— А теперь?
— А теперь он пережил сильнейший стресс, увидев их снова. Милана прогнала их, и мозг мальчика, видимо, снял защиту. Не могу подробно объяснить, я не специалист в области детской психологии. Но это сродни тем явлениям, когда ребенок, пережив что-то очень страшное, забывает об этом. Вроде амнезии. Понимаешь?
— Он помнит, что случилось с его отцом?
— Не знаю. Думаю, да. В любом случае, нам не надо об этом заговаривать. Хорошо уже, что он становится адекватным. Если захочет, расскажет все сам.
Костер, разожженный Алешкой, весело потрескивал. Виктория насадила почищенную рыбу на гибкие прочные прутья, и через некоторое время обед был готов. Когда все наелись, Виктория сказала:
— Полчаса на отдых, и двигаемся дальше.
Девушки встали и направились в сторону густых кустов, росших метрах в пятидесяти от площадки, где расположился отряд. Макс лениво поинтересовался:
— Вы куда это?
— Могут быть у девушек интимные дела? — хихикнула Милана.
Облокотившись на нагретый солнцем гладкий валун, Макс наблюдал за Алешкой и Роки. Пес развалился на спине, подставив мальчику пузо, что было знаком высочайшего доверия; Алешка это пузо чесал, отчего Роки блаженно щурился и болтал в воздухе всеми четырьмя лапами. Вдруг пес стремительно перевернулся и вскочил, прислушиваясь и втягивая воздух. Через секунду из кустов, в которые ушли девушки, раздался громкий треск, затем пронзительный визг Миланы и злобный крик Виктории. В кустах явно происходила какая-то борьба. Роки понесся в сторону кустов, Макс побежал следом. Навстречу им выскочила растрепанная Милана и бросилась Максу на шею:
— Викторию украли!
Осторожно отстранив рыдающую девушку, Макс увидел, как из кустов выбежало огромное лохматое существо и быстро поскакало в сторону пологого склона, поросшего травой. Чудовище передвигалось как человек, на двух ногах. На плече его болталась Виктория, яростно колотя по спине кулаками. Следом выскочил Роки и попытался нагнать похитителя, но тот двигался слишком быстро. Пес отстал, злобно облаивая монстра.
— Горный человек..., — потрясенно выдохнул Алешка.
— Горный?... Это что, типа, снежный человек, что ли? Йети? У вас и такие водятся? — изумился Макс.
— Мне папка показывал один раз логово горного человека. А его самого мы не видели.
— Так, и зачем ему Виктория? Сожрать хочет?
— Нет, папка говорил, они на людей не нападают. И вообще, они едят корешки всякие, орехи, рыбу. Как медведи. Охотятся редко, только зимой, и то на мелкого зверя.
— Так... — повторил Макс, — Найти логово сможешь?
— Смогу. Тут не очень далеко. Да и Роки след возьмет, если я заплутаю.
Оставалась надежда, что Виктория сумеет вытащить из-за спины арбалет. Но она тут же растаяла, когда Макс осмотрел кусты: и арбалет, и меч девушки валялись на земле.
— Она защититься не успела, — всхлипнула Милана, — Он на нее из-за кустов как выскочит, арбалет выбил, а она за меч, а он и меч... — девушка снова расплакалась.
— Ладно, веди, Алешка, — Макс решительно закинул арбалет за спину и протянул меч Виктории Милане.
Быстро собрав мешки и затоптав потухающий костер, двинулись вверх по пологому склону. Роки лезть в мешок отказался. Он упрямо карабкался рядом с Алешкой, что-то вынюхивая по пути. Подъем занял около часа. Наконец выбрались на вершину. Алешка осмотрелся и указал вниз:
— Вон там он живет. За скалами его пещера.
Макс посмотрел в указанном направлении. Спуск с другой стороны горы был довольно крутым. Внизу, в предгорье, виднелось глубокое ущелье, окруженное отвесными скалами. Справа, перед скалами, прятался узкий проход, по которому можно было обойти ущелье.
— Полезай в мешок, — скомандовал Макс псу, — а то навернешься еще.
