Беспризорник из будущего. (Наброски книги)

Через долгих десять минут за стеной наконец-то настала тишина. В зал вернулся переговорщик. Он привёл с собой рослого парня, который держал в руках гитару.

— Товарищ Ломбродский, я всё решил. Ветераны согласны закончить репетицию, если вы разрешите аккомпаниатору сыграть одну композицию в нашем спектакле.

— Что? — недовольно скривили лицо. — Господин Рубельгрех, а не много ли вы берёте, говоря от имени театра, которым я имею честь руководить?! Так, что мой ответ, нет, нет и ещё раз нет. — Вскинули руку показывая на выход из зала. — Прошу посторонних, немедленно! покинуть помещение.

— Игорь Евгеньевич, вы говорили, нам не хватает красивой испанской композиции перед началом основного действия.

— Допустим говорил, но не вам!

— Меня убедили, он может сыграть, что угодно. Давайте послушаем.

Режиссёр покусал губу. Заметил полного мальчишку, зашедшего в зал. Посмотрел на него. Подумал. Неожиданно согласился. — Ладно. Пусть играет.

Парень вышел вперёд. Размял пальцы. А потом попытался сымпровизировать что-то на испанский манер.

Получилось не очень.

Театрал скосил лицо, приготовился послать всех в "дальние края".

Опережая события, ребёнок протиснулся вперёд. Поправил душку очков.

— Господа! — его громкий голос звучал на весь зал. — Если нам дадут не три, а пять талонов в буфет. То Коля перестанет маяться дурью и сыграет что-нибудь из своего раннего.

Он выдернул гитару из рук брата. — Например, это... — Быстро "оттарабанил" куплет из композиции "Desperado" фильма "Отчаянный".

— А если увеличите до десяти, Коля не просто сыграет, а ещё подберёт красивые испанские слова, сложит в рифмы и споёт голосом актёра Николая Караченцева.

— Хмм, — лицо театрала вмиг изменилась. Он задумался. Вопросительно посмотрел на администратора. Нахмурил брови. — Что за талоны?

— Э... Такое дело, Игорь Евгеньевич, таки давно хотел сказать, осталось несколько неиспользованных с позапрошлого месяца. Хотел сдать, под расписку — бухгалтер заболел. А потом как-то забылось.

— Хорошо, — Ломбродский принял решение. — В начале спектакля. Когда раздвигается занавес и начинается действие я хочу, чтобы ты сыграл и спел песню на испанском языке.

— На испанском? — удивился Николай.

— Языке? — побледнел Рубельгрех.

— Договорились! — пришелец из будущего не собирался отдавать ни пяди родной земли. — Дайте полчаса. Мы посидим с братом, порепетируем. Будет вам песня на испанском языке.

— Ладно, маленький наглец, — режиссер мстительно прищурил глаза. — Идите, репетировать в коридор. И если через полчаса я не услышу песню! Я вас выгоню.

— А если услышите? — гордо задрали подбородок. — Когда нам отдадут наши талоны? Пора бы уже, а то с утра ничего не ели.

— Будет песня — будут талоны.

......

Как только братья вышли из зала. Николай сразу обернулся, недовольно заметил...

— Иван, ты, что чудишь? Какие песни на испанском? Я не знаю ни языка, ни песен.

— Как не знаешь? — широко открыли глаза от удивления. Только, что пел с ветеранами. На испанском...

— Кто пел, я?

— Нет, елка сосновая! Вот же... — напомнили начало.

El pueblo unido jamаs serа vencido!

El pueblo unido jamаs serа vencido...

— И что? — брат отмахнулся рукой. — Эта песня чилийских антифашистов. Её поёт весь Союз. Она не подойдёт. Режиссер просит что-то другое. А я не знаю другого.

— Блин, Коля! — ребёнок скривил лицо и недовольно хлопнул в ладоши. — Как с тобой тяжело? Этого, не знаешь! Того, не умеешь! Вот, ответь? Почему, где ты... всегда проблемы?

— Со мной, проблемы? — удивлению брата не было предела. — Это с тобой проблемы. Нафига, ты потащил меня в ДК? Чего тебе ни сиделось дома?

