Вторжение

Глава 5.

— Ну что?

Кэрриэль едва не приплясывал на месте от нетерпения, и Михаил не стал его разочаровывать:

— Как и ожидалось. У Стефании всё в порядке. Отличная реакция, великолепная обратная связь. Короче, готовый погонщик.

На лице дарка проступило задумчивое выражение. Он внезапно махнул рукой и куда-то побежал. Человек недоумённо пожал плечами, затем направился к отсеку пилота и открыв его, помог девушке выйти. За неделю с той произошло много изменений: исчезла худоба, на щеках играл лёгкий румянец, сама она словно повзрослела, и ей уже не дашь её семнадцать неполных лет. Стефа уловила озабоченность её... Мужчины... и с тревогой спросила:

— Что-то случилось? Нас раскрыли?!

Человек отрицательно качнул головой:

— Нет. Просто дарк чего-то темнит. Не пойму. Кстати, как ты с Харукой? Нашла общий язык?

Теперь настала очередь девушки качать головой.

— Странная она. Вроде ненавидит тебя, а сама не может дождаться ночи, и жутко ревнует тебя ко мне.

— Действительно, странная. А вообще вы разговариваете?

Теперь последовал утвердительный кивок.

— Да. Приходится общаться. У них, оказывается, с нами много общего. Но и различий хватает. Она раньше была очень известной у себя. Играла в какой то группе. Лидер-гитарист. Потом началось Вторжение, словом...

Махнула рукой, потом напустила на себя выражение 'я маленькая девочка' и заглянула снизу вверх в лицо Михаила:

— Когда снова полетаем?

— Понравилось?

— Очень! Так здорово! Просто потрясающе!

Мужчина улыбнулся:

— Скоро. Обещаю... Ладно. Пошли домой.

— Угу.

Стефания радостно захлопала в ладоши...

...В коридоре, ведущем в жилую половину комплекса, они наткнулись на неприятную картину. Пьяная вдрызг дарксанка, валяющаяся на полу в одном из закутков в луже мочи.

— Вот же...

Не выдержал Михаил. Девушка невольно прижалась к нему:

— Чего это она?

Стараясь ступать как можно тише, прошептала Стефания. Михаил объяснил:

— Она с вечера открытия не просыхает. Совсем забросила службу, только накачивается с утра до вечера спиртным. Её там опустили по полной программе, вот и заливает горе.

— Дарки вообще жестокие...

— Не все. Есть и среди них нормальные. Как Кэрриэль, к примеру.

В это время Высокая приоткрыла опухшие глаза, с трудом сфокусировала их на форменных ботинках и пьяно выкрикнула:

— Эй, солдат! Ко мне!

Стефания вздрогнула, но Михаил резко рванул её вперёд, злобно прошипев:

— Не вздумай!

Девушка невольно прибавила ход. Едва они скрылись за углом коридора, донёсся новый крик:

— Солдат! Я приказываю!

Несколько метров до следующего поворота прошло в молчании, и только оказавшись в своих апартаментах, Стефания облегчённо перевела дух:

— Ох... Я уж думала...

Михаил тоже расслабился, сбрасывая с себя китель.

— Всё. Сюда ей не попасть. Так что теперь нормально. Не хотел бы я связываться с ней, да ещё и пьяной. Пришибу ведь, потом не расхлебаешься.

Стефания, ставящая в шкаф свои пилотские ботинки, замерла на месте:

— Ты...

Михаил буркнул в ответ:

— Это она меня... Поймала...

Ответом был изумлённый взгляд широко расширившихся глаз. Но вопрос не успел последовать, как в комнату вошла Харука. Уперев руки в бока, уставилась на Стефанию, и без того узкие глаза сузились ещё больше. Она открыла было рот, но тут же закрыла его, просто дёрнула подбородком, и тут же вышла прочь. Девушка улыбнулась:

— Видишь, я же говорила, она ревнует.

— Вижу. А ты? Без этого?

Стефа залилась краской:

— Ты мне как брат. Тем более, мы же не спим вместе...

— Мелкая ты ещё для этого.

— А она?! Небось, школьница!

