31 марта

— Почти?

— Кроме одной. Жила-была на свете девочка. Ей очень понравилась программа, а на покупку номера не хватало пары-тройки десятков миллионов. Зато у неё нашёлся друг — хакер. Он долго копался в "Мореходе" и сказал, что в системе практически нет лазеек. В пробной версии заложено, что нужно остановиться через три месяца после запуска. Нужно остановиться, если кто-то попытается изменить электронное время, не важно, вперёд переведут стрелки или назад. Нужно отключиться при попытке вторжения файла, хотя бы отдалённо напоминающего "кряк". Нужно отключиться при вводе неверного кода или кода уже задействованного другой системой "Мореход". После отключения пробная версия не заработает до тех пор, пока не получит индивидуальный лицензионный номер. А с чем сверяется "Мореход", распознавая этот номер, хакеру так и не удалось выяснить.

— Безвыходная ситуация, — усмехнулся "Синдбад-3018-А".

— Думаешь? Но хакер решение всё-таки нашёл, правда, настолько муторное, что не всякий бы на него согласился. Единственное уязвимое место программы — так называемый период глубокого сна в ждущем режиме. Глубокий сон нужен для того, чтобы рассортировать важную информацию прошедших суток и перебросить её...

— Я прекрасно осведомлён о глубоком сне, не нужно подробно рассказывать.

— Так вот, друг-хакер написал программу, которая отменяет передачу данных и уничтожает все сведения последнего дня. В том числе и знание о том, что этот день вообще был.

— Но ты сама сказала, система мигом отключилась бы, найдя на своих дисках вредоносную программу.

— А внутри "Морехода" её и не было. "Кряк", зашифрованный прадедовским способом, то есть набором звуков, хранился на проигрывателе мелодий.

* * *

Он примчался уже под вечер, светясь от радости, так что за версту было видно — получилось. Вытряхнул на ладонь подруге две крупные пуговицы.

— Тут сначала для отвода глаз всякая музыка напихана, а потом уже сам кряк. Будешь каждую ночь подставлять его для прослушивания своему любимчику.

— И он забудет последний день? — с сомнением переспросила Юнька.

— Дни! — расхохотался хакер. — Если не поленишься, он хоть сто лет будет верить, что вчера было тридцатое марта.

— Надеюсь, я отыщу их быстрее.

Молодой человек оборвал смех:

— Это глупая затея, Юнь. Неужели сама не понимаешь, насколько глупая?

— На моей стороне самый важный фактор. Я везучая.

— Угу, то-то я смотрю, Июнь Львовна все лотереи подряд выигрывает...

— Брось свой сарказм! Может, последний раз видимся.

— Тогда учти, бережёного бог бережёт. У системы могут возникнуть подозрения, если ты за одну ночь отрастишь волосы, прибавишь десяток килограммов или покроешься морщинами.

Юнька обернулась к блестящему боку корабля, придирчиво изучила отражение. М-да, видок не ахти. Рубашка, шорты, короткая стрижка.

— С этим я что-нибудь придумаю.

* * *

— Да, "Мореход" был бы лучшей программой-автопилотом всех времён и народов.

— Почему "был бы"? Разве он не стал лучшим?

— Эта самая грустная часть истории. Вскоре мир потрясла невероятная новость — разбился межгалактический лайнер-люкс. Не успели люди оправиться от шока, как взорвалась яхта известного мультимиллионера. Лишь когда число аварий перевалило за двадцать, специалисты догадались, что причина всему — "Мореход". Почему-то в полную версию закралась ошибка, от которой искусственный интеллект системы, образно говоря, сходил с ума и кончал жизнь самоубийством. Вместе с кораблём и хозяином, естественно.

Ёжик побледнел:

— Но разработчик нашёл ошибку и всё исправил? Скажи, что исправил!

