— Ты уезжаешь. Мне нужно было тебя увидеть, — невпопад говорит она, а я молю Высшие Силы послать мне хоть проблеск рассудительности, — необходимо увидеть. Что это, Бонари? Может, я сошла с ума там, внизу?

— Там, внизу — определённо. Когда позволила мне надеяться. Но тут я сам виноват — нечего было. А себе ты тоже позволила? И тут же запретила?

— Он ждал двадцать лет, — о, кажется, сейчас беседа будет приправлена солёным.

— Я понимаю, — моя улыбка, наверное, выходит кривой, но мне не до внешних эффектов. — Он может быть спокоен. И ты тоже, Лила — ведь ты любишь его?

Особенно сейчас, вцепившись в мою руку и не вытирая слёз, да, кошка?

— Любила, — она смотрит неподвижно, не на меня, нет, а туда, куда не доходит свет лампы и по стене бродят призраки теней. — Но время всё меняет.

Вдруг взгляд её становится жёстким. Она что-то решила.

— Отпусти, пожалуйста.

Нет. Не могу. Если сейчас позволю себе не слышать слов, ты не уйдёшь. Это твоё "отпусти" вышло неубедительным и жалким, и — я почти уверен — рассыплется осколками, едва прикоснусь губами. Но я не хочу порезаться о все последующие "отпусти", я никогда не умел быть безумным до конца. И потому покорно убираю руки.

— Прости, мне не нужно было приходить, — бормочет Лила.

Ну да. Мудрое решение. И стоило ради этого бегать по ночным улицам в чужой личине?

Она встаёт, надевает амулет и тихо уходит незнакомкой.

Да, тебе не нужно было приходить, Лила. Из-за тебя пожилой серьёзный человек только что запустил в стену чашкой и сейчас пойдёт под холодный душ, чтобы суметь подумать о чём-то ещё. Например, как открыть портал при таком сумбуре в мозгах. В номере оставаться невыносимо.

Утром под окнами Ирайги плещется гул разговоров. Вчера мои бедные коллеги еле угомонили оборотней, рассказав, что я отбыл в столицу заниматься их вопросом. А сегодня уже пошёл слух, что я вернулся поздно вечером, и поселяне поспешили за новостями.

Завидев меня на пороге, оборотни стихают, разглядывая — кто с надеждой, кто с недоверием.

— Скоро появится представитель Совета, — говорю я. — Она вам всё расскажет.

— А зачем нам представитель Совета? — спрашивает кто-то. Толпа насторожено ждёт ответа..

— Ну надо же ваше возвращение оформить официально, — удивляюсь. — Документов-то у вас нет.

— Нас Совет уже один раз сослал!

Вот почему толпа всегда так галдит, а?

— Тихо! Я вчера говорил с членами Совета, они хотят вам помочь. Сейчас мы ждём госпожу Вильну Горен, до её прибытия ничего конкретного я вам не скажу.

— Это дочка Лилы, что ли?

Киваю.

— Так она что, советница?

Оборотни притихли, а я снова киваю.

— Так теперь и оборотней в Совет берут?!

У меня скоро голова отвалится — кивать. Пойду завтракать.

Оборотни ещё немного потоптались и разошлись. Только помогая Ирайге носить в дом воду и дрова, я нет-нет, да и замечаю то одного, то другого. Словно неотложные дела призывают их непременно пройти здесь.

Собравшись за столом, мои ребятки балагурят и развлекаются предположениями о том, что нас ждёт завтра. Почему-то именно восток манит весёлую троицу, да и мне не хочется менять направление.

— А вы, Ирайга, пойдёте жить в столицу? — спрашивает Хастин у пожилой женщины, подливая себе травяного чая.

— Что я там забыла? Мне и здесь хорошо. Ну разве что по хозяйству что-нибудь купить.

— У вас там не осталось родственников? — понимающе смотрит Тиана.

— Близкие — все здесь. Три сына. А муж...

Она внезапно морщится.

— Вам плохо?! — подхватывается .

— Нет, всё нормально, — отмахивается Ирайга. — Муж мой был тоже вот вроде вас, всё на восток рвался, узнать, что там да как там.

Мы словно по команде прекращаем жевать.

