Выбор ведьмы.

И тут во мне вспыхнул гнев сменивший апатию, и я не поняла, откуда только силы взялись.

— Ты думаешь, я не знаю, что ты чувствуешь? Не знаю какого это, потерять семью из-за чужой жажды крови? Тогда ты глуп! — закричала я на него. — Посмотри и порадуйся, что ты не видел как она убила твою семью! — воскликнула я, бросая в его сознание страшные картинки.

— Папа! — кричала я, маленькая девочка, стоя на первой ступени лестницы, пока моего отца разрывало на кусочки у меня на глаза. Он кричит, а от его тела во все стороны хлещет кровь, попадая и на меня. Мама хватает меня на руки и бежит в сторону двери, но в следующий миг падает, а с ее ног пропадает кожа и мясо, оставляя голые белые кости и лужу крови.

— Джейне беги! — кричит она, отпуская меня, но я не могу пошевелиться, с ужасом глядя на мать, а тень тетки приближается к нам.

Дальше безумный крик матери, запах горелой плоти, кровь, стекающая по моему лицу, и тихий такой вкрадчивый голос.

— Пошли, дорогая, нам уже пора. Скоро рассвет.

— Я не хочу! Мама. — всхлипываю я, глядя на останки родителей.

— Заткнись глупая девчонка! — встряхивает меня как куклу тетка.— Твои родители чуть не сгубили тебя! А я тебя спасла! Ты мне еще спасибо потом скажешь! Пошли я сказала!

— Нет пусти! Не хочу!

Но она тянет меня вперед. Я падаю, и все равно она тащит меня. Я уже не знаю, чья кровь на мне родителей или моя. Мне больно, но она все равно движется вперед, не ослабляя хватку и уводя меня все дальше и дальше от дома.

И вот я снова смотрю в глаза своего хозяина, видя ужас в их глубине.

— Так что не смей говорить мне о боли! Тебя там не было и радуйся! А теперь вали отсюда! Свое удовольствие сегодня ты на уже получил!

Он встал, и быстро вышел, ничего не говоря, а я снова упала на кровать, ощутив полную потерю сил, и тут же почувствовала нежное прикосновение.

— Что еще? — даже не пытаясь открыть глаза, спросила я.

— Одевайся! — велела мне Марта.

— Зачем? — и не подумав пошевелиться, поинтересовалась я.

— Я хочу тебе кое-что показать. Давай быстрее. Жду тебя в прихожей.

Тяжело вздохнув и понимая, что в покое меня не оставят, я быстро оделась и вышла в прихожую.

— Пошли. — открыла дверь Марта.

— Куда мы?

— Я хочу чтобы ты кое-что увидела.

— Это вы уже говорили, что именно? — напряглась я.

— Просто пойдем, и ты все увидишь.

Мы шли медленно в сторону школы, и я решила, что сейчас самое время предупредить ее.

— Я больше не пойду в школу. — сообщила ей я.

— Пойдешь. — даже не взглянув на меня, ответила женщина, проходя мимо учебного здания — Твоя мама хотела, чтобы ты получила лучшее образование.

— Вы знали мою маму или говорите лишь бы сказать? — уточнила я.

— Знала.

Я замерла, уставившись на прямую спину женщины. Она продолжала идти и мне ничего не оставалось кроме как догнать и спросить:

— Но как? Откуда!

Марта посмотрела на меня и свернула в сторону дома, мимо которого мы как раз проходили.

— Посмотри.

Я уставилась на дом и тут же его узнала.

— Джейне, просыпайся крошка мы дома! — знакомый шепот над ухом, легкое прикосновение к щечке поцелуй в лоб.

Пусть спит, я возьму ее на руки. — отвечает отец.

Меня подхватывают на руки и несут куда-то. Я открываю глазки, тру их кулачками и вижу этот дом, только на улице велосипед и мои игрушки, а еще яркое солнце, освещающее все вокруг своим теплом.

