Стремящийся к небесам

— Кого?! Кому ты поможешь, начав плясать под дудку этого ублюдка?! — сейчас костяшки на правой руке должны были размозжить голову временному шинигами, но тот парировал удар и врезал в ответ Кэнсэю под дых.

— Кому? Ты меня не слушал? Я же сказал — всем! Я не знаю, что движет Айзеном, да мне на это, в общем-то, плевать. Главное не причина. Главное здесь, — он ткнул себя в грудь. — В моем сердце. Ясно?

Кэнсэй тяжело дышал, пытаясь заглушить свою ярость, и смотрел на спокойно стоящего Ичиго.

Свист воздуха.

— Да чего с ним говорить?! — крикнула Хиёри.

— Стой, дура! — голос Шинджи, казалось, раздается где-то далеко-далеко, но прекрасно слышно, что привычного спокойствия в нем больше нет.

Но её стремительный полет ему было уже не остановить. Рука уперлась в маску девушки, а страшный удар другой разбил её вдребезги. Хиёри неподвижной куклой упала на землю.

Внутри Ичиго сейчас бушевал настоящий ураган, хотя внешне он был предельно спокоен. Что он сейчас делает? Зачем сражается с вайзардами?!

— Саругаки, чтоб тебя! — к ней подбежал Лав и бережно взял на руки, и, прислушавшись, добавил, повернувшись к остальным. — Дышит.

— Конечно, — кивнул новоиспеченный арранкар. — Я же, кажется, вполне понятно выразился, что у меня нет ни единой причины вас убивать.

Зеленоволосая Маширо не стала больше его слушать, и, нацепив маску, ринулась в бой.

— Бакудо шестьдесят три, Садзё Сабаку! — вскинул руки стоявший до этого в стороне Хачи. — Я... Я тоже совсем не хочу тебя убивать... Хадо номер шестьдесят три, Райхоку!

С пальцев правой руки бывшего лейтенанта Кидо-отряда потекли струи реяцу, собираясь в нечто, похожее по форме на серо, а через пару секунд это нечто бело-желтой молнией сорвалось, стремясь сокрушить того, на кого оно было направлено.

Похоже, молния достигла цели, песок вокруг Ичиго был взрыт ударной войной. Повеяло жаром, от неимоверно сжатой духовной энергии серый песок расплавился и посреди этого кипящего стекла стоял Ичиго. Целый и невредимый.

— Я пережил удар Кватра Эспады, — медленно произнес он. — Удар Темного Серо. Так скажи, какой вред может причинить мне шестьдесят третий путь разрушения?

Духовные цепи горячими струями стекали по его телу, но он, казалось, не чувствовал нестерпимого жара. Ичиго ждал, когда они прекратят бессмысленные попытки подавить его.

— Ты хочешь... — начал Шинджи, но временный шинигами перебил его:

— Я хочу, чтобы вы последовали за мной. Вместе со мной. Не за Айзеном, нет. У нас свой собственный путь. И я надеюсь, что его окончание мы увидим вместе. Сейчас в моем сердце живет то, благодаря чему вы стали такими. Наши воли сплелись и теперь...

— Айзен отдал тебе Хоугиоку?! — воскликнул Роуз, до этого молчаливо наблюдавший за происходящим. — Но какого черта ты не уничтожил его?!

Ичиго с хорошо видимым презрением посмотрел на него:

— А ты бы уничтожил то, что исполняет твои желания? Уничтожил бы предмет, благодаря которому всё, казавшееся раньше абсолютно недостижимым, исполнится, подчинившись одной только мысли? И силе.

— Но какую цену ты заплатил за это, Ичиго, — нахмурился Шинджи. — Отверг в себе человека и стал предателем для всех, кто знал тебя!

— Знаешь, Шинджи, говорят, что бывают цели, которые оправдывают любые средства. Моя цель — именно такая. Она принесет счастье стольким живым и мертвым, что ты и помыслить не можешь.

— Бросить всех и пойти с врагом, это для тебя приемлемая цена?

— Ответ ты и сам видишь, но я утешаю себя тем, что, в конце концов, всё вернется на круги своя. Я верю, дойдя до цели, друзья и близкие вновь вернутся ко мне. Капитаны, лейтенанты, весь Готей, всё Сообщество Душ поймет и простит меня. Вот увидишь, Шинджи. Идите со мной, и вы увидите всё своими глазами.