— Пропал он. Ушёл в свои демоновы странствия и не вернулся. Старший сын ходил его искать и вернулся назад ни с чем. Хоть у него ума хватило туда не соваться.

— Туда — это куда? — осторожно спрашиваю.

— За Край. Там, на востоке — край мира!

Переглядываемся.

— Вообще-то мы уже видели один Край, — сказал Хастин. — Да и вы его видели. Вы же оттуда спускались. А всё наше королевство до сих пор уверено, что Край Мира — там, наверху.

— Но на востоке действительно — Край! — горячо восклицает старуха. — Там начинается та самая пустыня, о которой нам столько талдычили на уроках в детстве. Я тоже, когда мы вышли из тумана и увидели горы и лес, смеялась и говорила — глупые сказки. Только зря смеялась. Когда сын ушёл искать пропавшего отца, я всё ещё надеялась. А сын вернулся и сказал, что отец ушёл в пустыню. И запаха его он больше не чувствовал. Там обрывается всё, на этом краю — запахи, звуки, только серая обожжённая земля до горизонта. Там ничего не растёт, никто не живёт — насколько хватает взгляда, всё мертво. На что он рассчитывал, не знаю.

— Поэтому вы просили нас туда не ходить?

— Именно. Я вижу — вы такие же, как он. Если что-то втемяшилось в голову, не отступитесь, и в пустыню пойдёте, и к демонам на рога. Один только ваш приход сюда чего стоит. Никто, кроме нас, не выбирался из того тумана. А ссылали, думаю, многих. Но вы же упрямые, вы дошли. И туда пойдёте. И сгинете так же, как он.

Я так и не понял до конца, то ли Ирайга горюет по мужу, то ли до сих пор злится, что он ради своей прихоти оставил её с детьми. А может, и то, и другое. Женщин трудно понять. Сейчас я это точно знаю.

— Да, любопытно посмотреть, что это за пустыня, — оживляется Тиана.

— Ну вот, зря я вам рассказала, — всплёскивает руками Ирайга. — Вы погибнете там, а смерть ваша будет на моей совести. И что бы мне, дуре, промолчать...

Я улыбаюсь:

— Вам совершенно не в чем себя винить. Мы всё равно пошли бы на восток и сами нашли пустыню. Зато теперь вы нас предупредили, и мы будем осторожнее. Правда, ребята?

— Конечно, несомненно! — вразнобой отвечают коллеги.

— Ох, странные вы, — вздыхает женщина. — И что вам не сидится на месте... Хоть девочку с собой не берите.

И кивает на госпожу Лонаш, которая уже, кажется, предвкушает приключение. И фанатичный огонёк в глазах. Я уже видел его — тогда, у Перевала, она одной из первых заявила, что пойдёт со мной за край.

Ран прыскает:

— У этой девочки самое большое шило в известном месте, скажи, Ти!

Если раньше за подобное высказывание Ран бывал бит, то сейчас, чтобы успокоить старушку, Тиана смущённо и мечтательно кивает. Только зыркнула на целителя многообещающе. Ох, не завидую я ему...

Вдруг Тиана подскакивает:

— Портал! — и кидается к двери.

Значит, прибыла госпожа советница с новостями.

Можно было и не спешить. Вильну плотно обступили сородичи, и добраться до неё сейчас не легче, чем до короля в день большого приёма. Но судя по тому, как довольно улыбаются оборотни, ребяткам всё удалось, и ни Шамбо, ни Его Величество возражать не стали.

А дальше деревню пожрала суматоха. Порталы открываются и закрываются, оборотни носятся с какими-то деревяшками, а однажды из портала вышли несколько деловитых Надзирателей, Иво Нарин и люди с пилами и топорами. Как я понял, они собрались строить здание для постоянного портала, а Иво с помощью своей созидательной Силы сделает процесс быстрым, а результат — надёжным. Надзиратели же принялись переписывать население и выдавать какие-то карточки.

Хастин с ребятами отчего-то так воодушевились процессом, что окунулись в толкотню с головой. Я с большим трудом добываю из толчеи Вильну, сую ей в руки кружку с легрулью и заставляю присесть.

— Ух, спасибо, мастер. Как я устала!

— Рассказывай.

