Bleach: Насмешка судьбы

— Да?

— К чему такая спешка?

— Я чувствую, что скоро события понесутся вскачь, поэтому хочу быть подготовленным. Так же я боюсь того, что мое появление уже что-то изменило, и все может пойти совсем не по тому сценарию, который мы запланировали.

— Вот оно как... ладно. Займемся каждый своим делом, а остальное обсудим уже завтра.

* * *

— Ичиго, ты говоришь, что этот шинигами выдержал удар Меноса и не был даже ранен?

— Рукия, — вместо временного шинигами ответил Исида, — он не просто не был ранен, я даже не заметил изменений в его реацу. Она осталась на том же уровне, что и до атаки.

— На это способен только капитан, или кто-то равный ему по уровню. Я надеюсь, вы не пытались на него напасть?

— Ну как бы сказать...

— Значит пытались! Вы идиоты!!! Ладно, Ичиго, но ты, Исида, куда смотрел?!

— Я сначала думал, что он истощен после атаки гилиана, и только потом понял истинное положение дел!

— Вам повезло, что он не хотел вас убивать. В ином случае вы бы погибли в ту же секунду, как только посмели напасть на него. И еще...

Прервал Рукию крик сестры Куросаки:

— Ичигооо! К тебе пришли Иное-сан и Чад-сан! Встреть их!

* * *

Я стоял за окном комнаты Ичиго и слушал их разговор. Впрочем, нечего интерестного я не услышал даже после того, как пришли Иное и Чад. Рукия сказала все правильно, и надеюсь, что вправила им мозги. Хотя... да, надеяться на это было бы наивно.

Вздохнув, я переместился на соседнюю крышу и уже собрался отправиться домой, как ощутил за спиной мощный источник реацу.

— Кто ты? И зачем ты следил за ними? — к моему не малому удивлению, позади меня оказался никто иной, а сам отец Ичиго в форме шинигами и с закрёплённым на плече обрывком капитанского хаори. Мда... весьма не вовремя. И это мягко сказано, значит, силы он уже восстановил, а Урахаре об этом скажет только при появлении арранкаров... ндаа... Похоже хитрожопость — это у них семейное, только Ичиго дуболом.

— Когда? Я просто любовался ночным небом.

— У окна? Не глупи парень, просто скажи, зачем ты это делал?

— А то что? Попробуете меня убить рядом с собственным домом, в котором находятся пятеро человек, могущих нас почувствовать?

— Это было бы нежелательно. Поэтому пока я просто спрашиваю.

— А мне было просто интерестно, о чем они говорят. Если бы я хотел нанести вред, то уже давно бы это сделал. А сейчас мне пора, спешу откланяться.

После этих слов я стал максимально быстро удаляться от дома Куросаки. Его отец вопреки моим опасениям решил ничего не предпринимать и лишь молча смотрел мне вслед. А потом тоже удалился.

Мда, аккуратней надо Рэн, аккуратней. Так и писец подкрадется незаметно. Хотя в любом случае моя совесть чиста — все-таки отец Куросаки капитан, а с этими товарищами я пока соперничать не могу.

Оказавшись во дворе магазина Урахары, я привычным движением открыл дверь и прошел к себе в комнату. Слишком многое сегодня произошло, и я порядком подустал. За поясом чувствовалось тепло, исходящее от Мусабори.

С тех самых пор, как я его обрел, мы с ним ни разу не заговорили. Иногда я чувствовал его эмоции, желания, но на этом все заканчивалось. Хм... а почему бы не поговорить с ним сейчас? Все равно ведь нечем заняться перед сном.

Сев в позу лотоса и положив занпакто на колени, я сконцентрировал на нем свое внимание. Сперва не получалось поймать определенный настрой, но спустя пару минут я все же достиг нужного 'просветления' и во второй раз за недолгую бытность шинигами погрузился в свой внутренний мир.

Там было все также темно и уютно. Плавая во тьме, я почти сразу увидел знакомую гигантскую фигуру.

— Привет, Мусабори.

— И тебе не болеть, Рэн... зачем пришел?

