Авианосец дальнего прикрытия

— Или на парусник, — вздыхала Тамара. — На клипер.

— Вот почему Микки его все время перечерчивает, — назидательно восклицала Зиночка.

А Петя и Нина обычно помалкивали. Им, распределённым в разные пары, не так уж часто выпадало время уединиться в каюте — треть времени проходила в кабине готового к взлёту истребителя, причем, происходило это для них в разное время. Другая треть суток посвящалась тренировкам — Санчес не жалел ни себя, ни подчинённых. Вот и получалось у ребят, что если один свободен, то другой занят. Некогда было порадоваться друг другу.

На это наложились и боевые тревоги — "Антилопа" шарахалась от появлявшихся поблизости вражеских летательных аппаратов, удирая во все тяжкие. Боя избежать пока удавалось. От этого прерывисто-рваного режима постепенно накапливалась усталость, переходящая в отупение — молодым пилотам подобное состояние было в новинку. Хорошо, что комэск вовремя одумался и снизил интенсивность учёбы.

Тем не менее, вялое поведение неприятеля вызывало озабоченность, не вязалось оно с агрессивностью, с которой была атакована эскадра адмирала Климова, с настойчивостью, проявленной при её преследовании.

Ларчик открылся просто — к исходу четвёртых суток три цели — самые малые из крупных военных кораблей — энергично пошли прямиком в сторону "Антилопы".

* * *

— Ваграныч, а чего они так долго ждали, прежде чем ломануть на нас?

— Думаешь, приготовили какую-то бяку, и теперь загоняют в западню? — в голосе командира корабля слышны сомнения. — Так космос — штука просторная. Это какого же размера должна быть сеть, чтобы отдельная удирающая лоханка непременно в неё угодила? Даже, если прикинуть, что они набросали мин, так их требовалось много тысяч. Такие расходы ради уничтожения бедного маленького транспорта? Опять же, как это проделать скрытно?

— Давай, всё же, не пойдём туда, куда нас гонят. Ворочаем к Зенау-6, там куча спутников и метеорный рой на подходе, а на столь малых крейсерах москитные группировки не могут быть большими. Вряд ли нас там сумеют зажать.

— Знаешь, действительно странно, что загонщики сразу пошли с максимальным ускорением. Явно рассчитывают оказать на нас психологическое давление. Нав, вводи курс на шестёрку. Полагай ход под экранниками — побережём рабочее тело для маневров после сближения.

— Я Бал, — внутренний канал донёс голос баллистика. — У шестой планеты на разных орбитах до начала событий располагалось одиннадцать наших буёв. Все они теперь не откликаются. Полагаю, тахи их уничтожили. А вот чужие радиопосылки с той стороны за время присутствия здесь, мы фиксировали.

— Может быть, и там засада, — констатировал Санчес. — Тогда просто разгоняемся поперечно, относительно направления на крейсера. А, когда они перейдут в режим торможения, развернёмся.

— Хочешь таскать их за собой, пользуясь тем, что на одном "Же" у нас неограничен запас хода? — в голосе Ваграныча слышна улыбка. — Это называется, дёргать смерть за усы. Они-то могут до нас ракетой дотянуться, а мы до них — нет.

— Тахи отключили двигатели, — доложил третий пилот. — Продолжают сближение в свободном полёте. Расчётное время прибытия — через три часа двадцать четыре минуты.

— Экономят рабочее тело, — прокомментировал штурман, — рассчитывают интенсивно маневрировать после сближения. То есть, тоже к догонялкам готовятся.

В канале связи установилась тишина. Схемы движения участников событий выведены на тактические экраны и на панели истребителей. На экраны связи, имеющиеся на боевых постах — тоже. Весь экипаж в курсе возникшего затруднения, но предложений не поступает. Тамара, сидя в кабине своего истребителя внутренне исходит ядом: мозговой штурм, организованный в боевой обстановке в сложный момент — это выходит за рамки нормального. По всем канонам командир должен принять решение и с несгибаемой волей и решимостью воплотить его. Такова сложившаяся практика. А тут — просто бардак, а не военный корабль! Интересно, парни из команды старшего механика — духи, как их называют — тоже будут решать баллистические задачи? Ха-ха!

