| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не так уж часто ты мне звонишь с чужого номера, — фыркнула Марина. — Ну, к какому отделению милиции подъехать?
— К больнице, — я назвала адрес. — Да прихвати что-нибудь, чтобы на сидение набросить — лучше всего брезент...
Холл центрального здания поликлиники был еще и местом встреч для обитателей корпусов стационара, соединенных с главным зданием длинными крытыми переходами. Разумеется, добраться сюда могли только те больные, что поздоровее, но вместе с родственниками и сочувствующими друзьями они составляли приличную толпу. Где еще можно так полно насладиться одиночеством, как не среди людей? По крайней мере, тут мой бледный вид и плачевное состояние одежды не так бросается в глаза — вон, инвалид с растянутым тапком на гипсовом слепке лапы белого медведя вообще будто с того света восстал. И как только доковылял из травматологии, бедолага? Еще бы — такая девушка его ждет! Ан нет, не его... Просто стоит, задумавшись, напротив окна, сверлит меня глазами, по сторонам не оглядывается, как будто просто погреться зашла.
Не знаю, отчего, но под этим взглядом мне стало как-то не по себе. Что тут, смотреть больше не на кого? Скучно — изучи ассортимент в аптечном киоске, или расписание работы врачей, вдруг когда и пригодится... Ишь, буравит, точно фоторобот составляет! Такое внимание даже святого из себя выведет — недаром они то и дело в пустыню удалялись, для аскезы и поста. Я, конечно, не святая — но сейчас тоже удалюсь... недалеко. О, а вот как раз и местечко освободилось, за кадкой с комнатным кленом!
Увы! Скоро выяснилось, что можно сколько угодно с вожделением смотреть на мягкий больничный пуфик фирменного коричнево-бордового цвета, ходить кругами и облизываться — даже опереться руками! — но вот сесть... боюсь, это еще долго будет оставаться для меня несбыточной мечтой. Да и голопузая девица в едва прикрывающем самое важное топике намека не поняла, с напряженным вниманием продолжая следить за каждым моим движением.
Распрощавшись с мечтой дать отдых натруженным ногам, я встала рядом с кушеткой, упершись в стену лопатками, чтобы хоть немного разгрузить позвоночник. Точно в насмешку, тут же затекли пятки. Ну, елки-палки, нет в жизни счастья! Еще и эта зырит ехидно... Ну, теперь хоть понятно, почему — шаманские пляски с забинтованным задом вокруг стула у человека со здоровой психикой не могут не вызвать улыбку. Оставалось последнее средство — встречный взгляд. С автобусными хамами всегда помогало справиться, но тут вышла осечка. Как будто сквозь нее смотрю — даже не сморгнет! Может, девица на самом деле вообще слепая, а я тут разыгрываю 'Чего ты пялишься', сама себе нервы накручиваю?
Но внезапно я заметила такое, что куда там 'волосы дыбом' — забыла, что надо дышать, и опомнилась, только когда легкие уже начали разрываться от нехватки кислорода. Незнакомка не отбрасывала тени! У стоящей рядом будущей мамаши была круглая, пушистая тень, ее муж отбрасывал закорючку, похожую на сутулого гнома, от ног парнишки на костылях тянулся темный абрис то ли экскаватора, то ли еще какого подъемного крана, а у этой — ничегошеньки!..
— Девушка, вам плохо? — участливо поинтересовалась сердобольная старушка, занявшая тот самый пуфик преткновения.
— А кому сейчас легко? — я попыталась выдавить из себя натужную улыбку, но добилась лишь того, что щеки свело судорогой.
А так уверенно убеждала врача, что головой не ударялась! Может, еще вернуться, пока не поздно?.. Нет, у местного Айболита я сочувствия не найду, моментально перенаправит в психиатрическое отделение, и 'Мяу!' сказать не успею — а туда, как известно, проще попасть, чем уйти. Лучше я потом в частную клинику схожу: томограмму головы сделаю, массажики для общего тонуса, кислородные коктейли — глядишь, и галлюцинации пройдут.