— Решил проверить, как ты тут. Тогда мы так с тобой и не пообщались.

Гигант замер на несколько секунд, обдумывая мои слова.

— Как я тут?.. Это твой внутренний мир, — Мусабори обвел рукой окружающую нас тьму, — от тебя зависит все в этом зыбком пространстве. Я же часть тебя. Этот мир меняется по любой твоей прихоти, а я, разделяя твои чувства, воспринимаю его неотъемлемой частью своего существования. Вот теперь и скажи, как я здесь?

Закончив свою несколько отвлеченную речь, Мусабори вопросительно посмотрел на меня. Его явно интересовал ответ на этот вопрос. Пф. А ведь пошло все от стандартной фразы, которую я произнес не задумываясь.

— Если ты часть меня, и при этом полностью разделяешь мои чувства, то смею предположить, что поживаешь ты весьма неплохо.

На мой ответ гигант лишь довольно осклабился.

— У меня есть к тебе несколько вопросов.

— Например? — гигант сощурился и слегка склонил голову набок.

— Почему в реальном мире ты выглядишь как аккуратный клинок небольших размеров, а здесь воплощаешь собой мечту заядлого культуриста и похож на вытесанную из камня глыбу?

На такую постановку вопроса Мусабори лишь фыркнул и оскалил свою пасть.

— А самому подумать? Как, по-твоему, формируется облик занпакто?

Интересный вопрос. Но ответ на него мне уже известен.

— Занпакто, в том числе и его внешность, формируется в результате длительного влияния рейреку шинигами и его души.

— Верно, — гигант не переставал скалиться, — а как думаешь, какой самый важный фактор?

— Ммм... душа?

— Нет, идиот. ВРЕМЯ! — буквально проревел Мусабори, глядя мне в глаза.

— Эм...

— Нет ничего статичного. Все меняется с течением времени, в том числе и шинигами. А вслед за шинигами меняется и его занпакто за счет длительного симбиоза на уровне рейреку и того, что основой духовного меча является частичка души шинигами. Поэтому облик занпакто выстраивается на протяжении нескольких лет, но при этом продолжает изменяться в течение всей жизни шинигами. А сколько энергии 'ужрал' ты, когда находился в Обществе Душ?

— А это тут причем?

— А ПРИТОМ, ЧТО Я РАЗОМ ПОЛУЧИЛ ВСЕ ТО, ЧТО ДОЛЖНО БЫЛО ПОДАВАТЬСЯ ГОДАМИ, А ВСЛЕД ЗА РЕЙРЕКУ ЕЩЕ И ПРИЛЕТЕЛО ПО МОРДЕ ОСКОЛКОМ ТВОЕЙ ДУШИ!!!

Пока я переваривал подобный 'выговор', Мусабори успокоился и продолжил:

— Я, конечно, мог бы ничего из этого не принимать, но тогда бы тебя порвало на части из-за переизбытка духовной энергии. Так что все вышло весьма сумбурно и быстро. Ну а облик свой я выбирал сам, основываясь на собственных умозаключениях и предпочтениях и пользуясь кучей дармовой рейреку. А форму клинка 'выбирал' уже ты, как и все нормальные шинигами до тебя, — все же внешняя оболочка занпакто является отражением души проводников.

Конечно, что-то подобное я и ожидал, но все равно... ошарашило меня знатно.

— Мда... ладно, Мусабори. Я, пожалуй, пойду все переварю.

— Ага-ага, — пробурчал себе под нос гигант, — утопывай отсюда!

Chapter 5

Два дня пролетели очень быстро и практически не запомнились. Да и вспоминать было, по сути, нечего. Честно говоря, то все это время я чувствовал себя так отвратительно, как никогда ранее в своей жизни.

Чтобы я мог запомнить как можно больше кидо, Урахара и Тессай вносили знания прямо в мою голову с помощью какой-то особой техники. Более того — не только тексты заклинаний, но и ощущения от их использования, а также мыслеформы для их активации без бубнов и прочей атрибутики. По сути, мне передавали навыки и умения, которыми я никогда до этого не владел.

