| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Костя! Симонов! Здравствуй! Узнал?
— Витог! Здгавствуй, догогой! — Симонов радостно приобнял меня. Кажется — искренне... — Ты уже Гегой? Поздгавляю!
— А ты знаешь, Виктог, ты и мне пгинес удачу! — вполголоса продолжил он, — Тот очегк, помнишь? Говогят, сам... — он поднял палец вверх, — сам, понимаешь? Заметив!
Симонов не выговаривал не только букву "р", но и букву "л". Может, потому и писал, что хорошо говорить не получалось? Шучу...
— Виктог, — он отстранился и притянул за локоток Серову, — познакомься! Это моя жена...
— Кто же не знает артистку Серову, Константин! От всей души поздравляю вас! Желаю счастья!
Я был не совсем искренним... Точнее — совсем неискренним. Не так уж и давно, в своем времени, конечно, по телевидению транслировали сериал. Как он уж там назывался? "Звезда сцены"? Нет — "Звезда эпохи", вот как. Признаться, я его не смотрел — смотрела жена. А я сидел на диване, погруженный в разные интересные книги, надерганные с "Самиздата". Но, вольно-невольно, на экран я поглядывал. Да и жена часто обращалась с вопросами — а что Рокоссовский, а это кто? А, правда, что Свердлин астраханец? Приходилось пояснять. Так что, кое-что я видел и запомнил. Да и читал я о ней кое-что. По крайней мере, то, что не будет у них счастья, я знал... Не любила она Симонова, жила с ним, но не любила. Мне кажется, она любила только своего первого мужа — знаменитого летчика Серова. А он погиб, разбился в полете... И Валентина настолько тяжело переживала его смерть, что, как говорят, на каком-то торжественном банкете обратилась с просьбой лично к Сталину. А просила она не больше и не меньше, как переселить ее из новой, только что полученной Серовым квартиры, в другую... Эта квартира, вещи, вся обстановка постоянно напоминали ей о безвременно погибшем муже. А получили они пятикомнатную квартиру репрессированного маршала Егорова. Много вы знаете женщин, которые так легко откажутся от роскошной квартиры в центре Москвы? Ведь москвичей, как совершенно справедливо заметил сам Воланд, категорически испортил квартирный вопрос... Да-а... А потом — ее встреча с маршалом Рокоссовским. Что там между ними было — не мое это дело. Это касается только их двоих. Но вот дурить Симонову голову не следовало бы... Распался их брак в пятидесятых. А Серова потеряла все — интерес мужчин и зрителей, сына, дочь, здоровье... Стала пить... Да ну все это к чертям собачьим! Грустно...
— Разрешите и мне представить — мой боевой друг и защитник! Вася! Иди сюда, знакомься!
Пунцовый Вася пожал руку Симонову, и, не отрываясь, как кролик на удава, все смотрел и смотрел на его жену. На губах его блуждала счастливая улыбка.
Да, симпатичная женщина. Не мой тип, но — симпатичная. Можно сказать — просто красивая. Да и другие девушки весьма себе ничего... Что я уже заметил — женщины сороковых годов какие-то другие, непривычные... Естественные, более самостоятельные, решительные, что ли... Или это война накладывает свой отпечаток? А внешность? Нет никакой излишней косметики — чистая, ровная кожа, хорошие волосы, ну, может, немного пудры на носик и совсем чуть-чуть губной помады. Вот только эта их привычка выщипывать брови... Впрочем, этим грешат далеко на все! Да! Еще, по моему мнению, им очень идут их простые, но очень милые и женственные платья. Шелк или легкий ситец. Что-то подобное носила и моя мама, самая, как вы понимаете, красивая женщина на свете... А вот каблучки сделать можно и немного повыше. Будет только лучше — все-таки женская ножка на высоком каблучке обретает этакие волнующие простого майора ВВС волшебные очертания... О чем это я? Ах, да!
— Какой симпатичный у вас защитник, Виктор! — со смехом сказала актриса. Вася, как мне показалось, аж зажмурился. Возможно — он просто мигнул. — А что вы тут делаете?