— Всё так, как договорились. Всем найдут документы в архивах, чьи не найдутся — сделаем новые. По три дайрана компенсации каждому. Дом для порталов я уже купила, сейчас дам вам ориентир.

— А мне-то зачем? — поражаюсь.

— Так разве не вы порталы ставить будете? — едва ли не больше меня удивляется нахальная девица.

— Сама не поставишь, что ли?

— Ну мастер! Ну пожалуйста! — и, видя, что нытьё на меня не действует, добавляет: — И потом, если порталы поставите вы, это будет логичнее.

— Логичнее, чем что?!

— Чем это сделаю я. Вот скажите, вы в столицу собираетесь?

— Пока нет.

— Ну вот, а мне ещё знаете сколько туда-сюда скакать! Что ж я, каждый раз порталы ставить буду? Они ж за мной закрываются — и всё. Лучше вы сразу постоянные поставите, я по ним похожу.

Да, действительно — логично.

— Ладно, давай свой ориентир. И скажи, где хоть дом, мне же туда другим порталом добираться надо будет.

Зря я рассчитывал уйти сегодня. Хотя мои хлопоты с порталами закончились довольно рано, детишки сообщили, что им нужно в город — запасов купить.

Я ехидно ухмыляюсь:

— Эти запасы, случайно, не пивом ограничиваются? И что-то мне подсказывает, что сюда они не доберутся.

Улыбаются. Молоды вы ещё, чтобы меня провести.

— Мастер, а давайте с нами. Закатимся в какой-нибудь кабачок, посидим.

— Нет уж, господа, это без меня. Но, так и быть, пива можете принести. И сумки свои не забудьте — вдруг действительно о чем-то полезном и нужном вспомните.

— Так отсюда сейчас все уйдут, что вы, один тут будете сидеть?

— Ничего, отдохну от вас хоть немного.

Коллеги непристойно ржут, обещают вернуться к полуночи и уносятся веселиться.

Деревня понемногу затихает.

Уходят через портал оборотни, недоверчиво косясь на Надзирателей.

Уходит Ирайга, бормоча что-то о компенсации и покупках для дома.

Уходят и Надзиратели, перед этим обойдя деревню в поисках отставших.

Убегает Вильна, взяв с меня обещание не скучать.

Я остаюсь один в пустой деревне среди серых сумерек. Побродив немного, под одним из домов обнаруживаю поваленное дерево, усаживаюсь на на него, прислонившись к стене и запрокинув голову, чтобы видеть, как появляются звёзды.

Наверное, где-то там, среди ярких точек, резвятся непонятные Высшие Силы, умело и жестоко сплетают и расплетают нити не своих жизней так, как удобно им. Или это досужая выдумка наших предков, которым нужно было найти на кого перекладывать груз ответственности за собственные неудачи.

Высшие Силы не обиделись на крамольные мысли и посылают мне видение. Видение шелестит юбками, идя от портала, тихо садится рядом и кладёт прохладную руку на моё плечо. Нет, это уже чересчур. Она что, издевается?

— Лила, я ведь живой человек, — цежу я, стиснув зубы. — Ты решила...

— Тс-с-с... — она прикладывает тонкий пальчик к моим губам. — Пойдём.

Разум протестует, когда я подаю ей руку и послушно плетусь рядом. Разум говорит — что ты делаешь, Йеруше! Тебе будет стократ больнее потом! А сердце, заглушая предсмертные хрипы рассудка, грохочет — иди, иди, иди, всё будет хо-ро-шо! Кто бы ему, ненормальному, объяснил — что такое хорошо...

Мы не зажигаем свет в доме. Разум затих — она, привстав на цыпочки, обнимает меня и вздыхает. Этот вздох топит всё в какой-то горькой нежности и я забываю себя — только её губы, хрупкие плечи, хриплый возглас, которым она отвечает на прикосновения, длинные рыжие пряди, что разметались по простыне, и торжествующий во мне рык дикого зверя — моя!

Где-то на улице слышатся голоса — жители возвращаются в свои дома. Наверное, уже полночь, ребята вернулись из города. Окно истекает серебром звёздного света. К демонам всё — я никуда не пойду этим утром. Они поймут. Я не открываю глаз, слышу тихое дыхание Лилы, чувствую согревшиеся наконец пальцы на своей груди. Тишина дома убаюкивает, но я слишком опустошён даже для того, чтобы спать. Оставим на завтра все сомнения, объяснения, тревоги и колебания. Кошка выпуталась из неестественной чужой мишуры, вырвалась на волю и выпустила меня. Меня, давным-давно забывшего, что так бывает.

