Храмовник кивнул каким-то своим мыслям и развернул кобылу в сторону деревни. Миг — и вот он уже мчится по дороге. Через несколько минут Фиар смог убедиться в правоте слов крестьянина. Частокол действительно был очень хорошо заметен на широком лугу. До него, правда, оказалось не так близко, как говорил Варнар. Но, с другой стороны, к нему вела недавно протоптанная дорога. По которой можно было ехать галопом, не опасаясь, что Луна угодит ногой в какую-нибудь заячью нору и сломает ногу. Еще раз прикинув расстояние, парень ударил пятками лошадь и рванул к старой шахте.
Когда до частокола оставалось рукой подать, храмовник заставил Луну сначала перейти на рысь, а чуть позже на шаг. Медленно подъехав к воротам, Фиар спешился и осмотрелся. Ничего похожего на колотушку или хотя бы колокольчик в пределах видимости не нашлось. Очевидно, предполагалось, что новоприбывшим следует либо кричать, либо громко стучать в ворота, в надежде, что кто-нибудь услышит. Ни того, ни другого делать храмовнику не хотелось, поэтому он просто подвел лошадь вплотную к частоколу, встал во весь рост на ней и без проблем перепрыгнул трехметровый "заборчик".
Надо сказать, что для расположившегося с той стороны ворот гнома появление храмовника стало полной неожиданностью. Скорее всего, его задачей было встречать тех, кто постучится. А поскольку никто в ворота не стучал, то в данный момент он спокойно сидел на небольшом чурбаке и любовно полировал клевец. Вернее спокойно он сидел мгновение назад, но, увидев прилетевший с другой стороны частокола "подарок", чуть не сверзился со своего чурбака. Впрочем, стоит отдать ему должное, уже через секунду гном стоял на ногах и угрожающе помахивал клевцом.
— Успокойтесь, уважаемый, — спокойно произнес Фиар, показывая пустые ладони. — Не надо делать того, о чем позже, скорее всего, будете сожалеть.
— Да? — вызывающе посмотрел он на парня. — И что же это?
— Не надо затевать драк, в которых вам не быть победителем, — любезно пояснил храмовник, откидывая с головы капюшон и открывая тем самым маску для глаз гнома.
Увидев маску, тот раздраженно сплюнул и, сев обратно на чурбак, вернулся к прерванному занятию. Что и говорить, за время своего существования орден успел завоевать хорошую репутацию среди многих разумных рас. И гномы были в их числе. Кроме них, в эту группу входили шивами, горгульи, маараны, даже орки. Ну и, конечно же, люди, хотя и не все. Например, на территории Конфедерации и Зерлина храмовники всегда были не особо желанными гостями. А Талбунд был закрытой страной для большинства чужеземцев. Но как бы там ни было с людьми, гномы орден уважали крепко и старались ему не мешать.
— Уважаемый, где я могу найти главу вашего отряда? — между тем спросил Фиар.
— Там он, — не отрываясь от своего занятия, неопределенно махнул головой часовой. — В шахте, третий поворот направо. И еще напомни ему, что я здесь с самого утра сижу. Пусть кого-нибудь мне в замену пришлет.
— Хорошо, я передам, — кивнул храмовник и направился ко входу в шахту.
В шахте Фиар никого не встретил. Отсчитав в тусклом свете магических светильников третий поворот, парень свернул, и через несколько метров путь ему преградила крепкая на вид деревянная дверь. Остановившись, Фиар трижды стукнул кулаком по двери. Несколько секунд ничего не происходило, а затем послышался звук, словно кто-то уронил на пол ящик с оружием, чуть позже проклятья на языке гномов. Его храмовник знал не настолько хорошо, чтобы понять непереводимую на другие языки игру слов гнома. Но зато то, что последовало за ними, он разобрал.
— Ну наконец-то, — сказал некто с той стороны. — Сколько можно ждать, Рин? Ты должен был привести людей еще утром. Где вы шлялись все это время? Думаешь копать в...
