Курляндский гандикап

— Ваша светлость, — тоже вспомнил правила приличия король. — Вы поддержали узурпатора? Я пленен?

— Нет. Пока нет. На самом деле я еще не определился, кого мне поддерживать. Это будет зависеть от вас, ваше величество. И от того, как мы сумеем договориться, — не стал юлить я.

На самом деле время для витиеватых объяснений было неподходящее. Вильгельм на всех парах двигался к Лондону, и у Якова остался последний шанс его остановить. Если король прохлопает и эту возможность... то будет сам себе злобный Буратино. А я попытаюсь договориться с Вильгельмом. Хотя это, конечно, нежелательный вариант.

Отогревшись в палатке и выпив фирменной курляндской настойки, Яков стал мыслить более адекватно. В принципе, он вовсе не собирался отказываться от английской короны. Напротив. Хотел собрать сил и вернуть себе престол. Вот только за помощью его величество планировал обратиться к Людовику XIV. А нам такого счастья было не нужно. Пришлось проводить с Яковом разъяснительную беседу по поводу того, что каждое государство соблюдает только собственные интересы. Благо, Луи весьма этому способствовал — по совету "доброжелателей" сделал очередную попытку оттяпать английские колонии.

Впрочем, Яков Стюарт не был глупцом. И прекрасно знал цену Людовику. Французский король уже подвел его, не оказав помощь тогда, когда это было нужно — перед вторжением Вильгельма. А ведь с его стороны требовалась только небольшая угроза Голландии. И Вилли не покинул бы родных берегов. Как на мой взгляд, так авантюра Оранского вообще была довольно рискованной. И подозреваю, Вильгельм затеял ее потому, что точно знал — Якова предадут, а Франция не вмешается. И это знание говорит о многом.

На мое счастье, английский король бежал не с пустыми руками. И я говорю даже не о ценностях, которые он с собой прихватил (хотя для спонсирования сторонников это не помешает). При Якове были довольно важные бумаги — патенты для новых шерифов, приказы о созыве парламента и большая королевская печать. Последнюю, кстати, его величество намеревался выбросить в воду. Словом, к тому моменту, как я встретился с Яковом, он находился как раз в том состоянии, что готов был принять любую помощь и согласиться на любые условия, чтобы вернуть себе корону. На это я и рассчитывал.

Договориться с частью королевской оппозиции не составило труда. Я сильно заранее готовил почву для своих действий. Вопреки более поздним утверждениям историков, в их лагере вовсе не было единства. И далеко не все были настроены радикально против Якова. Да, не хотелось им абсолютизма. Но кто упрекнет их в желании порулить страной в своих интересах? У меня в Курляндии таких желающих тоже было пруд пруди. И если бы я начал бороться с ними в стиле Якова, то тоже поимел бы немало проблем. Зачем торопиться? Пришел к власти — укрепись. Найди союзников. Поставь на все посты верных людей. А потом уже начинай давить врагов. Желательно тайком и поодиночке. Ссорь, оказывая выборочные благодеяния, опутывай кредитами, и займи их делом!

Яков, в конечном итоге, тоже осознал, что нужно договариваться. Вот только поздно. Поезд ушел. И теперь ему придется принимать чужие условия. Но если насчет парламента король хотя бы соглашался подумать, то мое личное требование вогнало его в ступор. Я хотел, ни больше ни меньше, получить контроль над Ирландией. И готов был рассмотреть разные варианты сотрудничества с Яковом. Мало того, в Ирландии я тоже почву заранее подготовил. Нашел влиятельных людей, обрисовал им перспективы самостоятельного плавания и вышел на самых безбашенных последователей идеи независимости. Не скажу, что переговоры прошли гладко, но для них из двух бед курляндская оказалась предпочтительнее.