— Я-я? Потащил? — А, ну, да. Зато, ты... — быстро сообразили, что сказать в ответ. — Сразу согласился на уговоры администратора, лишь бы поскорей слинять от ветеранов. Такой, вышел вперёд, грудь колесом, рубаха в петухах. И давай стелиться... — Конечно, товарищ Рубельгрех, пойдёмте, товарищ Рубельгрех, сыграю, для вашего театра, дорогой товарищ Рубельгрех. И что, сыграл? Прогибала!

— Да, сыграл. Думал сразу выгонят. А тут, ты, влез и давай обещать. И что теперь? Я кроме "El pueblo unido" не знаю других песен.

— Не знаю... не знаю! — грубым голосом передразнили брата. — Здоровый кабан, а толку от тебя никакого!

— Что-о? Ты кого назвал кабаном? Беляш очкастый!

Мальчишка свёл брови, приготовился дать достойный ответ на обзывалку. Вдруг задумался, показал рукой знак, призывая брата помолчать...

— Эскучаме, эрмано НиколАс! (Послушай, брат Николай! Испан.) Есть одна испанская песенка. Старый друг папы Миши — капитан дальнего плаванья. Как приедет в гости, постоянно поёт. Она простая — как входные ворота. Даже ты сможешь сыграть. Подай-ка гитару... покажу.

......

Васька "Кирдык" незаметно выглянул из-за угла, подкрался. Едва раздвинул ветки карликовой пальмы посаженой в большом ящике.

В нескольких метрах от растения, разгорячившийся мальчишка что-то активно объяснял старшему брату, одновременно показывая переборы на гитаре.

— Коля, в этом проигрыше всё просто: Сначала обычный переход, вот так, потом добавляешь ритма, и в конце, для увеличения впечатления, продолжаешь нагнетать темп и одновременно стучать ладонью по деке. Понятно?

В ответ кивнули головой. — Да.

— И ещё, инструмент чуть отпусти, не стоит так прижимать и с силой давить на струны. Всё надо делать мягче, легче и быстрее. Активнее работай не только пальцами, но и кистью.

Николай принял инструмент. Сурово свёл брови. — Так, мелочь пузатая. Отставить критику. Я всё понял с первого раза. Просто не разогрел пальцы.

— Ты ещё и пальцы разогреваешь? Может притащить штангу? Разомнёшь ноги, заодно тазобедренный сустав?

— Я сказал, отставить шутки. Ты ещё сидел на горшке, а я уже лучше всех играл во дворе на гитаре.

— Вот именно, что играл. А здесь надо чувствовать ритм, правильно передавать настроение, вживаться в мир композиции.

Наблюдатель, скрывшийся за пальмой, не вытерпел, подошёл к братьям. Начал переминаться с ноги на ногу. Показательно отводить глаза, вздыхать.

— Николаша, я просто хотел напомнить... Репетиция Совета ветеранов давно закончилось. Старушки разошлись по домам. Давно сидят перед телевизором, пьют чай с кофеём. Ты обещал подойти через час-полтора. А уже прошло два... третий. Скоро начнёт темнеть. Он поднял портфель, звякнул бутылками. — Ты совсем забыл про нас?

Музыкант закусил губу. — Послушай, Вася... Потерпи ещё полчаса. Отрепетируем песенку. Сыграем и сразу домой.

— Ещё... половину часа? — собутыльник сгорбился, стал похож на согнутое коромысло. — Так, долго? А нельзя ускориться? Может нужна помочь?

Николай потёр нос. — Нет, не надо.

— Конечно, нужна, — очкастый "ботаник", как всегда, влез в разговор. — Если найдешь ещё одну гитару, мы быстрее разучим песню, скорее "отстреляемся" и пойдём домой.

— Гитару? — сонное состояние собутыльника вмиг испарилось. — Ты сказал, гитару? — Он выпрямился, развернул плечи, поводил носом, стал похож на охотничью собаку. Начал рассуждать...

— Так, мы в ДК. Тут музыкантов — больше, чем посетителей. А значит, гитар должно быть до чёртиков. Мне нужна всего одна. — Счас, будет!

