Будущее - дело темное

— У меня его характер! — сообщила я и тут же выпалила: — Как же ты меня достал!

— Знаю, — внезапно поник Риннар, и я окончательно растерялась, не представляя, чего ему вообще нужно и чего от него можно ожидать.

— Ну... я пойду? — осторожно спросила я, прижимая к себе букет и жалея, что он не настолько велик, чтобы скрыть меня с головы до ног. Боевик вздохнул и — о чудо! — освободил дорогу, чем я поторопилась воспользоваться.

Не знаю, кто дернул меня обернуться на пороге... и уж тем более — за язык. Но Шариден показался мне настолько одиноким и грустным, что я не удержалась.

— Они красивые, — неуверенно улыбнулась я ему. — Спасибо.

И, не дожидаясь реакции, поспешно закрыла за собой дверь.

Холл, лестницу и коридор преодолела, не чувствуя ног. И только влетев в комнату, поняла, что бежать, когда за тобой никто не гонится, глупо. Выдохнула, прислонилась к двери и прикрыла глаза, вслушиваясь в бешеный стук собственного сердца.

— Какие цветочки! — прозвенел голос Ритты. — Эд очнулся?

— Риннар, — не подумав, сказала я, и, открыв глаза, не без удовольствия посмотрела на вытянувшееся лицо подруги.

— О, — протянула она, подходя ближе. — Теперь понятно, почему цветочки потрепаны. Шариден хоть жив остался?

— Ритта! — возмутилась я.

— А что? — пожала она плечами и протянула руку: — Отдай несчастных мне, может, их еще удастся спасти.

Я безропотно передала букет подруге. Пока она возилась с ним, что-то напевая себе под нос, я сняла перчатки, шляпку и плащ, переобулась и прошла в комнату. Астры стояли в вазе на столе и выглядели бодрыми и свежими, словно ничего и не произошло... Бедные цветы. Пожалуй, нужно постараться лучше держать себя в руках.

— Судя по выражению твоего лица, день прошел неважно, и даже букет не добавил ему красок, — хмыкнула Ритта, любуясь приободрившимися цветами.

Насчет красок подруга ошиблась, но вдаваться в подробности я не стала — не было ни сил, ни желания. Для выполнения домашних заданий их тоже не имелось, но придется наскрести...

Но вместо этого я села на свою кровать и мрачно уставилась в одну точку.

— Ну что с тобой такое? — не собиралась отставать Ритта. Она примостилась рядом и потрясла меня за плечо. — Хочешь, последние новости расскажу? Почти секретные, но для тебя мне ничего не жалко.

— И кто же с тобой поделился почти секретными новостями? — без особого интереса спросила я.

— Никто, — рассмеялась подруга, — просто краем уха слышала, когда отчеты по практическим работам для милорда Вилорена разбирала... И не сопи так выразительно, он сам попросил, не могла же я отказать!

— Еще как могла, — проворчала я, но Ритта привычно отмахнулась.

— Так вот, новость первая — ваш факультет почтит визитом сама Вайолетт Лиаррон! Санни, а что это за гримаса? На неземное счастье, как мне кажется, абсолютно не похоже!

— Высший балл за наблюдательность, — вздохнула я, закончив мысленно скрежетать зубами. — Вайолетт Лиаррон, мягко выражаясь, не ладила с моим дедушкой. Сильно не ладила. Как думаешь, у меня есть повод для радости?

— Прости, — виновато сложила ладошки Ритта. — Я же не знала! Зато теперь ты предупреждена, и неприятной неожиданности не будет...

Пожалуй. Только толку от этого? Ох, представляю, как потешится знаменитая провидица, собственными глазами увидев, на что способна — вернее, совершенно не способна — внучка ее заклятого недруга...

— Когда? — спросила я.

— Через две недели, — без уточнений поняла Ритта. — Мне правда жаль...

— Мне тоже, — криво улыбнулась я. — А еще новости у тебя есть? Надеюсь, они более приятные...