Изначально, разумеется, я выдвинул Якову самое наглое требование — корону для себя, любимого, и полную свободу от Англии. Яков взвился, как будто его ужалили в неприличное место. И начался жаркий торг. За помощь против Вильгельма король Англии обещал мне денег (где, интересно, он столько возьмет), вечную дружбу (на фига она мне сдалась) и заключение очень выгодного союза между нашими странами (а то я не знаю, как быстро это все отменить можно). Я стоял на своем. Дескать, в отличие от другого зятя, я прошу не корону всей Англии, а готов Ирландией удовлетвориться. Потому как бесплатно помогать не согласен категорически.

У меня даже хватило наглости припугнуть английского короля — дескать, могу обменять его королевское величество на ирландскую корону у Вильгельма. Хотя последнего не хотелось. Вильгельм, даже если действительно отдаст мне Ирландию, то ненадолго. А я не уверен, что сумею защитить свои новые земли в случае войны с ним. А вот Яков будет постоянно нуждаться в моей защите, поскольку врагов у него останется очень много. А со временем их будет становиться все больше и больше. Договариваться его величество не умеет и уметь не хочет.

Надо отдать Якову должное — держался он до последнего и торговался отчаянно. Так что я сделал вид, что готов ему уступить. Собственно, я примерно представлял, что могу получить на самом деле, но, как известно, чем больше запросишь, тем больше получишь. А наглость города берет. Так что все мои уступки были заранее продуманы. И постепенно вырисовывалась довольно интересная картина. Во-первых, корону Ирландии получала моя супруга, а я становился консортом (если учесть, в чьих руках будет реальная власть — наплевать и растереть. Меня никогда не привлекала внешняя мишура). Во-вторых, получала Анна корону только для себя, то есть, не могла передавать по наследству. После ее смерти корона и Ирландия должны были вернуться потомкам Якова.

На последней формулировке я буквально настоял. Под предлогом того, что случиться может всякое. Дескать, корона может и ко внуку перейти. Его величество согласился, а я порадовался, поскольку и моя супруга, и ее дети тоже являлись потомками Якова. Так что когда придет срок, нарушение соглашения будет выглядеть вполне законно. А я, безусловно, собирался его нарушить. На Ирландию у меня были большие планы — прежде всего, в качестве запасного сельскохозяйственного аэродрома (помнится, к 1710 году в Европе бушевали голод и чума), ну и как удобная площадка для размещения флота страна вполне годилась.

Безусловно, в будущем в Ирландии появятся и свои академии, и свои заводы, но это дело не одного года. И уж точно, я не собираюсь потом отдавать страну, в которую будет вложено столько средств и усилий. Так что корона для Анны — это то, что я готов был терпеть только временно. Не говоря уж о том, что Ирландия пока останется в статусе английского вассала. Впрочем... в данном случае вассалитет был даже более щадящим, чем в свое время у Курляндии. Я должен был поддерживать Якова на престоле и помогать ему подавлять оппозицию, буде она опять взбунтуется.

Шкуру неубитого медведя мы делили почти до утра. И неизвестно, сколько бы еще продолжался спор, если бы нам не сообщили, что Вильгельм движется к столице. Яков тут же перестал упорствовать, подписал все нужные документы, и теперь дело было за мной. Благо, я как раз привез с собой специалистов по военному делу. Ну не самому же мне нестись с мечом наперевес! Суворов из меня, если честно, тот еще. Я уж займусь более привычным делом — обеспечением операции. И организацией наемников, которые должны были создать проблемы со снабжением войску Вильгельма.

Самым главным военным специалистом стал, разумеется, мой брат Александр, который не отказался размяться и попробовать свои силы против Вильгельма. А вторым — муж моей старшей сестры, принц Гомбургский. И разумеется, я позаботился об антирекламе Вильгельма. Причем с учетом не слишком большой грамотности населения. Яркие плакаты с доходчивыми рисунками и минимумом текста обвиняли принца Оранского в агрессии, перешедших на его сторону аристократов в предательстве, и обещали всевозможные блага тем, кто вступит на защиту законного короля Якова.

