Тенгри никак не мог найти себе места. С тех самых пор, как мальчик был отправлен домой, шэрхэ чувствовал себя так, точно потерял что-то важное, буквально жизненно необходимое, какую-то часть самого себя, которая словно бы была вырвана на живую из его тела, оставив ноющую рану. И это неприятное, тянущее ощущение, свернувшееся холодной змеёй где-то глубоко в груди, не желало проходить. Наоборот, с каждым прошедшим днем становилось все сильнее и сильнее.

Ни тренировки, которым он посвящал всё больше времени, ни медитации, раньше всегда поддерживающие его в трудные моменты — ничего не помогало. И хорошо, что сейчас, пока дитя ещё не покинуло Сферу, и он был связан с ним нитями силы, Тенгри не нужно было идти сражаться за Барьер. Иначе, с такой никуда не годной сосредоточенностью и полным раздраем мыслей и чувств, он давным-давно бы уже ушел во Тьму. И зря говорят, что шэрхэ не умирают. Всё когда-то рождается и гибнет — это непреложный закон бытия. Все смертны, и они тоже, просто убить их гораздо сложнее... Но чудовища Барьера прекрасно справляются с этой ``задачей'`.

Тенгри хотелось бросить все и бежать к мальчишке, прижать его к себе, зарыться лицом в волосы и больше никогда никуда не отпускать, и шэрхэ лишь жесточайшим усилием воли сдерживался, чтобы не совершить подобную глупость, заученно повторяя про себя, словно бы какую-то там людскую молитву, слова: ``Так будет лучше'`. Но, чем больше проходило времени, тем становилось труднее. Казалось, сейчас для него весь Мир сосредоточился на одном юном человеке. Всё напоминало о нем, даже то, что никогда и не было с ним связано. Это словно наваждение...

А ещё были сны. Яркие, живые, настолько правдоподобные, что казались реальными. Тенгри, как наяву, снова и снова ощущал теплоту и бархатную нежность кожи своего бывшего раба, мягкость его губ, его пьянящий аромат и безудержный поток его эмоций. Сны, дарящие наслаждение и заставляющие сходить с ума... И это уже было за гранью. Шэрхэ не видят снов и уж тем более таких, так было всегда... И что же могло случиться? Что с ним? Виноват ли неправильно проведенный обряд, или что-то ещё?

В попытках найти ответы на эти вопросы Тенгри потратил немало времени и сил. Пересмотреть шестую часть знаменитой Шкарской библиотеки, во много-много раз превосходящей по количеству накопленных знаний все людские — это не шутка. И если бы ещё были результаты. Но книги молчали. Ни в одной из них не было сказано ни о чём подобном, и даже намёка не было. Казалось бы, всё бесполезно...

На эту книгу он наткнулся совершенно случайно. Маленькая, тонкая, больше похожая на тетрадку в потёртом кожаном переплете, она буквально упала ему на голову, выпав из-под обложки очередного толстенного фолианта, когда Тенгри пытался достать его с одной из верхних полок. И действительно странно, что внезапная находка не была просто напросто отброшена им в сторону. Что-то заставило Тенгри открыть её и вчитаться повнимательнее. Наверное, это можно было объяснить лишь чудом, а может — просто отчаянием существа, хватающегося за любую соломинку, или просто улыбкой судьбы, но на это раз ему повезло. Как только шэрхэ смог разобрать первые строки, он понял, что наконец-то нашел то, что нужно.

Потрёпанная книжица, с поэтически-пафосным названием ``Единение душ'`, написанная на древнем шэрхэйском диалекте, который никто уже не использовал почти три тысячи лет и который изучался современными шэрхэ только как дань традиции, действительно дала ответы на все вопросы, и даже больше... Тенгри с всё возрастающим удивлением узнавал из неё всё новые и новые факты, шедшие решительно вразрез с тем, чему их в свое время учили наставники.