Голос постепенно приближался к двери и когда гном открыл ее, у него просто пропал дар речи. Глазами, способными размерами поспорить с эльфийским империалом, он, не мигая, смотрел на стоящего перед ним храмовника и беззвучно шевелил губами.
— Боюсь, вы обознались уважаемый, — заговорил парень, давая гному возможность прийти в себя. — Я не Рин. Но, тем не менее, мне нужно с вами поговорить. Надеюсь, вас не затруднит уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени. Тем более что своих людей сегодня вы можете не ждать. Да и завтра, пожалуй, тоже.
— Почему это? — наконец-то пришел в себя глава отряда.
— Все очень просто, — с улыбкой принялся пояснять Фиар. — Сегодня утром я видел в городе отряд гномов, и мне показалось, что именно их вы и ждете. А когда я видел их в последний раз, они изо всех сил пытались отстоять честь всего гномьего рода, в борьбе с моим братом по вере Крадом. Из всего этого я рискнул предположить, что в себя они придут не раньше, чем через пару дней.
На протяжении всего повествования парень маленькими шажками продвигался вперед, заставляя главу отряда соответственно постепенно отступать, поэтому к концу рассказа они с гномом стояли посреди комнаты. Когда храмовник закончил, его собеседник вновь разразился непереводимыми идиоматическими выражениями в адрес своего подчиненного. Из этого потока Фиар сумел понять лишь то, что неизвестный гном больше никогда не увидит выпивки, если каким-то чудом все-таки сумеет пережить встречу со своим начальником, в чем последний сильно сомневался.
Через несколько минут, когда казавшийся бесконечным поток ругани все же иссяк, гном вспомнил о своем собеседнике и жестом предложил ему сесть.
— Меня зовут Нэр-дэс-Варнит, — сказал он, также устраиваясь в плетеном кресле.
— Мое имя Фиар, — в свою очередь представился храмовник.
— Что привело вас сюда, уважаемый? — полюбопытствовал гном. — Просто проезжали мимо или же где-то в очередной раз подняла голову нечисть?
— Странно, что вы не знаете, — удивился храмовник. — В окрестном лесу появились какие-то твари, и вы их даже не заметили. Вы ведь вроде каждый день туда за лесом для подпорок ходите?
— Ах, вы об этих! — хлопнул себя по голове Нэр. — Две-три твари. Они нас не трогают.
— Две-три? — удивленно переспросил Фиар. — Странно, а крестьяне говорили, что их гораздо больше. Разве может пара тварей напугать крестьян так, что они бегут из деревни, бросив все и вся?
— Вполне, — легко согласился гном. — У страха большие зубы. Вот крестьянам и привиделось невесть что. Я удивлен, что они не сбежали раньше.
— Возможно, — пожал плечами храмовник. — Значит, вы думаете, что они не представляют реальной угрозы для местных?
— Абсолютно никакой! — истово кивнул гном. — Я думаю, что они вылезли только потому, что люди лезли к ним в лес. И как только крестьяне перестанут там бродить, нечисть успокоится. Я абсолютно уверен в этом.
— Может быть, — неопределенно пожал плечами парень. Логика была странной, но только если не сопоставлять с остальными фактами. — В таком случае я пойду. Пройдусь по лесу. Осмотрюсь. Может быть, повезет встретиться с этими "тварями" и решить проблему раз и навсегда.
Фиар специально интонацией выделил слово "тварям", желая намекнуть Нэру, что сильно сомневается в их подлинности. Но гном, словно ничего этого и не заметил. Он сердечно попрощался со своим собеседником, пожелал ему удачи в поисках и максимально корректно выставил за дверь.
— Хм, неужели я ошибся?.. — храмовник задумчиво погладил маску и направился к выходу из шахты.
На пол пути он вдруг что-то вспомнил и вернулся. Стукнув пару раз для проформы, Фиар толкнул дверь. Здесь за эти минуты ничего не изменилось, разве что Нэр переместился к одному из стоящих у стены сундуков и теперь что-то лихорадочно искал в нем. Услышав, что кто-то вошел, он резко обернулся и уставился на храмовника очумевшим взглядом.