В итоге, нам удалось собрать армию в 25 000 человек. Это были и собственно войска Якова (оставшиеся после разгрома и собранные в единый кулак), и добровольцы, и наемники. Последних оказалось довольно легко набрать — они помнили мою щедрость и неплохие условия службы. Полагаю, когда вести о начавшейся заварушки дойдут до Европы, к нам присоединиться еще несколько любителей повоевать. И нет, меня не пугало, что сил у Вильгельма было чуть ли не в два раза больше. Поскольку вместе с войском прибыли усовершенствованные пушки. А среди моих солдат находились умельцы, виртуозно владевшие скорострельными ружьями и уже имевшие опыт по выбиванию руководящего состава.

У меня было дикое искушение опробовать в этой заварушке пули Нейслера. Прямо руки чесались. Однако я сумел удержаться. Рано, рано такие вещи вытаскивать. Вильгельм далеко не дурак, он быстро разберется, что к чему, и к 1700 году этими пулями будет вооружена вся Европа. Мне оно надо? Да обойдусь! Тем более, что мною было придумано несколько военных хитростей. Да и в лагере Вильгельма было, как говориться, "все не так однозначно". Некоторые перебежчики готовы были вернуться и делать вид, что просто шпионили в стане противника. И я не скажу, что меня это сильно удивляло.

Даже те "семеро бессмертных", которые отправили Вильгельму приглашение прийти в Англию с войском, не указали в тексте своих подлинных имен, скрыв их за цифрами. Безусловно, штадхаудеру было известно, кто есть кто, но сам факт... Какой патриотизм? Какие убеждения? Какой подвиг во имя Англии? Собственная выгода, и ничего больше. А если шкурные интересы совпадают с интересами страны, так можно себя еще и героем почувствовать.

Понятно, что Яков таким соратникам не доверял. Так же, как и мне. И это было взаимно. Надеяться на честное королевское слово — полный идиотизм. Так что у меня был дополнительный план. Впрочем, для начала требовалось одержать хотя бы одну победу над Вильгельмом. А то уже Лондон готов был принять его в свои объятия. И нет, я не думал, что это будет легко. Там один Черчилль чего стоил. Он, конечно, предатель и перебежчик, но это отнюдь не умаляет его военных талантов.

Войско Якова изначально было хуже вооружено и имело меньше опыта, чем войско Вильгельма. Но теперь ситуация поменялась. Я привез с собой множество пушек, а привлеченные наемники если и умели что хорошо делать, так именно сражаться. Ну и военачальники не подкачали — за Александром была взятая Рига (что, кстати, немало) и часть земель до Гауи, а принц Гомбургский успешно громил турок и шведов. Не самых слабых противников на данный момент. Вымуштрованные расчеты и достаточное количество снарядов прилагались. Так же как походные кухни и лекарские обозы.

Две армии встретились недалеко от столицы. Вильгельм снова попытался действовать нахрапом, но на сей раз номер не удался. Разумеется, его проинформировали о наступлении верных Якову войск, но Оранский полагал, что это был лишь небольшой отряд. Наш авангард под командованием Александра столкнулся с небольшим отрядом врага, который был обращен в бегство. После короткого преследования Александр оказался лицом к лицу с Вильгельмом и его войсками. Принц Оранский по-прежнему полагал, что отряд моего брата — это всё, что есть у Якова, и начал нападение, разрушив строй. В итоге его боевые порядки оказались стоящими спиной к нашим.

Очень удачный момент! Мои стрелки в первые же минуты боя сняли несколько военачальников. Благо, что это оказалось несложно — издалека видно по породистым коням, расшитой золотом одежде и ярким плюмажам.

Мы дождались, когда основная часть пехоты и кавалерии Вильгельма подставится под наши пушки, и выдали первый залп. После чего принц Гомбургский и его конная гвардия ринулась вниз по холму, чтобы напасть на левое крыло вильгельмовского войска. Ну а чуть позже наши войска ударили по центру. Буквально через 15 минут левое крыло вражеского войска было рассеяно. В центре пехота Вильгельма еще яростно защищалась, отражая атаки нашей кавалерии, но итог этой битвы был уже предсказуем.

