S.V.A.N

— Уже легче. У кого бы только узнать? — озадачился Ильин. Но ждать долго не пришлось, народ потянулся за своими авто, и уже второй из встреченных ткнул рукой в стоящий чуть на отшибе бокс:

— Алекс? Да вон его берлога. Не знаю, только, здесь ли? — доброхот почесал в затылке. — Вчера он с приятелем допоздна тут сидел, может, и ночевать остался. Ты постучи.

Долбить пришлось долго. Наконец, когда Сергею уже надоело сбивать кулак о толстое железо, клацнул засов, и в проем выглянуло опухшее лицо толстяка, облаченного в промасленный комбинезон.

— Ну? — хрипло просипел хозяин. — Чего надо?

— Бокс снять хочу, — не стал искать хитрые ходы поисковик. — На пару суток.

— Нету, — кратко отозвался похмельный Алекс и попытался затворить калитку. Однако налитые кровью глаза вовремя среагировали на несколько синеватых тысячных бумажек.

-На какой срок?

— Да я сказал уже. Дня два, не более...

— А сколько дашь? — нестандартно озвучил сделку Алекс.

— Две штуки, хватит? — Хрустнул купюрами Сергей.

— Три.

— У меня только две. Но, если не хочешь?..

— Ладно, сейчас ключи гляну. — Алекс исчез в темноте бокса, погремел чем-то и вернулся уже в более благодушном настроении, распространяя запах свежевыпитого пива. Икнул и смачно затянулся вонючей сигаретой.

Проковылял к боксу со счастливым номером. Отворил тугой замок, упираясь всем телом в створку, и кивнул в духоту темного гаража: — На два дня, две тысячи, без заморочек, — лапидарно озвучил условия аренды поправившийся пивком рантье. — А где тачка-то?

— В обед пригоню, — Ильин с грустью расстался с деньгами и повертел в ладони ключ. — Пока ворота проверю, замок смажу, траву почищу, — заглянул внутрь. — Счетчик есть?

— Там на стенке записано, — уточнил хозяин, включая свет.

— Н-да, — огорченно хмыкнула Рита, и что мы тут можем найти?

— А вот это, ты мне и скажешь, — Сергей стоял на пороге, не спеша проходить внутрь абсолютно пустого бокса. Глянул на пыльную штукатурку, пол без единого пятна бетонной заплатки. — Что ищем?

— А какой смысл? Тут точно этого нет.

Рита присела на корточки, и вытянула из кармана пачку тоненьких сигарет: — Кассеты. Видео. Только дай слово, что...

— Никакого слова... — оборвал Сергей. — Что на видео?

— Девчонка отвела взгляд и глубоко затянулась. — Ну, я и там... мужики... разные. Гоша, он в спальне камеру установил, записывал...

— Короче, там, как я понял, любительский многосерийный фильм с твоим участием, — Сергею надоело тянуть правду из смущенной спутницы. — Ты взрослый человек, и я не твой отец. Каждый живет как хочет. Что тут такого?

— Не все так считают. — Проскочив скользкий момент, Рита слегка приободрилась.

— Кого он снимал? — Сергей, не прекращая допрос, медленно прошел в глубину бокса.

— Разных, но, в основном, здешних. Местную крутизну. Только, там не просто записи, — она отбросила окурок и решительно выдохнула. — Всякие фантазии, не очень, скажем так, обычные.

— А почему ты решила сбежать от своего... — Ильин провел ладонью по стенке и закончил, — благодетеля?

— Он хотел, чтобы я продолжала работать и там. А сам обещал, что все закончится, и...

— Неужели они, эти записи, для тебя так дороги?

— Вот еще... — Я отдать попросила, а он вдруг психанул. Сказал, что и его и меня за эту запись живьем закопают, если...

— Хм, и ты решила, что на этом можно заработать? — Удивился Сергей. — Ладно. Это твои дела. Меня они не интересуют, — Ильин приблизился к стене у левой створки, потер пальцем.