Нет, конечно же, не всё из того, что им рассказывали, было ложью. Слова наставников были почти правдой, вот только эта правда была отражена в стольких кривых зеркалах, что сделать из неё верные выводы стало практически невозможно. О стольком было забыто, а может и специально не сказано, что буквально кружилась голова.

И зря он волновался из-за неправильности проведенного обряда, оказалось, что тысячи лет назад это было обычным делом. То есть одним из многочисленных вариаций древнего Кархи-та (который в то время использовался не только для получения с его помощью потомства — обрядом соединения энергетических сущностей между шэрхэ и специально подобранного для него человека — керши).

В древности каждый шэрхэ мечтал найти своего керши — Проводника — человека, с которым он объединял свои эмоции, сплетая их настолько плотно, что они становились практически единым целым. Такой тандем был почти безупречен. Керши отдавал своему шэрхэ бесперебойно и в огромных количествах энергию, одновременно стабилизируя потоки силы пронизывающие тело шэрхэ, таким образом давая ему возможность не только не зависеть от питающих Источников, колоссально повышая быстроту, ловкость, неуязвимость, в десятки раз усиливая и без того не слабую регенерацию, что позволяло с во много раз возросшей мощью уничтожать чудовищ Барьера, но и предоставляя шанс без какого-либо для него вреда (и даже наоборот — с пользой) испытывать любые по силе эмоции.

Но была и обратная сторона этой связи — соединённые не могли надолго разлучаться. Не видя друг друга долгое время, они буквально умирали от тоски и одиночества. Так же было ещё одно... Не смотря на то, что по продолжительности жизни и крепкому здоровью керши после обряда становился равен с соединённым с ним шэрхэ, он не приобретал знаменитые шэрхэйские силу и способность почти мгновенно восстанавливаться после практически любой раны, оставаясь таким же уязвимым и хрупким, как и до этого. И если по какой-то причине — несчастный случай или намеренное убийство — керши умирал, то вмести с ним, почти сразу же, погибал и его шэрхэ.

И, судя по тому, что он прочёл, Тенгри догадывался, что об этом и других вариантах обряда было забыто совсем не случайно.

И, как показало время, его подозрения были отнюдь не напрасны...

* * *

После того, как Тенгри нашел книгу прошло два дня.

Два дня, полные раздумий и терзаний о том, что ему теперь делать. Как говорилось в книге, двое Связанных не могут существовать друг без друга. И, хотя Связь можно было разорвать (пусть это было крайне болезненно как в физическом плане так и в духовном, и в древности это практически никогда не делали, но вполне возможно), но и для этого было необходимо присутствие обоих, а значит, выбор был только один — вернуть маленького человека обратно. Вот только поехать к нему сам Тенгри сейчас не мог — отлучаться далеко от Сферы было ни в коем случае нельзя, а посылать кого-то, что бы мальчика доставили сюда, ему очень не хотелось. Мало того, что это могло попросту напугать малыша, так шэрхэ отчего-то казалось, что человек, явно не понимающий сейчас, что с ним происходит и почему ему так плохо, вряд ли обрадуется такому самовольству с его стороны. Сначала с ним нужно было хотя бы поговорить, объяснить все спокойно, а лишь потом ставить перед фактом. К сожалению, времени оставалось все меньше и меньше. Невозможно было предположить, в какой момент две половинки соединённой души сломаются и погибнут. А значит, нужно было срочно на что-то решаться и сделать всё так, чтобы причинить мальчику как можно меньше неудобств.

Именно за этими раздумьями его и застал визит одного из Дайджи — Мудрейших расы шэрхэ.

Как таковых королей, императоров и прочих управленцев у шэрхэ не было. Их общество делилось на три группы: эйнрэ — младших воинов, самых молодых шэрхэ, к которым и относился Тенгри; тайнрэ — старших воинов или как их ещё называли — наставников, т. е. шэрхэ, которые уже имели достаточный опыт в боях, чтобы направлять и обучать младших; и дайджи — самых старых (если этот термин, конечно, можно было бы применить к кому-либо из расы шэрхэ) воинов, которые уже не участвовали непосредственно в боях (за исключением самых тяжелых), посвятив себя хранению знаний и традиций.