— Да вот... перекусить решили... Уж больно шашлычка захотелось. Карского...
— Очень хорошо! Пойдемте с нами! Мы тоже захотели перекусить, и именно карского! Пошли, пошли!
Симонов ободряюще хлопнул меня по плечу, и мы, всей толпой, пошли вниз.
В зале я приглядел столик и обратился к Константину.
— А что, если вон туда? Сдвинем пару столов и поместимся.
Серова засмеялась.
— Виктор! Вы, может быть, и не знаете, но это ведь любимый ресторан Симонова. У Константина здесь свой кабинет! Пошли туда.
Симонов, улыбаясь, кивнул. Ну, пошли — так пошли. Мы зашли в кабинет. Угрями протискиваясь мимо нас, засновала пара официантов. Они ласково и гостеприимно улыбались. Видимо, действительно Константин тут любил бывать, его знали и ценили. Вот и хорошо.
Последовала еще одна веселая суматоха, садились и меняли места, следили, чтобы у женщин рядом был кавалер. Среди компании Симонова я увидел и Льва Свердлина. Земляк! Надо бы с ним сесть рядышком.
Наконец, все расселись. Столы быстро заполнялись закусками, зеленью. Принесли лаваш, соусники, одуряюще вкусно запахли грузинские приправы. Я сглотнул слюну.
— Виктог! Ну, что же ты сидишь! Навивай!
Я начал разливать соседям легкое "Цинандали"... Пир горой начинал свои обороты...
* * *
Застолье удалось на славу. Было по-настоящему весело и легко. Коньяк я не заказывал, и пил замечательные грузинские вина. Девушки, осмелев, отбили у меня Василия и, взяв его в плотный плен, расспрашивали о его подвигах, видать по всему... Я подсел к Свердлину и раскрутил его на разговор. Говорили об Астрахани, о съемках фильмов. Оказывается, они только что вернулись из Ашхабада, что ли. Закончили картину "Жди меня". Скоро она выходит на экраны, а актеры с Симоновым, он, как вы помните, написал не только эти замечательные стихи, но и сценарий фильма, решили немного отметить это дело. Только мы со Свердлиным разговорились, как Симонов, оставив жену, подошел ко мне, держа в руках трубку.
— Виктог, ну, как тебе "по-кагски"?
— Отлично, Константин! — ответил я, и, не удержавшись, громко рассмеялся. Почему — Симонов, естественно, не догадался, он эту юмореску не слышал, но тоже заулыбался. Видимо, моя радость была ему приятна.
— Отойдем, поговогим...
Мы отошли к курительному столику в углу кабинета. Симонов, сипя мундштуком и пуская клубы дыма, раскуривал трубку.
— Виктог, я смотгю — ты никуда не тогопишься, весево выпиваешь... А что ты деваешь в Москве?
— Я, Константин, получил новое назначение. Формирую часть, которой буду командовать. Вот, крутились сегодня, крутились, и решили перекусить чего-нибудь вкусненького. А тут — такая встреча! Я рад тебя видеть, Костя!
— И я гад, повегь! А что кгутились?
Ну, я ему и рассказал. В пределах дозволенного и о главном.
— Ищу летчиков, Константин. А это довольно сложно... Слабые летчики мне не нужны, а сильных — днем с огнем не найдешь! Вот, подсказали мне умные люди, где посмотреть...
— Интегесно, интегесно... И где же?
— В госпиталях, Константин! В госпиталях и санаториях... тех ребят, кто на излечении. Понимаешь, Костя, их легче "украсть" будет... Они, на период излечения, получаются вроде как "ни ваши, ни наши". Вот, думаю, завтра съездить в один-два госпиталя или в пару санаториев, и посмотреть.
— Свушай! А ведь это действитевно интегесно! — загорелся Симонов. — А возьми меня с собой, а? А я Ваську возьму, она там выступит пегед раненными, изобгазит что-нибудь, стихи почитает, а? Давай съездим вместе — и я какого-нибудь матегиавчика набегу!
Васькой, не выговаривая букву "л", Симонов ласково звал жену.
