Слышен только шорох бумаги. В подземелье никого, кроме нас с Кайэ. Все его искусственные конечности на месте. Две черных руки, две черных ноги. Со стороны кажется, что они просто замотаны в шелк.
— Ух, то есть он все-таки только их и ел. Я, как любитель собак, не одобряю — умрешь от паразитов же!
Внезапная бодрость. Когда он вот так кудахчет, даже у меня озноб.
— Ничего себе, шестьдесят кило в день. Ух, что-что? Арика, ты это видел? Полицейский на дежурстве открыл огонь по объекту! Открыл огонь, Прометей ты наш! На момент встречи находясь в крайней степени возбуждения, не имел возможности здраво оценивать обстановку, значит... Ничего себе, он выглядел уж совсем не по-людски, а?
— Ага. Я читал, пока сюда ехал, действительно сурово. "Пять последовательных выстрелов из S&W .38" — это ж сразу смерть. Хотя и от одного выстрела вполне смерть...
Неделю назад патрулирующий инспектор встретил занятого обедом Юкио и устроил расстрел. Юкио бежал, и дальнейшее его местонахождение неизвестно. Был ли он ранен — неясно, но уже неделю он ведет себя тихо, наверное, потому, что стрельба нанесла большой моральный ущерб. Ну да, без разговоров даже, без предупреждения откроют по тебе огонь — приятного мало.
— Ну-ка, ну-ка. Нота бене: на месте преступления остались слитки металла, похожие на пули... Пули расплавились от воздействия высокоедкой субстанции, которую считают желудочным секретом объекта... Ух, этот одержимый как жаба.
Это он про "жабье масло", жабий яд для обработки ран. Сам мелкий, а какие древние сравнения.
— Но теперь все понятно. Пораженный орган — желудок, новообразование — растворитель. Причин пока не знаю, но с этим уже можно работать. Значит, одержимый весь в желудочных выделениях... Растапливает пули. Значит, ни голыми руками, ни мечом его тоже не возьмешь. И как тогда, в сети тоже не найдешь ответа... О-о, Мато-сан знает свое дело, рекомендует огнемет. Ха-ха-ха, ей отказали. Как компромисс, предлагает воздействие на дыхательные пути, но наркоз на нервную систему одержимых не очень действу... о, здраво, атака водой... И уже пожарная машина готова... Чересчур правильно все. Скажи, Арика, этот человек точно доктор?
Самому бы узнать... Когда я с ней увиделся в клинике, она была в окровавленном белом халате с бензопилой наизготовку и невозмутимым лицом — не та атмосфера, чтобы интересоваться: "Простите, а вы часом не врач?" В первый раз я ее увидел, когда она с двумя пистолетами чужую младшую сестру расстреливала, много двигалась, в общем.
Но забавно, что, каким бы чудовищем ни был одержимый, человек всегда оказывается самым сильным. Какие бы неестественные преступления ни совершали новоявленный уголовник — когда полиция вооружается всерьез, не находится такой бучи, которую она не могла бы подавить.
— Хотя, может быть, это Мато-сан сверхчеловек. Но на этот раз предосторожностей многовато даже для нее. А ведь она любит только свои пистолеты.
— Значит, у него терминальная стадия одержимости. Для псевдоодержимого неплохо. Не хочется говорить такого, но даже настоящие демоны не могут настолько изменить человека. Видимо, это проклятие миллениума? Если так пойдет и дальше, вымысел вправду сможет проиграть реальности.
Кайэ радостно, не скрывая подобной черному клинку воли к убийству, смеется. Ну и что теперь делать? Не только Мато-сан — даже этот торчок в раж вошел. Карё Кайэ зациклен на настоящих и фальшивых демонах, и, видимо, не прощает подделок. Из уст мальчика с четырьмя искусственными конечностями "фальшивка" значит реально больной "одержимостью", а "настоящий" — фантастическим демоном.