Кэнсэй сбросил маску и настороженно смотрел на него. Хиёри и Маширо медленно приходили в себя под облегченные вздохи Лава и Роуза. Поглаживал свои странного цвета усы Хачи, а Хирако пинал носком ботинка мелкие камушки под ногами.

— Повторяю снова, вы мои товарищи и я не стану убивать вас, даже если вы окажетесь на пути к моей цели. Но ноги я вам в этом случае точно переломаю, — предупредил Ичиго. — Ну же, господа. Решайте что-нибудь! Кэнсэй-сан, или может тогда, покажете мне свой Банкай? Это было бы честью для меня...

Но Кэнсэй не шелохнулся. Отчего-то все смотрели на Шинджи, будто лишь он сможет принять единственно верное решение.

— Идет, — кивнул он.

— Что? А?! Э?.. Чего? — посыпалось на него со всех сторон.

— Я так понял, что ты хочешь, чтобы мы присоединились к тебе, но говорить о причине твоего союза с Айзеном ты пока не собираешься. Верно?

— Именно, — кивнул Ичиго. — Но я даже не могу уверить вас, услышите ли вы эту причину с моих слов или уже увидите своими глазами. Просто поверьте мне. Больше я ни о чем не прошу. Доверьтесь, как когда-то я доверился вам.

— Но ты ведь понимаешь, что ничто не заставит нас склониться перед Айзеном и выполнять его приказы? — Вновь кивок в ответ. — Вот и славно. Что ж... Куросаки Ичиго. Перед своими соратниками я клянусь служить тебе.

Длинные паузы в этом разговоре уже стали вполне привычными. Не меньше минуты прошло, прежде чем взвизгнула очнувшаяся Хиёри:

— Шинджи, ты чего говоришь?!

— Ничего особенного, — он ухмылялся и рассматривал темное небо. — Включи мозги, дурочка и подумай немного, чего это Киске так легко согласился открыть нам проход? Хотя ладно, не напрягайся. Пройдоха Урахара понял что-то из сказанного тогда Айзеном в бою над липовой Каракурой. Я не знаю содержания тех слов, потому что мы все тогда вышли из игры. Но Ичиго их прекрасно слышал, так ведь?

— Ага. Абсолютно всё, — "Слова не важны — важны мысли".

* * *

Церемония вступления в Эспаду занимает совсем немного времени. Никаких проверок силы, устойчивости вашей иеро или там скорости сонидо. Всё сводится к банальному нанесению чисел. И это не слишком-то приятный процесс.

В темном углу зала стояли Лоли и Меноли. Одна держала в руках чашу с черной дымящейся жидкостью, а другая, держа в руках свой клинок, готовилась к релизу. Перед троном Айзена в ряд стояли семеро вайзардов. Конечно, никто из них и не думал склонять голову перед владыкой Царства Пустых. Все взгляды были устремлены к молодому человеку, замершему по правую руку от Соуске.

— Куросаки Ичиго, — торжественно заговорил он. — Готов ли ты принять командование над этими бывшими шинигами, а ныне группой, называющей себя вайзардами?

— Готов.

— Станешь ли ты строгим, но справедливым командиром, готовым пожертвовать в равной степени и своей жизнью, и жизнью своих подчиненных?

— Буду.

— Принимаешь ли ты право даровать каждому из них номера по своему усмотрению?

— Принимаю.

— Тогда...

Со стороны входа в зал раздался шум, и двери слетели с петель, когда в них будто снаряды полетели стоявшие на страже арранкары. Ичиго взялся за рукоять меча и медленно спустился с возвышения. Он нахмурился.

На пороге замерла высокая мускулистая фигура. Бывшему временному шинигами даже не нужен был свет, чтобы узнать её обладателя.

— Приветствую тебя, Гриммджоу Джаггерджак.

— Здорово, Куросаки, — Секста Эспада сделал еще несколько шагов и его окутал тусклый свет. В руках он держал ворох какого-то грязного тряпья. — Я тут не вовремя, как погляжу?

— Нет, ты что, — Ичиго, наконец, убрал ладонь с рукояти меча и улыбнулся. — Только тебя мы и ждали... Поприветствуйте, господа, новый Пятый номер!