"Кирдык" принял решение и резво стартовал в неизвестном направлении.

Спустя пять минут он вернулся. В одной руке красноносый искатель держал обычную шестиструнную гитару. Другой был охвачен похожий на вытянутый бочонок барабан.

— Красавец! — мальчишка похвалил помощника, принимая инструмент. — Тут же махнул головой в сторону бочонка. — А барабан нафига?

— Буду помогать. С ним, ваша серенада, зазвучит гораздо интереснее!

— А сможешь?

— Конечно. Я же барабанщик!

— Ты? — Николай не поверил корешу. — Барабанщик? С какого перепуга?

— Был, раньше. Выгнали за пьянку. — Объяснили открывшиеся способности. — А так, я всё могу.

......

Тишина повисла в зале после того, как банда новоявленных "Латиносов" исполнила свою зажигательную композицию.

Время шло, тишина затягивалась, лицо режиссёра начало краснеть. Наконец он оттаял.

— Милостивые господа, — он захлопал в ладоши, призывая присутствующих актёров к общему вниманию. — На сегодня репетиция закончена. Всем до свидания. Собираемся в понедельник по расписанию. Прошу не опаздывать.

— А нам че делать? — мальчишка недовольно прошипел сквозь зубы.

— Вам? Останьтесь. Есть вопрос.

— Так, голубь сизокрылый, — посмотрели на Николая, будто попытались просветить рентгеном.

— Мне понравилась песня. Кстати, чья она? Кто автор? Чьи стихи?

??? — Здоровяк внезапно покраснел. — Ну, это, как бы, мое. Так, сказать, раннее творчество. Сочинил, когда ещё был школьником...

— Только не надо говорить, что сам придумал, — театрал щёлкнул, а потом строго покачал указательным пальцем. — Не умеете врать — не беритесь. Не ваша роль. НЕ ВЕРЮ. Ни одному слову.

Новоявленный певец-композитор потупился. Потом ответил. — Знакомый отчима — капитан дальнего плаванья, когда приходил в гости, постоянно пел. Вот и запомнил.

Режиссёр закрыл лицо ладонями. Устало потёр глаза. А этот, ваш капитан, пел одну песню? Или несколько?

— Одну, — махнули головой в ответ.

— Жаль! Ещё бы одна не помешала. Как раз для финала. Это бы значительно увеличило интерес зрителей. Одно дело, просто спектакль, другое, с хорошими, мелодичными песнями.

— Увы, товарищ Ломбродский , — тяжело выдохнули в ответ. — Не знаю.

— Точно, уверен?

— Товарищ заведующий театром, — ехидный мальчишка по традиции влез в разговор. — Не мучайте брата Колю. Он не знает.

— А вот, я! — протянули фразу в лучших традициях Мхатовского театра. После чего ехидно улыбнулись. — Знаю. И не одну, а целых... две. И они вам — точно понравятся.

— До понедельника, успеете отрепетировать? — глаза режиссёра заблестели. Он возбуждённо подался вперёд, крепко захватил наживку.

— Пфф, — ухмыльнулись в ответ. — Легко! Только, что мне за это будет?

......

Обсуждать деловые вопросы было решено в кафе Дома Культуры. Со стороны руководства театра в переговорах участвовал старший администратор Авраам Соломонович Рубельвраг. Со стороны новоявленной музыкальной группы — "временно поверенный" в столь важные дела двенадцатилетний школьник-отличник-знаток нескольких испанских песен "на зубок" — Иван Корольков.

Взрослый состав группы, получив долгожданную свободу, (Васька Кирдык и Николай) срочно убыли по особо важным делам в неизвестном направлении.

— Молодой человек, вы, таки требуете невозможные вещи, — представитель театральной общественности крепко стоял на своих убеждениях.

— Максимум, что я могу предложить — велосипед в хорошем состоянии, уже полгода, забытый у нас в гримерке и два билета в ЦИРК. Это всё! Поверьте, это уже много!