Малость погружаюсь в бесполезную память. Реальность и фантазия. Об их различии он говорил мне в тот вечер, когда я впервые надел его протез.
?
Одержимость — это болезнь.
Неизвестность причины, невозможность лечения. Странная болезнь, похожая на дело рук демона, сводящего человека с ума, искажающего тело. И единственное, что было ясно изначально, это как именно все происходит.
В человеке есть белок, рецептор. Рецептор принимает выделяющийся в пространство между связывающими нервы синапсами лиганд (нейромедиатор), и в мозгу создается новая информация или эмоция — система примерно такая.
"А ты знаешь, что тело человека действует по приказам мозга, а рецептор функционально записывает в мозг результаты этих действий?"
Результаты всех действий.
При ранении тела — "больно", "страшно", "противно".
При приеме пищи — "вкусно", "приятно", "хочу еще".
Человек — существо, постоянно порождающее новые эмоции. Мы можем полностью измениться, едва проснувшись, — кажется, в этих терминах восхищался Кайэ.
Рецептор контролирует все — начиная от деления и роста клеток, заканчивая высшей жизнедеятельностью и эмоциональным фоном. Это замочная скважина двери, ведущей к росту и изменениям человека. Одержимым считается человек с аномальной деятельностью этого мозгового нейромедиатора.
"Человеком двигают слабые электротоки, так что эмоции — не более чем химическая реакция. А значит, чем сильнее эмоция, тем сильнее ток, согласен? Вроде цифровой, но в то же время аналоговый, нет, даже романтичный он — человек. Ведь глубокое отчаяние или пронзительная скорбь на самом деле заставляет сердце дергаться как от электрического разряда".
Если демон — вирус, то он растет за счет человеческих эмоций. Сильные чувства, все наболевшее ему как теплица. Развившийся вирус-демон сводит с рельс всю систему. В первую очередь лиганд-медиатор посредством соединения с рецептором передает мозгу различную информацию. Одержимый эмоционально-химически выделяет этот аномальный лиганд, повреждая сам рецептор.
Такое взаимодействие похоже на соединение химической субстанции под названием "агонист" с рецептором. Агонист возбуждает рецептор, иногда являясь наркотиком, который, словно нейротоксин, оказывает летальное действие. Изначально безвредный лиганд благодаря аномальному выделению становится агонистоподобным ядом и наносит разрушительный удар по рецептору, извращая баланс организма.
Этот яд запускает эмоции. Для устранения первопричины самоистязаний — "тяжело" — создается ранее не существовавшая телесная функция.
Это и есть синдром агониста. Пример психического ущерба от подстегивания клеток мозга и ограничений лиганда.
"Ведь человек — тоже система. Если присоединить новую деталь, проявится новая функция. Только... ну, понятно. Ящерица с крыльями называется драконом. Пусть на вид она такая же ящерица — из-за новой детали она стала новым существом".
У тяжелобольных одержимых меняется не только психика, но и тело.
Существует три необходимых условия одержимости:
— пораженный орган, аномально выделяющий агонист;
— появляющийся из-за этого новый орган со вновь созданной функцией;
— взрыв эмоций, ставший причиной развития поражения органа.
Одержимый, который заимел эту тройку признаков, уже не может быть человеком. Как у того Кидзаки, как у Юкио, — в их теле произошли разительные перемены. Прямо как вирус, поражающий гены. Когда дело зашло так далеко, получается, что никакие демоны тут ни при чем.
Настоящий демон, что передо мной, со смехом отвечал:
"Пожалуй. Нестареющий бессмертный, желание сверхчеловечности. Чудесная болезнь, которую нафантазировали люди. Болезнь генов, подобная демону, стремящемуся приблизиться к Богу. Но, Арика, нельзя менять причину и следствие. Болезнь одержимость не проявляется сама. Беса растит сам человек. Это как вторичная инфекция; она проявляется только тогда, когда больна среда носителя и болен его дух".
