* * *
В среду утром я чувствовала себя прекрасно — наконец, здоровой, выспавшейся и по-весеннему жизнерадостной. Разговор с Джеем заставил меня провести некоторую перестановку приоритетов. До вечера, то есть до нового визита наставника, ещё куча времени, так что следует наладить то, что в моей жизни до сих пор в состоянии раздрая. Я спешила в институт и мне светила задушевная беседа с Крис. Не собираясь признаваться в своей осведомленности на тему её прежних прегрешений, я в тоже время планировала раз и навсегда закрыть тему Лиса — пусть знает, что разговоры о нем выводят меня из равновесия. Кроме того, мне предстояло вплотную заняться делом Макса — я решила, если не найти телефон, то хотя бы выяснить, есть ли хоть какая-то реальная угроза разоблачения Олиного проступка. Лучшим способом узнать, не всплыло ли злополучное видео, был разговор с самой очевидной жертвой возможного шантажа — то есть с Ромой. Ситуация щекотливая, что и говорить, но чем раньше всё выяснится — тем лучше.
Первой парой стоял семинар по греческой философии, который мы с Крис регулярно прогуливали. Кажется, мы посетили только одно занятие — самое первое. В этот раз мы планировали задвинуть греков ради сомнительного удовольствия выпить чаю в институтской столовой — я искренне надеялась, что там у нас не будет шансов столкнуться с кем-то из знакомых.
— Ты хотела поговорить, — напомнила Крис, усаживаясь на плетеный металлический стул. В её голосе чувствовалось тщательно скрываемое напряжение.
— Ничего особенного, — призналась я, — Хотела попросить не затрагивать тему Лиса.
— Понятно, — Крис смотрела на меня в высшей степени недоверчиво.
— Это пройденный этап, не хочу возвращаться к бесполезным разговорам о том, что могло бы быть, если бы... и вообще.
— Если это пройденный этап, почему упоминания о бывшем вызывают столько эмоций?
— Ничего подобного!
— Ты меня прости, конечно, я не хочу снова ссориться, но ты в упор не видишь, что ничего не пройдено. У тебя всё ещё есть какие-то чувства, у него, кажется, тоже. Зачем городить сложности вокруг совершенно элементарной ситуации?
— И в чем же ты видишь решение? — раздраженно поинтересовалась я.
— Ты и сама знаешь, — отмахнулась подруга, — Дай Славке шанс. Не отталкивай его. И если он воспользуется улучшением твоего к нему отношения — всё, наконец, наладится.
— А если нет? Что, если ты заблуждаешься? Очередное разочарование?
— Хуже не будет, — справедливо заметила Крис, — Обещай хорошенько об этом подумать, а я, в свою очередь, перестану раз за разом заводить эту тему.
— Хорошо, — сдалась я, решив, что это не самая худшая договоренность в моей жизни, — Я не буду его отталкивать.
— Вот и славно, теперь можно переключиться на чай, — улыбнулась Крис.
Мне казалось, разговор будет долгим и несколько иным, но в том, каким он получился, хватало своих плюсов. Я не была уверена, что сумею закрыть глаза на известные мне детали Славкиного прошлого, но не встречать в штыки всё, что он говорит и делает — не самая трудная задача. Решение принято, можно двигаться дальше. Например, навестить Рому. Мы с ним знакомы, но не настолько близко, чтобы вести задушевнее беседы о гипотетической измене его девушки. Как узнать о видео, не сдав при этом Ольгу? Задачка.
— О чем задумалась? — подозрительно поинтересовалась Крис. Кажется, она догадалась о причинах моего ступора и категорически не одобряла предмет моих размышлений.
— Придумываю, как ненавязчиво подкатить к Ромке, — призналась я.
Крис такого ответа явно не ожидала — она так растерялась, что не стала уточнять детали. Будь я на её месте, с живой бы не слезла, всё бы разузнала, но Крис есть Крис. Мне с ней крупно повезло, не устаю в этом убеждаться.