— Твой отец был членом совета кланов. Однажды он влюбился в девушку, женился, и даже смог оправдать ее связь с кланом 'черной крови'. Девушка родила ему дочку, которую назвали Джейнери Ифигения Мария Вайттерра. 'Рожденная сильной' — именно так назвала тебя мать, Джейнери, и попросила свою подругу и крестную мать позаботиться о тебе, если ее семья доберется до нее. Только увы я не смогла. Когда я добралась до дома, твои родители были мертвы, а от тебя ни осталось и следа. Все это время я могла только искать и молиться, чтобы ты была жива, и в тебе осталось хоть что-то человеческое. А когда нашла... — она замолкла на миг, закрыв лицо руками. — Когда я тебя нашла, мне пришлось воевать с собственным мужем, чтобы он тебя не убивал, но я проиграла, прости меня за это.

В ее голосе было столько печали, что я просто не могла ее слушать, так же как не могла смотреть на этот дом, где прошли счастливые мгновения моего детства. Но как бы мне не было больно, я не могла отвезти взгляда. Этот дом манил меня к себе, и я не могла сдержаться и не подойти ближе.

Медленно я подошла к двери и попробовала ее открыть. Она была не заперта. Войдя в дом, я старалась не смотреть на пол, боясь увидеть кровь родителей вокруг себя, так как первый этаж навсегда стал для меня символом смерти я пошла к лестнице на второй. Меня тянуло туда наверх... К спальням, где столько хороших воспоминаний.

Поднялась по лестнице и толкнула первую дверь. Моя детская. Включила свет. Странно, дом не жилой, а электричество работает. Господи, о чем я думаю! Оглянулась вокруг, изучая свою бывшую комнатку.

Тут все как я помню. Все розовое и в кружевах. Куклы, сидящие на своих места. Моя кроватка, укрытая розовым одеялом с вышитыми маминой рукой цветами. Столик, где все так же сиротливо лежат фломастеры и раскраска, которую я раскрашивала, когда пришла тетка и... Дерево жизни на окне. Мама с раннего детства приучила ухаживать за ним. И сейчас видя, как оно тянется листочками вверх, я испытала что-то сродни шоку.

'Помни, Джейне, как ты относишься к нему, так и оно будет встречать тебя каждое утро. Это дерево хранит в себе то, что ты в него вложишь. Любовь, доброту и сострадание или гнев, презрение и зависть. Давай ему лучшее, и оно ответит тебе тем же!' — голос мамы звучал будто наяву. И я никак не могла отделаться от мысли, что если сейчас повернусь, увижу ее рядом с собой.

Оглянулась и никого не увидела, кроме Марты в дверях.

— Кто за ним ухаживал? — спросила я, указав взглядом на дерево.

— Я. Если хочешь, мы заберем его к нам.

— Нет, пусть будет тут. Я буду приходить, и ухаживать за ним сама.

Она кивнув, а я вышла из комнаты и открыла дверь в спальню родителей.

Щелкнул выключатель и зажегся свет. Зеленые стены, мебель и кровать встретили меня. Тут было уютно, как в детстве и я снова окунулась в прошлое.

Вот я маленькая тихонько крадусь к двери. Мне года четыре, не больше, вот толкаю дверь и тут же вижу спящих родителей. Папа обнимает маму под одеялом и мне хочется, чтобы он и меня обнял. Забираюсь на кровать и лезу между родителями.

— Пливет! — радостно объявляю я о своем присутствии, когда мама открывает глаза и смотрит на меня.

— Привет, проказница моя. — улыбается она мне устаивая меня между собой и отцом, а папа тут же обнимает нас обоих. Я лежу укутанная их теплом и лаской и засыпаю от удовольствия

Когда просыпаюсь оба родителя смотрят на меня с любовью и только тут я замечаю что они оба раздеты.

— А почему вы голые? Вы мыться соблались? — задаю я детский вопрос, совсем не зная законов взрослой жизни.

Папа смеется, а мама краснеет. Потом смотрит на мужа, будто ища помощи и снова на меня. И наконец, будто подбирая слова, говорит:

— Нет, милая, мы просто встречали аиста. Он прислал нам ребеночка, ты же хотела братика или сестренку правда.