— Я только что вспомнил, — между тем заговорил Фиар. — Гном, стоящий на воротах, просил напомнить, что он находится там с самого утра. И еще он просил прислать ему кого-нибудь в замену. Вы пришлете?
Все еще настороженно глядя на парня, начальник экспедиции медленно кивнул.
— Отлично! Я ему передам, — сказал Фиар и вышел, прикрыв за собой дверь.
Покинув шахту, храмовник подошел к воротам и остановился.
— Нэр-дэс-Варнит сказал, что он пришлет тебе кого-нибудь на замену. Так что скоро ты сможешь отдохнуть, — обратился парень к занятому полировкой оружия часовому.
— Здорово! — обрадовался тот, прерываясь и, глянув на храмовника, кивнул в сторону ворот. — Открыть? Или так выйдешь?
— Не стоит беспокоиться, — покачал головой Фиар. — Я уж как-нибудь сам.
— Твое дело, — пожал плечами гном, возвращаясь к своему занятию, и уже тише добавил. — Вечно вы, храмовники, все сами да сами, когда-нибудь точно шеи себе посворачиваете. И ведь все ради других...
Фиар только криво усмехнулся под маской и, к чему-то примерившись, ринулся на частокол. Цепляясь руками и ногами неизвестно за что, парень стремительно взлетел по стене и пару секунд балансировал на ней. А затем легко и буднично спрыгнул на землю. Подойдя к лошади, храмовник легко запрыгнул в седло. Пару секунд он размышлял, а затем принялся что-то шептать себе под нос и водить рукой над воротами. Через минут дело было сделано, и парень двинулся в сторону деревни.
Прибыв туда, Фиар выбрал на окраине домик и оставил там Луну, а сам спрятался так, чтобы можно было одновременно следить за лесом и за старой шахтой. Где-то через полчаса бесконечно долгого ожидания из леса показался отряд гномов, везущий в лагерь деревья для подпорок. Некоторое время храмовник наблюдал за ними, а когда те достигли лагеря, на самой грани слышимости донесся перезвон колокольчиков. Фиар удовлетворенно хмыкнул — заклятье действовало как надо и теперь, когда кто-нибудь покинет старую шахту — он будет знать.
Еще раз довольно хмыкнув, храмовник покинул место засады и пошел к облюбованному им домику. Вряд ли хозяева будут против, если он проведет в нем ночь. И уж тем более они не откажутся забрать себе оставленный на столе золотой.
"Им от этого будет только прибыток, — думал парень, идя к дому. — А мне надо хорошенько выспаться, чувствую, завтра будет тяжелый день".
* * *
Душно...Темно... Почему здесь так темно? Почему я ничего не вижу? Может быть, я ослеп? Или что-то заркывает мне глаза? Например, повязка. Да-да, повязка отделяет меня от света. Надо всего лишь снять ее. Просто протянуть руку и снять...
Не могу... Давит. Неимоверная тяжесть давит. Всюду. Руки, ноги, грудь — все сжимают невидимые во тьме тиски. Почему я не замечал их раньше? Неужели привык? Но разве можно привыкнуть к чему-то подобному?
— Можно, — тихонько шепчет чей-то далекий голос. — Просто обычно для этого не хватает времени. Но привыкнуть можно ко всему. Даже к смерти.
— Что? Кто здесь? Отзовись, прошу тебя. Не оставляй меня одного!!! — еще один голос, только хриплый и надломленный, непохожий на первый. Неужели мой?
Хм, снова тишина. А я уже было начал от нее отвыкать. Видно, зря. Ну что ж, нет - так нет. Интересно, что имел ввиду голос, говоря о времени. Разве я здесь долго? Не знаю. Не могу определить. В голове какая-то муть. Ничего не могу вспомнить. Странно. Где же я?.. И кто...Я? Проклятье, никак не могу вспомнить! Но ведь я могу. Могу, я знаю!!! Надо лишь сосредоточиться. Совсем чуть-чуть...самую малость...сосредоточиться...