Роки безропотно позволил засунуть себя в котомку. Спуск начался. Идти было страшновато: то и дело из-под ноги срывались мелкие камешки, и катились вниз по тропе. Тогда ноги начинали скользить, и приходилось замирать, цепляясь руками за каменистую почву, в надежде сохранить равновесие. Но, хоть и очень медленно, спуск был преодолен. Осторожно, стараясь ступать как можно тише, отряд двинулся вдоль обрыва. Меньше чем через полчаса, преодолев опасный участок, вышли к еще одной скале, которую не было видно даже с вершины. В скале был широкий лаз, к которому вела утоптанная площадка, окруженная стеной валунов и чахлыми деревцами, неизвестно как сумевшими пробиться сквозь каменистую почву. Макс выпустил Роки из мешка, сделал знак никому не шевелиться и достал из-за плеча арбалет. Мягко ступая, он подкрался к пещере, прислушался, вскинул арбалет и вошел.
Большая сухая пещера была застелена мхом. В полумраке слышалась какая-то возня и попискивание. Резко пахло зверем. Макс разглядел в углу, на большой охапке сухой травы, сидящую Викторию, к которой с двух сторон прижимались...дети? Лохматые детеныши ростом с Алешку доверчиво льнули к девушке.
— Ты цела? — спросил Макс.
Зрачки Виктории сверкнули красными огнями, она выкрикнула:
— Берегись!
От травяной кучи отделилась и поднялась огромная лохматая туша и медленно двинулась на Макса, сжимая в мощных лапах что-то вроде дубины. Горный человек был около двух метров роста, сутулый, с длинными руками. Все его тело было покрыто густой шерстью. Лицо (или морда? Макс не знал) напоминало картинку из учебника истории, изображающую неандертальца.
Макс прицелился. Существо злобно заворчало и остановилось.
— Бесполезно. Сразу убить не сможешь, а если ранишь, он станет еще опаснее, — сквозь зубы процедила Виктория, — Попробуй договориться.
"Оно еще и разговаривает", — про себя изумился Макс, потом вспомнил о кольце, которое охраняло его от диких зверей, и протянул вперед руку. Изумруд испустил яркий луч зеленого света. Горный человек задумался, затем опустил дубину.
— Злой огонь, — решил он, видимо, приняв свет камня за молнию, — Ятти не тронет чужого, уходи.
— Тебя зовут Ятти? — попытался Макс пойти на контакт, — А я — Макс.
Для большей убедительности он ткнул себя пальцем в грудь, опустив арбалет и демонстрируя мирные намерения.
— Мак, — неуверенно повторило чудовище, — Мак, уходи.
— Без нее не уйду, — указал Макс на Викторию.
— Нет! — разозлился горный человек, — Ятти поймал самку! Самка будет жить с Ятти!
Макс решил пойти ва-банк:
— Это моя самка!
Ятти издал странный звук, похожий на смешок:
— У Мака есть самка, зачем другая? — и указал на Милану, рискнувшую заглянуть в пещеру:
— Слабый Мак — слабая самка. Ятти сильный — самка сильная, — при этом он уважительно и одновременно похотливо покосился на Викторию:
— Самка родит Ятти сильных детенышей.
Макс очень сомневался, что матримониальные планы горного человека осуществимы, но решил не излагать ему теорию происхождения видов. Вместо этого он попытался вывести переговоры на новый уровень:
— У тебя уже есть детеныши.
Ятти опечалился:
— У Ятти была сильная самка. Хорошая самка! Ее забрал тигр. Ятти надо ходить за едой. Надо новую самку, сторожить детенышей. Ночью холодно, самка будет греть детенышей.
В голову Макса пришла интересная мысль. Он осмотрелся вокруг: в пещере не было ни очага, ни кострища. Очевидно, горный человек не умел обращаться с огнем. Макс предложил:
— Я научу тебя греть детенышей! У тебя всегда будет тепло.
Он достал из мешка спички и зажег одну из них. Ятти в ужасе отшатнулся:
— Злой огонь!