— Так садись на мое место! — бабка оперлась на клюку и принялась медленно приподниматься.
— Сидите-сидите! — мне пришлось усаживать ее на место чуть ли не силой.
А когда я подняла голову, то вздрогнула от неожиданности: неслышно подошедшая девушка стояла прямо напротив, кажется — руку протяни, и коснешься. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а затем незнакомка резко качнула головой, как будто собираясь боднуть меня лбом в лицо. Я автоматически отшатнулась, ударилась затылком в стенку и не смогла удержаться на ногах. Вот тебе и обезболивающее!
— А-а-а-а-о-и-e-э-э-э!.. — протяжно пронеслось по больнице.
На несколько мгновений все вокруг замерли, точно ожидая, что вслед за воздушной тревогой из радиодинамиков вот-вот послышится хриплый голос диктора, объясняющего, как пройти к ближайшему бомбоубежищу.
— Ага! Ты меня все-таки видишь! — торжествующе заметила девица.
— Я ничего не вижу! — что может быть глупее, чем отрицать очевидное? Разве что спорить с собственной галлюцинацией!
— Человеку плохо!..
— Кто-нибудь, вызовите 'скорую'!.. — послышалось со всех сторон.
— Здесь же врачи!..
— Без талончика не примут...
— Позовите кого-нибудь из 'приемного покоя'!..
Несколько рук помогли мне подняться с пола, отряхнули — и если бы на этом остановились! Движимые человеколюбивыми позывами возбужденные народные массы в своем великодушии не знали границ, и не прислушивались к робким возражениям что я не хочу сидеть, лучше постою... Второй вполне достойный торфяных болот вой наверняка заставил собак-мутантов со всей округи испуганно зажать лапами уши и уйти на дно.
Я пыталась скатиться с пыточного пуфика — меня заботливо подхватывали и усаживали на место, я стонала, захлебываясь выступившими от боли слезами — мне под нос совали вонючий нашатырь... Господи, скорей бы уже сознание потерять!
— Ну, конечно — она, как всегда, в центре внимания! — темноволосый ангел-спаситель подоспел как нельзя более вовремя — еще немного, и добрые люди замучили бы меня до смерти.
— Марина! Помоги!
Я рванулась вперед — и те, кто только что силой не давали мне подняться, неожиданно одновременно разжали руки. На то, чтобы встать на ноги, сил уже не хватило, и я рухнула на колени, а затем, не успев подставить ладони, с размаху ударилась лбом в пол. Получилось гулко...
— Да ладно... я бы тебе и так помогла, — смущенно заметила жена моего босса.
Поняв, впрочем, что дело нешуточное, она тут же развила бурную деятельность, быстро организовала доставку тела прямо к своей машине силами добровольных помощников, и сама раскинула на заднем сиденье широкий клетчатый плед:
— Хорошо, что ты насчет брезента предупредила! — похвалила она, с ужасом глядя на тряпки, в которые превратилась моя одежка.
— Красивое одеяло... жалко, — пробормотала я, заползая в салон головой вперед.
— Ерунда, его можно стирать... Так и поедешь?
— Нет... Погоди, сейчас... — в неподвижной машине еще можно было худо-бедно удерживать равновесие, стоя на четвереньках на заднем сиденье, но когда экипаж тронется, я точно свалюсь. Ценой нечеловеческих усилий в конце концов все-таки удалось сменить позу и лечь на живот, задрав ноги над головой — не хотелось и думать, как потом буду выбираться наружу. — Готово, поехали!
— Он сказал: 'Поехали!' и взмахнул ногой! — пропела Марина, лихо выворачивая руль. — Вижу, вы с подружкой умеете веселиться!
— Ты будешь смеяться еще больше, когда узнаешь, что она тоже попала в больницу — со сломанной ногой, — простонала я. — Веди, пожалуйста, осторожнее — скользко!
— Серьезно? На вас что, напали? — встревожилась она.
— Если бы! Олеська поскользнулась, когда торопилась мне навстречу... А я упала, когда узнала об этом.