Новую жертву своего горе-расследования я обнаружила у лектория. Будучи таким же вызывающе богатым и до неприличия смазливым, как Роман Швец, довольно трудно оставаться ответственным и дружелюбным молодым человеком, но Роме это удается в полной мере.
— Привет, — я отвлекла парня от созерцания расписания.
— Привет, — Рома улыбнулся.
— Помнишь меня?
— Конечно, ты — Аля, — кивнул парень, — С философии.
— Да, с философии, — я почувствовала, что начинаю глупо улыбаться. Всё-таки этот папенькин сынок чудо, как хорош.
— Ты что-то хотела? А то я спешу, — вполне дружелюбно поинтересовался Рома, он вообще вел себя так, будто к нему каждый день подходят малознакомые девушки. Возможно, так и есть, я бы не удивилась.
— У меня к тебе немного странный разговор... — начала я, но тут же умолкла. Не лучшее начало, — А где Оля?
— Она болеет, весна, ОРЗ, — глядя на меня с подозрением, ответил Рома. Да, веду я себя и, правда, слегка подозрительно.
— У вас с ней всё в порядке? — задав вопрос, я поняла, что с этого момента в кругу Роминых друзей обо мне пойдет дурная слава, ведь он, наверное, решит, что я его новая поклонница, ждущая, пока они с Олей разбегутся.
— Всё прекрасно, — настороженно, но беззлобно, ответил Рома, — Ещё что-то?
— Нет, больше ничего, — чувствуя себя в высшей степени нелепо, заверила я. Ладно, я нашла не самый лучший выход из ситуации, но теперь уже ничего не поделаешь, пора начинать борьбу с будущими слухами о моей страстной любви к звезде медфака. Или пусть говорят?
— Извини, если что, я без задней мысли, просто привыкла видеть вас вместе, а тут ты один... надеюсь, она скоро поправится, — выпалила я, избегая смотреть в глаза порядком озадаченному парню.
— Спасибо, — поблагодарил Рома, не желая изменять своему безупречному воспитанию. Я промямлила слова прощания и сбежала, рассчитывая залить пережитый позор каким-нибудь кофеино содержащим напитком. Рома вел себя безукоризненно, в итоге на его фоне я почувствовала себя ужасно приставучей. И что я выяснила? У них с Олей всё может быть и, правда, хорошо, но что, если Рома играл на публику? Не хочет афишировать, что стал рогоносцем? Тупик. И чем я думала, затевая этот разговор? Второй промах подряд — сперва Миша, теперь Рома. Теряю форму? Всему виной Джей с его грешными заморочками: ничего толком не началось, а мне уже не удается совмещать привычную жизнь с его в ней присутствием.
Я вернулась к Крис, и мы с горем пополам завершили учебный день. Домой я шла уставшая и опустошенная, от утренней жизнерадостности не осталось и следа, даже мысли о встрече с наставником не вызывали никаких особых эмоций. Никогда не страдала приступами апатии, может, таков побочный эффект моего странного дара? Оказывается, очень удобно оправдывать промахи и объяснять плохое самочувствие непонятными свойствами своего организма.
Я шла по знакомому с детства проспекту, созерцая порядком изношенный асфальт, и лишь поэтому не сразу заметила автомобиль, медленно ползущий вдоль дороги чуть позади меня. Обнаружив преследователя, я обернулась, желая убедиться, что у меня не паранойя, что наблюдатель существует и следует именно за мной. Красный "Форд" показался мне подозрительно знакомым. Я остановилась, машина последовала моему примеру, вскоре на тротуаре показался её водитель. Стоило большого труда тут же не рвануть с места, но я вовремя вспомнила наш с Кристой уговор и осталась там, где стояла.
— Привет, — Славка бодрился, я видела, что ему не по себе.
— Привет, — ответила я и даже выдавила из себя доброжелательную улыбку.
Не встретив ярого сопротивления, парень заметно расслабился, чем заставил меня повторить улыбку — на этот раз совершенно искренне.
