи считали Ратмира своим братом и легко бы доверили ему прикрывать свои спины во время схватки с противником.

Здесь все обстояло иначе. Охотник просто выпил кровь другого человека до последней капли. При этом, все произошедшее казалось таким естественным, как будто Ратмир всегда этим занимался. А человек, дернувшийся по началу, прекратил все попытки сопротивления, и, казалось, даже наслаждался происходящим. Самое же страшное для витязя было то, что кровь мужчины оказалась в тысячи раз вкуснее крови любого из животных, на которых охотился воин.

Но и это было еще не все. По какой-то причине, во время того, как Ратмир пил кровь, в его голове постоянно всплывали какие-то образы: лица незнакомых ему ранее людей, деревень, которых он никогда не видел, дорог, по которым он никогда не ходил. А когда охотник осушил человека до последней капли, он непроизвольно лизнул две крошечные ранки на шее мужчины и аккуратно положил бездыханное тело на землю под деревом.

Проснувшись следующей ночью в своей землянке, Ратмир моментально вспомнил все события, произошедшие с ним накануне. Теперь ему казалось, что все не так страшно и даже с таким грехом можно продолжать жить или, в его случае, не жить дальше. Во рту все еще стоял вкус сладкой, ни с чем несравнимой крови убитого им человека. Воин выбрался из землянки и, с наслаждением, вдохнул свежий аромат ночного леса. Как ни странно, но чувство голода не мучило дружинника совсем, как это обычно бывало каждую ночь.

— Неужели человеческая кровь намного питательней, чем у животных? — с удивлением подумал Ратмир и, решив не идти сегодня на охоту, отправился осматривать свои владения.

В лесу все было тихо и спокойно, и витязь, довольный осмотром окрестностей, решил вернуться к своему жилищу, разжечь костер и посидеть в тишине, углубившись в свои мысли. Мыслей было немало. Прежде всего, охотник думал о доме, вспоминал мать и отца, братьев и сестер. Странно, прожив в лесу почти год, Ратмир с трудом помнил лица своих родных. Дружинник чувствовал, как с каждой прожитой ночью, здесь, среди природы, он становится все более диким и жестоким.

— Но разве возможно жить иначе? — успокаивал себя, воин. — Как я смогу жить в городе среди людей, если я сам не человек? Они сразу же все поймут и убьют меня. Нет, пусть уж лучше мои родные оплакивают меня и считают героем, погибшим в бою, чем боятся и ненавидят, считая мерзким упырем.

Эти невеселые мысли расстроили охотника и он решил подумать о более насущных делах. В первую очередь, Ратмир решил через несколько ночей снова отправиться к дороге и, если повезет, встретить там людей. Ему не давал покоя вкус крови того несчастного путника.

— Интересно, как его звали... И что за видения меня посещали? — Ратмир задумчиво посмотрел на небо.

Ночь подходила к концу, и витязь решил отправиться спать в свою землянку.

Две последующие ночи подряд охотник рыскал по дороге в надежде встретить людей, но безуспешно. Ему больше не хотелось охотиться на животных, но иного выбора не оставалось. На третью ночь, мучимый ужасным голодом, Ратмир бросился на поиски хоть какого-нибудь живого существа. На этот раз жертвой оказался старый волк. Кровь его была отвратительной на вкус и, вдобавок к этому, витязь долго плевался шерстью, набившейся ему в рот во время еды. С недавних пор, Ратмир стал сам себя называть охотником, а питье крови — "едой" или "трапезой". Так ему было легче принять то, чем он занимался уже почти год.

Следующей ночью воин снова отправился к дороге в поисках людей. Он долго напрягал слух, чтобы услышать хоть один звук, который мог бы издать человек, его конь или телега. Все было тщетно. Ни скрипа колес, ни ржания лошадей, ни разговоров людей витязь не услышал. Обнюхивание окружающего воздуха также ничего не дало и, раздосадованный неудачей, Ратмир, снова отправился на поиски четвероногой жертвы.

Шли ночи. Теперь, уже бывший дружинник, постоянно ходил к дороге на охоту, но удача, как будто оставила его.

— Неудивительно, — ворчал охотник. — Какой глупец будет ходить по лесным дорогам в такой темноте. Да и дороги такие ужасные, что ни конному, ни пешему никак по ним не пройти.

Ратмир был прав. Зима отступала перед натиском весны. Снега становилось все меньше, а тающая вода размыла дорогу до такой степени, что она превратилась в настоящее болото, в котором легко бы увязла любая телега.

— Нужно дождаться, когда земля подсохнет, и люди снова отправятся в путешествия по этой дороге, — решил витязь и, сплюнув в мокрую грязь, побрел прочь от этого места.