— Ей двадцать шесть, кстати.

Русская изумлённо раскрыла рот:

— А выглядит, как школярка! Завидую!

— Нечему тут завидовать.

Внезапно Стефания чуть покраснев, задала интересующий её больше всего вопрос:

— А кто из нас тебе больше нравится?

Михаил усмехнулся, шутливо коснулся её носа:

— Много будешь знать, быстрее состаришься.

— Бу, какой ты!

Девушка шутливо надула губы. Но тут же улыбнулась. Михаил тоже. Потом произнёс:

— Сейчас пообедаем, а потом я прокачу Харуку. Может, успокоится? Не хочу, чтобы она тебя ночью придушила.

На этот раз Стефания разозлилась не на шутку:

— Кэрриэль ничего про неё не говорил! Зачем тогда?

— А говорила, что не ревнуешь!

Михаил рассмеялся, а Стефания стала алой, словно малина. На его смех японка вновь высунулась из гостиной, и Михаил, ловко ухватив её за руку, подтянул к себе и чмокнул в макушку. Харука попыталась вырваться, но тщетно. Упёрлась в грудь мужчины руками, но тот произнёс:

— После обеда поедем, прогуляемся. Наверное, устала сидеть взаперти?

— А?

Мгновенно все попытки развести его руки, сомкнутые на её тонкой талии, прекратились, а красивом личике появилось непонятное выражение. Затем та застенчиво опустила голову:

— Да, господин...

...— Залезай.

Михаил открыл колпак кабины, подал руку девушке, помогая устроиться поудобней. Японка осторожно примостилась в узком кресле.

— Ты уж извини, что без удобств. Просто дракон предназначен для одного. Второе сиденье уже импровизация.

— Не страшно, господин. Я хоть увижу другие места, а то бесцельное сидение в четырёх стенах хуже любой пытки.

— Согласен.

Мужчина подал кресло девушки назад, устроился на пилотском сиденье сам, опустил колпак.

— Готова?

— Да, господин.

Он подал импульс, и могучий зверь плавно сделал первый взмах, взбрасывая тело в воздух. Позади раздался тихий восхищённый вздох, и Михаил едва заметно улыбнулся — много ли ей надо для счастья? Дракон плавно поднимался в вышину, и на сверкающих крыльях заблестели лучи солнца, мелкими искорками отражаясь в кабину. Земля быстро проваливалась вниз, на небе не было ни облачка, и вид оказался потрясающим. Тёмные пятна лесов, ниточки дорого, брошенные города и сёла, но об этом как-то забывалось в сиянии яркого светила. Повинуясь команде, дракон сложил крылья и начал пикировать вниз. Харука ахнула, потом, не выдержав, восторженно завизжала. Короткий импульс, и распахнутые с треском, слышимым даже в герметичном салоне кабины, зверь повис на месте, плавными взмахами удерживая себя в равновесии. Могучие крылья медленно описывали свою траекторию, а девушка прилипла к стенке кабины, рассматривая расстилающуюся внизу землю. Высота была не слишком большой, метров двести, самое оптимальное расстояние для экскурсии, и повинуясь неслышной мысленной команде дракон медленно поплыл над поверхностью. Внезапно японка снова ахнула:

— Люди!

— Где?

Впрочем, вбитые гипнозом рефлексы не подвели — на экране перед мужчиной вспыхнули алые точки, которыми обозначались враги. Ха, враги! Впрочем, умная биомашинерия уже определила, что перед ним вооружённые люди, иначе бы опознаватель светился жёлтым светом, обозначая гражданское население. А тут — явно то ли солдаты, то ли партизаны. Позади раздался напряжённый голос:

— Господин, вы будете их убивать?

— Зачем?

— Но вы же служите врагам!

...Бедная девочка... Теперь, после твоих слов, мне многое понятно...

— Я не служу врагам. Я служу Империи.

— Империи?! Вы хотите сказать, что у врагов Империя?!

— Империя не только у врагов. На Земле тоже существовали государства, носившие это высокое звание. Я — воин Последней Империи Земли.