А что, это он интересную вещь предложил. Командир части, набирающий летчиков, да еще приехавший с самим Симоновым, чье стихотворение "Жди меня" было своеобразной молитвой на фронте, клятвой любви к оставленным женам и матерям, оно было знакомо всем абсолютно... Да еще и Серова! Успех мне обеспечен — летунов можно будет брать, что называется, "тепленькими"!
— А давай! Вон, еще и Свердлина пригласи. Он замечательно анекдоты рассказывает. А смех — это лучшее лекарство, как тебе известно! Завтра я за тобой заеду, куда только — скажи?
— Машина и у меня есть. Давай встгетимся у моего дома, адгес тебе сейчас дам... А ты иди — весевись, отдыхай! Я сейчас...
...В общем, ушли мы с совершенно очарованным Васей поздно, веселые и хмельные... Не проспать бы.
* * *
Не проспали, приехали точно. Только вылезли из машины — размяться под солнышком перед дорогой, которая, учитывая низкую скорость наших автодрандулетов, плохие дороги и расстояние до санаториев, приятной быть не обещала, как грохнули большие подъездные двери, и во двор вышло семейство Симоновых, сопровождаемое вечно улыбающимся Свердлиным.
Я поднял брови домиком.
— Добгое утго, Виктог! — Константин обернулся на мой взгляд. — А-а, ночевав у нас... Ну, готовы? Куда поедем?
Поприветствовав свежую и красивую Ваську и Льва, мы с Костей занялись обсуждением маршрута. За нашими спинами, у машин, уже слышался голос что-то рассказывающего Свердлина, смех Серовой и хихиканье Базиля. Я его теперь так называть буду, а то — он Васька, и она — Васька. Запутаешься.
Куда ехать, мне подсказали в Управлении кадров. Правда, подумав, в госпитали я решил не ездить. Там я для себя никого не найду. Точнее — найду, но, сколько мне нужно будет ждать выздоровления ребят? Те, кто попал в московские госпитали, не с чирьем на заднице там валяются. Ранения у них серьезные и лечение долгое. А вот санатории — это, пожалуй, самое оно будет... То, что доктор прописал, как говорится.
— Давай, советуй, Костя! Я Подмосковье не знаю. Мне порекомендовали съездить либо в госпиталь и санаторий "Архангельское", либо в Марфино, в бывший Дом отдыха ВВС "Красный летчик". И там, и там — раненного народа полно. В том числе и летчиков. Есть там и что-то вроде санаториев, где они проходят период реабилитации. Ну, выздоравливают, в общем... Уже не раненый, но еще и не полностью здоровый человек. Вот такие мне, в принципе, и нужны. Решай, куда поедем?
Симонов на минуту задумался.
— Понимаешь, Виктог, я в Подмосковье тоже огиентигуюсь не очень-то... На Южном фгонте быво пгоще. Пгимегно знаю, конечно... До Магфино дальше ехать, больше тгидцати километгов туда. Места там довжны быть хогошие. До Агхангевского ближе, кажется, что-то оково кивометгов десяти. Усадьба там госкошная! Кгасиво очень. Нагоду там будет всяко побовше, я думаю. И Москва-гека гядом, потом можно будет искупаться... Давай в Агхангевское! — решительно махнул рукой Симонов. — И бвизко, и кгасиво, и гека! Едем туда.
Ну, в Архангельское, так в Архангельское. Благо, по моей просьбе, в оба госпиталя из кадров еще при мне позвонили и попросили оказать содействие майору Туровцеву в подборе летного состава. Может, они и не горят радостью в предвкушении встречи с никому не известным майором Туровцевым, но местное начальство я отвлеку, теперь есть чем...
* * *
Насчет нашей скорости и состояния дорог я не ошибся, но — добрались, в конце концов. Хотя — всю задницу стер, впору в этот госпиталь и ложиться.
Вид на усадьбу "Архангельское" был, конечно, роскошный! Очень красиво. Молодцы, предки, умели строить — хорошо и с размахом. Госпиталь занимал значительную часть комплекса.
На въезде мы с Базилем выскочили из машины, предъявили документы, объяснили цель приезда, и нам указали куда ехать.
