Шандра остановилась на мгновение, набрала воздуха в легкие и продолжила тираду. Прервать ее не было никакой возможности. Мимо прожужжала муха. Я поймала ее в кулак. Муха скребла лапками и отчаянно пыталась выбраться наружу. Я разжала пальцы и несчастное насекомое полетело на волю. Крестьянка тем временем продолжала свой монолог:
— Если ты хоть раз, хоть один-единственный раз поможешь жителям Хайклиффа, тогда я, может быть, и поверю в ваши добрые намерения, — девушка в сердцах стукнула ладонью по стене.
"Охренеть. Весь этот визг — вместо спасибо".
— Слушай. Вместо того чтобы орать, лучше на карте покажи, где эти руины и все остальное. И еще одно. Нам так и так придется помочь жителям Хайклиффа. Но это к слову, — и я протянула Шандре сложенный кусок пергамента.
Девушка кое-как обтерла о штаны измазанные в саже руки и развернула карту, посмотрела внимательно и ткнула пальцем в какую-то точку. На пергаменте осталось темное пятно.
— Замок вот здесь, на холме.
Нишка заглянула мне за плечо и заинтересованно посмотрела на Шандру.
— Ой, а что это за замок такой? Там сокровища есть? Должны же быть — в замках всегда полно сокровищ, — радостно затараторила воровка.
Шандра пожала плечами.
— Ну вообще-то здесь была война, поле нельзя распахать чтобы не найти пару ржавых клинков и костей. Все вокруг — одно большое древнее кладбище. Вот и все сокровища. А замок был разрушен тогда почти до основания. Только это место с очень плохой славой. Любой житель Хайклиффа, если он в здравом уме, конечно, старается обходить его стороной, — задумчиво проговорила девушка. Мы переглянулись и промолчали.
В город мы вернулись озадаченные.
* * *
Замок Хайклифф, как и положено всякому уважающему себя замку, стоял на холме. Точнее не замок, а развалины. От стен остались только груды камней и полуобвалившаяся арка, некогда глубокий ров зарос лебедой и крапивой. На проржавевших петлях сиротливо висели, поскрипывая от порывов ветра, разбитые деревянные створки ворот.
Внутренний двор крепости тоже зарос травой. Она упорно пробивалась между камнями старинной каменной кладки, раздвигая когда-то вплотную уложенные булыжники. Пахло нагретым камнем и ... падалью. Я принюхалась. Да, пахло именно падалью. Так же как в Форте Локке. А вот и источник этой самой вони — рядом с почти разрушенной башней ящер отбивался от нескольких зомби. Зомби, кажется, выигрывали. Зажав чешуйчатого в тесное кольцо, они не давали ему ни мгновения передышки, нападая все разом. Единственное, что помогало рептилии выжить — так это медлительность и неуклюжесть мертвяков. Покойники, в попытках разорвать-таки врага, изрядно мешали друг другу.
Оглянувшись, я увидела неподалеку, справа от себя, остатки стены примерно в мой рост высотой. Подтянувшись, я забралась наверх. Очень даже удобная позиция. И враги как на ладони. Я хмыкнула и потянула из колчана стрелу. "Сначала мертвяки, потом — ящер". Келгар, как и всегда, с топором наперевес кинулся на врагов. И не важно, что врагов-то не один и не два. Нишка тихо подкрадывалась к мертвякам. Элани... Где эта чертова друидка? Я оглянулась и вместо эльфийки увидела здоровенного палевого волка. "Ага, перекидываемся значит".
Пока наша милая компания пыталась сделать из мертвяков то ли нарезку, то ли просто кучку растрепанных ошметков сгнившей плоти, ящер тоже времени даром не терял, добивая зомби. И не нападал на нас, как ни странно. "Или это какой-то особый ящер? Может ему по башке чем-то тяжелым прилетело? Сейчас и разберемся".
Я слезла со стены и двинулась к возможному союзнику, держа клинок наготове.
— Стой! Слаан не дерется! Мертвые схватили воинов Слаана внизу, Слаан идти за помощью — свистящим шепотом заговорил ящер.