Тишина в кабине стала настолько напряжённой, что, казалось, сейчас послышатся звон нервов. Щелчок пули по кабине отдался болезненным звоном в ушах, Харука вскрикнула от неожиданности, а дракон мгновенно вбросил свою тушу на несколько сотен метров ввысь, закладывая петлю.

— Идиоты.

Вслух произнёс Михаил.

— Впрочем, винить их не стоит. Они всегда видели дарков врагами...

Добавил скорости, уходя в сторону от военных, и спустя пять минут полёта нашёл подходящее место. Огромное поле, на котором колосилась то ли пшеница, то ли рожь. Впрочем, убирать его было некому. Зато немного левее обнаружилась громадная поляна, на которой места хватало с избытком. Дракон осторожно сел, вытянул шею. Михаил открыл колпак, аккуратно перешёл на другую сторону кабины.

— Давай, девочка, пересаживайся на моё место.

Её глаза удивлённо расширились, но японка беспрекословно повиновалась.

— Устроилась?

— Да, господин.

— Просунь руки в эти отверстия. Нащупала перчатки?

— Да, господин.

— Очень хорошо. Одела? Теперь прикрой глаза и расслабься. Что ты чувствуешь?

— Ничего, господин.

...Спокойней, Миша. Спокойней...

— Не торопись, Харука. Закрой глаза и досчитай про себя до десяти.

Девушка послушно закрыла глаза. Честно попыталась расслабиться. Михаил ждал. Потом шёпотом, чтобы не спугнуть, спросил вновь:

— Ну как?

Карие глаза распахнулись, и японка так же шёпотом ответила:

— Чувствую что-то такое... Непонятное, господин.

— Представь, что правое крыло пошло вверх...

...Бесполезно. Харука честно старалась, на матовом лобике даже выступили капли пота — тщетно. Ничего не получалось...

— Жаль.

— Честное слово, господин, я пыталась изо всех сил!

— Я не упрекаю тебя, девочка. Просто не каждому дано... Ладно. Полетели назад. Стефания наверняка устроит тебе скандал.

Харука передёрнула плечиками, послушно выбралась с пилотского места и перелезла назад. Михаил уселся в кресло и, вырвав дракона в небо, направился обратно...

К удивлению Михаила, в ангаре его снова встречал Кэрриэль. Харука уже привычно пристроилась позади мужчины, склонив голову. Дарк смерил её взглядом, потом спросил:

— Ничего не вышло?

Мужчина пожал плечами:

— Увы.

Учёный подмигнул человеку:

— Не расстраивайся. Вот забеременеет, и сразу у неё получится. И потом, когда родит, тоже сможет управлять бироидами.

Оба слушателя с изумлением уставились на дарка, а тот довольно рассмеялся:

— Что, не ожидал? Я тоже! Оказывается, у вас, славян, кажется?

Михаил кивнул в ответ, не сводя с дарка глаз, тот спокойно продолжил свою речь.

— Вот именно! Я проверил почти сотню человек твоего племени, и у каждого, Михх, обнаружилась способность к управлению бироидами. К сожалению, другие народы Земли на такое не способны.

— А женщины?

— Хе, Михх! Не догадываешься? Ребёнок! Он же несёт твои гены. Или другого твоего соплеменника. Поэтому женщины смогут после родов стать погонщицами. А вот для мужчин других племён, увы, эта дорога закрыта. Зато они смогут стать великолепными воинами. Но бироиды — только для славян и их женщин. Заодно и определится, кто чистый славянин, а кто только им притворяется.

— Получается, что мы можем брать женщин других народов, и они станут такими же как мы?!

— Если говорить совсем просто — ребёнок перестраивает организм матери, и после беременности и родов в её организме появляется именно такая способность, и она никуда уже не исчезает. Да ты сам знаешь — супруги, долго прожившие в браке, становятся похожими друг на друга даже внешне.

Харука бросила на Михаила странный взгляд, потом вновь опустила голову, но её щёки залились краской. Кэрриэль, между тем, махнул уже привычно рукой:

— Теперь надо садиться за разработку бироидов нового поколения. Летать и воевать на тех, что имеются — бесцельно разбрасываться ценнейшим материалом. Для вас, славян, нужны совсем звери. А на этих...