— А ну-ка, — вынул фиксирующий створку штырь. Покрутил головой, оглядывая створку с обеих сторон, и сосредоточил внимание на торце. Наконец пошурудил в верхней части сваренного из широкого уголка каркаса, обшитого железом. В скудном освещении гаража разница в толщине створок почти не улавливалась.

Щелкнуло, и кусок металла пошел вверх. В торце возникло узкое, как раз на ширину кассеты, отверстие.

Кусок проволоки подошел как нельзя лучше. Мгновение сосредоточенной возни, и из щели появился край пластиковой коробки.

Добычей стали две плоские коробки с видео и пачка долларов, упакованные в целлофан.

— Ну, вот и славно. Можно уходить.

Рита протянула руку.

— Отдам, отдам. Только сначала нужно убедиться, что тут только ваши забавы. Пойми, что-то не срастается. — Ильин в раздумье потер шрам на щеке. — Ну, кого нынче смутишь крутой клубничкой, пусть эти... твои партнеры хоть трижды женатые, или власть имущие. Я слышал, что у вас мужика, похожего на прокурора на всю страну показали. И ничего. К тому-же ты сказала, что он про одну запись упомянул. А их тут... Давай так, прежде убедимся, а потом, делай, что хочешь.

— Ежели стесняешься, смотри сама, я на слово поверю, — Сергей отряхнул ладони, хлопнул створкой, возвращая ворота на место.— Меня только один человек интересует. Кстати, тебе фамилия Сорокин ничего не говорит?

Рита промолчала.

Возвращались они тем же путем, и уже через пару минут наткнулись на мирно стоящее посреди дороги такси.

— Никак вляпался? — поинтересовался Сергей у водителя застрявшего в гравии авто.

Таксист злобно сплюнул и матерно посетовал на нерадивых дорожников.

— Чуть газанул и сел, — он хмуро покосился на пассажиров, ставших косвенной причиной неприятностей.

— Ладно, шеф, не серчай. Садись за руль, а я подтолкну. Только ты нас в город отвезешь. — Уперся Сергей в бампер "волги".

Старенькая машина натужно рявкнула движком и, провернув колеса, выпрыгнула из ямы, засыпанной мелким щебнем.

Выехав на оперативный простор, повеселевший таксист придавил педаль и шустро погнал машину в сторону центра.

— Куда вам? — спросил водитель, включая настроенное на вездесущий Шансон, радио.

— В гомтиницу, которая попроще, — решился Ильин.

— Хотя, — вовремя вспомнил про обнаруженные в захоронке баксы, — можно и не экономить. В нормальную, только не в Хилтон.

— Хилтон? — таксист собрал кожу на лбу в морщины. — Я чего-то и не припомню такой.

— Пошутил, — Сергей глянул на притихшую спутницу. — Да не дуйся ты. Чего хотела, добилась. Теперь как говорится, живи спокойно. Радуйся.

— Да я радуюсь. Только что-то мне неспокойно...

Заселиться в двухкомнатный люкс оказалось так же легко, как в застойные времена получить койку в доме колхозника.

Паспорт на имя Игнатова постоялец выложил на стойку с большой неохотой.

— Остается надеяться на неповоротливость системы. Маловероятно, что опера сумеют отработать все гостиницы.

— Понимаю, что никакого удовольствия тебе это не доставит, поэтому, оставлю наедине с телевизором, — Сергей бросил на стол пачку долларов. — Думаю, это справедливо. Пополам, так пополам.

— Спасибо, — Рита убрала деньги и вынула кассету из коробки. — Если будет что-то, не связанное с постелью, скажу. Хотя... теперь понимаю, что глупость придумала. На компромат еще покупателя найти надо. Куда проще было бы все это уничтожить. Но раз пообещала...

— Джентльмен, хренов, — ругнулся про себя Сергей, выходя из лифта. "Нет, чтобы наплевать на ложную стыдливость, да прогнать видео самому. Подумаешь. Что там может быть, чего не видел? Дело житейское. Ну да ладно. Что выросло, то выросло. Остается надеяться, что не обманет". — Сергей закончил внутренний диалог и вежливо улыбнулся сидящей за стойкой служащей: — Не подскажете, куда можно сходить поужинать? В местную ресторацию не хочу.