Навигационное оборудование на истребителе слабее, чем в рубке, но и его возможности весьма обширны. Тамара шарит по небесной сфере вектором воображаемого отхода и следит за линией прогноза действий преследователей — она ведь тоже в этой лодке, так что приходится пыхтеть. Ха, что за иррегулярность? Что за объект приняла в расчет программа?

— Рубка! Вот по этому вектору, если идти с ускорением в один ноль семь, на пути тахов окажется метеорный рой. Когда они начнут маневр обхода, мы сменим курс и, уходя в сторону Кегли на шестёрке, гарантированно оторвёмся. Даже на полном ходу они нас раньше, чем через неделю не достанут.

— Спасибо, Томусик, спасибо, рыбонька! — донёсся растроганный голос командира корабля. — Ну что, Мик? Поехали?

— С Богом, Ваг! Поехали!

Как обычно перед началом маневра строго и требовательно рявкнул ревун.

Глава 6

Едва тахи засекли начало движения "Антилопы", преследующие её крейсера тоже включили двигатели, направляясь наперехват. Но, как и ожидалось, с некоторой заминкой. Упомянутый Тамарой метеорный рой давно внесён в лоции, однако, до сего момента находился вне зоны полётов и никому не мешал. Навигационные программы мгновенно отыскали в своей памяти информацию о нём и учли его параметры в расчётах. Как только этот расклад проявил себя, от основной группы кораблей отделился ещё один крейсер, которому в данный момент ничего не мешало. По всему выходило — достанет.

Едва новая схема прогноза взаимного расположения участников событий возникла на всех экранах, появилось новое действующее лицо.

— Я Док, — прорезалась на внутреннем канале Вера Петровна. — Настаиваю, чтобы экипаж облачился в аварийные скафандры. Пока не началась перегрузка.

— Всем! Выполнять! — рявкнул Ваграныч. И тут же добавил: — У них на половину "Же" больше.

— При наших шести, — высказался Дух, — ракету дальше чем с четверти мегаметра вдогонку пускать бесполезно. А наши пушки с такой дистанции уже заставят их нервничать. Осмеливаюсь напомнить, это не пехотные пукалки.

Опять прозвучал ревун, после чего навалилась перегрузка. "Антилопа" разгонялась во всю мочь. Предполагаемая зона минирования осталась в стороне. Через полчаса ситуация окончательно прояснилась — точно позади следовал крупный крейсер, медленно приближаясь, и ещё три, начавшие охоту, хотя и были дальше, тоже не отставали.

Томительно тянулось время. Все следили за отметками на экранах. И вот заработали кормовые пушки, чувствительно вдавив людей в кресла. Дополнительная реактивная сила, хоть и была невелика, но сорвала истребители с внешних подвесок. Или, это нештатно сработали захваты? Некогда разбираться. От последнего толчка кормового упора их швырнуло в стороны, заметно закрутив.

Пока москиты стабилизировали полёт, носитель ушёл далеко вперёд, а его преследователь оказался очень близко.

— Имитируем прицеливание, — распорядился комэск. Все шесть его подчинённых начали маневры всяк на свой манер.

Крейсер приближался с нарастающей скоростью, а маленькие аппараты старательно уравнивали скорость, двигаясь к нему с разных сторон.

— Почему он не стреляет? — возбудилась Зиночка.

— Прицеливание поперёк курса при таком ускорении, — откликнулся Санчес, — вряд ли предусмотрено программой средств наведения.

— Чего это вдруг? — возмутилась Тамара.

— Сопротивление от трения о направляющие вычисляется с большой неопределённостью, — пояснил комэск. — В каждом стволе снаряд клинит по-своему. А ракету так вообще может заметно толкнуть в хвост сбоку, когда она выходит из корпуса. Нечем им нас укусить. И мы с ними ничего поделать не способны нашим горохострелом. Давайте пока в пальбе потренируемся, что ли? Когда-то ещё соберёмся пострелять по цели, идущей с таким ускорением?