Боль... Дикая боль разрывает тело. Откуда она взялась? Может, пришла?.. Но почему именно сейчас?.. А может быть она всегда была здесь, но я ее не видел? Наверное, когда я стал думать, она выскочила из темноты и набросилась на меня. Она не хочет, чтобы я думал...или вспоминал? Возможно, все возможно. Но если это так, то мне надо вспомнить. Я просто обязан. Я обязан все вспомнить... Сейчас. Вот уже. Еще совсем немного...
А-а-а!!! Возвращавшаяся было память, махнула на прощанье хвостиком и безвозвратно исчезла. Причиной тому была боль, с удвоенной силой вгрызавшаяся в тело. Проклятье! Как же все-таки больно. Человек не способен такое вытерпеть! Это же настоящий кошмар... Стоп! Человек?! Значит я человек? Наконец хоть что-то. Значит, начало положено. Теперь остается всего лишь чуть-чуть поднапрячься. Самую малость...
Нет. Не выходит... Слишком душно, слишком темно... И давит. И эта боль... Они все мне мешают! Они не хотят, чтобы я вспомнил!! ОНИ все против меня!!! Но ничего, я все равно вспомню! Пусть не здесь и не сейчас, но все-таки вспомню! А сейчас мне надо выбраться отсюда. Выйти туда, где свет, где воздух, где нет боли... На волю...
Я ХОЧУ НА ВОЛЮ!!!
Выпустите меня отсюда! ВЫПУСТИТЕ!!!
Волна дикого первозданного гнева прокатывается по груди и выплескивается наружу потоком безумной ярости. Ярости, способной плавить землю и разбивать в песок скалы. Ярости отчаянной и слепой. Ярости, способной пожрать своего же создателя... И сейчас этот поток ярости с диким ревом набросился на тьму, на то, что давит и на боль. Набросился, чтобы откатиться назад и собраться для новой атаки. Еще более яростной и дикой.
В который уже раз...
* * *
— Аргх!!! — застонал от дикой боли Фиар и вылетел из сна, словно бродяга-выпивоха из королевского дворца.
Очередной сон. Очередная боль и еще одно пробуждение. Все как обычно, но что-то все-таки было не так. Что-то такое... Нет, не во сне. В окружающем мире...
"Точно! — подумал храмовник. — Что-то не так в окружающем мире. Но что?"
Парень сел на плаще и принялся внимательнейшим взглядом прочесывать сеновал, одновременно изо всех сил напрягая слух и пытаясь уловить, хоть что-то. Потратив на это минуту, храмовник начал было думать, что это ему всего лишь показалось, когда чутье опять взвыло. Чутье смогло предупредить лишь за пару мгновений до происшествия, но и этого Фиару хватило, чтобы, не поднимаясь, отскочить в сторону. А через мгновение земля вздрогнула, дом сильно тряхнуло и на то место, где только что сидел храмовник, рухнули несколько серпов и коса. Парень в который уже раз в своей жизни поблагодарил Владыку за предостережение и хотел было поднять с сена плащ. Но, делая шаг, лишь чудом сумел удержаться на ногах. Потому что земля опять вздрогнула, и дом еще раз тряхнуло. А потом еще, и еще. Старый сеновал дико скрипел и трясся, из щелей сыпалась труха, скопившаяся за долгие годы. Теперь уже забыв о плаще, Фиар счел за лучшее покинуть дом, пока на голову не рухнуло все здание, а не всего лишь пара серпов. Не убьет, конечно, но, тем не менее, приятного в этом мало.
Во дворе наблюдалась та же картина, что и на сеновале. Да, пожалуй, сейчас вся деревня едва ли не буквально ходила ходуном. Дико кричали животные в хлеву, крайне отрицательно реагирую на дрожь земли. Пожалуй, единственным, кто сейчас воспринимал все происходящее, как данность, был дед Кавка. Он просто сидел на лавочке перед домом и смотрел в даль. Никакого землетрясения для него словно и не существовало. Единственное, чем старик показал, что это все-таки не так, была фраза:
