Спасти химеру

Я молча кивнула. Это я могу. Вот разобраться, действительно ли я хочу работать на Варда, понять мотивы Дарена, разгадать, почему люди порой совершают совершенно неожиданные поступки — вот с этим сложнее.

Невен пожелал мне удачи и ушел.

Я немедля приступила к работе. Гипсовая форма нашлась в ящике, так что мне нужно было только расплавить серебро и залить. И, естественно, приготовить липкую бурую массу, которой покрывается центр тхалакка.

Необходимые ингредиенты были в избытке, но все равно, приготовление начальной субстанции — сероватого цвета мази — заняло немало часов. Поставив мазь вариться на слабом огне, я устало присела в высокое деревянное кресло у стола. Будь сидение хоть чуть-чуть поудобней, я бы сразу провалилась в сон. Наверное, уже давно пробило полночь.

Я сидела, подперев голову руками, и зачарованно смотрела на светящийся кристалл. От колбы с мазью по всей лаборатории полз серый дым. Вентиляция тут все-таки подкачала, но мне было все равно. Видимо, за долгое время работы с тхалакками мой организм привык ко всякого рода испарениям и ядовитым газам. Нормальный человек захлебнулся бы в кашле, я лишь чувствовала легкий горький запах — запах сожженной травы, печальных открытий и несбывшихся надежд.

Лиловый свет завораживал меня. В дыму он был еще более загадочным, как привет из давних времен.

Кристаллы эти когда-то росли в глинистых пещерах по берегам Великой Мертвой Реки, которую селды почитали как богиню. Водный поток начинался в невысоких горах посреди пустыни, набирал силу и нес свои воды, только для того, чтобы иссякнуть в песках.

На берегах этой реки раскинулись самые богатые и людные города. На узкой полоске плодородной земли выращивали сочные фрукты, а над водой метались многочисленные стаи пестрых птиц, чье оперение было роскошней одежд королевы.

Когда пришло время конца, города у Реки стали последним оплотом уходящей в небытие империи.

И тогда один наивный северный князек объявил, что селды отныне будут платить ему дань. Послал армию в один из их полузаброшенных городов. По мощеным желтым камнем улицам бродили лишь слабые старики — время могущества селдов прошло. И князек решил первым захватить то немногое, что оставалось. Награбленное должны были доставить к морю и погрузить на корабль. Князек приказал привезти дорогое черное дерево, слоновую кость, светящиеся кристаллы и ящики с ароматными южными фруктами.

Армия без труда заняла город. Нагруженный трофеями караван спокойно пересек пустыню, отделявшую земли селдов от моря. Судно пришло в срок, попутный ветер легко донес его в княжеский город. На беломраморной пристани господин принимал дары покоренной империи.

Матросы бережно вынесли ящики с фруктами, переложенные соломой. Фрукты паковали недозрелыми, но за время путешествия они как раз должны были налиться соком.

Подсунув широкий нож под крышку, верный советник вскрыл ящик у ног князя. Оттуда словно брызнуло солнечными бликами. Золотой виноград, нежный и сочный, лежал на подстилке из стружки. Князь протянул руку, достать замечательный плод, но тут же отдернул. Неторопливо отодвигая гроздья мохнатыми лапами, из-под винограда выбрался огромный черный паук.

Матрос у трапа вскрикнул и уронил свою ношу. У ящика отскочила крышка, и ярко-оранжевые апельсины рассыпались по потертому граниту набережной. Между ними пестрой лентой извивалась змея.

Виноград, апельсины, персики, бананы, инжир, смоквы падали и разбивались, истекали сладким соком. А среди них ползали сороконожки.

Гремучие змеи выглянули из гор слоновой кости.

Рыжие ядовитые муравьи заструились ручьем от тюков с черным деревом.

И огромный скорпион поднял сочащийся смертью шип, стоя на прекрасных лиловых кристаллах.

Селды остались непокоренными...

Я видела, как Дарен с венцом из светящихся кристаллов на голове подходит к печке и кидает в сосуд с мазью извивающихся змей. Они серые, толстые, с желтыми пятнами по бокам голов.

— Болван, это ведь ужи! — хотела сказать я, но тут мой сон прервался грохотом сапог по лестнице.

Я вскочила, протирая глаза и хватаясь за узкий лабораторный нож. Просто на всякий случай.

Дверь распахнулась — ее вышибли пинком. На пороге появился очень мрачный и очень встревоженный Невен:

— Зандра? — он помахал рукой, разгоняя дым. — Пойдем со мной, у нас возникли проблемы...

Глава 6

Орден действует

Невен стремительно шагал вперед. Так стремительно, что свеча у него в руке все время порывалась погаснуть. Мятущееся пламя высвечивало комнаты особняка — тут все было так же тихо и спокойно, как и накануне.

Мы прошли длинную анфиладу комнат, и остановились у взломанной двери. Такое ощущение, что ее пинали ногами, пока не образовалась огромная дыра посередине. На полу валялись щепки.

Проклятье, кто мог сотворить такое?

Сквозь дыру было видно, что в комнате горит свет. Невен, переведя дух, чинно постучал по дверному косяку.

— Заходи! — послышался голос Варда.

Невен открыл дверь и пропустил меня первой. Я осторожно переступила через щепки — ботинки-то у меня того, худые, не приведи Старик, занозу всадить через дырявые подметки. Заморгала, привыкая к яркому освещению. В комнате будто ураган прошелся — все было разбито и изломано. Пятеро человек кружком стояли у двери и неприязненно смотрели на меня. Всех их я видела на обеде в баре у пирса. Вард в черной солдатской куртке с отпоротыми погонами держал в руке огарок, которым, видимо, только что зажег многочисленные свечи в бронзовых канделябрах. Дация теребила эфес рапиры у пояса, будто ей не терпелось вытащить оружие и кого-нибудь быстренько нашинковать. Светловолосый гигант просто стоял и наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Остальные двое переговаривались шепотом — невысокий хлипкий человек в синем плаще и худощавый мужчина с браво подстриженными усами, зябко кутавшийся в лоскутное одеяло.

— Здравствуй, Зандра, — Вард говорил как-то совсем неприветливо. — Что ты можешь сказать насчет этого?

Он подтолкнул меня вперед, к широкому дивану у забранного решеткой окна. На сползших батистовых простынях лежал мужчина, закрытый одеялом до подбородка. Лицо были мертвенно-бледным, рот оскален. Один серый глаз невидяще уставился в потолок, второй, казалось, смотрел прямо на меня. Наверное, при жизни мужчина был достаточно симпатичным — волевое лицо, густые русые волосы. Но сейчас он выглядел жутко.

— Он мертв, — произнесла я.

А что еще я могла сказать? Только вот командор моим ответом остался недоволен.

— Я знаю! Он был убит в этом проклятом доме! Сегодня ночью.

Меня замутило. Сейчас на меня повесят убийство, а Вард, небось, на расправу скор. Вон, как глаза сверкают. Видимо, убитый был очень дорог ему.

— Ты слышала что-нибудь?

Я покачала головой. Подвал глубокий, стены толстые.

В комнате убитого устроили настоящий разгром — кресла, столы свалены в кучу, шкаф опрокинут. Я огляделась, внимательно подмечая детали. Да, кто-то будто нарочно крушил все вокруг. Вон, мраморная столешница разбита надвое. Бархатные гардины сорваны. Удивительно, как диван остался цел.

Но все же — ничего я не слышала. Возможно, заработалась, или не обратила внимания.

— Ты уверена, Зандра?

На миг я подумала, может, стоит соврать? Ясно, что теперь меня подозревают. Но в одиночку я бы никак такого беспорядка не устроила. Вард не может этого не понимать.

— Уверена.

Главное, чтобы ему не пришло в голову меня пытать, дабы узнать имена моих воображаемых сообщников и убийц бедняги.

— Не-ет, девке одной не управиться, — проскрежетал хриплый голос. — Беркен был мужик сильный, такая тщедушная его б не задушила.

Я обернулась, с одной стороны обрадованная нежданным заступничеством, с другой стороны несколько оскорбленная эпитетом.

Сгорбленный, облаченный в синий плащ человечек был куда тщедушнее моего. Черные, с проседью, волосы падали на потный лоб, глаза были отчаянно красными — наверное, он совсем не выспался.

— Это наш костоправ, Зандра, — объяснил Невен.

— Мессир Ингер, — представился человечек и протянул мне руку.

Я не люблю рукопожатий. Почему-то, как только мне нужно поздороваться с кем-нибудь за руку, как ладони начинают потеть и становятся холодными, как лед. Но пожатие мессира Ингера оказалось еще хуже моего — такое ощущение, что в середине зимы ловлю сонных жаб в полузамерзшем болоте.

— Странно, конечно, что ты ничего не слышала, — продолжал Ингер. — Убийцы тут хорошенько порезвились.

— Они за это ответят.

Дация решительно подошла к телу и попробовала закрыть глаза мертвецу.

— Я говорил тебе, Вард, — сказал высокий боец. — Зря ты пригласил в отряд всех этих местных головорезов. Среди них наверняка есть предатель. Чего еще можно ожидать от убийц и бандитов! Удивительно, что всех нас еще во сне не прирезали за пару монет.

— Беркена не ограбили, — раздраженно встрял Невен.

— Ну да, перстень и часы оставили. Наверное, им просто помешали.

— Нет, — Вард устало тер переносицу. — Это не местные грабители. Они не напали бы на Беркена, да и он не позволил бы каким-то ворам задушить себя. Это весточка от Ордена.

Повисла звенящая напряженная тишина.

Дация кивнула:

— Они хотят показать, что могут добраться до любого из нас. Поэтому и выбрали Беркена. Они хотят запугать нас.

— Это не исключает версии Бруни о предателе, — заметил худощавый мужчина, кутавшийся в лоскутное одеяло.

— Да, Фаррес, не исключает, — согласился Вард. — Поэтому сегодня утром вы с Дацией, — он кивнул на женщину, — соберете всех наших и подробно опросите их.

— Как скажешь.

Фаррес выпростал руку из-под одеяла и потер красные глаза.

— Зандра? — командор снова повернулся ко мне. — Я хочу взглянуть на твои руки.

Думает, остались царапины или следы, если я в погроме участвовала? Я вздохнула. Ссадины и ранки еще не успели зажить со времен моих неудачных опытов по изготовлению тхалакков. Я протянула руки вперед, вверх ладонями, готовая, что в следующий момент меня схватят громилы Варда.

— Хорошо. Не уходи пока, будь здесь. Бруни, возьми фонарь и обойди вокруг дома. А мы еще раз осмотрим место преступления.

— Бедняга Беркен, — Дация накрыла лицо мертвеца носовым платком. — У него осталась жена где-то в Отиме.

— И трое детей, — мрачно подтвердил Вард. — Ничего, я распоряжусь, чтобы его семье отправили часть денег с моей шахты. А Орден заплатит за это. Я уничтожу их. Пусть не думают, что они могут хоть пальцем тронуть моих людей.

— Командор, я весь горю желанием убить мерзавцев, но, позволь спросить, как? Даже теперь они куда сильнее нас, они могут взять Карион, когда пожелают, — Фаррес, моргая заспанными глазами, достал самокрутку и закурил от свечи.

— Они будут ждать, пока вернутся гонцы. У нас есть время. Немного, но есть. Ретос вряд ли осмелится пойти против Ордена и Айтании, но пока они будут ждать ответа, нападать не станут.

— И как же мы используем эту проволочку?

— Прежде всего, мы покажем им, что с нами шутки плохи. Убийца должен быть найден как можно скорее. Найден и казнен. Помимо этого будем разрабатывать слабые места орденцев.

Вард резко оборвал фразу, показывая, что больше объяснять не желает. Феррос саркастически хмыкнул, но ничего не сказал.

Я отошла в уголок, вытащила из груды искореженной мебели стул и села. Если бы я не сделала этого, наверное, упала бы на пол. Только сейчас я поняла, насколько устала. Эх, завалиться бы в мягкую постель... Я взглянула на накрытое одеялом тело и по коже побежали мурашки. Беркена успокоили навеки, а ведь могли и меня прихватить. Если б не осталась в лаборатории, а среди ночи поднялась бы наверх, вполне могла попасться в лапы убийцам.

Интересно, зачем же они так разгромили комнату? Не похоже, чтобы тут шла борьба, вещи разметали, как в припадке ярости. Будто кто-то не смог удержать жажду уничтожения. Даже дверь — она ведь без замка! А ее пинали так, что образовалась дыра. Зачем?

Словно читая мои мысли, Дация подошла к двери и, присев на корточки, стала исследовать отверстие. Пачкая манжеты пылью, она перебирала щепки на полу. Вдруг она радостно воскликнула и вскочила на ноги.

— Командор! Я нашла кое-что!

— Да?

— Кровь убийцы!

Женщина торжествующе протянула ему ладонь.

Я вскочила со стула — взглянуть, что же такое она нашла.

Это была щепка, острая, как стилет, но не светлая на изломе, как другие, а покрытая коричнево-красным. Наверное, когда убийца нанес удар по двери, она впилась ему в ногу.

— Замечательно, — на усталом лице Варда появилась улыбка. — Мы достанем его, где бы он ни был.

— Как глупо с его стороны оставить нам кровь, — Ингер взял щепку у Дации. — Я думаю, я мог бы...

— Нет, не надо, — командор забрал улику у костоправа и осторожно положил в карман своей черной куртки с отпоротыми погонами. — Ранка от такой занозы слишком маленькая, чтобы можно было успешно применить метод магнетизма крови.

Ого, значит этот их костоправ настоящий мастер, немало поэкспериментировавший и с течениями локхе. Немногие могут поднеся огонь к запятнанной кровью губке заставить человека корчиться от ожогов. Но Вард прав, крови слишком мало...

— Посмотрим на результаты допроса утром, — сказал командор. — И если предателя выявить не удастся, воспользуемся помощью Зандры.

Все уставились на меня. Проклятье, как же мне захотелось провалиться сквозь землю!

— Что я должна буду сделать?

Вард протянул мне правую руку с открытой ладонью. Клеймо амфисбены. Ну да, это я могу. Хотя ни разу и не пробовала, но, кажется, это довольно просто.

— Я выберу человека, которому доверяю, и ты сделаешь его ночным охотником.

— Хорошо.

— Сейчас ты свободна. Иди, поспи. Ты мне будешь нужна бодрая и со свежей головой.

Я кивнула и пошла к двери. Никто из присутствующих и не пошевелился, они стояли и ждали, пока я уйду, чтобы поговорить с Вардом о своих тайных делах. Даже Невен нетерпеливо открыл передо мной дверь. Меня это немного опечалило — могли хотя бы не так явно желать моего ухода. Конечно, их можно понять, произошло убийство, и у них нет причин мне доверять. Наверное, как только я выйду из дома, они начнут обсуждать все версии и прикидывать, кто же из их боевых товарищей оказался предателем.

А над Карионом разливался рассвет. Небо окрасилось в нежные тона розового и лилового. Голосисто пели невидимые птицы. Было свежо, и даже сточные канавы не смердели, не то, что после трудового дня, когда они наполнялись помоями.

Я неторопливо шла к себе, наслаждаясь ранним безмятежным утром. Но когда, открыв калитку, вошла в сад перед гостиницей, поняла, что не такое уж оно безмятежное.

За столом, уставленным многочисленными мисками с сырой рыбой, восседала хозяйка. Серебряная чешуя фонтанами брызгала из-под ножа. Ободранные тельца рыб женщина небрежно кидала в тазик.

Темные волосы, как всегда, были узлом свернуты на затылке, домотканое льняное платье плотно облегало чуть обрюзгшие телеса, но не скрывало рук. Руки хозяйки всегда внушали мне страх. От плеча до запястья они были испещрены шрамами — зарубками, которые делаются острой бритвой. Делаются они на память о неких деяниях. Убийствах, к примеру. Или успешных кражах. Я не знала, какое именно значение было у зарубок хозяйки, а спрашивать мне и в голову не приходило. Но обычно наличие подобных шрамах свидетельствует не только о криминальных наклонностях, но и о неуравновешенности характера. Поэтому раньше я всегда следовала принципу не будить лихо, пока оно тихо.