— Чур, вон та метёлка — моя! — Немедленно отозвался азартный Петька.

— Только решётки не задень, мазила, — откликнулась Нинка. — Я в них хочу пульнуть.

Рядом с огромным крейсером, где экипаж расплющен ужасающей перегрузкой почти в семь "Же", пилоты москитов чувствовали себя достаточно раскованно — на них давило около трёх с половиной. Это после шести на "Антилопе". Чувствительная разница.

— Резвитесь, малыши? — раздался в шлемофонах голос Ваграныча. — Не скучать вам.

* * *

Ко всему люди привыкают. Вот и к огромной туше рядом с крошечными истребителями тоже привыкли. Пробовали поклевать её и с наскоку, и медленно сблизившись. Посшибали несколько антенн — вряд ли что-то иное выставлялось из бронированного корпуса. Может быть, пару-тройку камер разбили. А потом Леночка застенчиво погасила крейсеру один из движков, отчего корабль повело так, что он закувыркался. Москиты, вспугнутой стайкой порскнули во все стороны, а потом отправились "домой".

Чем-то там повреждённый корабль стрелял им вдогонку, но как-то невыразительно и суматошно. Стыковка с носителем при ускорении в шесть "Же" волновала пилотов значительно сильнее.

— Тройка крейсеров уравнивает скорости с подранком, — доложили с "Антилопы". — Мы тоже сбрасываем тягу. Будьте внимательны, малыши, не проскочите. И не спешите — внешние подвески разрушены, так что принимать вас будут через шлюз и помещать на ангарную палубу. Не толпитесь у захвата.

* * *

Возвращаясь к Зенау уже не неслись сломя голову — сутки ушли только на то, чтобы, не терзая экипаж запредельной перегрузкой, погасить скорость, набранную за время бегства. Некоторое время просто висели в пространстве, ремонтируя захваты, ну а уж когда добрались до планетной системы — никаких тахов там не нашли. Эскадра адмирала Климова воспользовалась информацией об отвлечении части эскорта в погоню за разведывательным кораблём и прибыла к звезде, развернувшись для атаки. Неприятель, однако, сражения не принял. Не просто отошел, — успел утащить и броненосец, и стянутые для его ремонта средства.

Группа дальнего прикрытия заняла отведённое ей место на парковочной орбите четвёртой планеты — новых задач не поступило.

— Леночка, расскажи бедным духам, как ты умудрилась на полном ходу поставить клизму тому здоровенному "кактусу", — ребята из команды старшего механика сидели в столовой, пристегнувшись к скамейкам, и ели разогретые по случаю наступившей невесомости консервы, изощрённо действуя ложками с крышечками.

Смущенная девушка, пойманная парнями буквально на лету прямо за ногу, устроена на сидении и к нему же прикреплена.

— Это не клизма была, а горчичник. Я вспомнила, как в училище нам рассказывали про устройство системы охлаждения двигателей, про то, как сложно отводить от них тепло. Ну и про необходимость задействования наружных радиаторов при длительной максимальной нагрузке. Дай, думаю, посмотрю, а как это решено на тахской технике? Мы же у самого, считай, борта летели, видно было и швы на обшивке, и стыки, и контуры проёмов. А у хвоста, гляжу, гладкая поверхность закончилась, а началась гофрированная. Вот я по ней из носовой батареи и отстрелялась, — застенчиво улыбнулась рассказчица. — А потом один из факелов выхлопа погас, и крейсер "повело". А как вы этими ложками едите?

— Покажем, ты дальше рассказывай.

— Да что тут рассказывать? Застопорил, сердешный, а мы вперёд проскочили и начали чалиться. А язык ты не боишься прищемить? — опять увела она разговор в сторону от живописания своих свершений.

