Зио во всю прыть бежала через лес. Благо северные леса — довольно жидкие по сравнению с густыми южными джунглями, а кроме того, у нее есть одно преимущество: они с бездушником добирались к этой деревне разными путями, и прямо сейчас вор несется во весь опор именно по той дороге, по которой пришла Зио, значит, Кайл той дороги пока еще не знает. А там дальше, сразу за деревней, резкий поворот и спуск по серпантину с холма, потому прямо сейчас она мчится на перехват через лесистый холм, и если проявит достаточную скорость — настигнет вора до того, как тот спустится на серпантин и, что гораздо важнее, до того, как бездушник вообще выедет из-за поворота.

Ситуация сложилась прямо как на заказ. Давешние четверо хорошо одетых типов выбрали наилучший для Зио момент для своей авантюры. Не до ее встречи с бездушником и не после, а во время. И вот теперь она уже выиграла два очка, дважды пристрелив вора быстрее Кайла. Осталось закрепить это преимущество убедительной победой, отняв 'черный гримуар' у похитителя раньше, чем это сделает хозяин книги.

Зио хорошо слышала доносящийся сбоку топот копыт черного, как ночь, коня, быстрый и частый. Где-то впереди — точнее не определить из-за деревьев — стучит копытами лошадь похитителя, но ей, судя по всему, с конем бездушника не тягаться.

Девушка, держа в руке крупнокалиберный револьвер, собранный лучшими мастерами Университета, стремительно выскочила на опушку. Прямо у ног — каменистый склон, чуть ниже — дорога над обрывом, плавно изгибающаяся в противоположную от крюка сторону и превращающаяся в серпантин. Похититель уже проскочил то место, где появилась Зио, прошел изгиб и скакал в обратном направлении, тем самым сокращая расстояние. Сорок шагов или чуть больше — промазать в кавалериста или его лошадь проблематично, по крайней мере такому стрелку, как она.

Она опустилась на колено, держа оружие обеими руками, выдохнула, прицелилась на упреждение, дождалась, пока фигурка всадника почти достигнет мушки, и плавно потянула за спуск. Верный товарищ, проверенный во многих беспощадных схватках, рявкнул, послав в плечо знакомый импульс отдачи, почти в тот же миг и всадник вылетел из седла и покатился по серпантину к краю.

Зио соскользнула по склону вниз еще до того, как из-за холма вылетел черный конь бездушника. Когда сам Кайл показался на фоне неба, девушка помахала ему рукой снизу, второй держа под мышкой массивный кожаный чехол.

— А ты шустрая, — сказал он и поймал на лету брошенный ему гримуар.

— Я об этом и толковала, — кивнула Зио и посмотрела бездушнику в глаза: — а можно задать откровенный вопрос?

— Задавай.

— Медленноват ты, прямо скажем. Я дважды обставила тебя по части стрельбы, хотя мой револьвер мощнее и тяжелее твоего. Я представляла тебя чуть ли не опаснейшим бойцом на свете, но если честно, то старый вампир, с которым мне однажды пришлось иметь дело, и то был покруче... Так вот, собственно, сам вопрос: как тебя за все эти годы не убили? Неужели за столько тысяч лет ты ни разу не повстречался с кем-то сильнее себя? Или все дело в суеверном страхе перед твоим проклятием?

Кайл чуть приподнял бровь:

— Так ты профессиональная охотница не только на Карателей?

— Охотница? Нет, на юге мы называемся истребителями... Хотя делаем примерно то же, что и здешние охотники. Да, разумеется, я взялась за Карателей, уже имея за плечами кое-какой опыт борьбы с менее грозными противниками.

— Тогда ты должна была бы понимать, что из вампиров дольше всего живут вовсе не самые крутые. Самая надежная гарантия долголетия — местные крестьяне, не согласные заплатить охотникам. А сила и крутость не стоят ничего, всегда найдется кто-то круче. Я жив до сих пор, потому что побеждаю сильных врагов еще до начала боя, и тогда даже драться надо не всегда.