Поэтому одержимость — это болезнь. Не недуг с летальным исходом, а паразитирующая на недуге, неосознанная и алчная жизнь. Символ феномена, подтачивающего индивида, и само образ жизни человека, наисовременнейшая хворь.
?
— Ну, Арика, что будешь делать? Мато-сан наверняка вкрутила тебе шило со штампом "работать"?
— Ага, то шило, что меряют в килотоннах тротилового эквивалента. Сказала, что буду саботировать — оправдает и выпустит мою сестру.
— Ох е-мое.
Кайэ молча посочувствовал и жестом проводил в последний путь. Жест не смешной, не надо так делать.
— Но ты не горишь этим заниматься, да?.. Вчера тоже как будто не при делах был. А ведь с делом Кидзаки-то один справился.
Я сам не очень понимаю. Просто смутно чувствую, что это дело отличается от всего, чем я занимался раньше.
— А, я понял. Надо же, ты как Мато-сан. Этот одержимый еще и двоих человек не убил, и вот ты смотришь на него сквозь пальцы.
Улыбка полумесяцем выглядывает из тени балдахина.
— Чего? Да ты что, все вообще не так. Мато-сан только и делает, что дожидается "многочисленных жертв", а по мне — так пока человек не умер...
О, и правда как она. Чья бы корова мычала, "Сёдзай".
— Не-не, стоп, тормозим, все не так просто... Ну, как бы, на этот раз он же не со зла? Даже собак не от ненависти убивает, а интересуется содержимым.
Точно, вопрос мотива. Одержимый, у кого злоба или там родительская любовь работают катализатором, сознательно злоупотребляет силой в преступных целях. А вот одержимый, заболевший от первичных эмоций, злоупотребляет силой просто чтобы выжить. Это преступление, но без наказания. О нет-нет, если каждый раз наказывать, человеческому обществу придет конец.
— Хе. В общем, одержимый, не использующий аномальную функцию во зло, — жертва. Он просто ест, чтобы жить, потому в этом нет греха, так? Но разве это не странно, Арика? Почему он вообще ест каких-то собак?..
— Ну...
Почему он ловит и ест собак? Чего тут думать. Юкио просто не может достать обычную еду. При таком теле и на рынок не зайдешь, да и не запасешься заранее.
— Даже притом, что он вламывается в чужие дома и ловит собак? В таких домах холодильники ломятся от еды. Почему он ее не трогал, а ел только песиков?
— Так ведь, ну...
Нет, дело не в доступности...
Он уже не интересуется обычной пищей.
— Такие дела. Традиционная еда не проходит по критериям. Он попробовал все что мог, а из редкостей были собаки, кошки и прочее. Арика, ты знаешь, где продают собачье мясо?
— Нет. Думаю, что обычно на такие одноразовые вещи спроса нет.
— Вот видишь. Раз в магазине не продают, остается лишь добывать самому. К счастью, собаку или кошку найти проще простого.
— Вопрос: а как же птица или рыба?
— Пойдет, но нет смысла. Их же можно найти в магазинах. Наверняка он это еще до одержимости кушал за мирным семейным столом.
А-а, ну да. Я тоже рыбу ем.
— То есть собаки это не последний довод королей. Он просто хотел есть именно их.
— Вот-вот. Он, похоже, пробует сейчас самые разные вещи. Итак, вопрос. Когда этому анорексично-булимичному одержимому надоест собачье мясо, что он будет есть дальше?
Хихикает.
Как предсказатель, говорящий о разрушении — рано или поздно, но оно грядет.
Мышление и инстинкты остаются прежними. Поведение одержимого демоном человека, будь то по недоброй воле или еще почему, приводит к нелицеприятному финалу. Если причина поедания собак — просто "хобби", можно легко продолжить этот луч на пищевом графике. Если хочется белка, в городе полно более питательных животных. Население города Сикуры составляет около 150 000 человек.
— Думаешь, он переключится на человека?
— Ну, есть смысл попробовать.
— Чтобы узнать, вкусней ли люди?