— Ах, так! Да? Ну, что же, любезный Авраам Соломонович... Которому рубль — враг! Не вижу, со своей стороны, желания продолжать разговор. Чувствую, вы! К деловой беседе абсолютно не подготовились. В связи с чем, наше жгучее латиноамериканское трио, заканчивает работу, с вашим "жабагадюкинским" театром. Спасибо за хороший ужин, талоны на питание и приятное сотрудничество. Всего доброго, адьёс, асталависта и чао бамбино.

Переговорщик допил берёзовый сок. Вытер рот салфеткой. Поднялся и пошёл на выход из кафе.

— Постойте, молодой человек, — его попытались остановить. — Таки давайте ещё раз попробуем обговорить ваши условия...

— Давайте, — вымогатель тут же вернулся. Сел на стул. Закинул ногу на ногу. Уставился колючими глазами в работника театра.

— Хорошо, уважаемый Иван, представим, на короткое время, под мою ответственность, я выпрошу у администрации музыкальные инструменты, которые вам необходимы: Две электрогитары и барабанную установку. Я понимаю — они нужны. Но! Мне абсолютно не понятно, зачем вам импортное электронное пианино. Даже, если я найду его — кто на нём будет играть? Вас же всего трое?

В ответ улыбнулись во все тридцать два зуба. Довольно потёрли ладони. — Был бы синтезатор, а хороший человек найдётся. Тем более, музыка с ним, более качественная. И естественно, нам нужно место, где мы могли бы репетировать.

Рубльгрех пожевал толстые губы. — Хорошо, допустим. Я смогу договориться об аренде инструментов и комнаты для репетиций. Теперь второй пункт вашего "безумного" плана. Вы просите, чтобы вам изготовили концертные костюмы. Зачем? Вы, обычные музыканты, не актёры. В спектакле не участвуете. Находитесь вне видимости зрителей. Вас всё равно никто не увидит?

Пришелец насупился, впился взглядом в собеседника. — И что? Я хочу, чтобы нас воспринимали как инструментальную группу. А раз мы группа, нам нужны концертные костюмы. Это мое желание!

Театрал взял паузу. Недовольно покачал головой. — Послушайте, молодой человек, премьера через неделю, мы просто не успеем их пошить.

В ответ, тут же парировали. — Не надо шить — купите. Главное, чтобы они были качественными и соответствовали современной музыкальной моде.

Рубельвраг поднёс кулак ко рту. Сморщился, закусил палец. Переговоры шли очень тяжело и явно не в ту сторону, которую он хотел. — Ладно, по вещам я тоже могу порешать. Есть у меня человек, который готов помочь.

— Вот и отлично! — вымогатель из будущего довольно потёр ладони. Помпезно поднялся с места. — Раз первые два пункта согласовали. То третий, с оплатой работы и ежедневным питанием в кафе ДК, думаю утвердим тоже. — Вперёд протянули руку. — Договорились?

* * *

На город опускался теплый летний вечер. Столица жила своей обычной будничной жизнью, как будто на свете не происходило ничего важного, эпохального, заслуживающего внимания. Горьковатый запах недавно распустившейся цветов на клумбах вместе с вечерней прохладой кружили голову жителям. Мягкий ласковый ветерок трепал волосы, приятно освежал. Разноцветными маяками смутно светились вдали светофоры. На повороте гулко простучал трамвай, высек несколько ярких зеленых вспышек. Весело блеснул стёклами и покатил дальше.

Весть о том, что два, самых отъявленных местных хулигана-дебошира-алкоголика... Васька "Кирдык" и Колька "Харитон" будут выступать в театре, молнией разнеслось по небольшому московскому дворику. Не успели они толком разместиться на привычном месте. Чтобы в тихой, успокаивающей обстановке перетереть дела свои скорбные. Как на пустыре начался собираться народ. Просить "героев" подробно рассказать о событии и спеть новую песню на испанском языке. Вначале Николай отнекивался. Но, потом, когда подошли бабушки от Совета ветеранов, которые начали давить на пролетарскую сознательность комсомольца-молотобойца. Пришлось восходящей звезде театральных подмостков наступить на горло своей гордости и явить народу новое произведение.