— Есть, — кивнула подруга. — Ты же знаешь про тиронских послов? Так вот, они намерены посетить Университет. Очень их интересует, как построен наш учебный процесс, методики и прочая ерунда...

— И это ты называешь хорошей новостью? — усмехнулась я.

— А почему бы и нет? — пожала плечами Ритта. — Все развлечение.

— Зачем им Университет? — задумалась я. — Их школы ничуть не хуже. Сомневаюсь, что они мечтают посмотреть, как гоняют наших боевиков!

— Санни, — поморщилась подруга. — Хватит искать скрытый смысл во всем происходящем. Ты в состоянии поверить в добрые намерения?

— Нет, — помотала я головой.

— Бедный Риннар, — совершенно не в тему трагически прошептала Ритта.

— А при чем здесь Шариден? — растерянно спросила я.

— А все при том же, — фыркнула подруга, махнув рукой на астры.

— Мне не нравятся твои намеки, — нахмурилась я.

— В корне неверное понимание вопроса, — хихикнула она, легко вскочила на ноги и покружилась по комнате. — Во-первых, намеки вовсе не мои, а во-вторых, они тебе очень даже нравятся, иначе ты не притащила бы их к себе! Пойдешь с ним на бал?

— Меня никто не приглашал! — сердито посмотрела на расшалившуюся подругу я.

— Эдгар приглашал, но ты излишне тактично послала его в Ранос, — напомнила она, подавая руку невидимому партнеру. — А раз так...

— А раз так, то я и вовсе никуда не пойду! — оборвала Ритту я.

В конце концов, с меня и Девичьего Бала хватит. А до него всего-то месяц остался.

— Ну и зря, — сделав несколько изящных па, осуждающе покачала головой подруга. — Он не так уж и плох.

— Бал? — недоуменно спросила я.

— Риннар!

Иногда за полетом мыслей Ритты было не угнаться, и разговор столь круто менял направление, что я попросту терялась. Сейчас был как раз такой случай.

— Помедленнее, я не успеваю, — подняла я руки, прося пощады.

— Куда уж медленнее! — закатила глаза подруга. — Вы двое до глубокой старости так и будете вокруг да около ходить и даже за руки не подержитесь, а может, и подержитесь, но к тому времени они будут так дрожать, что никакого удовольствия это точно никому не принесет, зато бесплодных сожалений накопится столько, что они заменят и мысли, и сны, и это станет тем единственным, что вас объединяет! Санни, встряхнись, очнись, ну же! Он тебя ждет!

— Риннар? — пробормотала замороченная я.

— Бал! — хлопнула в ладоши Ритта и довольно улыбнулась, а я, не выдержав, от души рассмеялась.

И все мои проблемы, как сегодняшние, так и грядущие, уже не казались столь ужасными, как всего несколько минут назад.

* * *

Летний полдень, золотистый, жаркий, медово-тягучий, наполнял тело ленивой негой; пела река, и ее чистый голос хотелось слушать вечно, как и наслаждаться легким ветерком, перебирающим волосы, осторожно трогающим страницы дневника, исписанные аккуратным мелким почерком. Под нетерпеливые вздохи ветра я переворачивала страницу за страницей, но почему-то не могла прочесть ни слова. Казалось бы четкие буквы внезапно расплывались или же перемешивались столь причудливо, что в их хороводе совершенно терялся смысл. И все же я упрямо листала странный дневник, снова и снова, а потом до боли в глазах вглядывалась в первую страницу, до тех пор, пока буквы не сдались и не сложились-таки в слова.

"Милая моя Нисса, я знаю, что ты никогда не прочитаешь этих строк..."

Это было все, что я сумела разобрать, прежде чем чернила налились жаром и светом, и слова исчезли в ослепительной вспышке. Ветер, до того ласковый и неощутимый, взъярился, подхватил дневник и захлопнул его, и эхом отозвался гром, раскатистый, оглушительный, сотрясающий и небо, и землю.

Я подскочила на постели и слепо уставилась в темноту.

Было тихо; едва слышно стучал в закрытое окно мелкий дождь, у противоположной стены уютно сопела в своей кровати Ритта.