— Я тут подумал... — с несвойственной ему неуверенностью начал Лис, — Может, сходим куда-нибудь? Как старые знакомые, ничего такого.
— Какого такого? — мне не удалось проигнорировать прекрасную возможность поставить своего "бывшего" в неловкое положение. Однако Славка не растерялся, почувствовал моё настроение, понял, что я не всерьез, и с облегчением улыбнулся.
— Всякого разного, — быстро спрятав улыбку, заявил он, — Ну, так что?
Я дала себе время поразмыслить, хотя решение было принято ещё тогда, когда мне удалось удержаться от позорного бегства.
— Почему бы и нет, — нарочито беспечно ответила я.
— Тогда я позвоню? Номер тот же?
— Тот же. Звони.
— До встречи.
— Ага, — бросила я, развернулась и продолжила путь. Многократное прокручивание в голове того, что было только что сказано, вытеснило все прочие мысли.
— А что там за история с телефоном? Помощь нужна? — Лис нагнал меня уже за поворотом. Предложение помощи вызвало в моей памяти первую встречу с Гневом. Вид у меня такой что ли? Нуждающийся.
— Есть возможность помочь? — заставив себя проглотить резкий отказ, уточнила я. Внутри творилось что-то странное — я захлебывалась двумя ровно противоположными чувствами: радостью от Славкиного внимания и раздражением из-за невысказанных обид.
— Даже если нету — найду, — убежденно заявил Лис.
Ну, что ж, я была не в том положении, чтобы отказывать.
— У Макса сперли телефон, сперли прямо в институте и не у него одного. Вот ищу, — коротко поведала я.
— Нафига такие сложности? Новый не купить?
— Дорог, как память, — уклончиво ответила я.
— Ну, ладно... вам виднее. Сделаю, что смогу.
— Спасибо.
— Можно я провожу тебя? — слегка помешкав, предложил Лис. Он то расслаблялся, то аж зеленел от напряжения. Никогда не думала, что могу оказывать на него подобный эффект.
— Хорошо, проводи, — я поняла, что начинаю входить во вкус. Внимание бывшего возлюбленного, хоть и кругом виноватого, льстило самолюбию и рождало внутри меня приятное волнение.
Глава 6:
Дома было спокойно, очень тихо и совершенно безопасно. Встреча и разговор с Лисом, его желание помочь и откровенные попытки наладить отношения вывели меня из строя — я послушалась Крис, сняла защиту и теперь вынуждена была растекаться по дивану от одной только мысли о новом романе со Славкой. Вообще, довольно забавно отвлекаться на парней от мыслей о собственном несколько нестандартном предназначении, а от мыслей о будущем сбегать в размышления о нежданно-негаданно ожившей прежней симпатии. Замкнутый круг!
Я включила компьютер и приступила к реализации идеи отыскать какую-нибудь информацию о смертных грехах, чтобы, так сказать, подготовиться к грядущей беседе с одним из них. Выяснилось, что, даже будучи крещеной, я с большим трудом ориентируюсь в религиозных тонкостях. Сказывается отцовский скептицизм и категорическое неприятие регулярных походов в церковь. Ну, и отсутствие матери и двинутых на религии бабушек сыграло не последнюю роль, чего уж там.
Поисковик первой же строчкой выдал буквально следующее: "...так в христианстве называют грехи, которые ведут к гибели души. Вопреки распространённому заблуждению, концепция "Семи смертных грехов" не является частью христианского вероучения, но служит одним из возможных способов описания греховности человека". Вот так вот быстро, но изящно, рухнула навязанная мне прямая связь между грехами и религией. Выходит, это вопрос скорее нравственный, нежели религиозный.
Я блуждала в Сети ровно до тех пор, пока из моей прихожей не раздалось тактичное покашливание. Из сетевого путешествия я не вынесла почти ничего нового, так что придется передвигаться наобум.