— В этот раз ты был на грани поражения, — заметила Зио, — потому что свой заветный гримуар мог бы и упустить, конь твой что надо, но на серпантине не разгонишься. Если бы не я...

Кайл Проклинатель растянул губы в наигранной улыбке:

— Я не мог проиграть по двум причинам. Зачем надрываться и коня гонять по полной, если рядом есть дэгга, готовая выскочить из шкуры, чтобы доказать свою полезность?

— Ты циничный сукин сын.

— Еще какой.

— А вторая причина?

Кайл небрежным жестом бросил ей чехол с гримуаром.

— Оставь себе на память, — сказал он и неспешно поехал обратно.

Зио несколько секунд удивленно смотрела ему вслед, пытаясь сложить мозаику воедино, но кусочки не желали складываться в целостную картинку. Вначале гнаться за ворами, а потом взять и отдать книгу, которой кто знает сколько лет? Спрашивается, а на кой ляд он вообще возил с собой том весом в полпуда столько веков?!

Девушка присела на ближайший камень, сунула револьвер в кобуру и щелкнула пряжкой. Сам чехол старый, потрескавшийся, пряжка позеленела от времени. Книга внутри под стать чехлу: черная кожа переплета потертая и с трещинами, бумага в торце пожелтела.

Зио осторожно открыла книгу и впилась взглядом в первую страницу, ветхую и потертую. Буквы как буквы, выведенные рукой искусного писца, но слова... ни одного знакомого слова, полнейшая бессмыслица. Заклинание? Тайнопись? Или язык, которого уже не помнит никто, кроме самого Проклинателя?

Бесовщина какая-то. Гребаный бездушник наверняка знал, что Зио прочитать написанное не сможет, но... Все-таки, зачем он таскал с собой книгу, с которой может вот так запросто расстаться?!!

Зио сунула гримуар обратно в чехол, подошла к трупу похитителя и обшарила на предмет трофеев. Кошелек с серебром ей пригодится, пистолет примитивный, кремневый, но добротный, сабля тоже неплоха, можно будет продать. Лошадь, лишившаяся седока, добежала только до следующего поворота и остановилась, потому девушка без труда взяла ее под уздцы и повела обратно. Так, лошадь у нее уже есть, осталось научиться ездить верхом. Происшествие укрепило ее во мнении, что бездушнику на всякий случай нужна охрана, потому как не очень-то он и силен. Пусть и ему будет польза: пытаясь узнать тайны бездушника, Зио заодно станет его охранять. Это честно.

А тот тем временем успел прикончить яичницу и доедал колбаски с таким видом, словно вообще не вставал из-за стола.

Когда Зио вошла, Кайл поднял голову, и девушке привиделась мелькнувшая в его глазах насмешка:

— И как книжка? Интересная?

— Это язык, который знаешь только ты?

— Именно. Теперь понимаешь, что чувствовали все те воры, которым периодически удавалось украсть у меня гримуар.

— Хм... И как ты все время его возвращал?

— Никак. У меня их несколько, тот, что у тебя в руках — наверное, сотый по счету. Ты могла бы и сама догадаться, что тысячи лет — срок, который не выдержит ни одна книга.

Зио устало опустилась на скамью напротив Кайла.

— И ты, конечно же, не скажешь мне, что в нем написано?

— Если скажу — ты захочешь убить меня прямо сейчас. Но если коротко — то моя память. События давно минувших дней, которые мне забывать нельзя.

— У тебя проблемы с памятью?

— Как и у всех, кто живет достаточно долго. Ты знала, что эльфы, не имеющие портретов своих родителей, забывают их лица и голоса спустя триста лет после их смерти? Тебе покажется, что это невозможно, но проживи ты триста лет — тоже забудешь своих. Человеческий мозг не безразмерный, память не бесконечна. Людям на всю жизнь хватает, дэггам тоже, у эльфов с этим уже проблема, а я, если б не записи, давным-давно забыл бы все, что наполняет мое существование смыслом.

Зио чуть помолчала.