— Какая ты впечатлительная!
— Даже чересчур, — я содрогнулась, вспомнив о не отбрасывающей тени девушке. Больше она не показывалась, и я надеялась, что никогда не увижу ее снова.
Выманивание меня из машины происходило не менее эффектно и зрелищно, чем усаживание — а уж процесс отмачивания присохшей повязки и обматывание пострадавших частей тела чистыми бинтами и вовсе не поддается цензурному описанию. Ранение, на первый взгляд, несерьезное, но хлопот доставляет не меньше, чем перелом ноги. В гипсе хоть сидеть можно... и лежать.
Убедившись, что, ударившись об пол, я не потеряла память и еще помню, как пользоваться простейшими бытовыми приборами и телефоном, Марина пообещала, что Франсуаза до вечера займет двойняшек, и сама уложит их спать. А напоследок еще раз велела мне быть осторожнее, никуда больше сегодня не выходить, отдохнуть как следует — лучше всего, поспать. Я легкомысленно пообещала, что непременно так и сделаю, закрыла за ней дверь, развернулась... и замерла: позади, уперев руки в бока и широко расставив ноги, стояла девушка из больницы.
— Ты меня видишь! — уверенно заявила она.
Старательно делая вид, что не только не вижу, но и не слышу, я шагнула вперед... еще раз... и еще... и легко прошла сквозь призрак, не почувствовав никакого сопротивления.
— Я ничего не вижу...
— Хочешь видеть? Могу дать совет — открой глаза! Тогда и на стол не наткнешься, — ехидно прокомментировала незнакомка. — Кстати, я отступила в сторону, так что это все равно ничего не доказывает!
Наткнувшись на стол с зажмуренными глазами, я поняла, что выдала себя, но сдаваться без боя не собиралась:
— Ну, даже если мне и кажется, будто я что-то там такое вижу — то говорить со своими галлюцинациями точно не собираюсь!
— Да ради бога! — легко согласилась та. — Но вот со мной тебе поговорить все равно придется!
— Это еще почему?!
— Потому что ты — единственный человек, который меня видит и слышит, — с убийственной логикой заметил призрак. — И это неспроста! По-моему, ты должна помочь мне завершить какое-то земное дело: что-то кому-то напомнить, кого-то спасти... Ну, знаешь, как это бывает...
— Не знаю, и знать не хочу! — решительно отказалась я.
— Но ты должна! — как будто удивилась девушка.
А ты чего ждала: что я тут же с энтузиазмом брошусь на поиски твоего бренного тела, чтобы доставить его на родину из глухих дебрей Африки для почетного захоронения, или отправлюсь к безутешным родителям, чтобы передать, что их безвременно попавшая под машину дочка не успела сказать, что очень их любила? Сейчас я вообще не ходок, и еще долго не буду. Даже когда выздоровею — и то вряд ли захочу. Я вообще сейчас усну прямо здесь...
Из последних сил мне удалось добраться до своей кровати — а вот закрыть за собой дверь не поднялась рука, ставшая вдруг невыносимо тяжелой... Все равно призраку преграда не помеха: эта мерзавка по пояс высунулась из стенки у меня над головой и принялась однообразно надоедливо гундеть:
— Помоги мне... Это же неспроста!.. Ты должна...
— Изыди! — посоветовала я, накрывая ухо подушкой.
То ли с перьями не в силах совладать даже свободолюбивый дух, то ли фантом послушался и отбыл по месту постоянной прописки, то ли я так крепко уснула, что перестала воспринимать внешние раздражители — но больше монотонное нытье над ухом меня не беспокоило...
Невозможно было угадать, что меня разбудило. Шум из детской? Не должен бы. Да, первое время после того, как дети переехали в отдельную комнату, я спала чутко, и вскакивала от любого шороха-помехи на частоте радио-няни — но спустя два года, чтобы среди ночи поднять меня на ноги, двойняшки должны были как минимум опрокинуть шкаф с игрушками. Может, просто приснилась какая-то незапомнившаяся бяка?..
