Выгодная покупка

— Т... т... томоэ? — выдавил работорговец, почему-то не испытывая ни малейшего облегчения от того, что визитер не собирался его грабить. Кинжал ужом вывернулся из пальцев, купец привалился к стене, чувствуя, что ноги разъезжаются в стороны.

— Чт-т-т-т... то уг-годно с... ятельному?

— Мне угодно поговорить с вами о мальчике, которого я купил у вас. Товар, если вы помните, отчего-то не желал разговаривать.

Равизо облизнул губы. Голос Рамона выбил хмель из головы торговца скорее, чем патентованное магическое средство. Одновременно в душе работорговца шевельнулся страх — протрезвев, он понял, что герцоги обычно не ходят по домам купцов низшей гильдии.

— Сиятельный желает... ик!.. заменить? — уточнил работорговец, прикидывая, где можно добыть мальчика на замену.

— Сиятельный желает знать, почему товар молчит, — со смешком ответил герцог; Равизо почему-то пробрала дрожь. 

— М... лчит? — мучительно соображая, в чем суть придирок, отвечал Равизо. — Н-ну... немой, наверное...

— Так, может, вы, почтенный, поведаете мне, как вам удалось сотворить сие чудо — превратить мальчишку в немого без всякой магии? — осведомился Рамон, подавшись вперед, отчего работорговцу захотелось слиться со стеной. 

— Я н-не п-понимаю... — выдавил Равизо. Глаза ночного гостя странно блестели; негоциант взмок, страх медленно, но верно перерастал в панику.

— О, вы не понимаете? Охотно верю, вам вряд ли по силам себе представить... — герцог оборвал фразу, вытянул из-за пояса пистолет; Равизо захрипел, во внезапном озарении уразумев, зачем к нему пришел томоэ.

— Не... не... — он пополз вдоль стены к двери. — Я не...

— Ах, не вы? Ну, это уже просто наглая ложь, — вдруг Рамон опустил пистолет, свесив руку с подлокотника, и, смеясь, ни с того, ни с сего заявил: — Мне, видите ли, хочется иногда и поболтать, а мальчик согласен разговаривать, только если вы замолчите, и при том навсегда.

Работорговец с криком бросился к двери. Грянул выстрел, ногу пронзила дикая боль, и Равизо рухнул на пол, громко завывая. Впрочем, крики едва ли могли привлечь внимание обитателей этого квартала. Какие-то люди подхватили торговца, заткнули ему рот тряпкой и поволокли вниз по лестнице, а сзади мягко и невыносимо жутко стучали каблуки томоэ.

Когда работорговца вынесли во двор, Хью показалось, что дурной сон превратился в кошмар. Он не понимал, что он здесь делает, зачем пришел, но приглашение Рамона на "ночную охоту" больше походило на приказ. В каменном колодце плескался свет факелов, высвечивая переодетых гвардейцев, перекошенное лицо продавца людей, стройную фигуру Рамона. Он обошел Равизо, протянул кому-то разряженный пистолет, в руку герцога тут же вложили новый.

Равизо замычал. Рамон обернулся, брезгливо подняв бровь, проследил за тычущим перстом работорговца и встретился взглядом с мальчишкой. Он стоял под аркой дворовых ворот, мерцая голубыми глазами. Засмеявшись, герцог поманил ребенка, и тот подошел к нему. Томоэ перехватил пистолет за дуло и протянул пареньку. Мальчишка цапнул оружие за рукоять, но его тяжесть потянула руку ребенка вниз. Рамон опустился на колено позади бывшего раба и взял пистолет поверх ладони мальчика.

— Смотрите, это — кусочек кремня, закрепленный в губках. Когда он ударит по огниву — вот сюда — то высеченная искра воспламенит порох, и произойдет выстрел. Это крышка, прикрывающая порох на полке; она откинется при ударе кремня по огниву. Цельтесь, — Рамон повел руку мальчика вверх, — согните руку в локте, иначе будет сильная боль при отдаче в плечо, — ладонь герцога легла на плечо ребенка, поворачивая его боком к цели. — И всегда становитесь вот так, когда имеете дело с вооруженным противником. Взводите курок. Так. А теперь спускайте.

Хью с ужасом смотрел на тонкое спокойное лицо Рамона и на сосредоточенную мордочку ребенка с плотно сжатыми губами. Герцог спустил курок, Даниэль дернулся, и люди томоэ выпустили работорговца. Тучное тело плюхнулось на камни.

Из-под ладони Рамона выскользнула лапка мальчишки, и томоэ передал пистолет гвардейцу. Мишель сказал Хью, что ребенка стошнило, когда он увидел убийство Робийяра, но сейчас... Сунув руки в карманы, мальчик подошел в трупу и довольно улыбнулся, с явным удовольствием следя за расползающейся лужей крови. Она едва не коснулась его сапожек, и Рамон потянул паренька за руку:

— Пойдемте, малыш, кровь плохо оттирается с хадизарского сафьяна.

Мальчик послушно отошел, герцог вскочил на коня и посадил перед собой ребенка. Чуть сжав бока Реиса, томоэ выехал со двора, трое гвардейцев последовали за ним; тело никто не удосужился убрать.

Задохнувшись от омерзения, Хью нагнал Рамона и, уже собравшись бросить ему в лицо все, что он о нем думает, увидел счастливую мордашку ребенка. Язык будто придавило; аргассец в тупом онемении взирал на мальчишку, доверчиво прильнувшего к Рамону; детская рука игриво теребила мизинец герцога.

— Ну что ж, осталось выбрать вам имя, — непринужденно сказал Рамон. — Как вы смотрите на имя... хм... что-то мне ничего не приходит в голову... Хью, ну подскажите!

Даниэль молча переводил взгляд с герцога на его раба, и они оба не вызывали в нем ничего, кроме страха.

— Мое полное имя, — размышлял вслух томоэ, — Рамон Алонсо Консуэлло Диего Реми Вальдано. Вам нравится что-нибудь из списка?

Паренек помотал головой.

— Как, совсем ничего? Однако, как вы переборчивы. Мои родители моего мнения вообще не спрашивали. Хью, а ну-ка огласите ваше полное имя, посмотрим, что у вас есть.

— Хьюго Фабиан Георг, — покорно произнес Даниэль. Он уедет завтра же, а пока... Мальчишка захлопал в ладоши, заерзав в седле.

— Вам что-то приглянулось? — уточнил Рамон.

— Ф-фаб-биан, — запинаясь, изрек мальчик. Хью вздрогнул, но даже не удивился. Значит, его немота тоже ложь... Даниэль почувствовал, что дрожит. Он уедет отсюда завтра же. В Рокуэлле не место нормальным людям, около Рамона может ужиться только ребенок с клыками и когтями, после убийства мирно засыпающий на руках томоэ.

1