Слегка опьянев от пока ещё "всё ещё недавней" встречи с Лисом, я набралась смелости и предложила уже успевшему войти в гостиную Джею новый вариант ведения переговоров.
— А мы можем... просто поболтать? Я бы спрашивала, что в голову придет... ну, обо всем. Так можно? — отделавшись приветственным кивком, спросила я.
— Отличная идея, — искренне одобрил Джей, — Неформально.
— Да, по-простому, — подтвердила я.
— Тогда нужен чай, — авторитетно заметил Джейсон.
— Но ты же... ты питаешься? Просто в первую нашу встречу...
— Я не питаюсь, но Уильям питается, — напомнил Джей, имея ввиду того человека, чье тело занял.
— Оу! — спохватилась я и тут же бросилась на кухню ставить чайник. Могла бы догадаться!
Вскоре мы с моим наставником сидели за столом на кухне и пили черный очень крепкий чай.
— Я читала о грехах в Интернете. Толком ничего не нашла... что-то про гибель души. Выходит, ты из плохих парней? — поинтересовалась я, вспомнив то немногое, что сумела вынести из бесконечного совершенно бесполезного потока информации.
— Твое понимание добра и зла слишком субъективно, я здесь, чтобы, среди прочего, научить тебя правильному отношению к смерти, а она, как ты понимаешь, за пределами таких понятий, как хороший или плохой, — приложившись к чашке, ответил Джей.
— Смерть... причем здесь смерть? — я немного растерялась.
— Основная задача любого Вестника — увидеть самые яркие, самые убедительные вероятности и проследить, не ведут ли они к гибели, а потом — при необходимости — зафиксировать полученный результат.
— Не понимаю, — честно призналась я.
— Ты, то есть состоявшиеся Вестники, метят тех, кто должен умереть.
— А бог? — спросила я первое, что пришло в голову после подобного заявления.
— Что бог?
— Разве не он решает, кому жить, а кому... того?
— Система Грехов работает параллельно с Небесной Канцелярией, высшие силы в наших делах не принимают особо деятельного участия.
— Времени нет? — раздраженно предположила я.
— Точно, — подтвердил Джей.
— Вот откуда берутся невинные жертвы и живучие негодяи... Их судьбой распоряжаются умалишенные подростки типа меня.
— Примерно так и есть, — кивнул Джей, оставаясь обезоруживающе серьезным, — Смертные грехи — исключительно человеческое изобретение. Выдающееся, не спорю, но небесные силы тут совершенно не причем, так что и работу нам поручили, что называется, с первоисточником.
— Разве люди не должны противостоять греху? Ну, изначально... В идеале люди воспринимают грехи, как нечто плохое... недопустимое...
— Сами по себе мы не зло, теоретически мы его провоцируем, да, но по своей природе мы нейтральны, — возразил Джей. Он говорил убежденно, так, как говорят о том, в чем уверены на все сто процентов.
— Значит я должна стать убийцей... А что, если бы я не поверила в грозящее мне сумасшествие и отказалась? Ты бы что-нибудь предпринял?
— Нет. Я бы ничего не смог сделать, — Джей покачал головой и снова приложился к чаю. Беседа проходила очень "по-английски". Уильяму, наверное, понравилось бы.
— Разве ты не можешь заставить меня? У грехов должны быть какие-то способности... на случай неповиновения. Вроде твоего умения говорить на всех языках.
— Могу, но всё должно быть по доброй воле, иначе ничего не выйдет.
— А можно хотя бы попытаться не пользоваться даром?
— Сознание всё равно будет ронять тебя в видения, и тем самым сделает из тебя дурочку. В любом случае, сейчас самое главное не контроль, главное — принять себя такой, какая ты есть. Быть готовой получать и анализировать информацию. Это не должно быть пыткой, это должно быть удовольствием, интересным путешествием, в крайнем случае — любимой работой. С желанием учиться придет возможность постигать.
— А что в действительности я должна сделать, чтобы стать Вестницей?