Я медленно выдохнула, поморщилась от тупой боли в висках и, почувствовав привкус железа, провела пальцами по губам. Кровь. Нестрашно, в общем-то, со мной часто случается... Во время транса. А вот по ночам раньше такого не было. Но и настолько ярких, осязаемых снов мне прежде не снилось.

Пришлось вставать, чтобы привести себя в порядок. Но едва я зажгла маленький светильник, как тотчас же забыла, что хотела сделать.

Грохот мне вовсе не приснился. Моя шкатулка с немудреными украшениями лежала на полу; от удара крышка откинулась, и не особо богатое содержимое рассыпалось, поблескивая в неярком свете.

Поборов непонятный страх, я собрала безделушки, закрыла шкатулку и поставила ее на трюмо, точно на то место, на котором она всегда и стояла... и с которого попросту не могла упасть. Сама по себе, по крайней мере.

Я недоверчиво посмотрела на сладко спящую Ритту, даже подошла ближе, вслушиваясь в ее дыхание, но быстро устыдилась недостойных мыслей. Зачем подруге глухой ночью понадобилась моя шкатулка, когда она может в любой момент взять все, что ей нужно, благо что я никогда не возражала? Да и ничего действительно ценного там не было: пара серебряных тонких колечек, заговоренных на какую-то ерунду, плетеные кожаные браслеты, сережки из бирюзы, затейливая, но дешевая цепочка и нитка мелкого речного жемчуга. Обычные девичьи безделушки, учебные заготовки для простеньких амулетов, на которые в здравом уме никто не польстится.

В здравом уме...

Я быстро метнулась к тумбочке, подняла светильник повыше и, рискуя разбудить Ритту, осветила все углы комнаты. Убедилась в том, что дверь заперта и на ключ, и на засов — Ритте так было спокойнее, — и вернулась на кровать. Завернувшись в одеяло и не гася свет, нашарила под ночной рубашкой кулон-фонарик... И выдохнула, успокаиваясь.

Ритта наверняка бы от души посмеялась, озвучь я бредовые подозрения, рожденные невыспавшимся мозгом.

Шкатулка просто упала. Я не самая аккуратная девушка, если уж на то пошло, и вполне могла передвинуть ее ближе к краю...

Подруга права. Хватит искать скрытый смысл во всем происходящем.

Иначе ведь и с ума сойти можно.

* * *

Следующее утро выдалось неярким, туманно-сонным, каким-то смазанным, похожим на картину рассеянного, не слишком старательного художника. В аудитории было прохладно и не очень светло; голос мэтра Иллиона, как всегда, действовал лучше любого снотворного, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы не уснуть. Судя по взглядам одногруппников, страдала я не в одиночку. Аудиторию наполняли тяжкие вздохи, судорожные зевки, пару раз доносились сладкие посапывания, тут же пресеченные более стойкими студентами негуманным тычком в бок сдавшегося товарища. Я записывала лекцию, не вникая в суть, и мечтала об окончании занятий. Сегодня у нас было всего две пары, к сожалению, обе — у мэтра Иллиона, зато потом можно будет прогуляться по парку, благо что дождя не предвиделось, а после заглянуть в библиотеку и позаниматься там, в умиротворяющей, пахнущей книгами тишине.

Едва дождавшись перерыва между парами, мы дружно выбрались на улицу, чтобы за несколько минут окончательно не поддаться слабости и не уснуть, обнявшись с конспектами. Во дворе уже прогуливались студенты; кто-то просто отдыхал, кто-то сосредоточенно листал книги... Отделившись от своей группы, я направилась к ведущей к общежитию аллее. Как раз успею пройти половину пути и вернуться, благо что из-за моего отсутствия никто не огорчится. Не то чтобы я не ладила с одногруппниками, нет. У нас были приятельские отношения, не меньше... но и не больше. Нас не так уж и много, всего-навсего восемь человек, двое из которых — парни. А настоящий дар, бриллиант чистой воды, имелся лишь у троих. Остальные обладали более-менее посредственными способностями, которые, тем не менее, считалось необходимым развивать — провидческий дар встречается редко, потому и хватаются преподаватели за каждый шанс в надежде, что в итоге все равно что-нибудь да получится. Не всем же быть великими провидцами, обычные прогнозисты тоже нужны. Так вот, мой дар даже по сравнению с не очень сильными одногруппниками был слишком слабым. Никто не смеялся надо мной и не выговаривал за этот недостаток в лицо, но чувствовалось, что относятся ко мне с неким превосходством, тщательно скрываемым, но нет-нет да прорывающимся во взгляде ли, в словах ли, в поведении... О какой дружбе в таком случае вообще могла идти речь? Мне, если честно, и Ритты хватало. Вот ей было абсолютно все равно, есть ли у меня дар и какой он силы...

