Книга шестая. Адепт. Главы 26-34

Неосознанно потянувшись к разлитой в пространстве энергии, я устремился в небо и неожиданно почувствовал, что у меня появились ощущения. Нет, не те, которые передавало моему сознанию тело, а совсем иные, необычные, но весьма приятные. Сосредоточившись на них, я внезапно ощутил себя многоруким и многоглазым существом. Я видел мастера и себя на земле с сотен разных точек, я мог коснуться одновременно каждого листика на окружающих полянку деревьях, я мог чувствовать воздух вокруг... Да я и сам был воздухом!

Осознание этого факта заставило меня счастливо рассмеяться, а эйфория, захлестнувшая сознание, лишила тормозов и вместо того, чтобы хотя бы мельком задуматься над последствиями, я начал испытывать новые возможности. Я превратил свое многорукое тело в тугой поток воздуха и взмыл ввысь, а потом обрушился на крону ближайшего дерева, срывая с него десятки листьев. У самой земли я выровнялся и прошелся по кустам, чувствуя, как меня приятно щекочут их ветки. Зачерпнув невидимой ладонью пригоршню воды из ручейка, я рассыпал ее мириадами ярких радужных брызг, но внезапно ощутил неприятную боль. И эту боль посылало мне мое старое тело.

Посмотрев на него, я увидел, что Ралин отчего-то оставил роль гипнотизера-наблюдателя и сейчас яростно бьет меня по лицу. Я оставил свои шалости и мгновенно вернулся в свое тело. Мне это удалось без особых проблем и напомнило времена использования дара Основателя. Но всего секунду я сравнивал эти ощущения, а потом жесткий кулак мастера врезался мне в нос, вызвав противный хруст и вспышку острой боли.

— ...! — выругался я, схватившись одной рукой за пострадавший орган, а второй отбив кулак Ралина, летевший мне в глаз. — Какого хрена?!

Мастер, наконец, оставил попытки меня покалечить и спросил, тяжело дыша:

— Алекс, с тобой все в порядке?

— Нет, вы только что сломали мне нос, а это, если не знаете, весьма болезненно! — недовольно ответил я, формируя лечебное плетение. — Зачем вообще это было нужно?

— Прости, я хотел привести тебя в чувство.

— Могли и подождать немного, я бы наигрался вдоволь и вернулся сам, — буркнул я, смывая в ручейке кровь с лица.

Мастер счел нужным пояснить:

— Алекс, я испугался, что ты потеряешь разум. Ведь тебе каким-то образом удалось провести полное слияние. Без предварительной тренировки, практически без подготовки и неожиданно даже для меня.

Я удивленно посмотрел на него и уточнил, не веря своим ушам:

— То есть, вы были изначально уверены, что магия стихий мне недоступна, но все равно продолжали обучать?

— Да. Но я рад, что ты оказался таким настойчивым, ведь полное слияние говорит о выдающихся способностях, которые я, к сожалению, так и не смог в тебе разглядеть. Скажи, а что ты почувствовал в тот момент, и как получилось, что вместо воды ты выбрал воздух?

— Ну, сперва радость, потом ощущение нового тела с большими возможностями, а вскоре эйфорию, которая заставила сразу перейти к экспериментам над этим телом. Ну а почему воздух, я даже не могу объяснить. Просто я долго пытался почувствовать то, о чем вы говорили, а потом вдруг ощутил ветерок на своей коже и потянулся за ним... Вот как-то так.

— А ты случайно не испытывал страха или ощущения, что распадаешься на части?

— Нет.

— Странно, — задумчиво пробормотал мастер, но все же осторожно спросил: — Сможешь снова повторить слияние?

В ответ я потянулся к ветру и отделился от своего тела, сразу поймав нужное ощущение. Чтобы продемонстрировать Ралину, что у меня все получилось, я превратил сгусток воздуха, которым себя видел, в плотную фигуру, а потом зачерпнул воду из чаши в камне и вылил ее на себя. Капли превратились в туман, который быстро принял человеческие очертания. Мастер некоторое время ошеломленно разглядывал меня, а потом приказал:

— Возвращайся. Для первого раза достаточно.

Я скользнул в свое тело, а туман тут же расплылся бесформенным комком и опустился на траву, покрыв ее капельками росы. Тем временем мастер справился с удивлением, и вполне обычным тоном принялся читать мне лекцию о том, какие опасности могут подстерегать одаренного при слиянии. Оказывается, вероятность "растворения" в стихии с последующим лишением разума — далеко не самая главная проблема. Более важно, что в момент полного слияния тело мага остается полностью беззащитным. Это ведь не клятва, где существует возможность управления сразу несколькими телами, это — совсем иное. И зря я потратил время на бесплодные попытки, приняв эту идею за решение проблемы. Хотя, надо сказать, если бы не она — вряд ли у меня вообще что-нибудь получилось бы.