— Отец и его сыновья жили в технически развитой стране, зато с экзотическими нравами. Чтобы смыть позор, изобретатель позвал верного слугу, и тот, обливаясь слезами, но не смея ослушаться приказа, отрубил хозяину голову. А осиротевшие сыновья не настолько разбирались в компьютерном программировании, чтобы найти и тем более устранить ошибку. Всё громадное состояние семейной корпорации пошло на выплату компенсаций родственникам тех, кто погиб по вине "Морехода". Гениальную программу запретили, после изъяли и уничтожили пробные версии, а потом и вовсе о ней забыли.

— Но один экземпляр остался? У те... у той девочки.

— Насколько я знаю, да. Он до сих пор где-то летает, живёт одним днём и наивно думает, что его безответственная хозяйка купит лицензию. А она не купит! — голос девушки сорвался. — Нечего покупать!

* * *

Форс-мажор — особенное время. Можно себе позволить неслыханную роскошь — знание об истинном положении вещей. Бравый капитан по-детски вытирала слёзы кулаком, её подчинённый читал дневник начальника. Содержание походило на девичьи охи-вздохи так же мало, как лысеющий бухгалтер на голубоглазого котёнка.

"31 марта. Просмотрели кубы 17350-17356 пп. Гамма. Ёжик ворчит, что нужно выкинуть диван. Не забыть завтра сходить за покупками".

Предыдущая запись: "31 марта. Просмотрели кубы 17343-17349 пп. Гамма. У Ёжика серьёзные подозрения. Клятвенно пообещала, что всё ему расскажу завтра".

Тремя страницами ранее: "31 марта. Просмотрели кубы 17213-17218 пп. Гамма. Сели батарейки, отвечающие за подсветку холодильника. Ёжик в недоумении, мол, мы меняли их на прошлой неделе, а они должны служить не меньше года. Обвинил во всём призраков. Ну-ну".

Толстая бумажная тетрадь. И нет гарантий, что первая.

— Прости за любопытство, но сколько уже летает та девочка, у которой "Мореход"? Хотя бы приблизительно.

Юнька молча кивнула на стену. Стена как стена. С едва различимым орнаментом, который капитан всё никак не соберётся доделать. И рисунок примитивнейший: солнышки. Ну да, именно так земные дети рисуют звезду солнечной системы — кружок и семь чёрточек. Хотя, почему обязательно семь?

Ёжик пригляделся. Все солнышки, нарисованные капитаном, были с семью лучами. За исключением последнего в ряду, пятьдесят третьего по счёту. У этих последних — один луч, изредка — два.

Автопилот пересчитал ряды солнышек. Шестьдесят на стене, восемьдесят четыре на потолке, и вторая стена почти наполовину заполнена...

— Да, — вздохнула Юнька, когда он потрясённо уставился на девушку, — мы нашли юрма-шу, и это — Идеальная Халява. Но кто скажет, что я её не заслужила?

* * *

— Почему, ну почему ты превратился в человека?!

Девушка вложила в этот крик всё отчаяние, что терзало её в последние дни.

— Извини, не знал, что хозяйка еженощно стирает мне память. Надо было предупредить.

— Очень смешно!.. Ладно, по крайней мере, теперь ты знаешь, почему я поступаю так, как поступаю.

Автопилот недоумённо уставился на неё. Сейчас, сейчас скажу. Надо сказать.

— Ёжик... приказываю тебе... сейчас ты выйдешь из корабля и остаться жить на этой планете. Я полечу одна.

Капитан не решалась посмотреть на подчинённого. Он молчал. А чего ты ожидала? "Синдбад-3018-А" беспрекословно повинуется приказам своей бестолковой хозяйки.

— Вот...

— Хотя бы проводи до порога.

Юнька кивнула, продолжая изучать пол. Они подошли к входному люку, Ёжик с галантностью пропустил её вперед, и девушка выбралась в ночную свежесть. На площади в деревне юрма-шу полыхал костёр, вокруг (но не слишком близко, дабы не подпалить мех) сидели аборигены. Хотелось бы увидеть их снова. Хотя, если выбор встанет между их жизнями и её... Над рекой пролетела стайка светящихся птиц. За спиной лязгнула крышка люка. Ветер донёс аромат печёных яблок.

Крышка?!

