Выбор

* * *

Понеслись дни новой жизни. Каждое утро я вставал засветло, проводил тренировку, всегда добавляя что-то новое и усложняя занятия. Тело постепенно стало отзываться мне и слушаться. Возвращалась координация движений и гибкость. Лишний жир ушел за несколько дней и, когда всего через полторы недели, я смог дотянуться лбом до коленей и без неприятных ощущений встал на мостик, то понял что на правильном пути. Можно было включать силовые упражнения и я решил начать с гимнастики Самсона. Сшил из кусков различных материалов узкий и длинный мешок, наполовину наполнил его песком и добавляя каждый день по щепоти песка упражнялся с ним по полчаса. Заканчивал зарядку тоже растяжкой. Теперь моя утренняя тренировка занимала больше часа и на второй неделе ко мне присоединился Сэм. Я разработал для него индивидуальную программу и сшил еще один мешок. Пробовал подвесить грушу для отработки ударов и набивки ударных частей тела, но материал не выдерживал даже одной серии ударов, рвался и я вскоре плюнул на это дело, организовав макивару. Еще через неделю занятий стал потихоньку обучать Сэма азам единоборств — стойки, блоки, базовые удары. Это его очень вдохновляло и он не пропускал ни одной тренировки, теперь вставая вместе со мной засветло. А потом мы работали...

Так прошел месяц. Я ждал караван Сэма, что бы похвастать сделанной работой. Наша заправка преобразилась. На месте люка "водного" резервуара красовался неказистый, но надежный колодец с закрывающейся крышкой. Сбоку около заправки теперь размещался загон с поилкой для браминов. Трех-ярусные нары давали возможность одновременно разместить на постой двадцать одного человека с максимальным комфортом. Во втором пустом резервуаре я соорудил стеллажи, с намерением организовать здесь склад. На этом складе уже размещались, дожидаясь каравана сорок пять хорошо выделанных шкурок крото-крыс, дюжина шкурок ящериц (почему то здесь называемых игуанами) и приличное количество копченого и вяленого мяса тех же самых крото-крыс. Коптильню я сделал быстро, правда пришлось поломать мозги над вопросом, а чем же коптить то. Ни одной зеленой травинки в округе не водилось, хотя Энн говорила, что после редких дождей Пустошь местами интенсивно зеленела на несколько дней. Потом я сообразил сильно вымачивать местный хворост, благо воды теперь было с избытком и дело пошло. Но самое главное — на заднем дворе теперь стоял совершенно рабочий полугрузовой пикапчик, неизвестной модели, так как собран он был из различных запчастей и деталей. Тем не менее он весело урчал двигателем и бодро бегал по окрестностям во время испытаний. По моим прикидкам из запаса деталей и количеству годных к восстановлению корпусов на свалке получится собрать около тридцати машин. А это уже совсем другой коленкор, как говорится. Если удастся организовать автомобильные грузо-пассажирские караваны, мы будем вне всякой конкуренции и впереди планеты всей. Вопросы снабжения, ремонта и безопасности были сложными, но вторичными и на мой взгляд вполне реализуемы. Вот об этом всем мне и не терпелось поговорить с Толстым Сэмом. В этом деле очень многое будет зависеть от него.

В духовном плане достижения были еще грандиознее, но об этом знал только я один. Энн с Маленьким Сэмом за этот месяц научились и читать, и считать. Я рассказал Энн о своих планах, ожидая возможных возражений. Однако возражений не последовало. Она просто, как само собой разумеющееся занялась организацией и подготовкой к этому самому будущему. Правда замучила меня разными вопросами, сыплющимися из нее как из решета. Но все было по существу и иногда она меня просто поражала здравыми мыслями и оригинальными идеями по организации быта и уюта. Стремление к красоте и уюту есть, наверное в каждой женщине, нужны только условия для их раскрытия. Глядя, как ловко у нее получается и как преображается заправка, я предложил назвать наш новый дом Хутором. Возражений не последовало, хотя мне пришлось объяснить, что же означает это слово. Так мы стали хуторянами. Какая ни какая, а ниточка, связывающая меня с прошлым. Маленький Сэм оказался тоже очень смышленым мальчуганом. Он заметно окреп и вытянулся за этот месяц, ежедневные тренировки и регулярное питание подтолкнули его организм быстро наверстать недостающее. Бегая в одной набедренной повязке, загоревший до черноты он совершенно не напоминал того забитого мальчонку, каким был месяц назад. Из старых негодных автомобильных баллонов и толстой проволоки я сделал ему рогатку, которую он освоил моментально. Довольно быстро Сэм стал главным добытчиком крото-крыс, что сильно повысило его самооценку. Вспомнив мальчугана из второго Безумного Макса, я выточил Сэму бумеранг, что привело его в неописуемый восторг. Через пару недель он владел им гораздо лучше меня, прибавив к своим умениям это, довольно грозное, оружие. Но главной его болезнью были, конечно, машины. Он ни на минуту не отходил от меня во время работы в мастерской, забрасывая меня вопросами и внимательно вникая во все происходящее. Как губка впитывал все, что касается ремонта, инструментов, станков. К природному любопытству здесь добавлялось четкое понимание того, что прожить в этом мире очень сложно. И умения и знания обращения с инструментами были большим гарантом, так сказать, светлого будущего. Умельцы, которых здесь называли одним словом "механик", имели стабильный кусок хлеба в любом городе. И, похоже, Сэм решил взять от неожиданного обучения по максимуму.