— Э? — не понял тот. — Какого черта здесь происходит?! Эй, Айзен, что за хрень несет этот рыжий придурок?!

Соуске промолчал и демонстративно отвернулся. Он хотел, чтобы все проблемы уладил сам Ичиго.

— Ничего особенного. Просто Айзен-сама назначил меня лидером. Лидером новой Эспады. И тебе, Гриммджоу Джаггерджак даруется честь войти в её состав под пятым номером.

Арранкар громко рассмеялся.

— Думаешь, что покровительство этого шинигами дает тебе право делать такие подарки? Не смеши! Рыжий дурень, Джаггерджак никогда и ни от кого не принимал подачек! Своё звание я честно заслужил по праву сильного, убивая конкурентов и поднимаясь всё выше и выше! Так скажи, с чего это мне вставать на незаслуженное пятое место? Я шестой и я горжусь этим!

Ком тряпья вздрогнул, и на каменный пол упали несколько равных тряпок.

— Гримдзо, Ицуго, не ссорьтесь! — на свет появилась заспанная недовольная мордашка. — Вы мешаете Нелл спать!

Напряжение между ними двумя исчезло. Ичиго подошел к Гриммджоу, не сводя при этом глаз с маленькой зеленоволосой девочки. На лице парня отразилось вполне человеческое беспокойство, когда он склонился над ней.

— Нелл... Прости, Нелл. Я, тогда не задумываясь, рванулся в свой мир и забыл обо всем...

— Ты извиняисся? Фсё ф полядке, Ицуго. Нелл понимает.

Куросаки взял девочку на руки у покорно протянувшего её Джаггерджака.

— Нет, Нелл, ничего не в порядке, — он грустно смотрел в большие глаза малышки и покачал головой. — Ты рисковала жизнью, защищая меня от Ноиторры. А я... Я ведь даже не успел тебя поблагодарить.

— Ицуго...

— Позволь мне отплатить добром за твой смелый поступок, — временный шинигами протянул руку и положил ладонь на треснувшую рогатую маску. — Я хочу, чтобы отступила боль. Чтобы зажили старые раны... Спасибо тебе, Нелл.

Удивленный Айзен встал со своего трона и, не отрываясь, смотрел на своего нового... Подчиненного? Нет, наверное, всё же товарища. Он видел лишь его спину и потому быстро преодолел разделявшее их расстояние и встал рядом.

Глаза Ичиго вновь приняли пугающий цвет, радужка стала желтой, а белки налились густой чернотой. Ладонь, лежавшая на маске, менялась. Росли когти, а кожа покрывалась белой броней. Из груди Ичиго, с левой стороны начал литься ярко-красный свет. Но на лице всё также была спокойная мирная улыбка.

Края неровной трещины стали будто плавиться и медленно сходиться. Девочка закрыла глаза и наморщила свой маленький носик. Наверное, ей сейчас было немного неприятно, всё же это очень старая рана...

Стирался безобразный шрам, портивший нежное детское личико, а Ичиго продолжал касаться её головы. Реяцу больше не вытекала беспрепятственно через трещину и духовная сила начала нормально циркулировать по телу. А оно тем временем тоже стало меняться, обретая свою первоначальную форму.

От холодного каменного пола вверх поднимался то ли пар, то ли дым, не понять, и в его клубах стоял сильнейший арранкар, держа на руках молодую девушку со странным, таким же, как у Маширо, цветом волос.

— Нелиель Ту Одершванк, — сказал он ей. — Как глава Новой Эспады я прошу тебя войти в наши ряды. Для меня будет честью, если ты встанешь со мной плечом к плечу...

— Лоли, Меноли! — позвал Айзен.

— Не надо, я сам, — Ичиго прикоснулся указательным пальцем к плечу девушки и тихо прошептал. — Место, которое ты заслужила. Ближе всех ко мне... Я дарую его тебе.

Девушка пискнула, видно, нанесение номера всё же неприятный процесс. На бархатной коже её плеча красным вспыхнула двойка, но постепенно, будто остывая, начала темнеть, принимая глубокий черный цвет.

Ичиго осторожно поставил Нелл на ноги, но они подкосились, и Вторая смогла устоять, лишь обхватив командира за шею.

— Прости, Ичиго... — грустно прошептала она ему на ухо. — Я такая бесполезная...