В общем, я сразу понял, в бою стихийную магию использовать не рекомендуется. Да, я в момент слияния могу легко обойти защиту противника, ведь воздух есть везде, но он-то в этот момент может меня убить одним слабым ударом. Кому такое надо? Правда, существует возможность использования различных защитных амулетов, которые работают без контроля сознания, но такой тип защиты никогда не был абсолютно надежным и все равно не давал стопроцентной гарантии успеха... Нет, хватит гадать! Лучше поспрашивать у Ризака, как должны действовать в магических поединках квалифицированные стихийники.

А еще одним неприятным моментом, о котором сообщил Ралин, было то, что в состоянии слияния из ауры мага выходила сила, поэтому важно было не допустить магического истощения, а значит, нужно постоянно следить за изменением интенсивности энергетической составляющей. А как же иначе? Ведь это при первоначальном воздействии, которое мне так и не удалось освоить, задействуется энергия, содержащаяся в самой стихии, а при слиянии ее требуется намного больше. Вот она и поступает из ауры мага, давая возможность его разуму обретать тело. Так что теперь мне нужно не только постоянно контролировать расход силы, но и следить за тем, чтобы мастер не увидел, как она появляется из пустоты.

Были еще десятки подобных моментов, но все они оказались гораздо мельче и незначительнее. Более того, я подумал, что Ралин отчего-то всерьез испугался моего неожиданного успеха, и теперь всеми силами старался убедить меня в том, что каждое последующее действие, направленное на развитие моих способностей, должно им контролироваться. В общем, мне пришлось пообещать, что во избежание весьма неприятных последствий самостоятельных экспериментов я ставить не буду, и только тогда мастер закончил лекцию, нагрузил меня списком литературы, которую прочие стихийники изучали на пятом цикле, и вместе со мной вернулся в Академию.

А этим же вечером, болтая с друзьями, я вдруг понял, что больше не чувствую ни капли раздражения. Нет, оно даже не спряталось в глубины моего подсознания, а окончательно меня покинуло, подарив взамен ощущение умиротворения и свободы. Поэтому ночью, лежа в кровати, я все-таки рискнул нарушить обещание, данное Ралину, стал ветром и совсем немного порезвился над крышами зданий Академии. Нет, разумеется, это не было полетом в чистом виде, но все равно оказалось прекрасным времяпрепровождением, доставившим мне море восторга.

Однако лучшей наградой для меня стала похвала подруги. Когда я нырнул в полусон, чтобы продолжить анализ полученных знаний, Темнота крепко обняла меня и радостно сказала:

— Молодец! Я не предполагала, что ты научишься слиянию так скоро и с таким поразительным результатом.

— А что же здесь такого поразительного? — не понял я. — Все оказалось просто, достаточно было уловить нужное состояние, и дело пошло.

— Нет, Алекс, все совсем не так, как ты думаешь. Полное слияние со стихией, которого ты добился, способны проводить только маги, достигшие уровня мастера. Нет, частичным вполне могут пользоваться адепты четвертого цикла Академии, но ведь эта возможность появляется у них в результате постепенного усложнения задач и развития изначальных способностей к управлению стихией. Ты же переступил этот отрезок пути и смог слиться со стихией безо всякой подготовительной работы. Я горжусь тобой, Алекс!

Мне было приятно принять заслуженную похвалу и совсем немного позаниматься самолюбованием, но я сразу же вспомнил ошеломление Ралина, заново проиграл момент, когда он пытался привести меня в чувство, вполне обоснованно подозревая, что его ученик лишился разума, и понял, что этот неожиданный успех поставил меня на грань раскрытия. Ведь если Ризак наблюдал за постепенным совершенствованием моих боевых навыков, поэтому ни слова не сказал, когда мы тренировались с Фаррадом, то мастеру довелось увидеть, как практически необученный адепт вдруг ни с того ни с сего овладел высшим уровнем мастерства стихийной магии. Было от чего выпасть в осадок!

То-то он потом потратил так много времени, добиваясь, чтобы я осознал всю опасность подобных занятий, то-то он предупреждал меня о недопустимости самостоятельных практических занятий. Нет, он не испугался последствий эксперимента и даже не волновался обо мне. Ралин просто нагружал меня информацией, надеясь, что я не замечу своей ошибки, и тем самым выкраивал время для разговора с ректором. Ему же нужно было выяснить, что теперь делать с адептом, который за десятицу достиг того уровня, к которому остальные идут долгими годами. А теперь, похоже, совсем недалек тот час, когда все друзья Фалиано во главе с ним самим соберутся вместе, да и придут к единственному логическому объяснению моих странных способностей.

Но что они станут делать тогда? Сдадут Темного мага Совету, или же попытаются использовать в своих играх? Оба эти варианта меня совсем не устраивают. Нет, я был совсем не против поиграть на стороне Фалиано, но не хотел, чтобы меня использовали втемную.

— А Алкис ведь тоже обучался в имперских Академиях? — поинтересовался я у подруги, просчитывая возможные последствия своего раскрытия.

— Да.

— И что, неужели, в этой же самой? — похолодел я.

— Нет, что ты! Он учился в столичной Академии, и с большим трудом смог ее закончить, получив звание мастера.

— С трудом? А подробнее можешь рассказать?