— Ах, Леночка! Ах, скромница, — улыбнулся старший из "духов", Митяй. — Каждое слово из тебя нужно клещами тянуть! А язык прищемить такой ложкой, действительно, дело нехитрое. Держи вот тубу, конструкция проверенная и высочайше одобренная.

— Тогда, чего же вы с этими недоразумениями упражняетесь? Это же почти, как плоскогубцами есть!

— Приём пищи из специальной упаковки — это штатная ситуация. А только случаются они в нашей жизни редко. Помнишь, Пын, как мы в рейсе с Луманса набили во все проходы раненых? Вот они и слопали весь наш припас, приготовленный к употреблению в невесомости. А члены экипажа, как настоящие космические волки питались размазнёй, которую кок как-то умудрялся готовить. Вкусной, питательной, но вязкой и липкой. Отведай, если любопытно, — Митяй протянул девушке ещё одну ложку с откидывающейся крышечкой, приводимой в действие за рычажок.

— То есть, это что, считается лакомством? — взгляд Леночки скользнул по неопрятного вида массе, бугрящейся в глубокой миске, прилипшей к слегка намагниченному столу, — если вы его и в штатной ситуации уплетаете за обе щеки?

В глазах её плескалось недоверие.

— Действительно, выглядит так, как будто это когда-то уже ели, — скривилась подоспевшая к интересному разговору Зинка. Скосила коварный взгляд на сдерживающую рвотный позыв подругу и забрала из её руки инструмент. — Но будущая космическая волчица должна переступить через свои чувства и приготовиться к любым испытаниям.

Однако, зачерпнула она от всей души, оторвала зацепленную порцию от основной массы и отправила в рот. Сомкнув губы вокруг черенка, некоторое время манипулировала рычажком, забавно пуча глаза. Похоже, ложка не торопилась расставаться с прилипшим к ней содержимым, о извлекать её изо рта наполненной Зиночке не хотелось.

— Язык втяни, — посоветовал Пын. — Работай щеками, ими снимай еду с ложки, а саму её, ложку, из себя потихоньку вытягивай.

После этого маневр более-менее удался, но несколько комков ушло в отрыв. Часть их прилипла к губам и щекам, а остальные, увлекаемые током воздуха, потянулись к вентиляционному отверстию. Митяй перехватил их возникшим в руке, словно ниоткуда, сачком. А щёки дегустаторши его младший товарищ очистил влажной салфеткой.

— Много набрала, — констатировал он.

Вторую ложку Зиночка сформировала расчётливо, и более уже не затруднялась, трудясь над опустошением миски наравне с мужчинами.

— Так, как оно на вкус? — забеспокоилась Леночка.

— Не уверена, что тебе это понравится, — Зинка заглянула в стоящую перед нею посудину, определяя на глаз, далеко ли до дна.

— Э-э... дай мне тоже попробовать.

— Так я уже всю ложку облизала.

— Держи, — Пын отодвинул плитку переборки, за которой открылся шкафчик с разными приспособлениями, укреплёнными в зажимах. — Кок! А у тебя ещё есть, а то девчата разохотились, а им питаться нужно, сам знаешь как. Бойцуньям нашим.

— Держите, — на столе появилась ещё одна миска. — Вагу я с черносливом готовил и с орешками, но он и с изюмом любит. Успею ещё запарить.

— М-м! С черносливом! — Леночка переключила внимание на новый объект.

— А это? Которое сейчас? — Зинуля так легко не бросает незавершённую "работу" и соскребает остатки со дна. — Оно с чем?

— С курагой.

— А как это блюдо называется?

— Еда.

* * *

— Знаешь, Мик! Ты, конечно, сейчас оказался на адмиральской должности, но, признайся прямо, не страшно сразу требовать от казны столь существенных расходов, никакими документами не предусмотренных? — бывший грузовой помощник, а нынче интендант группы дальнего прикрытия, словно паук в тенетах висит на растяжках посреди собственного кабинета и рассматривает разного рода реестры и заявки, выведенные одновременно на множество мониторов. — Тут же уйма оригинальных деталей, изготовление которых встанет в копеечку.