Дни становились заметно теплей. Снег оставался лежать только в самых укромных уголках большого леса, куда не смогли бы достать даже жаркие лучи вездесущего солнца. Земля покрывалась новой, свежей и сочной травой, а в кронах деревьев снова закипела шумная птичья жизнь. Медведи, проснувшись после зимней спячки, сонно бродили по лесу, стараясь найти себе полянку, где бы можно было поваляться под солнцем и прогреть свои кости. Ночи стали заметно короче и Ратмир, не забывая об этом, старался не засиживаться подолгу у дороги, чтобы успевать вернуться в свое убежище до рассвета.

Расчет охотника оправдался. С приходом весны на дорогу вернулись люди.

В одну из ночей, витязь, по привычке отправился к дороге и сразу же обнаружил новые следы.

— Проехала телега, запряженная одной лошадью, — в задумчивости проговорил Ратмир, внимательно рассматривая свежие отпечатки копыт и колес на дороге.

Нельзя было терять ни минуты. Охотник надеялся, что путники не смогли уйти далеко и заночевали где-нибудь неподалеку.

— Ну не ехать же им по ночному лесу вслепую, — злорадно усмехнулся воин и посмотрел вдаль.

Сойдя с дороги, чтобы не оставлять своих следов, Ратмир бросился в погоню, умело лавируя среди деревьев. На его лице застыла хищная улыбка, и все тело слегка дрожало от нетерпения и предвкушения славной охоты. Бежать пришлось довольно долго. Видимо путники решили не останавливаться в диком лесу и попытаться, хоть и медленно, но все же продвигаться вперед, ближе к человеческим поселениям. Времени до рассвета было не так уж и много, и Ратмир, то и дело, поглядывая на следы на дороге, быстро бежал вперед. Ветер дул ему в спину и витязь, старался бежать как можно тише, чтобы раньше времени не выдать себя.

— Жаль я не смогу издалека учуять их запах, — сердился на ветер Ратмир. — Да и на слух теперь надежды мало. Главное смотреть вперед и ни на что не отвлекаться.

Воин не ошибся. Телега, запряженная гнедой кобылой, ехала не спеша. Управлял ей бородатый мужик в пушистой лисьей шапке. Несмотря на то, что сидел человек согнувшись, дремля на ходу, Ратмир обратил внимание, что мужик был большого роста и очень крепкого телосложения. Настоящий витязь. Охотник усмехнулся. Мужчина напоминал Ратмиру недавно убитого им медведя. Подбежав ближе, воин заметил еще одного человека, лежащего на телеге под кучей звериных шкур. Тот мирно спал, видимо сильно устав в пути.

— Похоже, мелкие купцы, торгующие мехами, — подумал Ратмир и, не теряя более времени, бросился к дороге и запрыгнул на телегу.

Здоровенный мужик обернулся, но тут же, получив кулаком в челюсть, вылетел с телеги на дорогу. Лошадь испуганно заржала и галопом бросилась вперед, унося за собой телегу вместе с охотником и спящим человеком. Тот, в свою очередь, очнулся ото сна и, запутавшись от страха, в своем меховом покрывале, вертел головой по сторонам, пытаясь понять, что же произошло. Охотник спрыгнул на дорогу, проводил взглядом уносящуюся вдаль кобылу с телегой и пошел искать лежащего где-то позади здоровяка. Мужик, в бессознательном состоянии, лежал в траве у дороги. Оглядев его с ног до головы, Ратмир не удержался и воскликнул: "Ну и здоров же ты, человече!"

Витязь присел на корточки и снял с мужика лисью шапку.

— Наверное, и крови в тебе немало, — засмеялся охотник и обнажил свои острые клыки.

В ту ночь Ратмир еле успел вернуться в свою землянку до рассвета. Уж очень далеко ушел он по дороге в поисках пищи. Витязь понимал, что так охотиться слишком опасно. Теперь же перед ним стоял вопрос: либо перебираться жить ближе к дороге, либо снова начать питаться животными. От людской крови он больше не смог отказаться и, как обычно, сидя у костра, воин размышлял, как ему лучше поступить. Как это всегда и бывает, решение пришло внезапно.

— Я просто вырою яму, — стукнул себя ладонью по лбу Ратмир и рассмеялся.

Действительно, решение было ужасно простым. Нужно было найти густые заросли какого-нибудь колючего кустарника, чтобы никто не вздумал туда сунуться, вырыть глубокую яму и хорошенько ее замаскировать. В таком вот нехитром убежище охотник смог бы спокойно переждать день в том случае, если он задержится и не сможет успеть вернуться к себе в землянку до рассвета. В ту же ночь дело было сделано. Теперь Ратмир не боялся быть застигнутым солнцем врасплох и спокойно ходил на охоту к дороге.