Караван появился на тридцать первый день ожидания. Я как раз поставил зарубку на стене, что делал каждое утро после тренировки, отмечая таким образом новый день. Мне, почему-то, было важно не потеряться в однообразности дней и ничего лучше, чем ежедневные отметины как альтернативный календарь, я не придумал. Пыль показалась именно с той стороны, с какой и ожидалось. До подхода каравана оставалось минут сорок и мы потратили их на подготовку. Накачали воды, развели огонь в очаге, Энн поставила греться воду для шурпы. Я все-таки, опасаясь подвоха, залез на крышу и в бинокль разглядел подъезжающих. Это точно был Толстый Сэм сотоварищи. Уже не опасаясь, мы вышли их встречать. Настроение быстро бежало вверх, и на наших лицах непроизвольно нарисовались улыбки до ушей.

Толстый Сэм по-королевски восседал на передней телеге и было видно, что его рот тоже растянут до ушей, а может и шире. Я увидел Джереми, Труста и несколько знакомых лиц охранников. Пита, к счастью, не было. Пассажиров прибавилось по сравнению с тем, что было раньше. У меня мелькнула мысль, что пассажирские перевозки могут быть не менее востребованы, но она тут же вытеснилась начавшейся суетой. Мы здоровались, обнимались, перебрасывались обычными при встречах фразами. Когда караван втянулся во двор, я показал Сэму куда ставить повозки, куда распрягать браминов, как работает поилка. Сэм только цокал языком, зато Труст и Джереми проявляли активное любопытство, все обсматривали и обнюхивали, задавая вопросы. Пока мы были заняты, Энн провела пассажиров и охранников в "гостевую зону", помогла разложиться и освоиться. Мне показалось, что все мы в основном придумали правильно, наш Хутор практически превратился в постоялый двор с максимумом доступных удобств.

Шурпа поспела, Энн разлила ее в кружки и миски, у кого что было, и мы принялись трапезничать. Джереми намастырил на освободившемся очаге кусок мяса и присоединился к нам. Я раздал народу ложки, десятка полтора которых наштамповал в мастерской из тонкой жести. Сэм с Трустом переглянулись с хитрой улыбочкой и тот достал из тюка маленькую коробочку, которую вручил мне.

— Это тебе подарок, раз уж ты у нас такой весь интеллигентный...

Видно мое показательное выступление не выветрилось из памяти. В коробочке лежали мельхиоровым набором три ложки — столовая, десертная и чайная, вилка и нож. Это было приятно. А гости, видя что мне приятно, разулыбались вовсю.

— А рыбного ножа не было? — невинно спросил я. Улыбки сменились хохотом. Видно эту тему они обсуждали не раз. Труст победно смотрел на Сэма, наверное выиграв какой-то спор.

— Ну, что, Джереми, что ты решил? — мне показалось правильным сразу поставить все точки над "и".

— Решил. Я останусь, если вы не против. — взглянув при этих словах в сторону Энн, которая о чем-то болтала с женщинами. Я тоже посмотрел на Энн. Она, казалось, была увлечена беседой, но я заметил, какие осторожные взгляды иногда бросала в нашу сторону.

— Думаю, мы не против.— я выделил ударением на слово мы. — Добро пожаловать на Хутор...

* * *

Караван пробыл у нас два дня и ушел в ночь. Толстый Сэм рассказал, что теперь он старается передвигаться и по ночам — живой огонь хорошо отпугивал ночных животных. А самый страшный местный хищник — рейдеры, — по ночам носа не высовывали из своего логова. Благодаря этому караванщик успел пройти почти вдвое большее расстояние и посетил еще несколько поселений.

Я продал ему все запасы шкур и мяса, что накопились за эти дни и приобрел необходимые товары и припасы. Мы сново проговорили ночь напролет и, все равно, осталось множество вопросов и у меня, и у Толстого Сэма, и у Труста. Профессор показал мне свою карту, на которой он отмечал все свои изыскания. Перерисовать ее у меня было некуда, поэтому я просто внимательно ее изучил. Карта была очень старая, очевидно, напечатана еще до катастрофы. Место, где мы сейчас находились, мне указал Труст. "Обследованной" была небольшая полоска территории вдоль Route 66, в бывшей Оклахоме. И очень меня заинтересовал городок, находящийся от нас милях в сорока строго на юг. Названия изза ветхости карты было не прочитать, но кружочек условного обозначения подсказывал, что городок был не маленький. Я постарался запомнить ориентиры, — очень уж засвербило у меня туда прокатиться. Благо пикапчик должен был выдержать дорогу туда-обратно.

Что-то внутри меня заставило сохранить в тайне мое богатство в виде автосвалки и мастерской. Не знаю, вроде и вызывают доверие мои собеседники, но все же я промолчал.