— Так значит, у тебя тоже есть какая-то высшая цель?

— Верно.

— Какая?

— Этого я тебе не скажу.

— Ну ладно. Так что насчет телохранителя? Уж не знаю, как ты выживал, но кто-то достаточно способный, вроде меня, тебе точно пригодится. Ведь воры могли украсть у тебя не гримуар, которых у тебя много, а что-то более ценное.

Кайл проглотил порцию паштета и запил из кувшина.

— Ладно, — внезапно согласился он, — но при условии, что ты до завтрашнего утра выучишься ездить верхом.

Лесной большак на Доргову

Кайл покачивался в седле в состоянии полудремы. Ездить верхом — очень убаюкивающее занятие, особенно если суммарное количество времени, проведенного на коне, исчисляется миллионами часов и тысячами истертых седел, причем и конь всегда один и тот же. Хорошо, что Смерть не умеет говорить и потому никогда не скажет, как ему за сотни веков надоело возить хозяина.

А вот для дэгги процесс протекал куда менее медитативно и умиротворяюще, и Кайл вполне мог бы ей посочувствовать, если б помнил, как это делается. Зио действительно умудрилась освоить азы верховой езды за один вечер, однако держаться в седле легко и непринужденно, без страха свалиться и сжимания ногами боков лошади, будет еще не скоро. К тому же, как и все начинающие ездоки, она почти наверняка успела натереть себе ноги седлом, но не жаловалась. Дэгги вообще на редкость стойкие индивидуумы, а этот экземпляр к тому же чрезвычайно хорошо мотивирован: дэгги обычно совершенно нечувствительны к гибели своих близких, но Зио, видимо, исключение. Интересно, как она умудрилась перенять у людей этот недостаток? Путем очеловеченного воспитания или межвидовым скрещиванием?

На этот вопрос Кайл искать ответ не стал: его грызло неприятное чувство, что когда-то очень давно он точно знал ответ, да и нынешняя формулировка почему-то кажется вопиюще примитивной, некорректной.

Он очень сильно ненавидел это чувство. Главная проблема головного мозга как носителя информации заключается в том, что 'запись' каждого события распределяется по более или менее обширным зонам. И когда поверх одной 'записи' многократно накладываются другие, нередко случается так, что давно забытая информация стирается не полностью, отдельные фрагменты памяти о данных и событиях могут сохраняться очень долго. Отсюда — отвратительно-мучительные попытки по лоскутам памяти вспомнить то, что давно забыто и что не вспомнить даже при помощи гипнотизера.

Такой эксперимент Кайл провел несколько сотен лет назад. Найдя некоего якобы колдуна, который умел заставлять людей совершать нужные ему поступки, он заставил его загипнотизировать себя и допросить о Войне Богов. Итог был печален: гипнотизер не смог узнать от Кайла ничего помимо того, что записано в 'гримуаре'. Никакой гипноз не в состоянии выудить из мозга информацию, которой там больше нет.

Он зевнул и взглянул вверх, где сквозь кроны деревьев пробивалось послеполуденное солнце. То ли остановиться на отдых и перекус, то ли продолжать путь, испытывая дэггу на прочность? Кайл не очень хорошо понимал, для чего она ему вообще сдалась, но к своему обыкновению изредка совершать импульсивные поступки он давно привык и не пытался с этим ничего поделать. Как говаривал один великий человек, бороться с дурными привычками может только слабый, сильный же должен уметь жить с ними достойно . Не то, чтобы Кайл был с этим полностью согласен, но лучшего оправдания нежеланию бороться со своими недостатками и не придумать.

Тут лесная дорога сделала изгиб, из-за которого внезапно появилась лошадь без всадника, несущаяся во весь опор.

— Нехороший признак, — заметила Зио, вынимая револьвер.

— Ага. Особенно для ее наездника.

Дорога свернула пару раз, огибая небольшой холмик, поросший кленами, и вывела на поляну. Посреди дороги красовалась небольшая лужица крови, бурый след тянулся в заросли.

— Это двупалый, — сказала Зио, указав на хорошо отпечатавшийся след.

Кайл, не спускаясь на землю, осмотрел место происшествия, по следам примерно восстановив события. Всадник преспокойно ехал себе по дороге, когда на него из кустов почти у самой дороги набросился хищник. Судя по валявшимся в пыли окровавленному кинжалу и кремневому пистолету, всадник был вытащен из седла, но сумел отразить нападение, ранив двупалого, что, кстати, не самая простая задача даже для подготовленного человека. И когда мутант кинулся наутек обратно в кусты, с противоположной стороны дороги атаковал еще один, когтями перерезал человеку горло — очень уж быстро лужица образовалась — и уволок добычу в чащу. Стоило бы знать, что двупалые всегда держатся прайдами, в которых минимум два соперничающих самца, и у них имеется обыкновение атаковать с двух сторон.

Кайл взглянул на Зио. Дэгга тем временем расширила зрачки и, держа руку козырьком над глазами, вглядывалась в чащу.

— Они рядом, — сказала она, — только услышали нас и затаились. Минимум двое, но я их не вижу, слишком тепло вокруг.

Кайл расстегнул седельную сумку и достал короткое четырехствольное ружье.

— Я пойду поищу, а ты останься тут и смотри в оба, главным образом в другую сторону.

— Хорошо, — кивнула девушка, доставая из-под плаща нечто вроде миниатюрной кирки, — только ты учти, что сейчас они вместе, возле добычи.

Он слез с коня и щелкнул курками:

— Ага, спасибо за науку. Ты, главное, не зевай, потому что их может быть три и третий не факт что возле добычи.

Кустарник высокий — идеальное место для хищника, будь то зверь, мутант или человек. Навести порядок на лесной дороге, вырубив все, что выше травы, на пятьдесят шагов в обе стороны — мужикам двух ближайших деревень работы на день, но никому нет дела. Века летят, складываясь в десятки тысячелетий, у людей меняются преобладающие цвета кожи, волос и глаз, пропорции лица и типичная комплекция — но сами люди остаются, по большому счету, все теми же ленивыми и тупыми людьми. Некоторые вещи никогда не меняются, может быть, оно и к лучшему, что тупиковой ветки эволюции под названием 'род человеческий' вскоре не станет, и если Кайлу повезет — он увидит то, что будет после людей, и тех, кто придет им на смену. Хотя это, на самом деле, предсказать нетрудно.

Кайл заметил двупалого среди листвы еще до того, как тот бросился в атаку, и потому имел предостаточно времени изготовиться к стрельбе. Четыре курка ударили по капсюлям одновременно, двухсотграммовый залп четырех стволов, лягнув в плечо мощной отдачей, буквально вывернул человекоподобное тело, покрытое широкими роговыми пластинами, наизнанку и отшвырнул назад.

Сразу же после этого Кайл стремительно сместился в сторону, увернувшись от атаки второго монстра, и подставил под удар трехпалой когтистой лапы стальной блок стволов. Мутант оказался совсем близко, промахнувшийся и потерявший равновесие. Доли секунды Кайл смотрел в его глаза, такие человеческие, но напрочь лишенные всего человеческого, а затем нанес мощный удар ребром ладони в то место, где голова соединяется с туловищем. Хрустнули позвонки, безносая голова с ноздрями на плоском лице и широким, усеянным острыми зубами ртом, мотнулась в сторону, существо, чем-то напоминавшее плотоядного ниндзя-черепашку, кувыркнулось под куст и осталось там лежать.

Труп всадника нашелся рядом, уже немного обглоданный. Хороший дублет, плащ с серебряной цепочкой, сапоги с пряжками — все говорило о том, что при жизни это был человек не бедный, кошелек на поясе эту догадку подтвердил. Помимо денег, Кайлу достался гибрид меча и шпаги в ножнах и золотой медальон на цепочке. Взяв украшение в руку, он определил — бронза с позолотой всего лишь. Но выглядит украшение неплохо и стоит, видимо, прилично, потому Кайл, недолго думая, повесил его на шею.