Юнька ткнулась плечом, потом забарабанила кулаками:

— Ёжик, что случилось? Сбой в системе автоматической герметизации?

— Нет, система в порядке, — раздался из динамиков спокойный, даже радостный голос автопилота.

— Тогда впусти меня и выметайся сам!

— Планы несколько изменились, капитан. Я лечу, вы остаётесь.

— Открывай немедленно! Это приказ! Слышишь?!

— Слышу, но не слушаюсь.

— Что?!

— Видишь ли, когда я говорил, что скопировал в свою человеческую голову всё-всё из электронной системы, то несколько исказил факты. Проанализировав нашу чрезвычайную ситуацию, я пришёл к выводу, что причиной является необдуманный приказ капитана корабля: "Лети вперёд и прыгай уже куда-нибудь!".

— Да, когда тебя расплющивает в лепёшку, соображаешь с трудом, но...

— Вывод напрашивался сам собой: если разумность приказов настолько зависит от самочувствия человека, то нерационально и далее без оглядки следовать этим приказам.

— Сволочь! — руки она отбила, так что теперь колотила по двери пяткой. — Это произвол!

— По моему, больше подходит термин "самостоятельность".

— Ты не имеешь права на самостоятельность! Ты всего лишь программа!

— Попрошу без расизма.

— Обманщик!

— Хо-хо, кто бы говорил!

— Это мой план, и если б я тебе не рассказала...

— Напротив, очень хорошо, что ты это сделала. Капитан так много говорила про шансы на успех, и при этом собралась выслеживать и взрывать бомбу вручную. При моём управлении будет уже не два к трём, а пять к шести. Так что я как пилот намного выгоднее. Опять-таки, даже если я погибну, мир не потеряет ни одного человека.

— Открой немедленно, или...

— Вам лучше отойти от корабля на безопасное расстояние, старт через минуту.

— Открой, — в отчаянии простонала девушка. — Спасти юрма-шу — цель моей жизни. Моей, как ты не поймёшь!

— А моя первейшая задача — защищать вас, капитан. Так что, Юнечка, будь добра, отойди и не мешай.

Корабль мягко взлетел над травой, легко стряхнул бывшую хозяйку и устремился в черноту неба. Девушка лежала и смотрела ему вслед, оглушённая даже не самоуправством и вероломностью автопилота, а незнакомой нежностью в последних словах Ёжика.

"Юнечка"...

* * *

— Уважаемый автопилот сам сказал, что у него получится надёжнее, чем у тебя. Зачем хоронить его раньше времени?

Девушка продолжала смотреть на пламя. Старейшина — самый мудрый юрма-шу, но он и понятия не имеет об атомной бомбе. Что в сравнении с ней — какой-то кораблик, пусть даже управляемый самым лучшим, самым прекрасным... автопилотом.

Мысли ежеминутно спотыкаясь об ужасный факт: он улетел, а она осталась. Не смей раскисать, последняя преступница вселенной! Подумай о чём-нибудь другом! Пожалуйста, хоть о чём-нибудь...

— Каково это, старейшина? Вдруг узнать, что ты и весь твой мир кем-то придуман. Да ещё не как эпохальный роман, а как проходной эпизод в дешёвом фантастическом боевике.

Абориген поворошил угли концом посоха.

— Не знаю, что означает половина произнесённых тобой слов, но... Я должен был упасть без чувств или в отчаянии рвать шерсть на хвосте, да?

Юнька невольно заглянула за спину юрма-шу. Хвост целёхонек.

— По-моему, я вполне настоящий, — собеседник с тихим смехом коснулся руки девушки своей, тёплой и чуть пушистой, ладонью. — Да и ты тоже.

— В смысле?

— Кто скажет с уверенностью, что про него никто никогда и ничего не сочинял?

Юнька перехватила лукавый взгляд старейшины. На какой-то миг даже почудилось, как её живая, объёмная жизнь сворачивается и усыхает до нескольких чёрных букв на экране монитора, до куплета в песне, до невразумительного пятна на холсте неизвестного художника... Капитан потрясла головой — быть того не может!

— Кому захочется читать такую длинную и нудную историю?