"Не дерешься, значит. Только зачем здесь мертвяки? С ящерами воевать? Нихрена не понимаю. Чего они не поделили-то?"
Ящер опустил меч. Я заметила, что чешуйчатый ранен и вряд ли представляет для нас угрозу.
"Вот и чудно. Попробую уговорить его, может и не будет нужды возвращаться к ферме Шандры и распутывать следы желтопузых у реки. Даш на даш, что называется".
— Слушай, как там тебя, Слаан, я помогу тебе освободить твоих сородичей, а ты отведешь меня к своему вождю. Идет?
Келгар ткнул меня в бок:
— Надеюсь, ты знаешь что делаешь. Одно дело драться с ящерами и совсем другое — договариваться с ними.
Нишка тоже не осталась в стороне и влезла со своими тремя грошами:
— Ой, эта дворфийская подозрительность. Во всех Келгару враги мерещатся.
— Слаан не верит. Ты можешь напасть на вождя. Теплокровные всегда обманывают.
Я хмыкнула и почесала переносицу:
— Я же не убила тебя. А могла бы. И не раз. Ну? Свобода твоих людей в обмен на разговор с вождем.
Ящер молчал, видимо что-то обдумывая.
— Слан... Неужели ты боишься, что мы вчетвером перебьем все твое племя?
— Слаан не боится. Слаан отведет тебя к вождю.
* * *
Вход в саму крепость тоже почти обрушился. Пробираясь по темному заваленному мелким мусором и камнями коридору, я слышала за спиной чертыханья дворфа, тихий шелест шагов эльфийки и цоканье когтей ящера. Нишка двигалась почти бесшумно. Свет пробивался через проломы в стенах и потолке, расчерчивая воздух узкими спицами солнечных лучей.
В коридоре пахло грибами, сыростью ну и тухлятиной конечно. "Где-то бродят мертвяки". Эту мысль подтвердило далекое еще, сухое щелканье костей.
Возле одной из дверей я услышала голоса. Один — тихий, но исполненной власти и силы и другой — глубокий, приглушенный. Чем-то мне второй голос показался ускользающе-знакомым. Где-то я его уже слышала, причем недавно. Я жестом остановила спутников и замерла, обратившись в слух. Но разговор уже закончился и из открытой двери выбежал какой-то упырь. Приволакивая ногу, нежить остановилась и втянула воздух остатками ноздрей. Потом тварь низко и как-то довольно зарычала и затрусила в сторону ящера. Меня словно ведром гнилой воды окатил запах. Сладковато-едкий, от которого вмиг заслезились глаза и к горлу подступил комок тошноты. Я торопливо замотала лицо платком. Дышать стало полегче. Хорошо, что тварь прошла в другую сторону от меня и я успела всадить пару стрел в затылок этой вонючей гадине, прежде чем она доковыляла до ящера.
Однако упырем дело не закончилось — в комнате, кроме нескольких скелетов и зомби, был еще и маг. Абсолютно такой же, как на кладбище около форта Локке. В такой же лакированной маске и длинной черной робе с капюшоном. И такой же опасный.
Маг сказал несколько слов, тягучих, со странным звучанием, и трупы двинулись в нашу сторону.
"Маг. Главное — маг". Пока остальные рубили и рвали в клочья нежить, я разбиралась с магом. Рядом со мной в дверь впечатался сгусток огня, обдав меня жаром и щепками гнилого дерева. Пока чародей плел следующее заклинание, я выстрелила. Стрела чиркнула по деревянной маске, не причинив вреда. Следующая стрела пробила врагу ладонь, помешав заклинанию. Еще одна стрела раздробила-таки магу переносицу, расколов маску. Нишка, на всякий случай, перерезала глотку свалившемуся на пол чародею. Все закончилось.
Я подошла и сапогом поддела расколовшуюся маску. Странное любопытство, но мне захотелось увидеть, кто же прячется за этим причудливо выточенным куском раскрашенного дерева.
На меня уставилось бледное, серовато-сизое безбородое лицо. Ему могло быть и тридцать лет и сто тридцать. Что-то было неправильное в этом лице. Я нахмурилась и присмотрелась внимательнее. Глаза. Да, именно глаза. Такие же бледные как кожа, белесые словно брюхо снулой рыбины, с крошечными точками зрачков. Неприятные глаза, они как будто следили за нами, несмотря на то, что их обладатель был мертвее мертвого. Я оглянулась вокруг в поисках факела. Мысль о том, что эти гляделки будут пялиться мне в спину показалась невыносимой.
— Ты чего озираешься? Мы же всех перебили, — Нишка на мгновение отвлеклась от сбора трофеев.
— Хочу его сжечь. А то лежит, тварь такая, пялиться, — голос прозвучал глухо из-под повязки. Я стянула платок вниз, на шею.
— А-а-а, понятно. Я тут алхимический огонь нашла — подойдет? — воровка протянула мне флакончик, наполненный рыже-красной жидкостью. Я повертела его в руках. "Даже на ощупь теплый".
— И что, просто вылить?
— Ну да, он сам загорится, — Нишка пожала плечами и вернулась к прерванному занятию.
Я опрокинула содержимое флакона на лицо чародея. Огонь затрещал, жадно пожирая тело мага. Вскоре от него остались только обгорелые кости.
— Слушай, тут какой-то кошелек и записка. Оп-ла-та Мо-зао-ха, — по слогам прочитала воровка, — а кто такой Мозах?
— Понятия не имею. Давай сюда кошель, — я сунула набитый золотом кошелек в карман. "Мозах? Какой такой Мозах? Неа, не видела".
Слаан направился дальше, в поисках своих сородичей. Иногда он останавливался, принюхиваясь к чему-то. Мы медленно двигались по пропахшим пылью и сыростью коридорам.
Как оказалось, ящеров заперли в подвале. А для того, чтобы добраться до подвала пришлось покрошить не один десяток скелетов и зомби. Хорошо, что магов больше не было, иначе нашей потрепанной компании пришлось бы туго. И вот наконец-то мы добрались до самого подвала.
Невнятное шипение за дверью, скрежет когтей по ржавому металлу.
— Мы приш-ш-ш-ли, — прошипел ящер.
Я уже примерилась, как поудобнее сбить замок, но меня остановила Нишка. Воровка покопалась в карманах куртки и вытащила связку отмычек. Замок открылся почти сразу.
А вот, собственно, и сами ящеры. Стоят, ждут. Потом один из них — повыше и помощнее, с темными, почти коричневыми отменами на животе и плечах начал разговаривать со Слааном. Разговор был долгий и почти непонятный — сплошняком монотонное шипение и щелканье.
Дальше была дорога до стоянки ящеров. Слаан вел нас какими-то запутанными лесными тропами. Порой у меня возникало ощущение, что мы ходим кругами по одному и тому же месту и ящер специально пытается провести нас возможно более долгим и сложным путем. "Он надеется, что мы сами не сможем найти дорогу. Ну-ну".
Ящеры устроили лагерь в какой-то пещере возле реки. Пещера была обширная, с высоким потолком и потеками влаги на стенах. Чадящие факелы, запах плесени и сырой рыбы.
Ящеры, полная пещера чешуйчатых. Неужели они думают, что топя корабли и поджигая фермы они смогут долго сосуществовать с людьми? Неужели непонятно, что их найдут и перебьют рано или поздно. Впрочем, их вождь показался мне разумнее остальных. Высокий, еще не согнутый годами и невзгодами ящер с покрытой старыми шрамами шкурой и ярко-рыжими чешуйками на животе, он неплохо говорил на языке людей. И самое главное — он понимал, что открытая война с людьми неминуемо приведет к гибели его племени. Нам удалось договориться.
* * *
Из воспоминаний Нишки:
Ловко же мы одурачили этих рептилий! Те и не поняли, что их просто обвели вокруг пальца, как деревенских ребятишек. Ясное дело, что никто не будет соблюдать договоры с ними. Глупости какие. Самое главное — скоро мы наконец-то доберемся до Невервинтера, а то мне уже до чертиков надоели эти лесные прогулки и дикие уголки. Город... Мощеные улицы, лавки со всякими интересными вещами, ротозеи-прохожие...