Что я могу сказать по результатам сражения? Артиллерия рулит. А если учесть, что в настоящее время принято воевать чуть ли не строем, итог получился очень неутешительный для армии Вильгельма. Разгромом, конечно, я бы это не назвал, но откатились они далеко. И мы не спешили их преследовать. В лагере Якова начали происходить заметные изменения, и всё требовалось утрясти.

Как я и думал, мои пушки были оценены по достоинству. Да и командующие у нашего войска имели неплохую репутацию. Так что итогом поражения Вильгельма стало появление перебежчиков и нейтралов. И это было очень хорошо. Мне требовались свидетели того действа, которое должно было произойти в Лондоне.

Прежде, чем продолжать войну с Вильгельмом, я желал получить обещанное. И, надо сказать, Яков очень неприятно удивился, увидев, что для этого все готово. И что его младшая дочь уже в Англии. Чего мне это стоило — отельный разговор. Анна даже слышать ничего не желала о том, чтобы покинуть Курляндию. Пришлось поступить как последнему самодуру — просто приказать, и получить свою первую в этом мире семейную ссору. Анна переоделась в мужское платье (не сказать, чтобы это сильно помогло, поскольку моя супруга была дамой очень фигуристой) и обзавелась очень серьезной охраной. Даже влезая в откровенную авантюру, рисковать я не хотел.

Кажется, я упоминал, насколько негативно отнесся Яков к идее отдать корону Ирландии? Его приближенные восприняли эту идею не лучше. Так что мне пришлось выдержать еще одно сражение, отстаивая свои интересы и не желая размениваться на "вечную дружбу". Редкий случай, когда и те, кто изначально поддерживал короля, и оппозиционеры, и осторожные нейтралы в кои-то веки были едины. Они не желали отдавать дойную корову. И я их понимал.

Однако выбора у них не было. То есть, в каких-то мелочах я готов был торговаться, но от главного отступать даже не собирался. По сути, Яков находился у меня в заложниках. И ситуация могла сложиться так, что я сам по себе буду сражаться с Вильгельмом. И тогда победителю достанется вся Англия. Такого исхода собравшиеся тоже не желали. Пришлось нам подписывать соглашения, предусматривающие взаимное соблюдение интересов. Но мне было что предложить даже зажравшимся английским олигархам. Производство предметов роскоши оказалось прекрасным козырем для торга.

С ирландцами пришлось разговаривать отдельно. Среди них было много католиков, а потому они поддерживали Якова не за страх, а за совесть. Ссориться с ними не стоило. Совершенно безбашенные люди. Кромвель их давил, потом англы топили в крови, но даже в 21 веке ирландцы продолжали сопротивляться. И пока амеры не взрастили всяческие ИГИЛ, те же ИРА были одними из самых знаменитых террористов. Так что я предпочел договориться по-хорошему. Понятно, что проблем все равно будет выше крыши, но я попытаюсь их минимизировать. Благо, довольно много читал в свое время о традициях Ирландии. И собирался их соблюдать.

Коронация Анны получилась относительно скромной. Относительно — потому что Вестминстерское аббатство поражало своей красотой, а присутствующие, проникнувшись моментом, облачились в парадные одежды. Ну а корону для супруги я сделал заранее. Совершенно непохожую на европейские образцы — легкий ободок из переплетенных ветвей, усыпанных бриллиантами. Орган играл позаимствованную мною у Баха музыку, и все присутствующие невольно почувствовали себя причастными к чему-то величественному и монументальному. Для меня было очень важно, что церемония проходила по всем правилам, в присутствии нужных свидетелей. А уж что касается пышности... закончится конфликт с Вильгельмом, и повторим в Ирландии. С помпой, с кучей приглашенных и с фейерверками. Так, чтобы в историю вошло. На таких вещах лучше не экономить, чтобы не получить потом обвинения в самозванстве.