— А?.. Гм-м, вообще-то дело не во вкусе. Но, конечно, если ударится во все тяжкие, тут все. Мато-сан развернется. Если она захочет, то фальшивку в бараний рог свернет.
Тяжело поднимаюсь. Не то чтобы я повелся на его речи, но захотелось убедиться, пока еще светло. Отсюда до консервного завода пешком меньше часа. Самое то развеяться.
— Прогуляюсь ненадолго. Вернусь до заката.
— Что, прямо так? Я левую руку одолжу.
— Не нужно. Мне сказали только установить дислокацию. Никто не просил его эксторцировать.
— Ишь ты, то есть если бы просил, ты бы полез. Может, мне попросить?
— Спи давай, засранец мелкий. От тебя я никакой искренности не дождусь.
?
Море над головой превращается в пепельно-серое небо.
Свободный от безумного подземелья, я меняю настроение, вдыхая полные легкие свежего воздуха.
Смотрю время на телефоне — уже больше часа дня. Значит, болтали мы около двух часов. Заодно на дисплее пометка о вызове. Звонок от Цурануи записан на автоответчик. Подавив мрачные предчувствия, воспроизвожу.
"Привет, семпай. Это Михая. Насчет вчерашнего видео, я кое-что поняла. Знаешь, когда шла на подработку, внезапно осознала, и такое бывает, да?"
О, быстро поняла — для Цурануи. Или она каждый день в подсознательном состоянии, вот и осознала?..
"Да, так вот. Я забила на уроки, проследила, и недавно заметила Юкио-сан. Ты сказал слишком не связываться, так что я просто отнесу ему поесть хоть. На вид он жуткий, прямо мурашки, но ему вроде тяжело, ну, я не могу пройти мимо".
Запись закончилась. Черт, у меня всерьез кружится голова. Надо было сказать, чтобы вообще не связывалась, а не "слишком". Звонок был час назад. Дальнейших известий нет. Цурануи трубку не берет. Отчаянный звук вызова рефреном.
Сколько ни звоню, не берет трубку. Я чуть не раздавил телефон. По экрану пошла трещина. Э-эх, сломал. Куплю новый, надо этот ей потом отдать.
— О, взяла.
Звук вызова сменяется режимом разговора. Связь есть, но мне не отвечают.
Молчание длиннее, чем звонок. Из трубки слышится тяжелое, с присвистом дыхание. Призвав на помощь нормальное воображение, догадываюсь, что творится на том конце. Итак. В чьих руках в данный момент телефон Цурануи?..
— Ты — Юкио?
Мои слова оказались неожиданно ледяными, самому неприятно. Нет ответа. Я подумал, что ничего не выйдет и почти уже сдался, но тут...
— Збази медя-а, земба-ай.
Как бы выгоревший до неузнаваемости женский голос, и короткие гудки.
— Э, блин!
Перезвонить. Слышен звук вызова. Кто бы ни держал в руках телефон Цурануи, он явно больше не намерен говорить. По всему телу дернуло током, в голове белым-бело. Полурефлекторно выместить злость на стене резервуара, назад вниз.
— О, забыл что-то?
— Ага. Дай мне протез, пожалуйста.
— Я же не просил.
— Я передумал. У меня противный звук к уху прилип.
Кайэ просиял, заискрился. Словно при виде кровного врага, месть которому вынашивал долгие годы, — рефлексивная незамутненная радость.
— Это прекрасно, Арика. Человек, как Бог, не един. Он лишь пробудится и ненавистное посчитает милым. Каждый миг он рождается вновь.
Хватит пафоса, дай сюда протез.
— На. Береги его.
Черный, словно чернильный, протез левой руки в моей правой. Теперь нужен клинок. Взять бы нормальный нож, но здесь есть только фруктовый. Ну и ладно, займу его.
— О? А нож зачем? Он пули на излете плавит, помнишь? Вряд ли холодное оружие поможет.
— Это для самозащиты, на всякий. Все, я пошел.