Дайджи практически никогда не вмешивались в жизнь остальных, изредка давая советы в каких-либо спорных ситуациях. И для Тенгри было в двойне странно увидеть у себя дома одного из них хотя бы потому, что на его запрос, посланный сразу же после обряда, никто ничего не ответил. И вот теперь, через столько времени... Что же могло случиться?

Маленькая комнатка, специально приготовленная для встречи, преобразилась. Все стены вместе с окнами были задрапированы черным шелком с крупным золотым орнаментом; освещала помещение лишь слабая напольная лампа, находящейся чуть с лева от двери — шэрхэ никогда не любили солнечный свет. Хоть он не причинял им никого вреда, они старались как можно меньше подпускать солнечные лучи к себе. Впрочем, свет как таковой они не любили вообще, предпочитая темноту, в которой они прекрасно видели. У дальней стены напротив двери в большом мягком кресле сидел дайджи, по традиции с ног до головы закутанный в мемлех — традиционное одеяние шэрхэ.

Легко ступая по мягкому, пушистому ковру, Тенгри зашел в комнату и, остановившись в нескольких шагах от кресла, по обычаю поприветствовал Старшего — слегка склонившись и коснувшись кончиками пальцев обоих рук лба. Дайджи ответил лишь лёгким кивком головы и после недолгого молчания произнес:

— Ты хотел что-то спросить у нас, эйнрэ Тенгри?

Тенгри задумался: ему очень не понравилась вдруг проснувшаяся по отношению к нему активность Мудрейших. Да, он хотел узнать, но это было уже почти три месяца назад. Да и, честно говоря, хотя его ситуация была далеко не ординарной, посылая запрос, он не слишком-то и надеялся на что-либо — слишком редко дайджи снисходили до кого-то из младших. А тут личная встреча... Очень странно...

Поняв, что его молчание продолжается непозволительно долго Тенгри поспешил ответить:

— Да, это так, дайджи.

— Это касается проведенного тобой обряда, — не вопросительно, а скорее утвердительно проговорил Мудрейший.

— Да...

— Расскажи мне о нем.

Тенгри не слишком то хотелось говорить об этом — отчего-то накатило внезапное чувство смущения, тем более, что все его вопросы уже разрешились, но в голосе дайджи звучал скорее приказ, чем просьба. Поэтому, слегка замявшись, подыскивая верные слова, он заговорил.

Тенгри рассказал обо всем — о своем Кархи-та, о маленьком рабе, об ощущении, возникшем на торгах, о многочисленных неудачных попытках, о безумной ночи и полученной в результате неё энергии. Вот только почему-то о найденной позже книге и о том, что прочитал в ней, промолчал, поддавшись вдруг появившемуся ощущению опасности.

Чутье никогда не подводило Тенгри в бою, поэтому он решил послушать его и сейчас, как бы не требовали вбитые в голову традиции ничего от дайджи не скрывать, решив, что, в крайнем случае, об этом можно рассказать и позже.

Мудрейший его не перебивал, задумчиво скользя взглядом темно-оранжевых глаз по комнате. Казалось, он совсем не слушает рассказ молодого шэрхэ, думая о чем-то своем. Но, естественно, это было не так — дайджи ловил каждое его слово.

Закончив рассказ, Тенгри умолк, ожидая вердикта Мудрейшего. Но тот не спешил что-либо отвечать, видимо о чем-то крепко задумавшись. Лишь спустя довольно продолжительный промежуток времени, когда Тенгри уже отчаялся получить какой-либо ответ, он заговорил:

— Что ж... Как бы не был проведен обряд и какими бы эмоциями не была вызвана впитанная сила, но он благополучно совершён. Тайнрэ Вергли, проверявший Сферу, подтвердил, что новый шэрхэ развивается нормально. У нас нет никаких претензий к тебе эйнрэ Тенгри. Ты поступил правильно.