'Не бывает!' — злобно щерятся Высшие Силы.

Из-под прикрытых век я смотрю, как Лила встаёт и собирает разбросанную одежду. Уже одетая, она присаживается рядом на край ложа, касается моей щеки сухими губами. И поднимается. Но я успеваю поймать тонкое запястье, обвитое незатейливым шнурком с крупными бусинами.

— Лила?

— Мне нужно идти, — и прячет глаза.

— Но ты вернёшься? Утром?

Она прикусывает губу и качает головой:

— Я не могу. Прости.

Простить?! Простить за то, что моё счастье оказалось коротким и ворованным? Простить?!

— Не смотри так, пожалуйста, не надо, — просит. — Ты уходишь завтра?

— Вернись — и я останусь.

Ещё на что-то надеешься, глупец? Она медлит с ответом, а во мне подымается гнев. Я отпускаю её руку, встаю, отыскиваю одежду.

— Бонари...

Я поворачиваюсь и Лила отшатывается.

Почему? Ведь я даже навесил на губы подобие улыбки.

— Не трудись искать слова, — не стану же я выпускать свой гнев наружу, нет. Пусть размахивает когтями там, где больно только мне. И да, ещё раз сказать вслух имя, потом нельзя будет: — Лила. Проводить тебя до портала?

Она молча поворачивается и бежит, словно за ней гонятся все пустынные демоны. Когда я выхожу на улицу, Лилы там уже нет.

Я бреду по деревне, тупо глядя под ноги. По Кружеву переливается Сила, радуясь отсутствию контроля. Если бы не глухая печаль, которая смешивается с гневом и понемногу остужает его, от этих несчастных лачуг остался бы только пепел.

— Мастер Йеруше, — зовут меня.

Оказывается, я прошёл мимо Тианы с Хастином, не заметив.

— А мы вас ищем-ищем... — начинает Тиана и осекается, когда я поднимаю взгляд.

— Уже нашли. Нагулялись? — вот и голос звучит достаточно ровно, то, что хрипит и всхлипывает внутри, никак на него не влияет. Так чего же девочка пугается? — Идите спать. Рано утром я иду дальше. Кто проспит — я не виноват.

И ухожу. Кто-то меня окликает, но я не отвечаю, не могу. И выплёскиваю почти вырвавшуюся Силу, открыв портал, и ступаю в него. Совершенно не понимая, куда этот портал ведёт.

Разгулявшиеся чары сыграли со мной неплохую шутку. Я хохочу и усаживаюсь на край обрыва, того самого, на который мы вышли из тумана когда-то очень давно. В той жизни, где я всё о себе знал. Только смех мой ощутимо отдаёт истерикой.

Спокойно, Йеруше. Не могло быть по-другому. Ты ведь сам не можешь подобрать названия тому, что задело тебя краем и полетело дальше. Представь, что бы было, если бы не краем, если бы встрял по уши, если бы остался... Представь и утешься. Время всё меняет — так она, кажется, говорила?

Не знаю, сколько я сидел так, плетя из Силы огненные шары и бросая их в пропасть. Только когда Кружево восстало против моих фокусов, я с трудом открыл портал, чтобы вернуться в деревню — и жители её могли быть спокойны: мне хотелось только одного — упасть и уснуть.

Глава 17

Пустыня оказалась, как и говорила Ирайга, голой и мертвой. В три портала преодолев вольготно раскинувшиеся поля с холмами и продравшись через лесок, мы уткнулись в границу. Сапоги по край голенища в траве, но стоит поднять глаза — и сумраком стелется до горизонта серая равнина, словно выжгли её беспощадно. Никогда не видел столь резкого перехода — если и встречаются неплодородные области в королевстве, ландшафт меняется постепенно. Взять хоть Восточный Край — от Перевала ещё некоторое время можно ехать по зелёным предгорьям, и только потом зелень постепенно сменяется каменистыми пустошами с чахлой травой. Здесь же — как отрезало.