— В двух минутах от нашего отеля есть кафе. Называется "Ренесcанс". — отозвалась администратор.

— Так и сделаю. Но предупреждаю, если кухня окажется плохой, в следующий раз вам придется разделить ужин со мной. — Улыбнулся он.

Девчонка слегка смутилась: — Хорошо. Только одна проблема, там строгие правила ... — она не закончила, выразительно глянув на милитаристский наряд постояльца.

— То есть, встречают по одежке... — резюмировал Сергей . — Ну, это не самое страшное, думаю, что смогу как нибудь договориться.

Впрочем ему вовсе не улыбалось бежать в ближайший супермаркет за галстуком.

" В России многое поменялось, но вот что наверняка осталось, так это отношение к иностранцам. В чем причина, непонятно, однако, факт, как говорится, имеет место быть. И позволительно им куда больше, чем согражданам".

Потому, смело войдя в храм общепита, косо глянул на шагнувшего вперед здоровяка в похоронном костюме.

— Простите, у нас... — Охранник привычно перекрыл дорогу.

Длинная фраза на на немецком, подействовала несколько отрезвляюще. Хотя жаргон немецких уголовников не смог бы разобрать и коренной житель Германии. А Сергей просто посоветовал вертухаю беречь зубы.

Иностранец окончил монолог, сунул в нагрудный карман охраннику мелкую купюру, уверенно, не замечая более швейцара, прошел в гардероб.

Выбрав место в углу зала, неприметно осмотрел помещение. Место ему понравилось, смутило, правда соседство сидящей за соседним столом компании.

— Да что это за такое, куда ни ткнись, везде эти гортанные голоса, небритые квадратные подбородки и колючие взгляды из-под смолянистых бровей, — недовольно скривил шрам гость. Впрочем, отдыхали ребята нешумно, вполголоса перебрасывались скупыми фразами, лениво разглядывая публику. Пару раз Сергей уловил это, почти физическое проявление чужого внимания, и на себе.

Очевидно успев проведать у портье об иноземном происхождении гостя, официант был сама любезность. Обслужил не делая скидок на простецкость внешнего вида клиента.

— Интурист произнес еще одну фразу по немецки, но видя, что его не поняли, перешел на английский, добавив в произношение чисто германской жесткости, сделал заказ.

Для сибирской глубинки это было, возможно, и слишком, но возобладала привычка делать все качественно. Если уж выдавать себя за немца, то на все сто процентов. Привычка к скрупулезности в мелочах не раз выручала и в куда более серьезных случаях. С грехом пополам втолковав официанту, что спиртное не входит в его сегодняшнее меню, в остальном немец не мелочился.

Что и говорить, подсохшие ссадины, да еще на фоне старого шрама, впечатляли, и все это великолепие усугублялось трехдневной, уже мягкой щетиной. Колорита добавил выколотый на бицепсе, едва не разрывающем тесноватый рукав футболки готический шрифт. Заказавшему ее Сергею так и не удалось выяснить, что значит надпись, однако, шведский специалист татуировки, сделавший ему эту наколку, клялся, что это — самое сильное заклинание, призывающее Тора. А молот с перекрещенными молниями усиливают эффект.

Мальчишество, конечно, но когда впереди пять лет каталажки, со скукой приходилось бороться всеми способами. Был, правда, еще один момент. Как ни крути, а семейственность, то есть объединение арестантов, свойственно не только российским тюрьмам. Пришлось и Сергею прибиться к серьезной скандинавской группе. Хотя, ничего особого от члена семьи не требовалось. Довольно было и того, что окружающие, видя наколку, четко понимали, что, неслабый и сам по себе, зэк принадлежит к так называемому " братству Тора", и за него есть кому постоять.

Вот эта узорчатая, цветная наколка и стала предметом интереса соседей.

Ничуть не смущаясь, сидящий с краю ткнул в мирно обедающего иностранца пальцем и прогоркотал что-то своим приятелям.