Я добрела до статуи крылатой кошки, помедлила, разглядывая ее гордый профиль, и, вздохнув, развернулась...

— Привет, — улыбнулся невесть как подкравшийся Риннар. Шагов я не слышала; то ли так сильно задумалась, то ли боевик, как и любая кара, свалился с неба. В руках мое персональное несчастье вертело серебристо-белую розу.

— Привет, — настороженно отозвалась я, с удивлением понимая, что больше не испытываю страха. Недоверие, раздражение и, пожалуй, любопытство... но не страх. — Извини, я тороплюсь.

— Я не отниму много времени, — привычно уже заступил дорогу Шариден, и я со вздохом смирения оставила попытки к бегству. Пусть лучше сразу скажет, что хочет, и разойдемся с миром.

Но к следующим словам я оказалась совершенно не готова:

— С кем ты идешь на бал?

Следовало бы заметить, что это совершенно его не касается, и уйти, но я растерялась, а потому честно призналась:

— Ни с кем.

Риннар кивнул и вздохнул:

— Я не приглашаю тебя.

— Я и не прошу, — опешила я. Задать вопрос о бале лишь для того, чтобы сообщить, что не собирается меня приглашать? Как-то это слишком... даже для него.

— Ты не дослушала, — нетерпеливо мотнул головой боевик. — Мою группу отправляют на практическое задание. Не уверен, что вернусь вовремя. И мне очень жаль, иначе бы...

— Не сожалей, — оборвала я его. — Я бы все равно с тобой не пошла.

— Почему? — искренне удивился Риннар.

Творец всемогущий, он действительно не понимает?

— Не почему, а зачем. Зачем тебе все это надо? — решилась-таки прояснить я — и тут же об этом пожалела.

— Ты мне нравишься. Очень нравишься, — с убийственной серьезностью сообщил Риннар и, пока я пыталась подобрать неожиданно упорхнувшие слова, вручил мне розу и добавил: — Оставь за мной хотя бы один танец. На случай, если я все-таки успею.

Слова так и не нашлись, а Риннар, развернувшись, ушел.

— Это все удар по голове, — пробормотала я растерянно, глядя ему вслед.

Глупая ситуация. Нелепый разговор.

И странная я. Стою, разглядываю словно тронутые инеем лепестки цветка и... улыбаюсь?

Вздрогнув, я поспешила к учебному корпусу.

А почему бы и не улыбаться? Погода проясняется, потягивается, откинув туманные покрывала, солнышко, осталась всего одна занудная лекция...

И роза, в конце концов, красивая.

И даже поджидавший меня у крыльца мрачный Эдгар не испортил настроения — я проскользнула мимо него прежде, чем он успел хоть что-то сказать.

Оставшаяся пара прошла на удивление быстро. Очнувшееся солнце заглядывало в окна, приглашая на прогулку, и едва отзвучал знаменующий окончание занятий колокольчик, я поспешила на улицу. Было невероятно приятно идти по выложенным разноцветными камушками дорожкам, задевая мысками ботинок пока еще немногочисленные опавшие листья, подставляя лицо последним теплым солнечным лучам, ни о чем не думая... Бесценные, редкие мгновения гармонии и покоя, когда все проблемы отступают, растворяются, и кажется, что их не существует вовсе. Скоротечные и слишком хрупкие, разбивающиеся от малейшего шума.