— Я поняла, что тебя интересует, — отозвалась Темнота. — Нет, Алкис не демонстрировал такую потрясающую скорость обучения, как ты. Он был обычным адептом и ничем особенным из толпы не выделялся. Разумеется, ему пришлось очень постараться, чтобы скрыть ото всех свои возможности оперирования разными типами магии, но никто из преподавателей так и не смог догадаться, почему Алкис никогда не знал проблем с нехваткой силы. О том, что именно этот адепт был моим избранником, имперцы узнали намного позднее, поэтому можешь не волноваться, сейчас преподавателям этой Академии не с чем сравнивать твои успехи.

— Хоть это радует, — буркнул я.

Итак, шансы, что во мне признают Темного, остаются достаточно большими, но все же катастрофических размеров не приобретают. Вероятнее всего, Фалиано с компанией будет продолжать списывать мои стремительные достижения на врожденные способности, а значит, пока не стоит ожидать, что ректор, пригрозив разоблачением, открытым текстом попросит меня разделаться со своими недругами в Совете. Поэтому будем учиться дальше, пока есть такая возможность. Кстати, нужно уточнить один моментик:

— Скажи, я смогу овладеть остальными стихиями, или Ралин был прав?

— Разумеется, Алекс, тебе по силам научиться управлять всеми стихиями. Причем не только на уровне мастера. У тебя имеются огромные возможности, которыми в свое время не смог воспользоваться Алкис, поэтому прошу тебя, не оставляй попыток.

Я уловил некий подтекст в ответе подруги, и рискнул спросить:

— Скажи, а мне нужно было поступить в Академию только ради того, чтобы научиться стихийной магии? Это и есть следующая ступенька, о которой ты говорила?

— Не все так просто, — улыбнулась Темнота. — Тебе действительно нужно научиться управлять всеми стихиями и кое-что понять о своих возможностях, но и остальные знания также важны. Поэтому не стоит сосредотачиваться только на одном направлении, как это сделал твой предшественник. Тебе нужно всесторонне развиваться, ведь овладение стихийной магией — всего лишь один из следующих этапов, но далеко не конец пути.

— Значит, Алкис во время своего обучения выбрал стихийный факультет и только поэтому не смог сделать новый шаг?

— Да, и это моя ошибка. Именно поэтому я не хочу контролировать и управлять процессом твоего обучения. Да я прекрасно вижу, что ты расстраиваешься, когда я отказываюсь предоставлять тебе необходимые знания. Разумеется, было бы легче, если бы я сразу снабдила тебя всей информацией, необходимой для следующего шага, но мне не хочется ошибиться снова. Поэтому сейчас ты сам выбираешь пути своего обучения, сам устанавливаешь его скорость и сам определяешь его целесообразность, а я лишь устраняю мелкие неточности в полученных тобой знаниях.

Слова Темноты я переваривал долго. Это что же получается, предыдущие избранники были заранее снабжены всеми необходимыми инструкциями и действовали согласно намеченному плану? Они, выполняя все рекомендации и подсказки, терпеливо развивались и совершенствовались, переползая со ступеньки на ступеньку, но в итоге так и не смогли достигнуть конца лестницы. А в моем случае Темнота полностью устранилась из процесса, предоставляя мне действовать самому, и вмешиваясь только в самых крайних случаях. Типа моего возвращения с того света. Нельзя не отметить, что такой подход принес результат, но ведь благодаря ему я даже не могу выяснить, что меня ожидает в конце пути, а это было весьма обидно.

— А может, все-таки откроешь секрет? — спросил я, лукаво посмотрев на подругу. — Чтобы я ненароком не сбился, блуждая в потемках.

— Нет, Алекс, — ответила подруга. — Ты не собьешься, ведь у тебя есть прекрасный ориентир, которого не было у всех моих предыдущих избранников.

— И какой же?

— Ты сам.

Это было весьма лестно услышать, и поэтому все мои неосознанные подозрения о том, что предыдущие Темные маги, узнав, что их ждет в конце, малодушно сходили с дистанции, быстро развеялись, так толком и не оформившись. Действительно, ведь все это время я жил, подчиняясь собственным желаниям, а не инструкциям подруги, и благополучно преодолевал дистанцию. Да, зигзагами, петляя как бешеный заяц, перепрыгивая сразу несколько ступенек, а потом возвращаясь назад, но я упорно двигался по выбранному пути и не собирался останавливаться. Может быть, именно этой свободы выбора так не хватало моим предшественникам, которые привыкли жить согласно советам и рекомендациям?

Вздохнув, я понял, что так и не дождусь ответов на вопросы, долгое время будоражащие мое воображение, а поэтому сосредоточился на новых знаниях и принялся анализировать информацию о стихийной магии, принимая во внимание уже собственный практический опыт. Но на следующий день подтверждений моим опасениям не обнаружилось. Ректор не стал тащить меня на допрос, Велисса и Ризак нисколько не изменили свое отношение ко мне, да и Керисан пока не спешил беспокоить. А Ралин на следующем занятии вообще упорно делал вид, что ничего необычного не произошло, и принялся кропотливо развивать мои возможности контроля над воздухом.