Это было не совсем то, чего ожидал Тенгри. Конечно, получить одобрение дайджи было очень приятно, но... Не успел молодой шэрхэ додумать свою мысль, как Мудрейший продолжил:

— Но мы бы не желали, чтобы ты рассказывал о случившемся кому либо, а также мы просим прекратить поиски информации. Ты должен забыть о том, что случилось.

— Но почему?! — возможно Тенгри выкрикнул свой вопрос слишком эмоционально, если судить по осуждающе блеснувшим глазам Мудрейшего, но иначе он не мог. Слишком уж возмутительно было то, что он услышал. Ведь каждый имел право знать... И Тенгри собирался (как только не будет связан со Сферой) сообщить о своей ``находке'` всем. И об измененном им самовольно обряде, о его последствиях, о всем том, что было написано в обнаруженной им книге. Он хотел прекратить бессмысленные жестокие убийства. Молодой шэрхэ конечно не ожидал, что дайджи ему помогут, но о том, что они могут помешать, даже не мог и помыслить.

— Лишнее знание вредно, — Мудрейший сверлил его взглядом огненных глаз так, что если бы Тенгри не был уверен в том, что никакое внушение на шэрхэ не действует, то подумал бы, что его хотят подчинить, стирая мысли и личность, как поступали шэрхэ со своими слугами-людьми. Только сейчас, в этот момент Тенгри понял, насколько это ужасно. — Слишком велика его ответственность, и ты не готов ее принять, так же, как и другие. Поэтому мы просим тебя молчать. Говори всем, что обряд прошел как обычно.

Теперь Тенгри уже окончательно не верил своим ушам. Его просили врать?! И кто! Один из почитаемых всеми Мудрейших. Из глубины его души поднималось негодование, густо помешанное с брезгливостью. И их они почитали, словно люди своих Богов?! Честные, непредвзятые, мудрейшие... А как же!..

Тенгри не легко было скрыть все, что с ним творилось, но ему это удалось — с его губ, вместо горячих обвинений, сорвалось лишь скупо-бесстрастное:

— А как же люди?..

— Люди? А причем здесь они?

— Но они ведь страдают!

— И что?

— Ведь можно договориться, сделать так, чтобы все было по обоюдному согласию, без боли, без пыток...

— Это слишком опасно. Ты понимаешь, сколько шэрхэ могут погибнуть, разыскивая своего человека? Тебе просто очень повезло — не каждый из них годится для такого обряда. Кроме того, в этом случае люди слишком многое узнают о нас, о наших слабых точках, мы станем слишком уязвимы. Ты слишком юн и ещё не знаешь, какова сила человеческой жажды власти. Мы не должны приближать их к себе. Чем меньше они нас понимают, тем больше бояться и преклоняются. Так что пусть лучше они умирают!

Тенгри казалось, что он уснул и ему сниться кошмар. И пусть говорят, что у шэрхэ не может быть кошмаров, как и снов, но для реальности все это было чересчур. Все ложь! Все! И лишь только потому, что это кому-то удобно, чтобы поддерживать свое величие. Сотни, тысячи смертей. Тенгри был воином и, хотя он убивал только монстров, у которых были лишь зачатки сознания, при необходимости он смог бы убить и разумного, если бы тот реально угрожал его безопасности. Но убивать просто так, только из-за того, что может быть что-то случится, ещё не ясно когда и случится ли вообще, он считал дикостью. Чем же они тогда отличаются от чудовищ Барьера?..

Все остальные слова долетали до него словно сквозь туман.

— Ты должен забрать этого мальчишку к себе, и будет лучше провести над ним обряд Подчинения. Мы должны быть уверены, что он никому ничего не расскажет. Если он уже это сделал — убей всех, кто знает.