Секунду я удивленно смотрю на родителей, а потом радостно бросаюсь на шею к матери.

— У меня будет братик или сестленка! Ула! — я прыгаю по кровати, а потом, наконец задаю главный вопрос — а когда?

— Через семь месяцев, солнышко. — отвечает мне отец, и погладив мамин живот, шепнул мне на ушко — Но ребеночек уже тут. Если хочешь, поздоровайся с малышом.

— Пливет! -поцеловала я мамин живот, а потом задумалась. — Тетя Марта говорила, что когда ребеночек в животике надо хорошо кормить его маму. Пошла я приготовлю завтрак.

И бросилась в свою комнату одеваться, а на пороге комнаты услышала мамин голос.

— Думаешь, она рада? — спросила с тревогой мама.

— Конечно, глупая! Пойду я помогу ей с завтраком, пока она кухню не разгромила. — смеясь ответил отец.

— Иди... Но все же надо было как-то иначе сказать. — в голосе мама недовольство и в то же время облегчение.

— Она рада и у нас все будет хорошо, поверь мне...!

Дальше я не слушаю, счастливо убегая на кухню...

— Их больше нет. — шепчу я, еле сдерживая слезы. Ребеночку не суждено было родиться. Он умер вместе с матерью.

— Ты их помнишь? — спрашивает Марта.

— Отрывками. Сильнее всего их смерть, но есть и счастливые моменты, только как же больно вспоминать.

Я не могу выразить чувства словами, я просто их любила, а теперь их нет.

— Они тебя очень любили и не хотели тебя оставлять. — Марта нежно прикоснулась к моему плечу.

— Я знаю. У них просто не было выбора. — присаживаюсь на кровать надеясь почувствовать мамин запах, но его нет. Тут уже ничего не осталось от моих родителей, кроме вещей и моей памяти.

Она кивнула, а потом подошла к маминому комоду и что-то достала. Повернулась ко мне, и я увидела что-то квадратное черное.

— Она просила, если что, отдать его тебе. Это ее дневник. Я думаю, что ты захочешь почитать его.

— Спасибо. — я взял из ее рук толстую тетрадь в кожаном переплете.

— Я пожалуй пойду. Буду ждать тебя дома.

И она ушла. Я слушала, как скрипят половицы там, где она ступает, а потом все стихло. Посмотрела на дневник. Затем трясущимися руками открыла первую страницу. А там надпись:

'Здравствуй, моя проказница!

Твоя мама.' !

Я читала мамин дневник всю ночь, а на рассвете вернулась в дом главы совета кланов с решением выстоять все и продолжить род моего отца и матери. Они заслужили чтобы их помнили. Заслужили чтобы их кровь текла в новых поколения детей Вайттерра. И никто не изменит моего решения. Ни Люк, которого я люблю больше жизни, ни избалованные детки-ведьмы, ни сама жизнь. Я справилась со старухой, убившей мою семью, справлюсь и с этим. Да будет так!

8

С того дня прошла еще неделя. В школу я вернулась через два дня. Я и сама не знаю как, но стоило Шону узнать детали произошедшего и полетели головы. Досталось всем. Учителям за то, что не остановили, деткам за то, что издевались и даже Люку за то, что смотрел и не вмешался. В результате, наказания я не получила и на третий день явилась в класс.

Едва зайдя в помещение, я с удивлением заметила перемены. Самой заметной из которых было отсутствие Сандры возле Люка. Более того, место было свободным, в то время как место где я сидела ранее, было занято каким-то парнем. Замерев в дверях, не зная куда идти, я на автомате посмотрела на Люка и тут же услышала:

— Садись уже! — в голосе холод и недовольство, во взгляде гнев и раздражение.

Пожав плечами, я послушно села, не зная чего ожидать, но к моему удивлению меня будто игнорировал, и это меня устраивало.

Первые три урока прошли в спокойствии. А потом случился новый инцидент. Выйдя из класса на большой перемене, я решила пообедать и пошла в столовую, только школа у нас замысловатая и, как следствие, стыдно даже признаваться, я потерялась. Бредя по пустому коридору, я услышала женский вскрик и бросилась туда, а войдя в класс, в ужасе замерла.