Дарк презрительно взглянул на застывшую матовую глыбу дракона, и закончил:

— Вы не можете показать и десятой части своих настоящих способностей. Остальное, Михх, тебе знать не обязательно. Пока.

Развернулся, собираясь уходить, но задержался, услышав вопрос человека:

— Почему же прибор не показал способностей у других жителей моей деревни?

Не оборачиваясь, дарк всё-таки ответил, правда, тон его голоса сменился на глухой, даже виноватый:

— Вариантов два. Первый — примесь чужой крови слишком велика. Второй, и более верный — наш прибор для определения способностей не показывает тех, кто способен сопротивляться сыворотке лояльности. В то время как проба Саниэля Благочестивого таких ограничений не имеет. Пока всё, что я могу сказать. Надо провести ещё много экспериментов, которые подтвердят или опровергнут мои гипотезы. Но ещё надо дожить до весны, Михх. Раньше никак не получится вывести новых бироидов, хотя мои друзья уже работают над этим...

— А сколько людей доживёт до весны, Высокий?!

Плечи дарксанина опустились:

— Прости, но если мы... Рискуем погубить всё дело. Одним нашим центром мы ничего не успеем и не сделаем, и...

Оборвав фразу на полуслове, резко зашагал к выходу из ангара...

Харука открыла было рот, желая о чём то спросить Михаила, но тот жёстко оборвал её:

— Не здесь.

Девушка послушно замолчала, сообразив, что их, по-видимому, могут прослушивать. Мужчина добавил:

— У дарков специальные устройства. Они могут. Мы — нет. Даже имея статус.

Она послушно кивнула головой, замерла, когда тот вдруг положил её руку себе на локоть.

— Идём?

И повлёк её за собой. Теперь японке стало намного легче — исчезла безысходность и неопределённость её положения. Оказывается, не всё так плохо! И она не подстилка предателя, а подруга героя, который готовит освобождение планеты! Девушка затаённо улыбнулась про себя. Надо только немного подождать, всего лишь до весны, а там — восстание, и пришельцев изгонят прочь с Земли!..

— Тебе надо бы выучить русский язык.

Задумчиво произнёс Михаил, шагая бок о бок с ней. Харука утвердительно кивнула — он прав! Целиком и полностью! Если русские имеют такие способности, то надо их держаться. Обеими руками и ногами! К тому же этот чужак сказал, что когда она родит ребёнка от Михаила, то тоже сможет принять участие в будущей войне! Покраснела от пяток до макушки. Никогда об этом не задумывалась. Раньше всё казалось простым и понятным — музыка, гастроли, концерты, фанаты. Жизнь катилась по накатанной колее в гонке за деньгами и положением. Презрительное отношение к окружающим и гайдзинам, потому что у неё было превосходство, их группа пользовалась популярностью. Пусть в последнее время они и начали терять популярность. Но всё-равно были очень известны. И до окончательного ухода со сцены оставалось ещё очень долго. К тому же у них был подготовлен ряд проектов, которые могли вывести команду на новый уровень известности. Если бы не... Ребёнок. Ей нужен ребёнок от него! Обязательно! Тогда жизнь изменится окончательно и к лучшему. Она не думает, что после победы таких воинов, управляющих зверьми чужаков, будет слишком много. Если Харука станет одной из первых, то, значит, сможет достичь много после победы!..

Девушка незаметно для своего спутника окинула взглядом идущего рядом с ней мужчину с ног до головы и словно увидела его новыми глазами. Да, он гайдзин, чужак. Но в то же время высок, красив по местным меркам, широкие плечи, ощущается внутренняя сила. По-видимому, у него очень сильная воля, иначе бы он сдался и плыл по течению. Добр... Вздохнула. Он ни разу не воспользовался ей, как женщиной... Просто спали вместе, в одной кровати, и всё. Хотя теперь, когда она всё знает, это даже плохо. Очень плохо! Неужели он тоже чувствует к ней некую брезгливость? Как все японцы к гайджинам? Тогда надо срочно что-то придумать!..