— Нет, ты просто глупая, — парень улыбнулся и легонько обнял её. — Говорю же, это я должен извиняться. За то, что не защитил тебя от...

Позади него кто-то демонстративно кашлянул. Ичиго повернул голову и встретился взглядом с Шинджи.

— Что?

— Не отвлекайся... — протянул он, а после того как Ичиго повернулся к вайзардам, добавил. — Нелиель, вы любовь всей моей жизни!

Пинок, который отвесила ему Хиёри, абсолютно никого не удивил. Только Айзен едва заметно искривил губы в улыбке. Гриммджоу швырнул на пол тряпку, которую до этого момента держал в руках, и хотел было уже разразиться гневной тирадой, но будто бы почувствовавшей это Нелл хватило одного лишь короткого взгляда, чтобы тот передумал.

— Что ж, думаю, теперь можно перейти к основной процедуре, — решил Айзен. — Лоли, Меноли! Приступайте.

Те послушно кивнули. Одна из них достала клинок и произвела Воскрешение, а другая вытянула руки с глубокой чашей, чтобы её подруга обмакнула жало в черной жидкости.

Куросаки подошел к Шинджи и спросил:

— Каким номером ты хочешь быть?

— Сам знаешь, мне абсолютно плевать, — пожал тот плечами. — Но если ты спрашиваешь...

— Третий, — сказал Ичиго и махнул рукой прислужницам.

Скорпионье жало нависло перед лицом Шинджи, и он дернулся, уже собираясь что-то сказать. Но было поздно.

— Ай! — Хирако согнулся и схватился за щеку.

— Придурок, чего дрожать-то так?! — воскликнула девушка-арранкар. — Да я тебе чуть глаз не выколола!

— Сама ты идиотка! — прошипел он с болью в голосе. — Смотреть же надо!

Ичиго уже не обращал на ругающегося Хирако никакого внимания. Он пошел к следующему.

— Кэнсэй-сан, вы не обидитесь, если вам достанется номер ниже, чем у этого легкомысленного болтуна?

— Не имеет значения, — весьма короткий ответ.

— Вот и ладно, — кивнул Куросаки. — И куда вам поставить заслуженную четверку?

Временный шинигами понял, почему Мугурума так легко согласился на этот номер. Бывший капитан ведь понимал, что зампакто Шинджи куда сильнее его собственного. Нет, может и не по прямой мощи, а за счет хитрой способности. Способности переворачивать восприятие противника с ног на голову. И он с готовностью оголил мощную грудь для острого жала, не издав ни звука, когда кожу выжигали густые чернила. Дальше Ичиго взглянул на Лава, этого негра с большим неровным афро на голове.

— Пятый, пожалуй, — уж очень у вас солидный по размерам банкай.

И снова опускается черное от странных чернил жало. Куросаки не видел этого, он уже повернул голову в другую сторону:

— Точно не будешь потом об этом жалеть?

— Дурак, — огрызнулся Гриммджоу. — Я же сказал, что не нуждаюсь в подачках.

Ичиго не стал продолжать. Он просто отвернулся и обратился к следующему.

— Роуз, мы с вами не слишком-то тесно общались, так что я не знаю всей вашей силы... Не обидитесь на седьмой номер?

— Нет, что ты, — длинноволосый вайзард вытянул руку тыльной стороной ладони вверх. — Ставь.

Парень даже не повернулся к прислужницам, а только не глядя махнул им рукой. Теперь Ичиго стоял перед лейтенантом Кэнсэя. Маширо вопросительно смотрела на него и, наконец, всё же спросила:

— А почему я, а не Хиёри или Хачи?

— Ну, ты ведь дольше всех способна носить маску, так? А это, знаешь ли, немало.

— Ладно, тогда я согласна... — задумчиво произнесла она, приложив пальчик к губам. Наконец, она, решив что-то, развернулась спиной к парню и расстегнула молнию на своем белом узком комбинезончике. — Вот сюда пожалуйста, правее родинки...

— Маширо! — возмутился Кэнсэй.

— Да ладно тебе!

А Ичиго уже не слушал их. Он искал взглядом одного человека и всё никак не мог найти. Единственную из лейтенантов-вайзардов, чей капитан всё еще занимает этот высокий пост в Готее.