Над полом, вниз головой, висела девушка, с ужасом глядящая на парня с ножами. Я видела его в классе, но имени не знала и вот уже вижу, как он замахивается и бросает первый нож. Но прежде чем я успела вмешаться, нож полетел в сторону. И тут же полетел следующий, и снова в сторону, только теперь я заметила, что девочка просто отклоняет ножи. Но почему не защищается? Кто она? И почему терпит? И главное, почему никто не вмешается? Оглядевшись вокруг, я поняла, что тут собралось несколько классов ведьм и что самое страшное — они все наслаждаются сценой.

— Эй, а глаза ей прикрыть слабо! — кричит кто-то. — Или твоя Мэвл слабачка!

И тут я поняла. Она такая же как я, и если Люк позволит, я буду точно в таком же состоянии.

— Она все может! — парень с ножами ответил гордо, и тут же бросил шарф. — Вот завяжите ей глаза.

Девочки закрыли глаза, и снова полетел нож. Только теперь она еле успела его отклонить.

— Эй, так не честно! — тот же голос, что и предложил закрыть ей глаза, отследив взглядом, я увидела своего бывшего соседа по парте — Она же видит нож! Вот, закройте этим.

И поверх, и без того зеленого платка, завязали лицо черным. В результате, лицо девушки было почти полностью скрыто платками. Я до конца надеялась, что он не бросит, но нож снова полетел в девушку. А дальше время будто остановилось. Я с ужасом поняла, что она не может его отразить. Это вызвало ярость во мне и тут же нож замер в миллиметре от ее лба.

Очень медленно я повернула его в сторону бросавшего, и тут же нож с огромной скоростью полетел в него. А дальше в мою магию вмешались. Кто-то очень сильный вырвал нож из моего магического воздействия и в последний момент отклонил его в сторону.

Резко повернувшись в сторону, откуда шла сила, я увидела Люка. Он сидел на подоконнике, упираясь подбородком о колено, и смотрел прямо на меня.

'Почему?' — спросила я мысленно — 'Он это заслужил!'

'Это не значит, что его надо убивать!' — услышала я полный гнева ответ — 'Не заставляй ограничивать использование тобой магии!'

'Значит ему можно все! А как же эта несчастная девочка? Чем она виновата!...'

'Это не тебе решать! Ее хозяин сам принимает решение!'

Ответить я ему не успела.

— Люк, твоя Мэвл пыталась убить меня! Я требую наказать ее!

— И не подумаю, Атли. Ты этого заслужил. Более того, я сам собирался вмешаться только не так кроваво.

Все молчали, а я не верила своим ушам. Он только что рычал на меня, а теперь вдруг защищает.

— Но... — попытался возразить блондин

— Хватит, Атли! Мой тебе совет — не спорь. Я ее еле сдерживаю, а между прочим с ведьмой крови лучше не ссориться, разве ты этого не знаешь? — усмехнулся Люк вставая с подоконника и направляясь к выходу — Не трогай ее если жить хочешь и держись от нее подальше, она умеет и любит убивать одним взглядом! И честно говоря, я презираю сам себя за то, что сохранил ей жизнь.

С этими словами Люк ушел. А те, кто еще секунду назад смотрели на Люка, вдруг уставились на меня полными ужаса глазами. Девушка упала на пол. Атли развернулся и пошел прочь со словами:

— Овит, пошли!

Девушка послушно встала, сняла платки и пошла следом за своим хозяином. В какой-то момент наши взгляды встретились, и я увидела робость, благодарность и страх. Пара ушла, а вслед за ней потянулись и остальные. Наконец я осталась одна и только в этот миг поняла, что он сделал. Да, он защитил меня, но он же меня и изолировал, ведь назвав меня ведьмой крови, любящей убивать, он как бы предупредил, что я опасна и теперь я буду изгоем. Меня будут бояться и не только меня, но и Кеси.