— Да нет, добрый! — убеждал Макс, — Смотри, я научу тебя разводить костер и подарю тебе огонь, а ты мне отдашь за это самку. Зачем она тебе? Все равно убежит, а добрый огонь останется. Детенышам всегда будет тепло, и еще ты сможешь отогнать тигра. Тигры боятся огня!
Ятти долго соображал. За это время Макс успел выбрать и расчистить место на полу пещеры. Он убрал мох и отправил Алешку наломать веток. Сложив из них шалашик и сунув вниз пучок сухой травы, Макс чиркнул спичкой. Огонь быстро разгорелся и осветил стены пещеры.
— Иди, погрейся, — Макс, подавая пример, протянул руку к костру.
Ятти опасливо подошел. Тепло, исходившее от костра, ему понравилось.
— У тебя есть еда? — спросил Макс, — Можно сделать ее вкуснее.
Ятти покопался в дальнем углу и достал клубень, напоминающий картошку. Макс зарыл его в золу. Через некоторое время он вынул испеченный клубень, подул на него и протянул горному человеку:
— Попробуй, вкусно!
Тот, обжигаясь, пожевал. Его лицо приняло блаженный вид, и Ятти решительно заявил:
— Бери самку, дай Ятти огонь.
— Мужчины! — презрительно фыркнула Милана.
Некоторое время ушло на то, чтобы научить Ятти разжигать костер и втолковать ему меры пожарной безопасности. Детеныши заинтересовались происходящим и, покинув Викторию, подошли поближе. Затем Макс, чувствуя себя по меньшей мере Прометеем, торжественно вручил Ятти коробку со спичками. Он немного опасался, что горный человек, получив обещанное, решит все-таки и Викторию оставить у себя. Но Ятти, похоже, полностью утратил интерес к девушке. Он сидел у костра, обучая детенышей печь клубни, и только мимоходом поинтересовался:
— Зачем Маку много самок?
— Я полигамен! — гордо ответил Макс, уводя совершенно растерянную Викторию.
Отойдя на приличное расстояние от пещеры горного человека, Виктория вдруг весело расхохоталась. Она расцеловала Макса в обе щеки и сказала:
— А ты молодец, находчивый! Надо же: "Это моя самка!"
— Ты хоть в порядке? — смущенно спросил Макс.
— Все нормально, только воняет там очень, и еще этот Ятти все пощупать меня пытался. Пришлось его укусить за лапу.
— Ладно. Алешка, теперь куда идти?
Алешка махнул рукой куда-то в сторону запада:
— Еще дня два перехода, и спустимся к Торговому городу.
— Тогда пошли, — скомандовала Виктория.
Теперь дорога пролегала внизу, между предгорий. Солнце уже спускалось к горизонту, и необходимо было найти безопасное место для ночевки. Виктория остановила выбор на небольшой ложбине, с двух сторон защищенной от ветра скалистыми утесами. Разложили костер, поужинали остатками лепешки и вяленого мяса.
— Хочешь — не хочешь, Макс, а завтра придется охотиться, — сказала Виктория.
Макс не ответил. Он молча смотрел на огонь. Последние сутки были настолько насыщены событиями, что ему хотелось подумать обо всем в одиночестве и попытаться что-нибудь понять. Он знал пока одно: возврата к прошлому нет, а полагаться в этом странном настоящем он может лишь на себя и тех, кто рядом. Макс вспоминал, как Роки бросился на наемника, как Виктория билась с Серым странником, как нежная и избалованная Милана в одиночку сумела защитить их от безликих демонов. Он вспоминал, как маленький Алешка вел их через такие опасные горы. Вспоминал и свои поступки: он убил человека, когда Роки угрожала опасность, не испугался Ятти, когда нужно было выручить Викторию... Макс понял одну вещь: у него здесь есть друзья. Даже больше, чем друзья — соратники и единомышленники. И они все время будут рядом, на них можно положиться, их преданность проверена на деле. Осознав это, Макс впервые подумал, что, может быть, он сумеет выжить и исполнить то, что было возложено на него без его согласия. И может быть, именно в этом есть смысл происходящего. Больше не надо ностальгировать, страдать по прошлой жизни, возмущаться несправедливостью и жестокостью этого чуждого мира. Он сказал себе: "Делай, что должен, и будь, что будет". Хорошая фраза, никогда не мог запомнить, кому она принадлежит.