Киске поддерживал связь между мной и Тессаем, а здоровяк тем временем передавал мне свои знания о кидо, положив ладонь на мой лоб. Причем передавал он по одному заклинанию: после этого мне приходилось отдыхать в течение двух-трех часов, чтобы сознание было готово к следующему на очереди бакудо или хадо. Затем я снова садился на жесткий камень, и в мою голову устремлялся новый поток знаний. Время между подходами сопровождалось ужасной головной болью и тошнотой.

Напряжение было просто нереальным, и к концу второго дня двигался я заторможено и скорее по привычке, чем по командам мозга. Меня охватила какая-то апатия, головная боль стала просто само собой разумеющимся явлением, а в сознании то появлялись, то исчезали странные образы и какие-то обрывки видений. Ко всему прочему окружающий мир я воспринимал словно через мутное стекло: все выглядело серо и невзрачно. В общем — было очень 'весело'. Закончилось издевательство только после слов Урахары:

— Хватит, дальше уже опасно.

— Давай, тащи его.

Сил хватило только на то, чтобы дернуть рукой в знак протеста, но его высокомерно проигнорировали и потащили меня куда-то дальше. Очнулся я уже в своей комнате. Во рту был страшный сушняк, голова подобно медному колоколу гудела от каждого неосторожного поворота.

Да и вообще, общее состояние организма было настолько фиговое, что даже думать об этом не хотелось. Пытаясь сдержать тошноту, я начал медленно вставать, придерживая левой рукой болтающуюся из стороны в сторону голову, которая сильно протестовала против такого варварского обращения. Но, тем не менее, я сделал героический подвиг — поднялся и на ощупь медленно пополз к туалету, держась за стены и встречающиеся на пути предметы. Что-то подало, ломалось, билось, но я упорно полз к своей цели.

Достигнув ее, я облегчился и засунул гудящую голову под струю холодной воды из крана. Тошнота начала медленно отступать. Было все также хреново, но гораздо лучше, чем в первые минуты после пробуждения.

Воодушевленный первой победой, я решил совершить дерзкий рейд на ближайший холодильник, так как за эти два дня я практически ничего не ел. Правда, добираться до него пришлось почти так же, как и до туалета. Во всем теле ощущалась сильная слабость, ноги казались ватными и то и дело подкашивались, что каждую секунду приходилось хвататься за стены и косяки дверей, чтобы не завалиться навзничь прямо в петляющем коридоре.

Но вскоре через пятнадцать метров эпического превозмогания я все-таки добрался до места очередного назначения и стал вдумчиво пережевывать кусок колбасы с хлебом, сидя на полу и прислонившись к боковой стенке холодильника, а также пытался сделать так, чтобы этот самый кусок не полез обратно.

Тут меня и нашел Урахара.

— Доброе утро, Рэн-кун! — приторный и довольный до неприличия голос Киске прозвучал так громко, что меня затошнило с новой силой. Колбаса в нелегком противостоянии со мной начала одерживать победу и резко пошла обратно вверх по пищеводу. Голова же... Ох...

Схватившись за свой многострадальный думающий орган, я сдавленное прошипел:

— Тише, тише, адъюкас тебя дери...

— Мда, приложило тебя не слабо. Впрочем, ты еще легко отделался, все-таки первый доброволец...

После этих слов кусок колбасы все-таки одержал надо мной вверх и подкатил к горлу. Я сильно закашлялся и выплюнул все съеденное на ковер. Тошнота накатила с утроенной силой, а из-за кашля по голове словно прошлись отбойным молотком. Я согнулся в три погибели на полу и судорожно выдавил из себя:

— Ах, ты... гха-гха... проверенный... гха... спо... гха... соб говор... гха... ишь?!!

Мне еще никогда настолько сильно не хотелось заехать Шляпнику по морде. То занпакто грубит и ошарашивает новой информацией, то этот со своими дурацкими экспериментами!!!