* * *
Из пещеры мы вышли затемно. На темном, бархатном небе висели крупные августовские звезды. Кажется, протяни руку — и нагребешь целую пригоршню прохладных колючих камешков.
Под ногами мягко пружинила влажная земля. До Хайклиффа должно быть недалеко. Правда, мои спутники умудрились чуть не переругаться — отдыхать или идти в город. Больше всех ныла Нишка, мол и ноги она стерла и в темноте мы заблудимся и волки вон воют. Меньше всего хлопот было от Элани. Иногда я оборачивалась, чтобы убедиться — не отстала ли наша ненаглядная друидка, но эльфийка просто молча скользила за нами по тропинке. Дворфа искать нужды не было — он и так сопел и чертыхался на всю округу.
Мы почти дошли до города, когда в прохладном воздухе отчетливо потянуло горьковатым запахом дыма. В просвете между кустами мелькнул желто-оранжевый огонек. Костер. "Ящеры или нет?". Мы подобрались поближе. Возле костра сидел человек. Один-одинешенек. Я немного постояла, прислушиваясь, но поблизости никого не было.
Я шагнула к свету костра. Мужик неловко вскочил на ноги, опрокинув при этом стоявший рядом котелок. Вкусно запахло похлебкой. "Уха! Была..." Дядька воинственно замахал ножом:
— Не подходите! Я... я вас всех...
"А ведь он боится. Вон как руки ходуном ходят".
Я хмыкнула:
— Мужик, нож убери, а. Никто тебя не тронет.
В ответ он покосился на нашу компанию, но нож спрятал.
"Странный какой-то дядя. Что он тут в глуши делает? На друида не похож, на охотника — тем более..."
— Слушай, а что ты тут делаешь?
— Да я... это... живу я тут, — он как-то замялся.
— А-а-а, вот оно как, — я посмотрела на его "жилье". Небольшая палатка. Ни дров для костра, ни силков, ни сетей. Около палатки сиротливо лежала удочка. Да и само место для стоянки не самое удачное — в низине, около реки. И комары жрут, и не видно кто идет.
— И давно ты тут... живешь?
— Нет, я тут... ну... в общем, я решил что одному, — мужик почесал в затылке и, видимо собравшись с мыслями, продолжил, — как от Жуни ушел, так и решил обосноваться здесь.
— Жуни? А она старосте всю плешь проела, думает, что тебя звери съели.
Мужик оживился, заулыбался. Воодушевился в общем.
— Вот и пусть так думает дальше! Я не рабочая скотина! Мне, может, с друзьями в таверне посидеть хочется, а она все пилит — работать надо, работать надо. Надоело!
"Бред какой-то — прятаться от жены в старой палатке, в кишащей ящерами, волками и еще хрен знает чем местности".
— Знаешь, дядя, а ведь тут волки бродят. Не боишься? Сожрут ведь...
— Ага, как есть сожрут, — встряла в разговор воровка, — они на нас чуть не напали...
— Ни-и-ишка...
Тифлинг скорчила обиженную гримасу, но замолчала.
В итоге, после долгих препирательств мы пришли вот к какому соглашению. Если вдруг Жуни спросит, мол, а не видали ли вы, уважаемые путешественники такого мужчину в расцвете сил по имени Вильям, то конечно мы его не видали. Не спросит — так и врать не придется. Разумеется — в дополнение к слезной просьбе не выдавать его, несчастного, злобной мегере-жене Вильям подкрепил тощим кошельком денег.
* * *
Я так и не сказала ничего Жуни про ее мужа. Взрослые люди — пусть сами и разбираются. Когда староста узнал, что ящеры обещали не нападать, то обрадовался или, по крайней мере сделал вид, что рад. Видно, он не очень-то верил, что затишье продлиться долго. Впрочем, меня это уже не интересовало. Главное, что мы наконец-то покидаем Хайклифф.
Через несколько дней мы по скрипучим сходням поднялись на борт "Двуглавого орла". Огромный корабль лениво покачивался на волнах. Поскрипывали мачты, пахло просмоленными канатами и деревом. Вокруг сновали занятые своим делом матросы, в трюм грузили какие-то тюки и бочки.