Я вылез из своего (временно, конечно) "Доджа", и направился к машине Симонова. Он сам был за рулем. Я в принципе, тоже мог рулить сам, но — оно мне надо?
— Слушайте, ребята. Посидите пока тишком немного. Я найду начальство, объясню, кто приехал, подготовлю встречу, так сказать.
— А зачем? Все вместе пойдем! — попытался вставить свои семь копеек Свердлин.
— Погоди, Лев! Вы сюда не на концерт приехали, други. Это я сюда приехал, причем — по делам. Сейчас я все быстренько утрясу и выйду с начальством вас встречать, хорошо? А потом каждый займется своим делом. Костя будет потрошить раненных на предмет описания боевых подвигов и свершений, вы, Валя, вместе со Львом, будете их лечить смехом и стихами, а я буду искать себе кадры... Вот так вот, дорогие друзья! Возражения есть? Возражений нет. Базиль, за мной!
И мы, стуча сапогами по паркету, отправились искать главврача или начальника госпиталя, не знаю...
Нашли. Или, скорее, он нас нашел. Наверное, ему позвонили с КПП, да и две легковушки, подъехавшие прямо к парадному входу не могли остаться незамеченными. В коридоре нас встретили пожилой врач в халате, из-под которого была видна форма, и медсестра, что ли?
— Слушаю вас, товарищи офицеры?
— Здравия желаю, товарищ... э-э? — под халатом погоны главного "змея" было не видать.
— Полковник, полковник. Так, что, простите?
— Майор Туровцев! Прибыл с целью возможного подбора кадров. Вам при мне звонили из Управления кадров ВВС, товарищ полковник! Припоминаете?
— Ах, да-да! Помню, конечно. Ну, майор Туровцев, что же вы хотите?
— Я бы попросил, товарищ полковник, чтобы вы дали мне своего сотрудника, желательно — молодого врача. Желательно — мужчину. Не люблю дамами командовать... Чтобы он нас консультировал по медицинским проблемам. Одну санитарку, молоденькую, чтобы она бегала и приглашала раненых на беседу. Кабинет, где можно поработать. А еще — представьте меня вашему офицеру контрразведки. Нам с ним надо переговорить...
— Хорошо. Это все?
— Нет, товарищ полковник! Я к вам тоже не с пустыми руками приехал. Со мной концертная бригада! Да-да, не удивляйтесь. К вам в гости приехал Константин Симонов, военный корреспондент, поэт и писатель. Да, автор стихотворения "Жди меня"... С ним его жена — киноартистка Валентина Серова. Ну, да, совершенно верно! "Девушка с характером"! И еще — замечательный артист, мастер разговорного жанра — Лев Свердлин. Они просто горят желанием выступить перед ранеными военнослужащими и персоналом вашего уважаемого медицинского учреждения! Я тоже думаю, что замечательно! Ну, что, за работу?
Все сладилось просто отлично. Пока по коридорам и палатам забегали и заголосили санитарки, мы вышли во двор и я представил друг другу обе стороны. И визитеров, и принимающих. Последовали "охи и ахи", обмен любезностями, гостей подхватили под белы руки (их уже успели обмундировать в стерильные халаты) и потащили внутрь здания. Наверное, повели по палатам. Ходячие раненые уже куда-то брели, многие тащили стулья и табуретки. Видать — занимать места в зале пошли.
— Товарищ майор!
Я обернулся. На меня смотрел молодой, крепкий на вид капитан с медицинскими эмблемами на погонах.
— Капитан Петраков! Вы просили о встрече? Какие вопросы?
— Контрразведка? — поинтересовался я. Капитан улыбнулся и кивнул. — Вот и хорошо! У меня к вам... слушай! Давай на "ты"?
Капитан снова улыбнулся и снова кивнул. Не болтун...
— У меня к тебе такой вот вопрос будет... Я приехал подбирать людей в особую авиационную часть... — я подумал, и уточнил — Темнить не буду, да и не такой уже это секрет... Слушай! Я формирую особую эскадрилью "охотников". Даже не охотников, а... ну, как вы называете специалистов контрразведки, которые осуществляют силовые акции?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
