Аномалия. Книга.1-я. Привратник. (Черновик).

— Товарищи командиры! Председатель Совета Народных Комиссаров СССР товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.

Генералы и адмиралы стоя приветствовали входящего в огромный актовый зал Сталина.

'Нашего бы президента так встречали. Что ни говори, а Сталин действительно неодиозная фигура. Вот с кого нужно брать пример!'

Я сидел на заднем ряду рядом с Гоголевым и с интересом наблюдал за историческими событиями.

— А это кто?

— Где?

— Во-он тот, с лысой макушкой?

— А, это генерал-майор Хрусталев.

— Не Хрущев?— спросил я с подозрением.

— Не-а. Хрущева здесь вообще нет, не хрен ему тут делать, он сейчас на Украине.

— Ясно... О, начинается.

К моему удивлению, Сталин не стал сразу вываливать на головы генералов те новости, что я принес. О начале войны. А сделал краткую, на полчаса, политинформацию. На мой вопрос 'на фига?' Гоголев ответил просто 'так надо'.

После того как Верховный закончил накачивать военных тем, как они хорошо живут, он сказал:

— А теперь перейдем к тому, почему мы с вами здесь собрались!

Генштаб не знал почему, но молчал терпеливо ожидая ответа.

— А собрал я вас потому... что война с Германией будет. По информации агентуры в Германии война начнется двадцать второго июня в четыре часа!..

Я с интересом наблюдал за зашевелившимися генералами и маршалами, для которых слова Сталина особой новостью не стали. На лицах некоторых была видна растерянность, но преобладала какая-то радость что ли, как будто они надеялись, что эти слова произнесут вслух, и вот их произнесли.

— ...а теперь, товарищи, в течении трех дней, план глубоко эшелонированной обороны должен лежать у меня на столе.

На обратном пути я почти задремал, прислонившись к двери, когда меня разбудил вопрос Гоголева:

— Как там наши потомки, помнят о нас?

— Забыть не могут, особенно товарища Сталина. Они его называют великим гуманистом.

— Значат, помнят!— сделал вывод майор и нажал на клаксон отпугивая собаку, заглушив мой горький смешок.

По возвращению на дачу, мне была представлена комната, но воспользоваться я ей не смог, так как был постоянно со Сталиным. Мы то изучали привезенные документы, то я отвечал на вопросы Шапошникова, приехавшего по вызову Верховного и тоже допущенного ко мне, то смотрел с ними фильмы. Маршала особенно заинтересовало 'Освобождение', так как там давалось более-менее точная информация.

Спать мы разошлись часам к семи утра, уже на ватных ногах и с чумной головой. Пять дней, что я провел в Кремле, куда мы переехали на следующий день, пролетели для меня очень тяжело, так как я практически не высыпался, следуя везде за Верховным или сидя рядом с Шапошниковым у экрана ноута.

Кстати, по мнению специалистов, создать танк Т-55, они не смогут с теми мощностями, что сейчас в наличии. А вот переделывать Т-34 согласно тем данным, что я привез, они сразу начали на испытательном полигоне в Кубинке, используя местные мастерские.

ППС пошел на ура. Два опытных образца, сделанных буквально на коленке, были переданы бойцам армейского осназа, дислоцировавшимся под Москвой. Испытания выявили ряд недостатков, и после устранении их, пистолет-пулемет признали годным для вооружения армии. После обещаний оружейников, что массовый выпуск будет начат через месяц, после отлаживания производства, Сталин серьезно поговорил с ними, и срок был уменьшен до двух недель. Принтер не стоял без дела: многое из того, что я принес на флешках, начали печатать. Бумага, что мне предоставили, неплохо подходила для этого. Осталось только запастись картриджами — те два, что я принес, подходили к концу.

Что творилось в войсках после принятия нового устава и начала реорганизации мехкорпусов в мотострелковые и танковые согласно штатам 1945 года, я не знаю, мне не докладывали, но судя по довольным лицам боевых генералов, перестройка шла полным ходом.