Его отвлек тихий плач. Он поднял взгляд и увидел, что Милана обнимает Алешку, по щекам которого текут слезы. "Он все вспомнил", — понял Макс.
— Папки ведь больше нет? — спросил Алешка.
Этот вопрос прозвучал так безнадежно и тихо, что было очень страшно на него отвечать. Не хотелось наносить ребенку еще одну рану.
— Он умер, — тихо ответила Виктория.
— Мы пошли на охоту, искали следы горного тигра, — Алешка говорил все быстрее, словно хотел выплеснуть свою боль и забыть ее, больше не возвращаться к ней, — Ночевать остановились недалеко от той пещеры. Мы ее и раньше видели, только никогда не заходили. Папка говорил, что в пещеры заглядывать опасно. А потом появились они. Папка сначала упал и корчился, а потом встал и пошел за ними. А я спрятался, и они меня не нашли.
— Где ты спрятался, Алеша? — ласково спросила Виктория.
— Внутри себя, как будто меня нет. Я все время одно думал: что я хороший, поэтому меня никто не тронет. А днем я пошел искать папку. Заглянул в ту пещеру, там были люди. Много, все мертвые. И папка там был, но живой. Только спал все время. Я его будил, а он не просыпался. Я ему воды дал и в деревню вернулся. Всем рассказал, только они мне не поверили. И я стал к папке ходить. День и ночь шел, не останавливался. Носил ему кислое молоко во фляжке, поил его. Он иногда глаза открывал, только все слабее делался и ничего не говорил. Я думал, может, вы ему поможете. А он..., — Алешка снова расплакался.
— Вот почему его отец так долго протянул, — прошептала Виктория.
— Поплачь, малыш, — сказала Милана, — Поплачь хорошенько, а потом мы ляжем спать. Я тебе спою песенку, и ты уснешь, а когда проснешься, уже не будешь плакать. Все пройдет, все будет хорошо...
Она продолжала шептать что-то простое и немудреное, и Алешка понемногу затихал. Макс подумал, что при всей своей недалекости и эгоистичности Милана одна из всех сумела найти нужные слова, чтобы успокоить плачущего ребенка. Он завернулся в плед, под который тут же скользнул Роки, и закрыл глаза, прислушиваясь к песенке, которую Милана, вызвавшаяся дежурить первой, вполголоса напевала мальчику. Конечно, это не была колыбельная. Кажется, что-то вроде "Лелик, солнце, я тебя люблю, но замуж не пойду..." Макс улыбнулся. Какая разница? Главное, что есть рядом человек, который пожалеет, погладит по голове и споет перед сном...
Глава 9.
Макс проснулся оттого, что Виктория настойчиво трясла его плечо. Он открыл глаза и увидел, что все вокруг еще спят. Виктория этой ночью дежурила последняя, и теперь, энергичная и полная сил, повторяла:
— Пойдем, нам нужно заняться твоим обучением. Возьми меч.
Макс выбрался из-под пледа. Роки, прижимавшийся к его ногам, недовольно заворчал, но не проснулся. Стояла тишина, из-за горизонта пробивались первые лучи солнца. Воздух был чистый и прохладный.
Виктория привела его на ровную каменистую площадку метрах в ста от костра.
— Здесь будет удобно, — сказала она.
Макс потянулся было к рукояти меча, но девушка остановила его:
— Еще рано. Сначала я хочу тебе кое-что объяснить. Для воина меч — не просто холодное оружие. Это друг, соратник. Он сопровождает тебя везде, защищает от врагов. Меч не обманет, не предаст и не совершит подлость. Он всегда послушен твоей воле. Поэтому настоящий воин уважает и ценит свое оружие, относится к нему, как к живому существу. Прежде чем начать учить тебя обращаться с мечом, я должна знать, что ты усвоил три главных правила воина. Мой учитель называл их три "никогда".