— Еще! — требовательно прозвенел хрустальным колокольчиком детский голосок, и меня буквально выкинуло из кровати, как если бы какой-нибудь шутник установил под матрасом катапульту с могучей пружиной. Уж полночь близится — что это Риша опять придумала?
Пылая праведным желанием разобраться как следует и наказать кого попало, я задом наперед сползла с кровати. Ой-ей!.. Мало мне травм, полученных при падении, так еще неудобно подвернувшаяся во сне рука затекла, и теперь в нее как будто воткнули миллион булавок одновременно. Оставалось только перехватить ее за локоть второй, здоровой, осторожно прижать к груди и стараться не шевелить.
Прихрамывая, раскачиваясь и поскрипывая на ходу суставами, я выползла в коридор, гадая, кому не спится. Ну, ладно дети — в таком возрасте они еще не видят глубинной связи между понятиями 'поздно лечь' и 'рано встать', но кому из взрослых пришла в голову гениальная идея читать им сказки до утра? Вряд ли Франсуаза — она 'орднунг' блюдет свято... Значит, Марина. Вот не посмотрю на субординацию, и выскажу ей сейчас в глаза все, что думаю!
Уж лучше бы это была Марина! В крайнем случае, мы бы поссорились, мне отказали в работе, квартире и дружбе — но это гораздо лучше, чем при тусклом свете ночника увидеть, как Арина в одной ночной рубашке, сидя на полу, переворачивает страницы своей любимой книги сказок по сигналу девушки-призрака, как только та дочитает до конца...
— Мама! — искренне обрадовалась Риша, внезапно узрев на пороге детской полупризрачную меня. — Тетя!
Чтобы окончательно развеять последние сомнения, она ткнула пальцем, уточняя, какую именно тетю имеет в виду.
— Господи, за что? — простонала я, схватившись за косяк. Рука!
Обернувшись, бестелесная незнакомка плотоядно улыбнулась широкой пэкменовской улыбкой:
— Ну, нет — теперь я отсюда точно не уйду! — протянула она, смакуя каждое слово.
Глава 2.
— ...Летать?
— Нет.
— Читать мысли?
— Нет.
— Проникать в чужие сны?
— Нет.
— Проходить сквозь стены?
— Умею.
Если я думала, что быстро узнаю, чего мертвой девице не хватает для полного счастья, выполню ее мечту и вновь заживу собственной жизнью, то действительность грубо внесла свои коррективы в эти планы. Мало того, что призрак не могла сказать, чего хочет — она понятия не имела даже о том, как ее зовут, кто она такая, когда и отчего умерла. Все, что девушка помнила — это что два года тому назад прекрасным летним вечером внезапно обнаружила себя стоящей на тропинке в городском парке, и сначала ужасно перепугалась, поняв, что потеряла память. А потом — еще больше, когда попыталась обратиться за помощью к прохожим.
Выйти из дома, чтобы начать деятельное расследование на месте, было невозможно — если сразу после аварии я не могла только сидеть, то уже на другой день ранки покрылись жесткой, стягивающей кожу коркой, и боль вызывала любая попытка пошевелить ногами. Дабы избежать укоризненных взглядов и душераздирающих вздохов раздраженного моей бездеятельностью призрака, лежа на животе на мягком диване я активно симулировала бешеную деятельность, напряженно вспоминая все известные мне по сказкам и произведениям классиков свойства привидений, и примеряя их на единственное доступное:
— Почему тогда сквозь пол не проваливаешься?
— И сквозь пол могу! — присев на корточки, девушка с явной натугой погрузила руку в пушистый ворс ковра... примерно по локоть.
Судя по испуганному выражению лица призрака, извлечь конечность обратно тоже оказалось не так просто. Запомним: если мне понадобится справиться с разбушевавшимся фантомом (или задержать его хотя бы на несколько минут), лучшее средство — вовремя сброшенная сверху бетонная плита. Надо узнать у мамы, как на глазок отличить ту, что кладется на пол, от стеновых панелей — зря, что ли, в свое время она чуть не пол России объехала со стройотрядом!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