Страна стремительно переходила на военные рельсы, запасая то, чего будет не хватать.

— Подлетаем, приготовься, скоро будет посадка!— сказал мне Гоголев, сидящий рядом на жесткой скамье. Зашевелились бойцы охраны из осназа ГБ. В иллюминатор 'Дугласа', на котором мы летели, была видна близкая земля. Вот мелькнула под нами синяя ленточка реки, и мы снова летим над изумрудной травой.

Наконец, чуть скакнув, транспортник коснулся бетонки и побежал, гася скорость и подпрыгивая на неровностях, к стоящим рядом с вышкой ангарам.

К моему удивлению, кроме дежурного звена, ни одного самолета я на поле не увидел.

Вдалеке лежали несколько штабелей досок — и все!

— Товарищ старший майор государственной безопасности, а где самолеты?

— Да на запасных и засадных аэродромах сосредоточенны. Сейчас же идут особые учения, вот они и тренируются маскироваться и летать с простых грунтовых полос. Нас, кстати, сопровождала звено 'ишачков', ты разве не видел? И еще встречались. Учения.

— Не, я же спал.

— Вон, кстати, материал для макетов бомбардировщиков сложены, их просто еще не успели сделать,— ткнул пальцем в один из штабелей Гоголев.

'Понятно. Значит информация пошла впрок. Надеюсь, что новый отдел, даст нам возможность не только понести меньшие потери, но и в Берлин прийти раньше срока'.

С моей лёгкой руки создали Институт инноваций и информации, существовал он еще только на бумаге и был нужен для отвлечения возможного интереса других государств, когда в СССР полезет столько новинок. А вот Аномалией и присущими ей вкусняшками начал заниматься новый отдел НКВД под командованием Гоголева, получившего очередное звание старшего майора государственной безопасности. Я, кстати, так и не привык к их гэбэшным званиям, и мысленно переводил их привычным себе образом. Например, старший майор соответствовал генерал-майору.

Уже несколько человек, в основном из военной контрразведки и оперативников Берии, там работали, и они уже успели дать несколько рекомендаций, что нам в данный момент нужно. По крайней мере, та информация, что я уже принес, после небольшой корректировки была разослана по тем шарашкам для последующей проверки, и изучения возможности выпуска новинок. Люди Берии составляли списки тех, кого пригласить на работу во вновь созданный институт для пускания пыли в глаза. Меня приняли в новый отдел, как привлеченного сотрудника, даже удостоверение дали, правда, без звания.

Спецы из Отдела улетели раньше нас на три дня и уже ждали ТАМ. Именно они и ребята Гоголева будут сопровождать меня на ту строну.

Один из пилотов открыл дверцу остановившегося транспортника и, выставив лестницу, закрепил ее в специальных пазах. Выстроившись в очередь, мы покинули салон самолета.

— Спасибо за приятный полет и за мягкую посадку,— поблагодарил я члена экипажа, вспомнив свой полет в Египет.

— Да не за что!— ответил с легкой улыбкой молодой паренек, чуть пожимая плечами.

Спустившись на твердую поверхность взлетной полосы, я вслед за остальными последовал к двум полуторкам и 'эмке', около которых кольцом охранения стояли бойцы НКВД.

— Садись назад,— велел мне Гоголев, открывая переднюю дверцу.

— Лады,— ответил я и, обойдя его, влез на заднее место через услужливо открытую водителем дверь.

По-видимому, водитель знал, куда ехать, так как занял место во главе колонны. Мы выехали с аэродрома, так и не увидев ни одного из техсостава дислоцирующей здесь авиачасти. Это меня сильно заинтересовало, и я спросил у Гоголева:

— Да это аэродром-ловушка, насколько я знаю. Тут ничего нет, кроме звена истребителей и двух дивизионов зениток. Еще макеты поставят, так вообще не отличишь от настоящего,— пояснил мне старший майор. Водитель, слушая его, кивал — похоже, то, что говорил Гоголев, ему было известно.