Ильин, с увлечением расправляясь с ужином, лишь благодушно хмыкнул над непосредственностью жителя гор. Однако, когда в ответ на новую шуточку смуглого соседа, сидящий во главе стола человек громко шикнул на него, удивился всерьез. Поразил тот факт, что сказанное в повелительном наклонении было произнесено на арабском. Причем, это был не попсовый египетский диалект и не мертворожденный современный, на котором почти никто, кроме изучающих этот язык иностранцев, не говорит, озвучено предостережение было на эмиратском диалекте.

Сергей вытер губы салфеткой и ненавязчиво, но внимательно просканировал компанию.

Национальность молодых определить с ходу не смог. Попробуй, отличи чеченца от соседа по региону, того же кабардинца или ингуша. А вот постсоветский налет не скрыть, да и вклинивающиеся в гырканье русские слова-паразиты: "клево", "прикол", "в натуре", тоже говорят сами за себя. Сложнее оказалось с тремя солидными бородачами, которые вели себя более сдержанно. По сторонам не зыркали, на многочисленных женщин не пялились, а если и говорили, то вполголоса и, словно невзначай, прикрыв губы рукой или салфеткой.

"Вот тебе и раз. — Привычка беречься от наблюдателя, причем способного читать по губам, с бухты-барахты не приобретается". — Озадачился наблюдатель.

Но вот кто стал истинной загадкой, так это тот самый человек, одернувший молодняк.

"Араб. — Сто к одному, и к бабке не ходи", — за время мытарств по Франции , да и в германской неволе, Сергей достаточно насмотрелся на их светло-оливковые, с довольно редкими бородками, лица. Мало того, соседом по камере оказался иорданец, влетевший на все восемь за не слишком понятные шалости с оружием. И хотя Гамал клятвенно уверял, что его подставили, Сергей был почти наверняка уверен, рыльце у араба в пуху по самый уши... Тем не менее, этот факт вовсе не помешал им подружиться. Араб даже занялся воспитанием сокамерника, в шутку предложив принять ислам. Для чего, не жалея сил и времени, рассказывал о преимуществах истинной веры и знакомил с тонкостями уклада.

Короткая фраза араба привлекла внимание. Казалось бы, ну что такого, посмеялись, однако, он тут же пресек вольность. Да и выпивали они куда как скромно. Без азарта.

Один из возрастных спутников араба тоже обратил внимание на колоритного соседа. Солидный, в отлично пошитом костюме, подобранном в тон галстуке, он прислушался к заказу соседа и, ненароком поманив к себе халдея, спросил: — А этого, с драной мордой, чего в таком виде пустили?..

Официант подобострастно склонился к нежадному клиенту: — Да это спортсмен, немец. Они к нам на международные соревнования приехали. По мордобою. Остальные у нас обедали. Вот и те, тоже все в синяках были. Уделали их наши каратисты под ноль. А что без галстука, так не гнать же?.. По-русски они ни бельмеса. Пока им про дресс-код объяснишь, они всю посуду переколотит. Злые после проигрыша. Нам и сказали, их пропускать.

— Вот оно как? — удивился слушатель. — Тогда, конечно. Глянул на немца куда внимательнее. Араб, которому тот перевел фразу официанта, ответил кратко: — Нам шум ни к чему. Скажи своим джигитам. Чтобы не приставали.

"Интересный коленкор, — Сергей прикончил десерт и откинулся на спинку стула. — Времени в запасе много, пусть девчонка спокойно закончит свои дела". От нечего делать, вновь прислушался к беседе, благо, что небольшой оркестр, окончив незнакомую джазовую композицию, ушел на перерыв.

И тут кольнуло слух выломившееся из незнакомой речи слово. -"Гаянэ" Именно так назывался шалман, в котором оборвались прибыльные поездки шальной проводницы.

Араб пожевал веточку сельдерея: — Плохо, но... Передай нашему другу. Того, что есть, хватит. — Он прервался и опять покосился на молодых сотрапезников.