Шли ночи. Витязь охотился на путников, проезжающих через его лес, по-прежнему патрулировал окрестности или сидел у своей землянки перед костром, занятый каким-нибудь "хозяйственным" делом. Жизнь, как казалось охотнику, потекла спокойная и размеренная.

Однажды, отправившись на охоту, Ратмир обнаружил ночной лагерь странствующих купцов, состоявший из пяти человек и четырех лошадей, привязанных к деревьям. Неподалеку, лежали мешки, набитые каким-то добром. Охотник скрывался среди деревьев и долго наблюдал за, чересчур чутко спящими людьми, не решаясь напасть на одного из них.

Наконец, выждав удобный момент, витязь тенью скользнул к ближайшему мужчине и склонился над его лицом, готовясь вонзить свои клыки ему в шею. Человек открыл глаза и, медленно отходя ото сна, в недоумении, уставился на охотника. Ратмир немного растерялся, не ожидая такой чуткости от спящего человека, и неловко улыбнулся. Мужик заорал так громко, что, казалось, весь лес проснется от этого ужасного крика. Витязь не выдержал и ударил лежащего человека кулаком в лоб, проломив несчастному череп и поднялся в полный рост.

На помощь своему товарищу уже спешили остальные. Судя по их решительным и суровым лицам, люди они были мужественные и бывалые. По крайней мере, трое из четырех держались очень уверенно и быстро приближались, окружая охотника. Четвертый — самый молодой парень с, по мальчишечьи редкой бородкой, держался немного позади остальных. Ратмир достал из-за пояса свой нож и приготовился к схватке. Спустя несколько очень долгих минут, бой был окончен.

Весь израненный, Ратмир стоял посреди лагеря храбрых купцов и ошалело смотрел по сторонам, ожидая нового нападения. Наконец, успокоившись и, недовольно поглядывая на стоящих привязанными к деревьям и дико ржущих лошадей, воин отправился осматривать трупы убитых им мужчин. Четверо, включая лежащего с проломленным черепом, были мертвы. Юноша, получивший два удара ножом в живот, все еще дышал.

Охотник склонился над ним и с силой вцепился зубами человеку в горло. Теплая свежая кровь, льющаяся в нутро Ратмира, заставила утихнуть боль от полученных ран. Витязь вмиг успокоился. Поднявшись на ноги, он пошел к лошадям и обрезал ножом веревки, которыми животные были привязаны к деревьям. Охотник дождался, пока лошади не умчатся прочь и принялся осматривать мешки с товарами, которые везли купцы. Добра оказалось немало. Тут были женская и мужская одежда, и меха, и оружие, и драгоценности, и золото. Ратмир решил забрать себе все, что сможет унести и поскорей покинул это страшное место.

Следующей ночью витязь сидел в своей землянке и перебирал награбленное им добро. По правде говоря, взял он мало. Только золото и немного мужской одежды. Подобрав себе наряд по размеру, Ратмир бросил оставшиеся тряпки в костер и долго наблюдал, как они горят.

— Теперь я еще и разбойник, — невесело рассмеялся Ратмир. В глубине души витязь понимал, что с каждой ночью он становится все более жестоким. — Я скоро одичаю в этом лесу.

Ощупав свое лицо руками, охотник выругался, достал нож и принялся сбривать свою длинную, спутавшуюся бороду.

На третью ночь добровольного пребывания в землянке, Ратмир вновь ощутил привычное чувство голода. Продолжать скрываться в убежище, коря себя за бессмысленные убийства ни в чем не повинных людей, воин больше не хотел. Да и попросту не мог. Охотник четко для себя уяснил, что чувство голода приводит к совершенному безумию и потере контроля над своими действиями. А это было уже опасно как для самого Ратмира, так и для всего живого в округе, в том числе и для людей. Переборов чувство стыда, охотник снова отправился к дороге. В ночном лесу стояла подозрительная, какая-то зловещая тишина. Витязь напрягся.

— Как-то уж очень тихо вокруг, — Ратмир не понимал — то ли в лесу происходило что-то необычное, то ли это нервы воина настолько расшатаны, что ему мерещатся всякие недобрые знаки.

Замедлив шаг и пригнувшись, воин осторожно скользил среди деревьев, то и дело, останавливаясь и вслушиваясь в тишину ночи.

Как только охотник вышел к дороге, он сразу заметил огромное количество следов на земле. Присев на корточки, Ратмир принялся внимательно их изучать. Там были и отпечатки лошадиных копыт, и человеческих ног, и собачьих лап.