— Рэн-кун, зря переживаешь, это для меня ты первый доброволец, а так-то этот способ уже применялся! — сказал Урахара, по чуть-чуть отступая под моим бешеным взглядом, а после тихо добавил. — Когда-то... кем-то...

— Первый доброволец, значит?! Кем-то, когда-то?!

— Ты же сам об этом попросил, не так ли?

— Я имел в виду обычную тренировку! — излишне громко крикнул я и опять схватился за голову.

— В следующий раз четче выражай свои мысли, — все еще с ухмылкой проговорил Урахара, — а сейчас у нас есть дела, потом будешь бурчать. Все прошло гораздо лучше, чем даже я ожидал, и поэтому мы сейчас тебя быстренько подлечим, а после завершим начатое.

Киске подошел ко мне и положил руку на мою голову. Ладонь Шляпника окуталась зеленым сиянием, и вскоре я почувствовал, как по телу разлилась странная рейреку, которая каким-то образом взаимодействовала с моим духовным телом. Сразу же прошла головная боль и отступила тошнота, тело наполнялось силой, и слабость понемногу отступала. Спустя полминуты Урахара прекратил лечение.

— Спасибо, но я тебе еще припомню эти эксперименты, — я с трудом поднялся на ноги и вытер рот рукавом от остатков моего неудавшегося 'завтрака'. Стало легче, заметно легче, но последствия двухдневного марафона все еще ощущались.

— Ну-ну. Перед тем, как мы пойдем проверять результат эксперимента, расскажешь, что намерен делать после прибытия Бъякуи?

— Да, я же говорил, что у меня есть план.

— Ты в нем уверен?

— Да, я много раз это обдумывал — и я, и ты получим желаемое. А у Ичиго будет дополнительный стимул к развитию.

— И каков твой план?

— Все очень просто, слушай...

* * *

Я вместе с Урахарой стоял на ровной площадке в подвале и слушал его объяснения.

— Мы не смогли многое тебе передать, но некоторые сильные кидо вместе со знаниями об их правильном вербальном и не вербальном применении ты смог усвоить, хоть и с большим трудом. Но вот навыков в их использовании, как и конкретных сведений о самих заклинаниях, у тебя нет, потому что впихнуть в тебя еще и это не было возможности. Ты и так был на грани. Так что сейчас у нас будет урок теории, а после немного попрактикуемся. Ты готов?

— Угу, — сказал я, все-таки доедая бедную колбасу, часть которой немногим ранее пришлось выплюнуть.

— Мы передали тебе знания обо всех бакудо до восемьдесят первого включительно, хадо же смогли впихнуть вплоть до восемьдесят восьмого. Кидо выше девяностого уровня ты освоить сейчас не в состоянии: и этими-то заклинаниями ты сможешь пользоваться лишь за счет своего занпакто.

— То, что вы сделали, похоже на настоящее чудо.

— А ты еще и ругался! — Киске укоризненно ткнул в мою сторону сложенным веером. — Теперь я поясню действие незнакомых тебе кидо. Райхоку и Сорен Сокацуй сильно похожи на своих предшественников, так что не будем тратить на них свое время. Перейдем к одному из самых сложных хадо — восемьдесят восьмому. Что ты знаешь о нем?

— Как ты уже сказал, одно из самых сложных и сильных кидо... ну а больше кроме описания и собственно уже самого заклинания я нечего не знаю.

— Тогда слушай. Самая главная проблема состоит в том, что это хадо потребляет просто громадное количество энергии. Даже у капитанов хватит рейреку лишь на две его активации, и то после этого они будут полностью истощены. Буквально до капли. И это если вкладывать в кидо только необходимый минимум энергии.

— Неслабо... я так понимаю, что используют его очень редко?

— Да. Кому охота в самом начале боя остаться практически без сил? Так вот, при его создании главное умеренно влить силу, а не вложить все возможное. Тебя это особенно касается, так как из-за занпакто у тебя большое количество реацу и можно банально не рассчитать силы.

— Я понял, мы его опробуем?

— Конечно, нет. Когда я решу разрушить все в радиусе нескольких километров, я тебя непременно позову.