Мы довольно быстро доехали до того места, где я вышел из леса на дорогу.

— Вот тут меня погранцы взяли,— сказал я, тыкая пальцем в обочину. Дорога, кстати, изрядно изменилась, она была убита до того, что мы ползли с черепашьей скоростью, объезжая набитые танками колеи.

— И дорога другая была,— добавил я на кивание майора.

— Тут, товарищ...,— получив разрешение от генерала, начал водитель, и остановился в затруднении, как ко мне обращаться, так как я, в отличии от моего непосредственного начальника, был одет в гражданку.

— Иванов,— лениво ответил за меня Гоголев

— ...Иванов, целый мехкорпус передислоцировался, так что еще не такие колеи дальше будут.

— Понятно,— хмыкнул я.

— Пропусти охрану вперед,— велел Гоголев водителю.

— Товарищ старший майор государственной безопасности, тут уже неделю, как нападений и обстрела нашей техники не было,— сказал водитель, но по приказу остановился, пропуская вперед второй грузовик с бойцами НКВД.

Рыча двигателями, машины медленно ползли в тени деревьев по разбитой лесной дороге. Бойцы охраны, выставив автоматные стволы, держали на прицеле близкий лес, росший у самых обочин, и тревожно осматривали кустарник на опушке.

Но никакого нападения не произошло, и еще через пару километров мы свернули на недавно наезженную дорогу, по которой совершенно спокойно достигли цели.

К моему удивлению, на месте Аномалии уже стоял большой бревенчатый склад, огромные ворота которого охранял сонный красноармеец самого затрапезного вида.

'Нет, я, конечно объяснил, где она находится, даже схему нарисовал и привязку от деревьев описал, но так оперативно ее найти!'

— Это что еще такое?— Спросил я удивленно старшего майора, тыкая пальцем в новенький, блестящий свежий сруб, идя с ним от машин к неприметному зданию невдалеке от склада.

— А ты чего ожидал увидеть? Теперь тут вещевой склад ближайшей стрелковой дивизии, по крайней мере, именно это обнаружат немцы на остатках сгоревшего при бомбежке сарая.

— Хитро,— ответил я, невольно покачав головой. Понятно, что удержать здесь оборону мы не сможем, и спецы Берии уже позаботились о страховке и маскировке.

— Но как смогли найти поляну?

— Около деревни Сосновка, поляна по твоему писанию только одна, именно эта. Только тут с одной стороны сосновый бор, а с другой смешанный лес, плевая задача,— объяснял мне на ходу командир.

Дверь сторожки открылась, и оттуда вышел немолодой пехотный командир в звании старшины с потертой медалью 'За отвагу' на груди.

— Здравствуйте, Павел Анатольевич,— первым поздоровался я с Судоплатовым.

— Здравствуй, Александр,— ответил главный диверсант Союза и, поздоровавшись с Гоголевом, с хитринкой спросил:

— Ну что, сперва пообедаем, или?..

— Или!— переглянувшись, ответили мы хором со старшим майором.

— Я так и думал. Пойдемте, посмотрите, правильно ли мы сруб поставили, не намудрили ли чего. Может, она вообще в стороне.

Мы неспешно подошли к воротам, и по приказу Судоплатова, красноармеец, блеснув холодным оценивающим взглядом, неторопливо открыл нам одну створку, после чего снова превратился в ленивого часового.

— Идите за мной, параллельные проходы между стеллажей заставлены бочками с бензином.

Я двигался вслед за Судоплатовым, с интересом крутя головой, и при свете электрических лампочек, горящих под потолком, осматривал склад. В нем действительно было вещевое имущество, начиная от котелков и заканчивая связками сапог на нижних полках.

— И как вы только успели?— спросил у Судоплатова следующий за мной Гоголев.

— Тут два инженерных батальона работало, сделали все за два дня,— ответил Павел Анатольевич.

— А из бойцов, тут работающих, никто ничего не видел? Я в том смысле, видели ли они Аномалию?