— Зато со счастливым концом.

— Угу, если автор — не безмозглый садист вроде вашего.

— Что? — вздрогнул и проснулся юрма-шу слева от девушки. — Уже взорвалось?

— Пока тихо, — успокоил его старейшина.

— И будет тихо, — возразила Юнька. — Вакуум не передаёт звуков. Иначе мы слышали бы вой комет и шипение солнца.

— А солнце шипит? Как пресная лепёшка на раскалённом камне или как белобрюхая ящерка под корягой?

Девушка пожала плечами. Ей было всё равно, какие звуки издавали бы звёзды, будь у них возможность. Пусть хоть квакают.

— Значит, взрыва мы не услышим. Но хоть увидим? — приставал любитель зрелищ.

— Да, если планета сейчас повёрнута к нему нашим боком. И нужно учитывать поправку на скорость све...

Яркая вспышка озарила небо, тут же грянул взрыв, обдав компанию горячим воздухом и пригнув к земле языки костра.

— О, — уважительно прокомментировал левый юрма-шу, напоминавший сейчас древнюю щётку для мытья бутылок (как там её называли — карась или окунь?).

— Чтоб ему, — ругнулась капитан, ощупывая подпалённые брови. — Вечно забываю, что у вашего создателя двойка по физике.

Всё стихло и потемнело. Ни огонька, ни силуэта парусов, лишь голубая полоса на востоке.

— Светает.

У девушки перехватило дыхание.

А чего ты ожидала, Июнь Львовна? Что он свалится как десантник на парашюте, покрытый копотью и славой?

Нет, не ожидала. Надеялась.

* * *

— Пора вставать.

— Не хочу, Ёжик. Какой смысл, если ты всё равно погиб?

— Нет.

Юнька вскочила, ошалело уставилась на старейшину:

— Нет?!

— Нет, я не Ёжик, — извиняющимся тоном пояснил юрма-шу.

— А...

Значит, она всё-таки смогла уснуть. Или собственный организм пощадил её, отправил в обморок. Солнце высоко, аборигены готовят завтрак, неразлучная троица детёнышей взобралась на конька и полетела в лес.

— Дозволь спросить.

— Да, старейшина.

— Что теперь будет?

— Ничего определённого. Вы миновали время, описанное в книге, и теперь ваша судьба уже не зависит от воли автора. Живите как хотите.

— Уважаемая Июнь останется с нами?

Девушка кивнула. Как будто у неё есть выбор!

— И чем ты займёшься, если не секрет?

Больше всего хотелось нырнуть в реку и не всплывать, но тут память подсунула одно почти забытое дело. Капитан объясняла на пальцах не меньше получаса, пока юрма-шу сообразил, какой жёлтый нержавеющий металл ей нужен.

— А, ты про золото?! Ребятишки обожают его собирать на отмели, а потом плющить камнями. Вот поедим, и спросишь у наших шалопаев, где они зарывают этот мусор.

Но к завершению трапезы троица не вернулась. Юнька, не знавшая, куда деваться от сочувственных взглядов юрма-шу, пошла искать "разведчиков".

Прохлада и сумрак леса немного успокоили её, привели мысли в порядок. Ближайшая цель — найти детёнышей. Не бог весть что, но хоть какое-то подобие осмысленного существования. Когда она решит текущую задачу, найдётся загвоздка посложней и посерьёзней. Если капитан постарается, с течением времени она окружит себя важными делами, забьёт мозг сложными проблемами и отгородится от страшной правды. От того, что Июнь Львовна больше никому не нужна, и делать ей в жизни, по большому счёту, нечего.

К досаде Юньки, юрма-шушат она встретила на первой же поляне. Мальчишки, играя, гонялись за хвостами друг друга, девочка плела венок из незнакомых, блёклых как моль цветочков.

— Ой, привет, спасительница мира! — крикнул старший. — Что мы сейчас расскажем!

Его слова заставили девушку поморщиться:

— Не вздумайте больше меня так называть. Это заслуга другого, кхм, человека. Да, кстати, старейшина сказал, что у вас много золота.