— Нет! Ничего никто не видел,— немедленно ответил Судоплатов. Похоже, этого вопроса он ожидал раньше.

Мы вышли на свободное пространство, и я осмотрелся.

— Здесь оно?— спросил Гоголев, в его голосе слышались тревожные нотки.

— Здесь,— кивнул я и, улыбнувшись, спросил у Судоплатова:

— Павел Анатольевич, вы ведь планировали построить склад так, чтобы Аномалия оказалась посередине этого пустого пространства?

— Да,— коротко ответил он, чуть сузив глаза.

— Вы немного ошиблись с местоположением Аномалии.

Двинувшись вперед, я подошел к крайнему стеллажу и, подняв руку, прикоснулся к белесому овалу. Со стуком упал край стеллажа, на земляной пол посыпались разрезанные портянки.

— Анатолич, ты это видишь?— охрипшим голосом вдруг спросил Гоголев.

— Да, вижу... это она, Аномалия!— ответил тот.

Убрав руку, я отошел в сторону, и с улыбкой посмотрел на генерала и полковника, демонстративно тряся рукой, якобы стряхивая с нее воду.

— Синцов, ты понял, что нужно делать?— вдруг сказал полковник Судоплатов.

— Да, товарищ старшина,— ответил невысокий крепыш советском двухцветном камуфляже: только сейчас я разглядел пятерку бойцов, стоящих в тени одного из стеллажей.

'Ну понятно, охрана, а тот, на входе, для маскировки'— понял я.

— Уберите эти стеллажи, чтобы доступ к Аномалии был больше,— между тем продолжал командовать Судоплатов.

— Сделаем,— веско ответил боец. В каком он был звании, я не видел, петлиц на вороте не было.

Оставив охрану чесать затылки и трогать места разреза, мы направились к домику.

— Ну, угощайтесь, чем, как говорится, бог послал,— сказал Судоплатов широким жестом показывая на стол. И чего только там не было... Да ничего там не было. Тарелки с щами и пюре с котлетой на второе. И все.

— А компот?— вспомнив старый советский фильм, спросил я с возмущением.

Оба командира кино про Шурика смотрели, так что шутку оценили. Судоплатов вообще не отходил от ноута за последние дни, изучал мой мир по фильмам.

— Компота нет, но есть чай.

— И тут обделили,— вздохнул я, усаживаясь за стол.

Когда мы пообедали и пили чай из железных кружек, Судоплатов спросил у меня:

— Список у вас?

— Нет, у Михаил Алексеевича,— кивнул я на Гоголева и принялся с интересом наблюдать за тем, как командиры обсуждают, чего в нем еще не хватает.

'Вот не понимаю, все уже сто раз проверили, чего нам остро необходимо, так нет — еще что-то внести хотят!'— думал я, поглядывая на них через верх кружки.

В это время в дверь без стука вошел тот боец из склада, Синцов.

— Товарищ полковник, все готово.

— Хорошо, майор, группе готовность номер один.

— Понял, готовность номер один,— козырнув, майор Синцов вышел.

Проводив его взглядом, я поставил пустую кружку на стол и, откинувшись на спинку казенного стула, спросил:

— Когда выход?

— Через четырнадцать минут,— ответил Судоплатов, мельком глянув на наручные часы.

— Понятно.

Оглянувшись, я посмотрел на ученых, стоявших за моей спиной. Понятное дело, пока не исследуют все возможности Аномалии, никто нас на тут сторону не отпустит. Вот и пришлось открывать переход под внимательными взглядами не только бойцов охраны, но и шести типов с умными физиономиями.

За три часа исследований удалось выяснить, что если я встану в проход, и буду держать его, то другие люди смогут спокойно, как перейти на другую сторону Аномалии, так и вернуться обратно. Но существовала небольшая проблема: поскольку овал портала был не очень велик, требовалось соблюдать особую осторожность. Срезанные палки до сих пор стояли у меня перед глазами, да и местные ученые это тоже проверили, и то и дело поглядывали на две короткие железные трубы, поблёскивающие в стороне ровными срезами.